— Самодовольная улыбка появилась на его лице, когда он прибавил:
— Если бы я сообщил правду, то поплатился бы своей головой, а так меня опять послали с этой экспедицией, как уже имевшего опыт с первой.
— Настоящая история будет когда-нибудь рассказана, мсье Берр, подумали ли вы об этом? Когда-нибудь и в совсем неожиданный для вас момент, — сказал Мартин. — Кто знает!
Жирный Мишель пожал своими покатыми плечами.
— Действительно, кто знает? От этого надо себя предохранить, — ответил он и удалился от нас.
Мы с Мартином продолжали наш путь к жилищу де Лодоньера, чтобы получить от него дальнейшие распоряжения. Дорогой я думал о величайшей наглости Мишеля Берра, и старое, тревожное состояние охватило меня вновь при мысли, что с возвращением этого человека надо быть настороже.
Де Лодоньера мы нашли в плохом настроении, его обычно приветливое лицо было нахмурено. Однако, при виде нас оно прояснилось, и он встретил нас с улыбкой.
— Мои дикари! — воскликнул он, — как раз вас я и желал теперь видеть. Я имею для вас поручение. Пять наших юношей отправились в лес на розыски золота. Как будто золото растет на деревьях! Уже пять дней, как они отсутствуют, и я боюсь, что они заблудились. Я бы хотел, чтобы вы отправились на поиски.
— Это нелегкое дело, — заметил я. — Все равно, что отыскать блоху на спине собаки. Не можете ли вы сказать нам, капитан, по какой дороге они отправились?
— Мне кажется, на юг, — ответил он. — Без сомнения они затерялись в широких болотах, находящихся в этой части. А может быть они умерли от лихорадки; болезней мы здесь имеем всяких достаточно — наш врач едва справляется с ними. Работы задерживаются, земля не обрабатывается — есть от чего с ума сойти.
— Этого можно было ожидать, — сказал Мартин. — Эти молодые люди, эти знатные отпрыски Франции, не подходят для роли колонистов. Они только искатели приключений, охваченные золотой горячкой. Такие люди всегда удаляются от колонистов, разыскивают чего-то за холмами, за синими горами. Капитан, почему бы нам не предпринять путешествие внутрь страны — вы, этот юноша и я? Кто знает, что мы там найдем? Может быть, новые земли для Франции?
Лицо де Лодоньера засияло после этих слов: оно выражало радость человека, долго разыскивавшего что-то и вдруг увидавшего разыскиваемое перед собою.
— Может быть… — начал он, но сразу остановился и вопросительно посмотрел на Мартина.
А этот шутник широко улыбался. Капитан разразился громким смехом.
— Вы, кажется, поймали меня на слове, а, мсье Белькастель? Ну, покончим с вами. Вы не будете очень жестоки с этими молодыми людьми, когда их разыщете, а? Мы ведь выкроены по одному и тому же образцу.
И мы отправились на розыски. К счастью, мы их нашли на второй же день мокрыми, несчастными, дрожавшими от холода и сгоравшими от жажды. На четвертый день мы их благополучно доставили в форт. Де Лодоньер был страшно доволен, называл это подвигом с нашей стороны и так нас расхваливал, что я стал гордиться этим. Мартин смеялся надо мною, но я на это не обращал внимания, так как получить похвалу от де Лодоньера для меня было так же важно, как и от Мартина.
На второй день после возвращения я увидел приближавшуюся ко мне женщину. Возможно ли?.. Она подошла ближе — и я весь задрожал. Я смотрел прямо в темные глаза той девушки, которую я видел в Париже в саду.
— О, сударыня! Я боялся, что потерял вас, что никогда вас больше не увижу! — заболтал я раньше, чем пришел в себя от неожиданности.
Она недоуменно и вопросительно посмотрела на меня. Ее бледное лицо покрылось легкой краской. Она, по-видимому, считала меня наглым малым, когда я стоял перед нею в своей кожаной одежде, без шляпы, загорелый, с нечесаными волосами, и во все глаза смотрел на нее.
— Вы, наверно, ошиблись, — сказала она холодно, отступая от меня. — Я вас никогда не видела.
— Но я вас видел, сударыня, два года тому назад, в саду в Париже. И я вас с тех пор никогда не забывал.
Я решил было дальше не продолжать, но невольно прибавил:
— И никогда не забуду!
Она слегка улыбнулась, покраснела и оставила меня.
Не успела она сделать двух шагов, как я услышал возле себя чей-то голос и, подняв глаза, увидел де ла Коста.
— Мсье де Брео, — сказал он, — я не знал, что моя дочь имеет удовольствие знать вас. Ее болезнь…
— Нет, папа, я не знаю этого молодого человека, — произнесла девушка, повернувшись к нам. — Я его только спросила дорогу к дому Роже де Меррилака, которому несу бульон, так как он лежит больной.
