А я давал ей печенье, пока не понял, что ты говорила о соске. Я собирался тебе об этом рассказать, но мне не хотелось, чтобы ты думала, что я совсем уж ничего не понимаю.
Энни по-прежнему стояла к нему спиной. Ну сказала бы хоть что-нибудь! Джейк поднялся и подошел к ней.
– О, Энни, это не могло принести такой уж большой вред. Ну перестань, не сердись на меня. – Он положил руку ей на плечо.
Она повернулась к нему. Она не сердится, с облегчением понял Джейк. Энни просто умирает со смеху. Она прислонилась к нему, заходясь от хохота, пока на глазах у нее не появились слезы.
Наконец она вздохнула и вытерла глаза.
– Хорошо, что рассказал.
Джейк укоризненно посмотрел на нее:
– Ты знала.
Замечание вызвало новый приступ хохота. Энни посмотрела на Маделин, которая сжимала в кулачках печенье, щеки у нее были набиты, как у бурундучка.
– Тебя выдала Маделин. Она чуть с ума не сошла от радости, когда я достала из кладовки коробки.
Джейк потер затылок, чувствуя себя идиотом.
– Мне не надо было рассказывать тебе, – признался он, – это было так глупо с моей стороны…
Глаза Энни продолжали смеяться.
– Было бы еще глупее, если бы ты съел шесть штук только для того, чтобы не выдать себя.
Джейк усмехнулся:
– А ты бы, конечно, позволила мне это сделать.
– Я бы позволила, а вот Маделин вряд ли. Засмеявшись, он заглянул ей в глаза – в ее смеющиеся, проказливые голубые глаза – и почувствовал, что его неудержимо тянет к ней.
– «Твинки», – сказала Энни, как будто пробуя слово на язык. – Знаешь, мне нравится это слово. Может, мне тоже звать тебя так?
– Только попробуй.
– Интересно посмотреть, что ты сделаешь.
– Ты знаешь, что бы я хотел сделать. – Слова вырвались у Джейка необдуманно.
Постоянно происходящая между ними химическая реакция завершилась вспышкой. Он посмотрел на нее, она – на него. Воздух в комнате стал теплее на несколько градусов, им стало трудно дышать.
– Энни, – пробормотал Джейк.
– Инк! Инк! Инк!
Неожиданное вмешательство заставило их обоих повернуться к детскому стульчику, где Маделин, по уши измазанная кремом, старалась дотянуться до оставшегося печенья.
Энни, шагнув к столу, убрала тарелку.
– Больше чем достаточно, дорогая, – сказала она девочке. Потом повернулась к Джейку: – Так как ответственность за то, что она вся измазалась кремом, несешь ты, то и мыть ее тебе. Итак, за ванну сегодня отвечаешь ты, – она бросила на него смеющийся взгляд, – Твинки.
Когда сорок минут спустя Джейк вынул Маделин из ванны, он был почти таким же мокрым, как и она. Ему удалось отнести ее в детскую, вытереть, надеть на нее памперс, но волосы лезли ему в глаза, когда он, присев на корточки, пытался продеть руки ребенка в рукава ночной рубашки. Энни вошла в детскую и улыбнулась.
– Что она сделала – утащила тебя вместе с собой в ванну?
– Почти. – Ему наконец удалось надеть рубашку на вертящуюся шалунью. Маделин тут же потянулась к корзине с игрушками и стала вываливать их на пол.
Джейк стал подниматься на ноги, когда его головы коснулось что-то теплое. Он посмотрел вверх и увидел, что Энни, сняв с крючка полотенце, пытается вытереть ему волосы. Мягкость ее рук потрясла Джейка.
До него давно никто так не дотрагивался. Руку пожмут, дружески по плечу хлопнут, Сьюзен в щеку поцелует – вот и все физические контакты после смерти Рейчел. Он никогда не думал, что это так важно, чтобы к тебе кто-то прикасался.
– Как ты умудрился так вымокнуть? – спросила Энни. От ее пальцев шел ток. Ее груди были на уровне его глаз.
Джейку было не то что говорить, дышать трудно.
– Маделин шлепнула меня мокрой игрушкой.
Груди Энни возвышались над его головой. Джейк старался сосредоточиться на том, что говорит, но мог думать только о том, как они красивы. Он может поднять голову и поцеловать их. Может хотя бы дотронуться до них. Интересно, как она поведет себя, если он это сделает?
Энни, последний раз проведя полотенцем по его голове, отступила назад:
– Ну вот, теперь лучше.
«Нет, не лучше. Лучше было, когда ты прикасалась ко мне». Маделин повернулась с мокрой игрушечной таксой в руках.
– О дох, – произнесла она.
Энни посмотрела на Джейка, удивленно приподняв брови:
– Слышал?
– Что?
– Она только что сказала – Хот-Дог.
Маделин, улыбнувшись беззубым ртом, помахала игрушкой. Джейк, посмотрев сначала на Энни, потом на Маделин, отрицательно покачал головой:
– Тебе показалось.
