– Я не понимаю, как тебя терпит Физз.
Но когда они выехали на подъездную дорожку, Клаудия и не оборачиваясь знала, что Люк сейчас бережно обнимает жену. Она откинулась на спинку сиденья и подумала о том, что сестра ее, вероятно, счастливейшая женщина на свете.
Выехав из ворот усадьбы, Мак наконец расслабился и повернулся к Клаудии.
– Мне кажется, неплохо перед тем, как я отвезу вас в Лондон, навестить вашу квартирку.
Им обоим стало гораздо легче, когда исчезла необходимость притворяться и они оказались лицом к лицу с реальностью. Не важно, что эта реальность таила в себе опасность.
– Вы думаете, мой корреспондент может навестить нас и там?
– Не исключено. Особенно если ему больше нечем занять себя в воскресенье.
Но дом был спокоен, мирен, ничем не встревожен. Там не оказалось неприятных сюрпризов.
– Кем бы он ни был, вы вполне уже могли убедиться, что этот человек знает о вас достаточно много, – сказал Мак, когда они заперли квартиру и вернулись в машину. – Скажите, а в театре кто-нибудь, кроме вашей сестры, знал, куда вы поехали?
Клаудия отрицательно покачала головой. А когда Мак многозначительно посмотрел на нее, испуганно воскликнула:
– Нет, только не Мелани. Ох, ради всего святого! Только не Мелани!
Выражение его лица не изменилось, но настаивать на этой версии он не стал, а продолжил свои размышления вслух.
– Кто-то вполне мог подслушать, как вы говорили с ней или звонили Физз, чтобы сообщить о приезде.
– Ради бога, Мак, оставьте это! Неужели нельзя помолчать? Просто отвезите меня домой. Мне нужно самой все хорошенько обдумать и решить, что делать дальше.
– Я доставлю вас, но только не к вам домой.
Думать можно и в любом другом месте, лишь бы оно было безопасно. Там, где никто не сможет вас отыскать.
Он и слушать не хотел, что она ответит. Но она заговорила, очень осторожно и медленно, как с кем-то, кто пребывает в глубокой рассеянности:
– Нет. Благодарю вас. Я попыталась вчера зарыть голову в песок и сама себе вдруг напомнила глупую страусиху. Я, конечно, не могу игнорировать опасность, но будь я проклята, если побегу, и будь я проклята, если спрячусь. Иначе во что я превращусь?
– Разве нормальная осторожность может повредить вашей душе? Нет, подобные рассуждения не кажутся мне основательными.
Она решила держаться из последних сил и не выходить из себя. А вообще, катился бы он куда подальше со своей жаждой спасать и выручать, она ведь, кажется, не вопит «караул! «. Если уж на то пошло, то самое время обратиться к профессионалам.
– Мои рассуждения ясны и вполне разумны. Согласна, опасность существует, но мне просто надо, как только я вернусь домой, позвонить в полицию и целиком и полностью доверить им ведение этого дела. К тому же вы сами уверяете меня, что с новыми замками я буду в полной безопасности. – Она решила ясно дать ему понять, что он просто свихнулся. И что она не желает всерьез относиться к тому, что он там наобещал Люку. – Надеюсь, вы не забудете прислать мне счет?
Он посмотрел на нее взглядом, полным едкого сарказма.
– Совершенной безопасности никто вам гарантировать не может, вы должны это понимать. Даже с видеокамерами и круглосуточным наблюдением. Опытный взломщик всегда найдет способ проникнуть внутрь. А ведь вам еще надо выходить из дому для работы в театре и поздно возвращаться оттуда по вечерам.
Он не упомянул о возможности нападения в одном из темных закоулков самого театра. Ему просто не хотелось излишне ее запугивать. Но она его умолчание восприняла иначе. Она решила, что он просто предоставил эти ужасы ее собственному воображению. И ее воображение, благодаря ему, пробудилось. Однако, храбро пытаясь преодолеть отчаяние, она решительно заявила:
– Я отказываюсь жить в клетке! Не желаю сидеть под замком и дрожать от каждого подозрительного шороха, почудившегося мне за дверью.
– Прекрасно, – быстро проговорил он. – Я понимаю ваши чувства. Но какие-то меры предосторожности все же придется принять. Я организую для вас настоящую охрану.
– Кто? Вы? – Не требовалось слишком богатой фантазии, чтобы понять, какую роль он оставлял в этом деле для себя. Роль ночного сторожа. – И в чем эта ваша настоящая охрана будет заключаться?
– Водитель с навыками оказания помощи в любой экстремальной ситуации, кто-то, кто будет находиться с вами постоянно, просматривая вашу почту, принимая все телефонные вызовы и сопровождая вас во всех ваших перемещениях по театру.
– Телохранитель, – вяло выговорила она.
– Нет, не телохранитель. Это вам не кино, а реальная жизнь. Просто человек, который обеспечит вам возможность жить нормальной жизнью, настолько нормальной, насколько это возможно, до тех пор пока тот, кто угрожает вам, не будет обнаружен и лишен возможности вам навредить.
