Согласно договору, подписанному Земной Федерацией и Орионским Ханством, этот узел оказался в руках народа Зеерлику'Валханайи. Но факт оставался фактом: благодаря невероятной деформации пространства в его узлах база ВКФ Земной Федерации в Новом Бристоле находилась ближе к Алуану, чем любая из баз орионского ВКФ, все еще лихорадочно пытавшегося сколотить какое-нибудь соединение в помощь Заарнаку. А на базе землян была ударная группа. Выбирать не приходилось, и ее призвали на помощь.
Заарнак наблюдал за приближением ее кораблей и пытался разыскать в своей душе хотя бы искорку надежды на то, что они помогут ему удержать Алуан. В душе у него царил беспросветный мрак, а в мозгу – мрачные и унылые мысли о поражении, не покидавшие Заарнака с момента отхода из Килены.
Великий коготь содрогнулся, вспомнив жуткие кадры, переданные из Килены в Тельмасу спутниками межзвездной коммуникации до того, как «пауки» вынудили орионцев отступить и из этой звездной системы. Съемка подтвердила, что «пауки» с удовольствием пожирают живьем не только землян, но и соплеменников Заарнака. Тишина у него за спиной лишь усугубляла отчаяние.
«Неужели меня ненавидят даже мои офицеры?! – думал Заарнак. – Они, наверное, презирают меня, считая трусом, который предпочел бегство героической гибели. Понимают ли они мой поступок? Задумываются ли они об этом? Я постарался, чтобы пятно позора пало только на меня, но, может, они боятся, что при упоминании моего имени будут вспоминать их и их кланы?»
Заарнак отвернулся от вспомогательного дисплея. Командующий кораблями землян прибудет на «Дашир» через час. Придется приветствовать его в шлюпочном отсеке…
Великий коготь покинул флагманский мостик. За ним наблюдал сын Орионского Хана Теерах. Заарнак шел, гордо подняв голову и расправив плечи, но Теерах чувствовал, что на самом деле происходит в душе командира, и пытался понять, чем ему помочь. Решение Заарнака отступить из Килены произвело на Теераха такое же удручающее впечатление, как и на других офицеров, и он знал, какие мысли преследуют великого клыка. Теерах нисколько не сомневался в правоте Заарнака, но обычаи народа Зеерлику'Валханайи не позволяли сыну Орионского Хана сказать об этом своему командиру. Ему очень хотелось приободрить Заарнака, но пока он молча наблюдал за тем, как тот удаляется.
* * *
Люк космического катера открылся. Собираясь на орионский корабль с его более высокой температурой на борту, Реймонд Прескотт и его офицеры переоделись в летние мундиры, и теперь контр-адмирал машинально стряхивал воображаемую пылинку с рукава безупречно сшитого кителя. Прескотт заставил себя вытянуть руки по швам и улыбнулся едва заметной теплой улыбкой, вспомнив своего брата Эндрю, который был на двадцать лет моложе и не упускал ни малейшей возможности поддразнить его за тщеславное отношение к внешности, которое Реймонд так и не смог в себе побороть. Кроме того, получив чин капитана, Энди начал дразнить брата за то, что тот, дескать, «засиделся в контр-адмиралах». Впрочем, второй адмиральский чин получают не сразу, а Реймонд стал капитаном, когда был еще моложе Энди… Конечно, у Энди злой язык, но он умен и неробкого десятка! Жаль, что его сейчас здесь нет… Впрочем, пусть он и впредь держится отсюда подальше! Разве он желает смерти собственному брату!
Реймонд Прескотт перестал улыбаться, лицо его стало твердым и суровым. Он шагнул вперед в сопровождении коммодора Джексона и Созы.
Орионские десантники, выстроившиеся перед катером, взяли на караул, и вместо боцманских дудок, привычных на кораблях ВКФ Земной Федерации, в отсеке раздались душераздирающие завывания.
«Что поделать! – подумал Прескотт. – Раса, чей язык мы сравниваем с „воплями котов, спаривающихся под аккомпанемент волынки“, не могла не выдумать собственную разновидность этого музыкального инструмента для услаждения слуха во время торжественных церемоний! По крайней мере под такую музыку не заснешь!»
Прескотт на земной манер отдал честь поблескивавшему красновато-коричневым мехом великому когтю, который с официальным видом приветствовал его по-орионски. По лицам инопланетян всегда трудно понять их чувства. Особенно если речь идет о тупой кошачьей морде, украшенной длиннющими усами и покрытой пушистым мехом. Однако Прескотту показалось, что он уловил в приветственном жесте орионца одновременно усталость и скрытый вызов.
