В любви к выпивке даяки недалеко ушли от негров. Это, надо надеяться, нас и спасет. Ну, собака из Мекки, я мастерски приготовлю тебе пакость!
Успокоенный, оживленный, он сошел с платформы и увидел Тремаль-Наика и его оруженосца Каммамури за столом.
— Ну, придумал ли ты какой-нибудь выход из нашего положения? — спросил Янес, обращаясь к другу.
— Думал всю ночь напролет, но ничего не выдумал, — ответил Тремаль-Наик угрюмо. — Остается только одно: открыть двери и… идти напролом. Ничего лучшего не могу предложить.
— Гм… Недурной способ, — улыбнулся Янес. — А кстати, или некстати… Сколько бочек брамы имеется в твоем распоряжении?
— А зачем это? — изумленно спросили и Тремаль-Наик и Каммамури.
— Чтобы получить свободный выход из кампонга.
— Ты шутишь, Янес?
— Ничуть Разве сейчас время шутить?
В нескольких словах Янес объяснил свой план, правда, несколько рискованный, но все же обещавший успех: покинуть лучшую, наиболее укрепленную часть кампонга и запереться во второй, где расположены сельскохозяйственные постройки, предоставив даякам… весь наличный запас брамы. Благо запас этот оказался колоссальным: фактория Тремаль-Наика, как выяснилось, снабжала этим драгоценным продуктом все окрестные племена.
Пробившись внутрь кампонга, даяки не преминут разыскать бочки с ликером и набросятся на них.
— Но ведь мы не можем долго продержаться в хилых постройках, покинув каменную цитадель! — возражал Тремаль-Наик.
— Нам и не нужно много времени, — отвечал Янес. — Час-полтора продержимся, и этого будет достаточно. Ты увидишь сам, что выйдет.
— Но поддадутся ли они на эту уловку?
— Непременно. Ведь их разведчики прячутся в живой колючей изгороди, и как только увидят, что платформы нами покинуты и подъемный мост никем не охраняется, — сейчас же оповестят сородичей.
— Когда мы проделаем это? — вмешался Каммамури.
— Как только начнет темнеть, чтобы в сумерках легче было ускользнуть из кампонга…
— Так за дело! — воскликнул, оживляясь, Тремаль-Наик. — Я вполне доверяю теперь твоему плану, Янес.
— А у тебя есть лошадь для Дармы?
— Целых четыре, и все отличные.
— Прекрасно. Мы заставим даяков гнаться за нами до самого берега. Сколько времени тебе, Каммамури, понадобилось, чтобы добраться до моря?
— Три дня.
— А мы попробуем проскочить быстрее. Рыбацких поселков на берегу много, и мы всегда можем рассчитывать найти на берегу какую-нибудь пирогу или прао.
Совещание закончилось полным одобрением выработанного Янесом плана, причем сейчас же все защитники кампонга были оповещены о принятом решении и встретили это известие без малейших возражений.
Затем спешно были произведены необходимые приготовления к самому побегу. Спингарды сняли со стен и разместили за внутренним палисадом на поспешно построенных платформах, погреба опустошили и всю браму вынесли во двор. Ее запасы составляли около восьмидесяти бочек колоссальных размеров, по два—три гектолитра в каждой. Таким количеством этого крепкого дурманящего напитка можно было свалить с ног целое войско.
Перед заходом солнца, изолировав несколько террас, чтобы привлечь внимание даяков, гарнизон поджег часть строений, заставляя осаждающих думать, что в кампонге вспыхнул пожар.
Закончив эти приготовления, сложив несколько костров под навесами и в нижних этажах павильонов, наполненных горючими веществами, гарнизон удалился за внутренний палисад и стал ждать врага. Как и предвидел Янес, осаждавшие, привлеченные видом пожара, разрушавшего те самые укрепления, о которые недавно разбились их отчаянные атаки, не замедлили покинуть свои палатки и снова ринуться на приступ. Они рассчитывали, что, очутившись между двух огней, гарнизон сдастся.
Сумерки спускались на землю, когда патрули на форпостах кампонга известили о приближении врага. Даяки, сформировав семь отдельных штурмующих колонн, с громкими криками прибежали к укреплению. Они заранее торжествовали победу.
Янес, видя, что они проходят зону колючего кустарника, приказал поджечь груды хвороста, сложенные под навесами и в жилых помещениях, и затем, убедившись, что гарнизон находится уже в пределах второго палисада, открыл стрельбу из спингард в ускоренном темпе, чтобы симулировать отчаянную защиту. Даяки в этот момент были уже под самыми стенами. Увидев, что стены отчасти разрушены, осаждавшие на миг остановились, опасаясь попасть в ловушку, но сейчас же вновь ринулись вперед и ворвались внутрь кампонга, издавая дикие крики и победоносно размахивая гарантами.