– Нет, она сказала это. Она скучает по Хот-Догу с тех пор, как собаку увезли домой, когда Бен и Хелен вернулись. – Энни наклонилась над Маделин и улыбнулась ей: – Кто у тебя тут, Маделин, как зовут твою собачку?
– О дох.
– Слышишь? – Лицо Энни осветила гордая улыбка. Она обняла ребенка. – Какая Маделин умничка. Игрушка похожа на Хот-Дога. Правда?
– О дох, – подтвердила Маделин.
– Она действительно это сказала! – воскликнул Джейк. – Ясно сказала «Хот-Дог».
Джейк, схватив дочку, закружил ее вокруг себя.
– Умница ты моя маленькая! Маделин сияла.
– О дох.
Энни, поймав взгляд Джейка, засмеялась. Маделин вслед за ней. Джейку казалось, что он сейчас лопнет от гордости.
«Вот что значит семья», – подумал он и замер от этой мысли.
Они трое и есть семья, во всяком случае биологически и юридически. Но не настоящая, в полном смысле этого слова.
Он и Энни женаты, но это лишь вопрос удобства. Они произвели на свет ребенка, но никогда не занимались любовью.
Любовь – это ключевое слово. Вот что соединяет людей в семью, а не брачные контракты и узы крови.
Джейк почувствовал смущение, им овладело чувство, близкое к панике. В их союзе нет места любви. Любовь – это чувство, а чувства несовместимы с адвокатской практикой. Цель их брака – выработать соглашение по законной опеке и вооружить Маделин понятной и легко объяснимой историей еемьи.
Энни взяла Маделин из рук Джейка:
– Готова пойти в кроватку, пирожок ты мой сладкий?
«Я готов». Слова так отчетливо прозвучали в мозгу Джейка, что он испугался. Ему надо скорее уезжать отсюда, пока он не сделал что-то, о чем впоследствии пожалеет.
– Я лучше пойду, у меня был нелегкий день.
– Можешь остаться на ночь. В комнате для гостей, – торопливо добавила Энни, – как всегда.
Помещение наполняла, как летучий пар, сексуальная энергия, чреватая моментальным взрывом. Она возникала между ними каждый раз, когда он видел ее. Надо было срочно уходить.
– Мне нужно вернуться в Талсу. У меня совещание рано утром. – Наклонившись, Джейк поцеловал Маделин. Он почувствовал слабый запах духов Энни. Хотел поцеловать и ее в щеку, но передумал.
Глаза ее смеялись, когда он отодвинулся. «Она знает», – подумал он с беспокойством. Она знает, что он чуть не поцеловал ее. Интересно, понимает ли она, почему он испугался.
Он шагнул к двери детской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Энни по-прежнему стояла к нему спиной. Ну сказала бы хоть что-нибудь! Джейк поднялся и подошел к ней.
– О, Энни, это не могло принести такой уж большой вред. Ну перестань, не сердись на меня. – Он положил руку ей на плечо.
Она повернулась к нему. Она не сердится, с облегчением понял Джейк. Энни просто умирает со смеху. Она прислонилась к нему, заходясь от хохота, пока на глазах у нее не появились слезы.
Наконец она вздохнула и вытерла глаза.
– Хорошо, что рассказал.
Джейк укоризненно посмотрел на нее:
– Ты знала.
Замечание вызвало новый приступ хохота. Энни посмотрела на Маделин, которая сжимала в кулачках печенье, щеки у нее были набиты, как у бурундучка.
– Тебя выдала Маделин. Она чуть с ума не сошла от радости, когда я достала из кладовки коробки.
Джейк потер затылок, чувствуя себя идиотом.
– Мне не надо было рассказывать тебе, – признался он, – это было так глупо с моей стороны…
Глаза Энни продолжали смеяться.
– Было бы еще глупее, если бы ты съел шесть штук только для того, чтобы не выдать себя.
Джейк усмехнулся:
– А ты бы, конечно, позволила мне это сделать.
– Я бы позволила, а вот Маделин вряд ли. Засмеявшись, он заглянул ей в глаза – в ее смеющиеся, проказливые голубые глаза – и почувствовал, что его неудержимо тянет к ней.
– «Твинки», – сказала Энни, как будто пробуя слово на язык. – Знаешь, мне нравится это слово. Может, мне тоже звать тебя так?
– Только попробуй.
– Интересно посмотреть, что ты сделаешь.
– Ты знаешь, что бы я хотел сделать. – Слова вырвались у Джейка необдуманно.
Постоянно происходящая между ними химическая реакция завершилась вспышкой. Он посмотрел на нее, она – на него. Воздух в комнате стал теплее на несколько градусов, им стало трудно дышать.
– Энни, – пробормотал Джейк.
– Инк! Инк! Инк!
Неожиданное вмешательство заставило их обоих повернуться к детскому стульчику, где Маделин, по уши измазанная кремом, старалась дотянуться до оставшегося печенья.
Энни, шагнув к столу, убрала тарелку.