Это заявление Марии де ла Коста привело меня в такое уныние, что я больше ничего не в состоянии был сказать. «Дурак, дурак, сам разрушивший все свои надежды», — мысленно выругал я себя за мое глупое поведение.
— Это мсье де Брео, дорогая, — сказал де ла Коста после недоуменного взгляда на каждого из нас по очереди. Я поклонился. — Один из тех двух джентльменов, об удивительных приключениях которых я тебе уже— рассказывал. Они много месяцев жили здесь среди дикарей. Мне очень хотелось расспросить вас об этой стране, мсье. Вы сделаете мне большое одолжение, если в свободное время посетите меня, и мы поговорим о чудесах Нового Света,
— Для меня будет большая честь служить вам, — ответил я. — Назначьте время, и я буду рад посетить вас. Я думаю, было бы хорошо привести с собою и Мартина Белькастеля, так как он более меня осведомлен.
Таким образом, вечером этого же дня Мартин и я, прекрасно выглядевшие в своих новых костюмах, которые мы поторопились получить у портного, очутились в доме де ла Коста. Хозяин дома оказался очень разговорчивым; он много и долго расспрашивал о плодородности здешней почвы, о ее свойствах и качествах; сообщил нам о своих широких планах обзавестись здесь в пустыне хозяйством, привезти сюда из Африки негров для обработки земли и еще о разных других планах. Говорил он обо всем так распространенно и высокопарно, что, если бы не нежная красота его дочери, я бы там не засиделся. Но дочь обошлась со мною так любезно, что я готов был думать, что мое поведение при встрече с ней было ей не так уж неприятно, как я того боялся.
Мы сидели у них довольно долго, и я, предоставив Мартину давать объяснения хозяину дома о Новом Свете, сам беседовал с прелестной его дочерью.
Одна вещь, отравляла мое счастливое настроение — это имя Роже де Меррилака, не сходившее с уст молодой девушки, и по мере того, как она повторяла его, мое нерасположение к этому неприятному, напыщенному молодому человеку увеличивалось.
Когда мы с Мартином возвращались домой, я заметил, что провел очень приятный вечер. Он засмеялся.
— Вам-то было приятно, Блэз, но не мне, — ответил он с притворной серьезностью. — Я так переполнен почвой, дождями, неграми, урожаем, имениями и вообще превосходством мсье де ла Коста над всеми окружающими его людьми, что тецерь еле двигаюсь под этой тяжестью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Если бы я сообщил правду, то поплатился бы своей головой, а так меня опять послали с этой экспедицией, как уже имевшего опыт с первой.
— Настоящая история будет когда-нибудь рассказана, мсье Берр, подумали ли вы об этом? Когда-нибудь и в совсем неожиданный для вас момент, — сказал Мартин. — Кто знает!
Жирный Мишель пожал своими покатыми плечами.
— Действительно, кто знает? От этого надо себя предохранить, — ответил он и удалился от нас.
Мы с Мартином продолжали наш путь к жилищу де Лодоньера, чтобы получить от него дальнейшие распоряжения. Дорогой я думал о величайшей наглости Мишеля Берра, и старое, тревожное состояние охватило меня вновь при мысли, что с возвращением этого человека надо быть настороже.
Де Лодоньера мы нашли в плохом настроении, его обычно приветливое лицо было нахмурено. Однако, при виде нас оно прояснилось, и он встретил нас с улыбкой.
— Мои дикари! — воскликнул он, — как раз вас я и желал теперь видеть. Я имею для вас поручение. Пять наших юношей отправились в лес на розыски золота. Как будто золото растет на деревьях! Уже пять дней, как они отсутствуют, и я боюсь, что они заблудились. Я бы хотел, чтобы вы отправились на поиски.
— Это нелегкое дело, — заметил я. — Все равно, что отыскать блоху на спине собаки. Не можете ли вы сказать нам, капитан, по какой дороге они отправились?
— Мне кажется, на юг, — ответил он. — Без сомнения они затерялись в широких болотах, находящихся в этой части. А может быть они умерли от лихорадки; болезней мы здесь имеем всяких достаточно — наш врач едва справляется с ними. Работы задерживаются, земля не обрабатывается — есть от чего с ума сойти.
— Этого можно было ожидать, — сказал Мартин. — Эти молодые люди, эти знатные отпрыски Франции, не подходят для роли колонистов. Они только искатели приключений, охваченные золотой горячкой. Такие люди всегда удаляются от колонистов, разыскивают чего-то за холмами, за синими горами. Капитан, почему бы нам не предпринять путешествие внутрь страны — вы, этот юноша и я? Кто знает, что мы там найдем? Может быть, новые земли для Франции?
Лицо де Лодоньера засияло после этих слов: оно выражало радость человека, долго разыскивавшего что-то и вдруг увидавшего разыскиваемое перед собою.