Увидев, что даяки первым делом набросились на бочки с брамой, стоявшие около горевших зданий, Янес распорядился прекратить стрельбу, чтобы не слишком раздражать нападающих.
Перед бочками даяки вновь приостановились: они не знали, что именно было в бочках, и еще не исчез остаток недоверчивости, боязни попасть в западню. Но запах алкоголя, просачивавшийся сквозь недостаточно плотно пригнанные пробки, не замедлил достигнуть их обоняния. — «Брама! Брама!» — был общий вопль. Дикари ринулись к бочкам, вырвали пробки и, подставляя руки под струи ароматной жидкости, пили одуряющий напиток. Радостный рев прокатывался по толпе осаждавших. Ничто не мешало насладиться драгоценным напитком, тем более что осажденные прекратили огонь.
Один глоток, только один глоток, и затем снова в атаку!
Но первые же капли выпитой брамы совершенно изменили их намерения. Их тянуло как можно дольше пользоваться бездеятельностью притаившихся, охваченных, казалось, полной паникой защитников кампонга. С другой стороны, этот драгоценный напиток был, конечно, гораздо вкуснее свинцовых пуль, которые ждали впереди.
И напрасно надрывались вожди, понукая даяков идти вперед: ничто не могло отогнать дикарей от их добычи.
Восемьдесят бочек брамы. Какое счастье! Никогда они не имели в своем распоряжении столько этого напитка!
Они побросали все, что можно, даже щиты и паранги, и пили, пили до одурения, оставаясь глухими к крикам и угрозам своих вождей.
Это была небывалая, фантастическая оргия, вакханалия, озаренная багровым светом пожарища.
Янес и Тремаль-Наик следили за тем, как люди гарнизона бесшумно расшатывали и вытаскивали в одном месте колья палисада, подготавливая себе путь к отступлению.
Между тем уже начали гореть навесы, и из всех окон жилых строений покинутой части кампонга повалили густые клубы дыма.
Еще несколько мгновений, и между осаждающими и осажденными должна была вырасти непроходимая стена огня.
Даяки, казалось, не обращали ни малейшего внимания на пожар, угрожающий охватить кампонг. Они по-прежнему опустошали одну за другой драгоценные бочки, причем их вожди, отчаявшись воздействовать на позабывших дисциплину воинов, кончили тем, что и сами последовали с усердием, достойным похвалы, их благому примеру и прилипли к бочкам с брамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Успокоенный, оживленный, он сошел с платформы и увидел Тремаль-Наика и его оруженосца Каммамури за столом.
— Ну, придумал ли ты какой-нибудь выход из нашего положения? — спросил Янес, обращаясь к другу.
— Думал всю ночь напролет, но ничего не выдумал, — ответил Тремаль-Наик угрюмо. — Остается только одно: открыть двери и… идти напролом. Ничего лучшего не могу предложить.
— Гм… Недурной способ, — улыбнулся Янес. — А кстати, или некстати… Сколько бочек брамы имеется в твоем распоряжении?
— А зачем это? — изумленно спросили и Тремаль-Наик и Каммамури.
— Чтобы получить свободный выход из кампонга.
— Ты шутишь, Янес?
— Ничуть Разве сейчас время шутить?
В нескольких словах Янес объяснил свой план, правда, несколько рискованный, но все же обещавший успех: покинуть лучшую, наиболее укрепленную часть кампонга и запереться во второй, где расположены сельскохозяйственные постройки, предоставив даякам… весь наличный запас брамы. Благо запас этот оказался колоссальным: фактория Тремаль-Наика, как выяснилось, снабжала этим драгоценным продуктом все окрестные племена.
Пробившись внутрь кампонга, даяки не преминут разыскать бочки с ликером и набросятся на них.
— Но ведь мы не можем долго продержаться в хилых постройках, покинув каменную цитадель! — возражал Тремаль-Наик.
— Нам и не нужно много времени, — отвечал Янес. — Час-полтора продержимся, и этого будет достаточно. Ты увидишь сам, что выйдет.
— Но поддадутся ли они на эту уловку?
— Непременно. Ведь их разведчики прячутся в живой колючей изгороди, и как только увидят, что платформы нами покинуты и подъемный мост никем не охраняется, — сейчас же оповестят сородичей.
— Когда мы проделаем это? — вмешался Каммамури.
— Как только начнет темнеть, чтобы в сумерках легче было ускользнуть из кампонга…
— Так за дело! — воскликнул, оживляясь, Тремаль-Наик. — Я вполне доверяю теперь твоему плану, Янес.
— А у тебя есть лошадь для Дармы?
— Целых четыре, и все отличные.