– Больше чем достаточно, дорогая, – сказала она девочке. Потом повернулась к Джейку: – Так как ответственность за то, что она вся измазалась кремом, несешь ты, то и мыть ее тебе. Итак, за ванну сегодня отвечаешь ты, – она бросила на него смеющийся взгляд, – Твинки.
Когда сорок минут спустя Джейк вынул Маделин из ванны, он был почти таким же мокрым, как и она. Ему удалось отнести ее в детскую, вытереть, надеть на нее памперс, но волосы лезли ему в глаза, когда он, присев на корточки, пытался продеть руки ребенка в рукава ночной рубашки. Энни вошла в детскую и улыбнулась.
– Что она сделала – утащила тебя вместе с собой в ванну?
– Почти. – Ему наконец удалось надеть рубашку на вертящуюся шалунью. Маделин тут же потянулась к корзине с игрушками и стала вываливать их на пол.
Джейк стал подниматься на ноги, когда его головы коснулось что-то теплое. Он посмотрел вверх и увидел, что Энни, сняв с крючка полотенце, пытается вытереть ему волосы. Мягкость ее рук потрясла Джейка.
До него давно никто так не дотрагивался. Руку пожмут, дружески по плечу хлопнут, Сьюзен в щеку поцелует – вот и все физические контакты после смерти Рейчел. Он никогда не думал, что это так важно, чтобы к тебе кто-то прикасался.
– Как ты умудрился так вымокнуть? – спросила Энни. От ее пальцев шел ток. Ее груди были на уровне его глаз.
Джейку было не то что говорить, дышать трудно.
– Маделин шлепнула меня мокрой игрушкой.
Груди Энни возвышались над его головой. Джейк старался сосредоточиться на том, что говорит, но мог думать только о том, как они красивы. Он может поднять голову и поцеловать их. Может хотя бы дотронуться до них. Интересно, как она поведет себя, если он это сделает?
Энни, последний раз проведя полотенцем по его голове, отступила назад:
– Ну вот, теперь лучше.
«Нет, не лучше. Лучше было, когда ты прикасалась ко мне». Маделин повернулась с мокрой игрушечной таксой в руках.
– О дох, – произнесла она.
Энни посмотрела на Джейка, удивленно приподняв брови:
– Слышал?
– Что?
– Она только что сказала – Хот-Дог.
Маделин, улыбнувшись беззубым ртом, помахала игрушкой. Джейк, посмотрев сначала на Энни, потом на Маделин, отрицательно покачал головой:
– Тебе показалось.
– Нет, она сказала это. Она скучает по Хот-Догу с тех пор, как собаку увезли домой, когда Бен и Хелен вернулись. – Энни наклонилась над Маделин и улыбнулась ей: – Кто у тебя тут, Маделин, как зовут твою собачку?
– О дох.
– Слышишь? – Лицо Энни осветила гордая улыбка. Она обняла ребенка. – Какая Маделин умничка. Игрушка похожа на Хот-Дога. Правда?
– О дох, – подтвердила Маделин.
– Она действительно это сказала! – воскликнул Джейк. – Ясно сказала «Хот-Дог».
Джейк, схватив дочку, закружил ее вокруг себя.
– Умница ты моя маленькая! Маделин сияла.
– О дох.
Энни, поймав взгляд Джейка, засмеялась. Маделин вслед за ней. Джейку казалось, что он сейчас лопнет от гордости.
«Вот что значит семья», – подумал он и замер от этой мысли.
Они трое и есть семья, во всяком случае биологически и юридически. Но не настоящая, в полном смысле этого слова.
Он и Энни женаты, но это лишь вопрос удобства. Они произвели на свет ребенка, но никогда не занимались любовью.
Любовь – это ключевое слово. Вот что соединяет людей в семью, а не брачные контракты и узы крови.
Джейк почувствовал смущение, им овладело чувство, близкое к панике. В их союзе нет места любви. Любовь – это чувство, а чувства несовместимы с адвокатской практикой. Цель их брака – выработать соглашение по законной опеке и вооружить Маделин понятной и легко объяснимой историей еемьи.
Энни взяла Маделин из рук Джейка:
– Готова пойти в кроватку, пирожок ты мой сладкий?
«Я готов». Слова так отчетливо прозвучали в мозгу Джейка, что он испугался. Ему надо скорее уезжать отсюда, пока он не сделал что-то, о чем впоследствии пожалеет.
– Я лучше пойду, у меня был нелегкий день.
– Можешь остаться на ночь. В комнате для гостей, – торопливо добавила Энни, – как всегда.
Помещение наполняла, как летучий пар, сексуальная энергия, чреватая моментальным взрывом. Она возникала между ними каждый раз, когда он видел ее. Надо было срочно уходить.
– Мне нужно вернуться в Талсу. У меня совещание рано утром. – Наклонившись, Джейк поцеловал Маделин. Он почувствовал слабый запах духов Энни. Хотел поцеловать и ее в щеку, но передумал.
Глаза ее смеялись, когда он отодвинулся. «Она знает», – подумал он с беспокойством. Она знает, что он чуть не поцеловал ее. Интересно, понимает ли она, почему он испугался.
Он шагнул к двери детской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76