Честное слово, любой.
Да, наши беды начинались именно с того назойливого внимания, каким Марию окружали мужчины. При ее появлении все они просто сходили с ума.
Джоэл продолжал шипеть мне в ухо:
— Выходит, мы судим женщину за то, что она делает положенное женщине от природы.
Он ухмыльнулся:
— Говорят, подсудимая это дело оч-чень любит.
Любое терпение имеет предел. Я холодно осадил Джоэла.
— Прекрати! Ты в суде, а не в борделе!
Он собрался было огрызнуться, но увидел мое перекошенное гневом лицо и растерянно уткнулся в бумаги.
Я с преувеличенным интересом чертил в блокноте какую-то чепуху, когда Алекс толчком в бок прервал это занятие.
Уверенной, легкой походкой к нашему столу приближался Генри Вито.
Он остановился прямо передо мной и, глядя сверху вниз, непринужденно улыбнулся:
— Привет, Майк. Как Старик?
Я ответил самой широкой улыбкой, на какую вообще был способен:
— Держится, Хенк.
Вито обращался будто бы только ко мне, но в рядах прессы было отчетливо слышно каждое его слово:
— До чего же повезло ему с аппендицитом!
Чтобы газетчики услышали мой ответ так же хорошо, я повысил голос:
— С аппендицитом повезло не ему, а вам — защите.
Вито продолжал улыбаться, словно ничего не расслышал.
— Если Старик станет губернатором, победой он будет обязан тебе, Майк.
Я медленно встал. Вито — высокий мужчина, но я намного выше. Вообще, у меня довольно внушительный вид: рост 191 см, широкие плечи, а из-за перебитого носа лицо кажется свирепым и угрюмым. Не удивительно, что моя спина полностью заслонила адвоката от публики.
Подняв голову, он смотрел теперь снизу вверх, а я, как ни в чем не бывало, дружески рассмеялся:
— Спасибо за теплые слова, Хенк. Не сомневаюсь, что после процесса ты убедишься в их справедливости.
Все еще улыбаясь, он молча махнул рукой и пошел к своему столу.
Джоэл прошептал:
— Он нарочно тебя заводит, Майк. Не поддавайся.
— Не буду.
С другой стороны зашептал Алекс:
— Мне показалось, что вы хотите ему врезать.
Моя широкая улыбка тут же переехала в кривую ухмылку:
— Честно говоря, я это и собирался сделать.
— У вас было такое лицо...
Стук жезла оборвал шепот Алекса. Зашелестели мантии — это мы встали. В зал вошел судья Питер Амели. Низенький, плотный, коротконогий, он был похож на целлулоидного пупса с лицом херувима. Из черного одеяния нелепо торчала лысая голова. Амели занял свое место на кафедре и энергично постучал молоточком.
Над рядами гулко прокатился голос секретаря:
— Слушайте! Слушайте! Суд присяжных открывает свое заседание. Председательствует достопочтенный судья Питер Амели.
Все. Мосты сожжены, назад пути нет. Судья уже на ринге. Поединок начался. Внезапно ушло напряжение и сам собой развязался узел в животе. Я — профессионал и с этого момента начинаю делать свою работу. Никакие воспоминания не будут теперь мучить и искушать меня — на них просто не останется времени. По сигналу судьи я встал, медленно пересек зал и подошел к скамье присяжных. Мария не подняла головы, но, по своему обыкновению, наверняка следила краешками глаз за каждым моим движением.
Я остановился перед присяжными, сделал паузу, чтобы они могли получше меня рассмотреть, и заговорил:
— Леди и джентльмены, я чувствую себя запасным игроком, которого неожиданно выпустили на поле вместо знаменитого Ди Маджио. Ибо кто...
Мне пришлось остановиться, чтобы переждать взрыв доброжелательного смеха.
— Ибо кто может сравниться с Ди Маджио? Никто.
После этих слов я стер с лица легкую улыбку и продолжал уже совершенно серьезно:
— Однако граждане штата Нью-Йорк имеют право на защиту своих интересов избранными ими должностными лицами, к числу которых имею честь принадлежать и я. И граждане штата Нью-Йорк в лице Большой коллегии присяжных представили на рассмотрение суда обвинительное заключение против присутствующего здесь лица за нарушение норм морали и законов. Надеясь на вашу снисходительность и терпение, я взял на себя смелость в меру своих скромных сил представлять народ штата Нью-Йорк против Мэриен Флад.
Как и следовало ожидать, Вито немедленно заявил протест, а суд его, естественно, удовлетворил, однако мне удалось начать свою роль на процессе с эффектного выхода.
Я снова обратился к присяжным:
— Мне представляется необходимым огласить на этом заседании выдержки из обвинительного заключения. В нем утверждается, что обвиняемая совершила следующее...