— Прекрасно. Мы заставим даяков гнаться за нами до самого берега. Сколько времени тебе, Каммамури, понадобилось, чтобы добраться до моря?
— Три дня.
— А мы попробуем проскочить быстрее. Рыбацких поселков на берегу много, и мы всегда можем рассчитывать найти на берегу какую-нибудь пирогу или прао.
Совещание закончилось полным одобрением выработанного Янесом плана, причем сейчас же все защитники кампонга были оповещены о принятом решении и встретили это известие без малейших возражений.
Затем спешно были произведены необходимые приготовления к самому побегу. Спингарды сняли со стен и разместили за внутренним палисадом на поспешно построенных платформах, погреба опустошили и всю браму вынесли во двор. Ее запасы составляли около восьмидесяти бочек колоссальных размеров, по два—три гектолитра в каждой. Таким количеством этого крепкого дурманящего напитка можно было свалить с ног целое войско.
Перед заходом солнца, изолировав несколько террас, чтобы привлечь внимание даяков, гарнизон поджег часть строений, заставляя осаждающих думать, что в кампонге вспыхнул пожар.
Закончив эти приготовления, сложив несколько костров под навесами и в нижних этажах павильонов, наполненных горючими веществами, гарнизон удалился за внутренний палисад и стал ждать врага. Как и предвидел Янес, осаждавшие, привлеченные видом пожара, разрушавшего те самые укрепления, о которые недавно разбились их отчаянные атаки, не замедлили покинуть свои палатки и снова ринуться на приступ. Они рассчитывали, что, очутившись между двух огней, гарнизон сдастся.
Сумерки спускались на землю, когда патрули на форпостах кампонга известили о приближении врага. Даяки, сформировав семь отдельных штурмующих колонн, с громкими криками прибежали к укреплению. Они заранее торжествовали победу.
Янес, видя, что они проходят зону колючего кустарника, приказал поджечь груды хвороста, сложенные под навесами и в жилых помещениях, и затем, убедившись, что гарнизон находится уже в пределах второго палисада, открыл стрельбу из спингард в ускоренном темпе, чтобы симулировать отчаянную защиту. Даяки в этот момент были уже под самыми стенами. Увидев, что стены отчасти разрушены, осаждавшие на миг остановились, опасаясь попасть в ловушку, но сейчас же вновь ринулись вперед и ворвались внутрь кампонга, издавая дикие крики и победоносно размахивая гарантами.
Увидев, что даяки первым делом набросились на бочки с брамой, стоявшие около горевших зданий, Янес распорядился прекратить стрельбу, чтобы не слишком раздражать нападающих.
Перед бочками даяки вновь приостановились: они не знали, что именно было в бочках, и еще не исчез остаток недоверчивости, боязни попасть в западню. Но запах алкоголя, просачивавшийся сквозь недостаточно плотно пригнанные пробки, не замедлил достигнуть их обоняния. — «Брама! Брама!» — был общий вопль. Дикари ринулись к бочкам, вырвали пробки и, подставляя руки под струи ароматной жидкости, пили одуряющий напиток. Радостный рев прокатывался по толпе осаждавших. Ничто не мешало насладиться драгоценным напитком, тем более что осажденные прекратили огонь.
Один глоток, только один глоток, и затем снова в атаку!
Но первые же капли выпитой брамы совершенно изменили их намерения. Их тянуло как можно дольше пользоваться бездеятельностью притаившихся, охваченных, казалось, полной паникой защитников кампонга. С другой стороны, этот драгоценный напиток был, конечно, гораздо вкуснее свинцовых пуль, которые ждали впереди.
И напрасно надрывались вожди, понукая даяков идти вперед: ничто не могло отогнать дикарей от их добычи.
Восемьдесят бочек брамы. Какое счастье! Никогда они не имели в своем распоряжении столько этого напитка!
Они побросали все, что можно, даже щиты и паранги, и пили, пили до одурения, оставаясь глухими к крикам и угрозам своих вождей.
Это была небывалая, фантастическая оргия, вакханалия, озаренная багровым светом пожарища.
Янес и Тремаль-Наик следили за тем, как люди гарнизона бесшумно расшатывали и вытаскивали в одном месте колья палисада, подготавливая себе путь к отступлению.
Между тем уже начали гореть навесы, и из всех окон жилых строений покинутой части кампонга повалили густые клубы дыма.
Еще несколько мгновений, и между осаждающими и осажденными должна была вырасти непроходимая стена огня.
Даяки, казалось, не обращали ни малейшего внимания на пожар, угрожающий охватить кампонг. Они по-прежнему опустошали одну за другой драгоценные бочки, причем их вожди, отчаявшись воздействовать на позабывших дисциплину воинов, кончили тем, что и сами последовали с усердием, достойным похвалы, их благому примеру и прилипли к бочкам с брамой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74