– Нет! – голос ее прозвучал омерзительно для нее самой. – Спасибо, но не утруждайте себя. Я понимаю, что вы единственный, кто пытается мне помочь, однако ваше представление о нормальной жизни абсолютно не соответствует моему.
– Просто нормальная жизнь, Клаудия, пока что для вас, увы, невозможна. Вы должны понять это.
– Нет.
– Подумайте хорошенько.
– Нет.
– Ради всего святого, будьте благоразумны, – сказал он, начиная терять терпение.
– Полиция прекрасно справится с этим, – отрезала она.
– Полицейские будут делать лишь то, что в их силах. Они не могут быть с вами каждую минуту дня и ночи.
– Это прекрасно. Я и не хочу, чтобы кто-то чужой торчал у меня за спиной каждую минуту дня и ночи.
Ее огромные глаза бросали ему вызов, она была полна решимости идти наперекор всему, что он предлагал. Когда они застряли в пробке, создавшейся из-за дорожных работ, он повернулся к ней, и она поняла, что он тоже не намерен уступать.
– Кто бы ни писал вам гнусные писульки, но он-то уж точно торчит за вашей спиной день и ночь. Не забывайте об этом. День и ночь, каждую минуту за вами следит тот, кто изрезал вашу фотографию, тот, кто желает вам…
Клаудия хотела заткнуть уши, чтобы не слышать всех этих жестоких слов. Она хотела, чтобы никакого Мака в ее жизни не было. Она хотела, чтобы Мак обнял ее и пообещал, что никому не позволит причинить ей вред. Словом, она вдруг в одно и то же время захотела вещей, взаимно исключающих друг друга. Пальцы ее стиснули колено, но голосом она себя не выдала.
– Нет, я не смогу принять предложенного вами вида охраны.
– Послушайте, во сколько вы оцениваете свою жизнь? Такое ощущение, что вы цените ее дешевле платья, сшитого у дорогого портного. Или дешевле одного из ювелирных украшений, унаследованных вами от матери. – Он гневно взглянул на нее. – Ведь все эти штуки вы наверняка храните так, чтобы обеспечить их неприкосновенность. А когда речь заходит о вашей собственной безопасности…
Она неожиданно рассмеялась, но когда он вопросительно посмотрел на нее, то причин своего веселья объяснять не стала, а упрямо принялась вновь и вновь твердить, что никакой опасности нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Но когда они выехали на подъездную дорожку, Клаудия и не оборачиваясь знала, что Люк сейчас бережно обнимает жену. Она откинулась на спинку сиденья и подумала о том, что сестра ее, вероятно, счастливейшая женщина на свете.
Выехав из ворот усадьбы, Мак наконец расслабился и повернулся к Клаудии.
– Мне кажется, неплохо перед тем, как я отвезу вас в Лондон, навестить вашу квартирку.
Им обоим стало гораздо легче, когда исчезла необходимость притворяться и они оказались лицом к лицу с реальностью. Не важно, что эта реальность таила в себе опасность.
– Вы думаете, мой корреспондент может навестить нас и там?
– Не исключено. Особенно если ему больше нечем занять себя в воскресенье.
Но дом был спокоен, мирен, ничем не встревожен. Там не оказалось неприятных сюрпризов.
– Кем бы он ни был, вы вполне уже могли убедиться, что этот человек знает о вас достаточно много, – сказал Мак, когда они заперли квартиру и вернулись в машину. – Скажите, а в театре кто-нибудь, кроме вашей сестры, знал, куда вы поехали?
Клаудия отрицательно покачала головой. А когда Мак многозначительно посмотрел на нее, испуганно воскликнула:
– Нет, только не Мелани. Ох, ради всего святого! Только не Мелани!
Выражение его лица не изменилось, но настаивать на этой версии он не стал, а продолжил свои размышления вслух.
– Кто-то вполне мог подслушать, как вы говорили с ней или звонили Физз, чтобы сообщить о приезде.
– Ради бога, Мак, оставьте это! Неужели нельзя помолчать? Просто отвезите меня домой. Мне нужно самой все хорошенько обдумать и решить, что делать дальше.
– Я доставлю вас, но только не к вам домой.
Думать можно и в любом другом месте, лишь бы оно было безопасно. Там, где никто не сможет вас отыскать.
Он и слушать не хотел, что она ответит. Но она заговорила, очень осторожно и медленно, как с кем-то, кто пребывает в глубокой рассеянности:
– Нет. Благодарю вас. Я попыталась вчера зарыть голову в песок и сама себе вдруг напомнила глупую страусиху. Я, конечно, не могу игнорировать опасность, но будь я проклята, если побегу, и будь я проклята, если спрячусь. Иначе во что я превращусь?
– Разве нормальная осторожность может повредить вашей душе? Нет, подобные рассуждения не кажутся мне основательными.