— Может быть… — начал он, но сразу остановился и вопросительно посмотрел на Мартина.
А этот шутник широко улыбался. Капитан разразился громким смехом.
— Вы, кажется, поймали меня на слове, а, мсье Белькастель? Ну, покончим с вами. Вы не будете очень жестоки с этими молодыми людьми, когда их разыщете, а? Мы ведь выкроены по одному и тому же образцу.
И мы отправились на розыски. К счастью, мы их нашли на второй же день мокрыми, несчастными, дрожавшими от холода и сгоравшими от жажды. На четвертый день мы их благополучно доставили в форт. Де Лодоньер был страшно доволен, называл это подвигом с нашей стороны и так нас расхваливал, что я стал гордиться этим. Мартин смеялся надо мною, но я на это не обращал внимания, так как получить похвалу от де Лодоньера для меня было так же важно, как и от Мартина.
На второй день после возвращения я увидел приближавшуюся ко мне женщину. Возможно ли?.. Она подошла ближе — и я весь задрожал. Я смотрел прямо в темные глаза той девушки, которую я видел в Париже в саду.
— О, сударыня! Я боялся, что потерял вас, что никогда вас больше не увижу! — заболтал я раньше, чем пришел в себя от неожиданности.
Она недоуменно и вопросительно посмотрела на меня. Ее бледное лицо покрылось легкой краской. Она, по-видимому, считала меня наглым малым, когда я стоял перед нею в своей кожаной одежде, без шляпы, загорелый, с нечесаными волосами, и во все глаза смотрел на нее.
— Вы, наверно, ошиблись, — сказала она холодно, отступая от меня. — Я вас никогда не видела.
— Но я вас видел, сударыня, два года тому назад, в саду в Париже. И я вас с тех пор никогда не забывал.
Я решил было дальше не продолжать, но невольно прибавил:
— И никогда не забуду!
Она слегка улыбнулась, покраснела и оставила меня.
Не успела она сделать двух шагов, как я услышал возле себя чей-то голос и, подняв глаза, увидел де ла Коста.
— Мсье де Брео, — сказал он, — я не знал, что моя дочь имеет удовольствие знать вас. Ее болезнь…
— Нет, папа, я не знаю этого молодого человека, — произнесла девушка, повернувшись к нам. — Я его только спросила дорогу к дому Роже де Меррилака, которому несу бульон, так как он лежит больной.
Это заявление Марии де ла Коста привело меня в такое уныние, что я больше ничего не в состоянии был сказать. «Дурак, дурак, сам разрушивший все свои надежды», — мысленно выругал я себя за мое глупое поведение.
— Это мсье де Брео, дорогая, — сказал де ла Коста после недоуменного взгляда на каждого из нас по очереди. Я поклонился. — Один из тех двух джентльменов, об удивительных приключениях которых я тебе уже— рассказывал. Они много месяцев жили здесь среди дикарей. Мне очень хотелось расспросить вас об этой стране, мсье. Вы сделаете мне большое одолжение, если в свободное время посетите меня, и мы поговорим о чудесах Нового Света,
— Для меня будет большая честь служить вам, — ответил я. — Назначьте время, и я буду рад посетить вас. Я думаю, было бы хорошо привести с собою и Мартина Белькастеля, так как он более меня осведомлен.
Таким образом, вечером этого же дня Мартин и я, прекрасно выглядевшие в своих новых костюмах, которые мы поторопились получить у портного, очутились в доме де ла Коста. Хозяин дома оказался очень разговорчивым; он много и долго расспрашивал о плодородности здешней почвы, о ее свойствах и качествах; сообщил нам о своих широких планах обзавестись здесь в пустыне хозяйством, привезти сюда из Африки негров для обработки земли и еще о разных других планах. Говорил он обо всем так распространенно и высокопарно, что, если бы не нежная красота его дочери, я бы там не засиделся. Но дочь обошлась со мною так любезно, что я готов был думать, что мое поведение при встрече с ней было ей не так уж неприятно, как я того боялся.
Мы сидели у них довольно долго, и я, предоставив Мартину давать объяснения хозяину дома о Новом Свете, сам беседовал с прелестной его дочерью.
Одна вещь, отравляла мое счастливое настроение — это имя Роже де Меррилака, не сходившее с уст молодой девушки, и по мере того, как она повторяла его, мое нерасположение к этому неприятному, напыщенному молодому человеку увеличивалось.
Когда мы с Мартином возвращались домой, я заметил, что провел очень приятный вечер. Он засмеялся.
— Вам-то было приятно, Блэз, но не мне, — ответил он с притворной серьезностью. — Я так переполнен почвой, дождями, неграми, урожаем, имениями и вообще превосходством мсье де ла Коста над всеми окружающими его людьми, что тецерь еле двигаюсь под этой тяжестью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51