– Разрешите подняться на борт! – сказал контр-адмирал.
У Заарнака зашевелились усы, потому что Прескотт сказал эту фразу по-орионски. Конечно, он говорил с акцентом: человеческие голосовые связки просто не в состоянии воспроизвести самые высокие звуки орионского языка, но у Прескотта был достаточно тонкий голос и удивительная способность подражать любым звукам. Теперь он ждал, когда Заарнак, возможно впервые услышавший, как на великом языке орионцев говорит землянин, придет в себя.
– Разрешаю, адмирраал, – спустя несколько мгновений сказал орионец.
Прескотт отнял руку от козырька фуражки и указал на своих офицеров.
– Разрешите представить коммодора Диего Джексона, командующего авианосцами, и коммандера Созу – начальника штаба, – сказал он по-орионски.
Заарнак по очереди поклонился каждому из земных офицеров, а потом положил руку на плечо стоявшей рядом с ним стройной орионке с офицерскими знаками различия на портупее.
– Девяносто шестой мельчайший коготь Даарсала'Хаарнан – капитан моего флагмана, – сказал он и подождал, пока Соза переведет его слова почти не понимавшему по-орионски Джексону.
Капитан орионского флагмана кивнула в ответ на поклон Прескотта, который вспомнил, что в орионском ВКФ капитан флагмана обычно выполняет обязанности начальника адмиральского штаба. Контр-адмирал ничего не знал о клане Хаарнан, но соболий мех Даарсалы говорил о принадлежности к древнейшим родам орионской аристократии, а на ее груди среди прочих боевых наград сверкала множеством лучей звезда ордена «Валхаанар'Зегаар», более или менее соответствовавшего земному Солнечному кресту.
«Да, она явно важная птица», – подумал Прескотт.
Патриархальная структура орионского общества дожила до эры межзвездных перелетов, и даже теперь орионки, служившие в офицерских чинах в орионском ВКФ, могли надеяться на высокую должность только при наличии родословной, затмевающей предков их сослуживцев мужского пола. Судя по всему, Даарсала не была в этом отношении исключением.
– Не соблаговолите ли проследовать за нами? – сказал Заарнак. – Офицеры моего штаба введут вас в курс дела. – Он сделал небольшую паузу и добавил слегка неестественным тоном: – Сожалею, но нам не хватило времени, чтобы приготовить для вас торжественную трапезу, адмирраал, ведь… – Он не договорил и дернул ушами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Заарнак наблюдал за приближением ее кораблей и пытался разыскать в своей душе хотя бы искорку надежды на то, что они помогут ему удержать Алуан. В душе у него царил беспросветный мрак, а в мозгу – мрачные и унылые мысли о поражении, не покидавшие Заарнака с момента отхода из Килены.
Великий коготь содрогнулся, вспомнив жуткие кадры, переданные из Килены в Тельмасу спутниками межзвездной коммуникации до того, как «пауки» вынудили орионцев отступить и из этой звездной системы. Съемка подтвердила, что «пауки» с удовольствием пожирают живьем не только землян, но и соплеменников Заарнака. Тишина у него за спиной лишь усугубляла отчаяние.
«Неужели меня ненавидят даже мои офицеры?! – думал Заарнак. – Они, наверное, презирают меня, считая трусом, который предпочел бегство героической гибели. Понимают ли они мой поступок? Задумываются ли они об этом? Я постарался, чтобы пятно позора пало только на меня, но, может, они боятся, что при упоминании моего имени будут вспоминать их и их кланы?»
Заарнак отвернулся от вспомогательного дисплея. Командующий кораблями землян прибудет на «Дашир» через час. Придется приветствовать его в шлюпочном отсеке…
Великий коготь покинул флагманский мостик. За ним наблюдал сын Орионского Хана Теерах. Заарнак шел, гордо подняв голову и расправив плечи, но Теерах чувствовал, что на самом деле происходит в душе командира, и пытался понять, чем ему помочь. Решение Заарнака отступить из Килены произвело на Теераха такое же удручающее впечатление, как и на других офицеров, и он знал, какие мысли преследуют великого клыка. Теерах нисколько не сомневался в правоте Заарнака, но обычаи народа Зеерлику'Валханайи не позволяли сыну Орионского Хана сказать об этом своему командиру. Ему очень хотелось приободрить Заарнака, но пока он молча наблюдал за тем, как тот удаляется.