Она решила держаться из последних сил и не выходить из себя. А вообще, катился бы он куда подальше со своей жаждой спасать и выручать, она ведь, кажется, не вопит «караул! «. Если уж на то пошло, то самое время обратиться к профессионалам.
– Мои рассуждения ясны и вполне разумны. Согласна, опасность существует, но мне просто надо, как только я вернусь домой, позвонить в полицию и целиком и полностью доверить им ведение этого дела. К тому же вы сами уверяете меня, что с новыми замками я буду в полной безопасности. – Она решила ясно дать ему понять, что он просто свихнулся. И что она не желает всерьез относиться к тому, что он там наобещал Люку. – Надеюсь, вы не забудете прислать мне счет?
Он посмотрел на нее взглядом, полным едкого сарказма.
– Совершенной безопасности никто вам гарантировать не может, вы должны это понимать. Даже с видеокамерами и круглосуточным наблюдением. Опытный взломщик всегда найдет способ проникнуть внутрь. А ведь вам еще надо выходить из дому для работы в театре и поздно возвращаться оттуда по вечерам.
Он не упомянул о возможности нападения в одном из темных закоулков самого театра. Ему просто не хотелось излишне ее запугивать. Но она его умолчание восприняла иначе. Она решила, что он просто предоставил эти ужасы ее собственному воображению. И ее воображение, благодаря ему, пробудилось. Однако, храбро пытаясь преодолеть отчаяние, она решительно заявила:
– Я отказываюсь жить в клетке! Не желаю сидеть под замком и дрожать от каждого подозрительного шороха, почудившегося мне за дверью.
– Прекрасно, – быстро проговорил он. – Я понимаю ваши чувства. Но какие-то меры предосторожности все же придется принять. Я организую для вас настоящую охрану.
– Кто? Вы? – Не требовалось слишком богатой фантазии, чтобы понять, какую роль он оставлял в этом деле для себя. Роль ночного сторожа. – И в чем эта ваша настоящая охрана будет заключаться?
– Водитель с навыками оказания помощи в любой экстремальной ситуации, кто-то, кто будет находиться с вами постоянно, просматривая вашу почту, принимая все телефонные вызовы и сопровождая вас во всех ваших перемещениях по театру.
– Телохранитель, – вяло выговорила она.
– Нет, не телохранитель. Это вам не кино, а реальная жизнь. Просто человек, который обеспечит вам возможность жить нормальной жизнью, настолько нормальной, насколько это возможно, до тех пор пока тот, кто угрожает вам, не будет обнаружен и лишен возможности вам навредить.
– Нет! – голос ее прозвучал омерзительно для нее самой. – Спасибо, но не утруждайте себя. Я понимаю, что вы единственный, кто пытается мне помочь, однако ваше представление о нормальной жизни абсолютно не соответствует моему.
– Просто нормальная жизнь, Клаудия, пока что для вас, увы, невозможна. Вы должны понять это.
– Нет.
– Подумайте хорошенько.
– Нет.
– Ради всего святого, будьте благоразумны, – сказал он, начиная терять терпение.
– Полиция прекрасно справится с этим, – отрезала она.
– Полицейские будут делать лишь то, что в их силах. Они не могут быть с вами каждую минуту дня и ночи.
– Это прекрасно. Я и не хочу, чтобы кто-то чужой торчал у меня за спиной каждую минуту дня и ночи.
Ее огромные глаза бросали ему вызов, она была полна решимости идти наперекор всему, что он предлагал. Когда они застряли в пробке, создавшейся из-за дорожных работ, он повернулся к ней, и она поняла, что он тоже не намерен уступать.
– Кто бы ни писал вам гнусные писульки, но он-то уж точно торчит за вашей спиной день и ночь. Не забывайте об этом. День и ночь, каждую минуту за вами следит тот, кто изрезал вашу фотографию, тот, кто желает вам…
Клаудия хотела заткнуть уши, чтобы не слышать всех этих жестоких слов. Она хотела, чтобы никакого Мака в ее жизни не было. Она хотела, чтобы Мак обнял ее и пообещал, что никому не позволит причинить ей вред. Словом, она вдруг в одно и то же время захотела вещей, взаимно исключающих друг друга. Пальцы ее стиснули колено, но голосом она себя не выдала.
– Нет, я не смогу принять предложенного вами вида охраны.
– Послушайте, во сколько вы оцениваете свою жизнь? Такое ощущение, что вы цените ее дешевле платья, сшитого у дорогого портного. Или дешевле одного из ювелирных украшений, унаследованных вами от матери. – Он гневно взглянул на нее. – Ведь все эти штуки вы наверняка храните так, чтобы обеспечить их неприкосновенность. А когда речь заходит о вашей собственной безопасности…
Она неожиданно рассмеялась, но когда он вопросительно посмотрел на нее, то причин своего веселья объяснять не стала, а упрямо принялась вновь и вновь твердить, что никакой опасности нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89