Я опустил глаза к бумагам:
— "Под вывеской респектабельного агентства «Парк Авеню Моделс, Инк.». Мэриен Флад с целью наживы занималась сводничеством, толкала девушек и молодых женщин на путь проституции, побуждая их к противозаконным и аморальным действиям".
«С целью обеспечения прикрытия своих противозаконных действий. Мэриен Флад в нескольких случаях давала взятки должностным лицам».
«Имея разветвленную клиентурную сеть, Мэриен Флад путем шантажа и вымогательств получала от людей, пользовавшихся ее услугами, различные суммы денег».
Я бросил обвинительное заключение на стол рядом с собой, посмотрел на присяжных и по их оживившимся взглядам понял, что аудитория завоевана.
— Итак, проституция и сводничество, подкуп должностных лиц, шантаж и вымогательство.
Жители штата Нью-Йорк достаточно наслышаны о многократно повторяющейся в нашем городе печальной истории. Тысячи юных мечтательниц спешат сюда со всей страны, чтобы попробовать себя на каком-нибудь престижном поприще. Они грезят Бродвеем, телевидением, сверкающими демонстрациями в знаменитых домах мод и нисколько не сомневаются, что их там ожидают слава и блеск. Вот этих-то наивных девочек и подстерегают хищники вроде Мэриен Флад. Уверенные в своей безнаказанности, ибо подкуп и шантаж оберегают их от любых неприятностей, они презирают и мораль, и закон.
Тут я впервые повернулся к Марии. Она смотрела в стол прямо перед собой, судорожно сжимая пальцами авторучку.
Рядом с ней криво усмехался Вито.
Я повысил голос:
— Мэриен Флад!
Мария подняла глаза, и меня поразил ее взгляд — беззащитный взгляд раненого зверька. Я быстро отвернулся и теперь обращался только к присяжным.
— Но всему приходит конец, и сегодня Мэриен Флад предъявлено обвинение в нарушении закона. Сейчас она предстала перед судом, перед присяжными, теми самыми гражданами, которых презирала и на которых привыкла смотреть свысока. И мы, граждане штата Нью-Йорк, докажем предъявленные ей обвинения, проследим каждый шаг ее преступной карьеры. Чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения в виновности Мэриен Флад, мы восстановим во всех деталях ее противозаконные действия. И когда эта история развернется во всей своей неприглядности, вам, глубокоуважаемые присяжные, предстоит принять справедливое решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Да, наши беды начинались именно с того назойливого внимания, каким Марию окружали мужчины. При ее появлении все они просто сходили с ума.
Джоэл продолжал шипеть мне в ухо:
— Выходит, мы судим женщину за то, что она делает положенное женщине от природы.
Он ухмыльнулся:
— Говорят, подсудимая это дело оч-чень любит.
Любое терпение имеет предел. Я холодно осадил Джоэла.
— Прекрати! Ты в суде, а не в борделе!
Он собрался было огрызнуться, но увидел мое перекошенное гневом лицо и растерянно уткнулся в бумаги.
Я с преувеличенным интересом чертил в блокноте какую-то чепуху, когда Алекс толчком в бок прервал это занятие.
Уверенной, легкой походкой к нашему столу приближался Генри Вито.
Он остановился прямо передо мной и, глядя сверху вниз, непринужденно улыбнулся:
— Привет, Майк. Как Старик?
Я ответил самой широкой улыбкой, на какую вообще был способен:
— Держится, Хенк.
Вито обращался будто бы только ко мне, но в рядах прессы было отчетливо слышно каждое его слово:
— До чего же повезло ему с аппендицитом!
Чтобы газетчики услышали мой ответ так же хорошо, я повысил голос:
— С аппендицитом повезло не ему, а вам — защите.
Вито продолжал улыбаться, словно ничего не расслышал.
— Если Старик станет губернатором, победой он будет обязан тебе, Майк.
Я медленно встал. Вито — высокий мужчина, но я намного выше. Вообще, у меня довольно внушительный вид: рост 191 см, широкие плечи, а из-за перебитого носа лицо кажется свирепым и угрюмым. Не удивительно, что моя спина полностью заслонила адвоката от публики.
Подняв голову, он смотрел теперь снизу вверх, а я, как ни в чем не бывало, дружески рассмеялся:
— Спасибо за теплые слова, Хенк. Не сомневаюсь, что после процесса ты убедишься в их справедливости.
Все еще улыбаясь, он молча махнул рукой и пошел к своему столу.
Джоэл прошептал:
— Он нарочно тебя заводит, Майк. Не поддавайся.
— Не буду.
С другой стороны зашептал Алекс:
— Мне показалось, что вы хотите ему врезать.
Моя широкая улыбка тут же переехала в кривую ухмылку:
— Честно говоря, я это и собирался сделать.