* * *
Люк космического катера открылся. Собираясь на орионский корабль с его более высокой температурой на борту, Реймонд Прескотт и его офицеры переоделись в летние мундиры, и теперь контр-адмирал машинально стряхивал воображаемую пылинку с рукава безупречно сшитого кителя. Прескотт заставил себя вытянуть руки по швам и улыбнулся едва заметной теплой улыбкой, вспомнив своего брата Эндрю, который был на двадцать лет моложе и не упускал ни малейшей возможности поддразнить его за тщеславное отношение к внешности, которое Реймонд так и не смог в себе побороть. Кроме того, получив чин капитана, Энди начал дразнить брата за то, что тот, дескать, «засиделся в контр-адмиралах». Впрочем, второй адмиральский чин получают не сразу, а Реймонд стал капитаном, когда был еще моложе Энди… Конечно, у Энди злой язык, но он умен и неробкого десятка! Жаль, что его сейчас здесь нет… Впрочем, пусть он и впредь держится отсюда подальше! Разве он желает смерти собственному брату!
Реймонд Прескотт перестал улыбаться, лицо его стало твердым и суровым. Он шагнул вперед в сопровождении коммодора Джексона и Созы.
Орионские десантники, выстроившиеся перед катером, взяли на караул, и вместо боцманских дудок, привычных на кораблях ВКФ Земной Федерации, в отсеке раздались душераздирающие завывания.
«Что поделать! – подумал Прескотт. – Раса, чей язык мы сравниваем с „воплями котов, спаривающихся под аккомпанемент волынки“, не могла не выдумать собственную разновидность этого музыкального инструмента для услаждения слуха во время торжественных церемоний! По крайней мере под такую музыку не заснешь!»
Прескотт на земной манер отдал честь поблескивавшему красновато-коричневым мехом великому когтю, который с официальным видом приветствовал его по-орионски. По лицам инопланетян всегда трудно понять их чувства. Особенно если речь идет о тупой кошачьей морде, украшенной длиннющими усами и покрытой пушистым мехом. Однако Прескотту показалось, что он уловил в приветственном жесте орионца одновременно усталость и скрытый вызов.
– Разрешите подняться на борт! – сказал контр-адмирал.
У Заарнака зашевелились усы, потому что Прескотт сказал эту фразу по-орионски. Конечно, он говорил с акцентом: человеческие голосовые связки просто не в состоянии воспроизвести самые высокие звуки орионского языка, но у Прескотта был достаточно тонкий голос и удивительная способность подражать любым звукам. Теперь он ждал, когда Заарнак, возможно впервые услышавший, как на великом языке орионцев говорит землянин, придет в себя.
– Разрешаю, адмирраал, – спустя несколько мгновений сказал орионец.
Прескотт отнял руку от козырька фуражки и указал на своих офицеров.
– Разрешите представить коммодора Диего Джексона, командующего авианосцами, и коммандера Созу – начальника штаба, – сказал он по-орионски.
Заарнак по очереди поклонился каждому из земных офицеров, а потом положил руку на плечо стоявшей рядом с ним стройной орионке с офицерскими знаками различия на портупее.
– Девяносто шестой мельчайший коготь Даарсала'Хаарнан – капитан моего флагмана, – сказал он и подождал, пока Соза переведет его слова почти не понимавшему по-орионски Джексону.
Капитан орионского флагмана кивнула в ответ на поклон Прескотта, который вспомнил, что в орионском ВКФ капитан флагмана обычно выполняет обязанности начальника адмиральского штаба. Контр-адмирал ничего не знал о клане Хаарнан, но соболий мех Даарсалы говорил о принадлежности к древнейшим родам орионской аристократии, а на ее груди среди прочих боевых наград сверкала множеством лучей звезда ордена «Валхаанар'Зегаар», более или менее соответствовавшего земному Солнечному кресту.
«Да, она явно важная птица», – подумал Прескотт.
Патриархальная структура орионского общества дожила до эры межзвездных перелетов, и даже теперь орионки, служившие в офицерских чинах в орионском ВКФ, могли надеяться на высокую должность только при наличии родословной, затмевающей предков их сослуживцев мужского пола. Судя по всему, Даарсала не была в этом отношении исключением.
– Не соблаговолите ли проследовать за нами? – сказал Заарнак. – Офицеры моего штаба введут вас в курс дела. – Он сделал небольшую паузу и добавил слегка неестественным тоном: – Сожалею, но нам не хватило времени, чтобы приготовить для вас торжественную трапезу, адмирраал, ведь… – Он не договорил и дернул ушами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187