Бен надел шляпу:
– Уверена, что справишься здесь без нас?
– Справлюсь. И потом, я не одна. Со мной Маделин.
– Да, годовалая малышка – это хорошая помощница. – На морщинистом лице Бена появилась улыбка. – Где эта маленькая проказница?
– Спит, – улыбнулась Энни.
Она никогда не думала, что может любить кого-то так страстно, как свою дочку. Она бросила взгляд в сторону дома из камня и кедра. Глаза ее привычно остановились на окне детской. Маделин заснула прямо на ковре в середине своей комнаты, когда Энни рассказывала ей сказки.
Энни похлопала по монитору, прикрепленному к ее поясу.
– Я слышу каждое ее движение. Не беспокойся о нас, Бен, и ухаживай как следует за Хелен.
– А ты за девочкой. И за собой для разнообразия. Не торчи взаперти, пока нас не будет три недели.
Энни никогда не чувствовала себя на ранчо так одиноко, как в кишащем толпами Нью-Йорке, но Бен все время заставлял ее выходить в люди.
– Не буду. Мне надо поехать в город за продуктами, и я обещала Перл на следующей неделе привезти к ней Маделин.
Перл была давней подругой бабушки Энни. Старая женщина жила сейчас в доме для престарелых в Лаки, и Энни обязательно посещала ее каждую неделю.
– А потом, – продолжала Энни, – ко мне должен сегодня приехать ее внук, чтобы я погадала ему на чайной заварке.
Бен округлил глаза:
– Прямо как бабушка.
– Надеюсь, у меня получается не хуже. Она научила меня этому.
– Ну, я-то никогда в эти штучки особенно не верил.
– Я тоже. Я брала у бабушки уроки, чтобы развлечь ее.
Энни хорошо помнила, как бабушка предложила ей заняться этим в первый раз. В то лето ей исполнилось шестнадцать лет. Она зашла вечером на кухню и увидела, что бабушка гадает Перл на чаинках.
– О, прошу прощения! Я не хочу мешать, – сказала Энни, поворачиваясь к двери.
Бабушка махнула ей рукой:
– Останься. Пора и тебя этому научить.
– О, бабушка, – запротестовала Энни. – Я даже не уверена, что верю в это.
– Ну и что, – возразила та. – Зато гадание верит в тебя. – Бабушка внимательно посмотрела на нее через стол, покрытый клетчатой скатертью.
– Откуда ты знаешь? – Энни, поддразнивая, улыбнулась. – Ты прочла об этом на дне моей чайной чашки за завтраком?
– Нет, знаю, и все тут. – В серых глазах бабушки была уверенность.
Голос Бена прервал воспоминания:
– По-моему, ты поверила в это позже.
Энни кивнула.
– Когда это помогло мне принять серьезное решение. – Она старательно очистила гребень и сунула собранную шерсть в висевший на заборе мешок. – Я сомневалась, бросить ли мне работу и переезжать ли сюда, хотя сердце подсказывало: это то, что мне нужно. Тогда я пошла к гадалке. Я ничего не рассказывала ей о себе. И знаешь, что она сказала?
Энни представила крупнокостную женщину, склонившуюся над чашкой сомнительной чистоты, вновь почувствовала запах вареной капусты, въевшийся в ободранные цветастые обои, услышала голоса соседей через тонкие, как бумага, стены. Каждый раз, когда она вспоминала слова этой женщины, у нее по телу пробегали мурашки.
Бен покачал головой.
– Она сказала, что мое место на ранчо. И что у меня скоро будет ребенок.
Бен смотрел на нее с теплотой и любовью:
– Я очень рад, что ты приняла это решение, независимо от того, что на тебя повлияло.
В горле у Энни образовался комок. Бен и Хелен были ее семьей, но она не советовалась с ними, решив стать матерью-одиночкой. Как и большинство пожилых людей в Оклахоме, они были очень консервативны, и Энни не знала, как они отнесутся к ее решению. Они никогда в дальнейшем его не обсуждали, но очень помогали ей во время беременности и обращались с Маделин как с собственными внуками, так что малышка их просто обожала.
– Меня лично удивило лишь одно твое решение – разводить здесь вот этих зверей. – Бен бросил взгляд на Дымчатого Джо, обнюхивающего его одежду.
Усмехнувшись, Энни повела Снежный Ком к воротам.
– Разнообразие – это ключи в будущее.
– Возможно, но я не понимаю, почему ты выбрала альпака, а не какой-то другой вид скота.
Энни сняла уздечку с морды животного и некоторое время наблюдала за ним.
– Ты ведь знаешь, Бен, что цены на мясо упали. Шерсть альпака стоит четырнадцать долларов унция, а навоз – доллар за фунт.
– Хм, для такого количества животных рынок невелик.
– А мне большего пока и не нужно! Со временем поголовье увеличится и запросы тоже.
Она загадочно посмотрела на Бена:
– Кроме того, гадалка мне сказала, что мой риск в бизнесе себя оправдает.
Бен закатил глаза:
– Ну вот, ты опять за свое.
– Подожди-подожди. Я думаю, время докажет, что альпака были хорошим вложением денег.
– Я надеюсь, что ты окажешься права. – Он взглянул на часы. – Мне пора. А то Хелен уедет без меня.
Тон его был легким, но Энни видела беспокойство в его глазах. Она положила ладонь на его натруженную руку.
– Все будет хорошо. Хелен должен оперировать один из лучших хирургов страны.
Опустив глаза в землю, Бен кивнул.
– И потом, я ей погадала – все отлично. Ты знаешь, бабушка говорила: чайные листья никогда не соврут.
– Хм. Один раз я готов в это поверить.
– Посмотри на это с другой стороны, – настаивала Энни. – Когда все закончится, Хелен сможет ходить, не чувствуя боли. Она сможет работать у себя в саду и подолгу гулять. Подумай только, она собирается уговорить тебя посещать уроки танцев.
– Я очень надеюсь, что ты права. – На лице Бена появилось подобие улыбки. – Конечно, кроме уроков танцев.
Энни засмеялась:
– Ты меня не обманешь. Если Хелен захочет, чтобы ее муж танцевал в балете, ты будешь ходить на пуантах и учиться делать плие.
– Может быть. – Он улыбнулся. – Но я лучше надену балетную пачку.
Представив себе пузатенького ковбоя в розовой балетной пачке, Энни засмеялась. Потом лицо ее стало серьезным, и она попросила:
– Позвони мне завтра и расскажи, как все прошло.
– Обязательно.
Энни, прочитав про себя молитву, смотрела, как Бен уходит. Когда он скрылся из виду, Дымчатый Джо снова потянул в рот прядь ее волос.
– Что ты делаешь, парень? Хочешь меня завить? Энни достала из заднего кармана джинсов резиночку, которой завязывала Маделин хвостик. Подняв волосы наверх, она сделала хвост себе и закрепила его обручем, который венчала картонная птица.
– Прекрасно, дружище. – Она погладила морду Дымчатого Джо и взяла гребень. – Пришла твоя очередь.
Получасом позже Энни закончила расчесывать Дымчатого Джо. Она уже мыла ноги в тазу на кухне, когда услышала, как по гравию дорожки, ведущей к дому, зашуршали шины.
– Это, наверное, внук Перл, – сказала она маленькой таксе. Длинный хвост собачки застучал по жесткому полу. – Давай откроем дверь, пока он не позвонил и не разбудил Маделин. – Вытерев руки о голубое посудное полотенце, Энни зажгла огонь под старым медным чайником и поспешила к входной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76