— У вас было такое лицо...
Стук жезла оборвал шепот Алекса. Зашелестели мантии — это мы встали. В зал вошел судья Питер Амели. Низенький, плотный, коротконогий, он был похож на целлулоидного пупса с лицом херувима. Из черного одеяния нелепо торчала лысая голова. Амели занял свое место на кафедре и энергично постучал молоточком.
Над рядами гулко прокатился голос секретаря:
— Слушайте! Слушайте! Суд присяжных открывает свое заседание. Председательствует достопочтенный судья Питер Амели.
Все. Мосты сожжены, назад пути нет. Судья уже на ринге. Поединок начался. Внезапно ушло напряжение и сам собой развязался узел в животе. Я — профессионал и с этого момента начинаю делать свою работу. Никакие воспоминания не будут теперь мучить и искушать меня — на них просто не останется времени. По сигналу судьи я встал, медленно пересек зал и подошел к скамье присяжных. Мария не подняла головы, но, по своему обыкновению, наверняка следила краешками глаз за каждым моим движением.
Я остановился перед присяжными, сделал паузу, чтобы они могли получше меня рассмотреть, и заговорил:
— Леди и джентльмены, я чувствую себя запасным игроком, которого неожиданно выпустили на поле вместо знаменитого Ди Маджио. Ибо кто...
Мне пришлось остановиться, чтобы переждать взрыв доброжелательного смеха.
— Ибо кто может сравниться с Ди Маджио? Никто.
После этих слов я стер с лица легкую улыбку и продолжал уже совершенно серьезно:
— Однако граждане штата Нью-Йорк имеют право на защиту своих интересов избранными ими должностными лицами, к числу которых имею честь принадлежать и я. И граждане штата Нью-Йорк в лице Большой коллегии присяжных представили на рассмотрение суда обвинительное заключение против присутствующего здесь лица за нарушение норм морали и законов. Надеясь на вашу снисходительность и терпение, я взял на себя смелость в меру своих скромных сил представлять народ штата Нью-Йорк против Мэриен Флад.
Как и следовало ожидать, Вито немедленно заявил протест, а суд его, естественно, удовлетворил, однако мне удалось начать свою роль на процессе с эффектного выхода.
Я снова обратился к присяжным:
— Мне представляется необходимым огласить на этом заседании выдержки из обвинительного заключения. В нем утверждается, что обвиняемая совершила следующее...
Я опустил глаза к бумагам:
— "Под вывеской респектабельного агентства «Парк Авеню Моделс, Инк.». Мэриен Флад с целью наживы занималась сводничеством, толкала девушек и молодых женщин на путь проституции, побуждая их к противозаконным и аморальным действиям".
«С целью обеспечения прикрытия своих противозаконных действий. Мэриен Флад в нескольких случаях давала взятки должностным лицам».
«Имея разветвленную клиентурную сеть, Мэриен Флад путем шантажа и вымогательств получала от людей, пользовавшихся ее услугами, различные суммы денег».
Я бросил обвинительное заключение на стол рядом с собой, посмотрел на присяжных и по их оживившимся взглядам понял, что аудитория завоевана.
— Итак, проституция и сводничество, подкуп должностных лиц, шантаж и вымогательство.
Жители штата Нью-Йорк достаточно наслышаны о многократно повторяющейся в нашем городе печальной истории. Тысячи юных мечтательниц спешат сюда со всей страны, чтобы попробовать себя на каком-нибудь престижном поприще. Они грезят Бродвеем, телевидением, сверкающими демонстрациями в знаменитых домах мод и нисколько не сомневаются, что их там ожидают слава и блеск. Вот этих-то наивных девочек и подстерегают хищники вроде Мэриен Флад. Уверенные в своей безнаказанности, ибо подкуп и шантаж оберегают их от любых неприятностей, они презирают и мораль, и закон.
Тут я впервые повернулся к Марии. Она смотрела в стол прямо перед собой, судорожно сжимая пальцами авторучку.
Рядом с ней криво усмехался Вито.
Я повысил голос:
— Мэриен Флад!
Мария подняла глаза, и меня поразил ее взгляд — беззащитный взгляд раненого зверька. Я быстро отвернулся и теперь обращался только к присяжным.
— Но всему приходит конец, и сегодня Мэриен Флад предъявлено обвинение в нарушении закона. Сейчас она предстала перед судом, перед присяжными, теми самыми гражданами, которых презирала и на которых привыкла смотреть свысока. И мы, граждане штата Нью-Йорк, докажем предъявленные ей обвинения, проследим каждый шаг ее преступной карьеры. Чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения в виновности Мэриен Флад, мы восстановим во всех деталях ее противозаконные действия. И когда эта история развернется во всей своей неприглядности, вам, глубокоуважаемые присяжные, предстоит принять справедливое решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76