Мы помним, что кавалер де ла Транблэ хотел оставить как можно скорее гостиницу, в которой квартировал с приезда своего в Париж. Как только он смог выходить, он поспешил осуществить это желание. Он начал искать. После нескольких поисков, он нашел в самом аристократическом квартале, в улице Па-де-ла-Мюль, в Марэ, дом именно такой, какой искал. Дом этот был не слишком велик, не слишком мал и находился между двором и садом. В нем было только нижнее жилье и первый этаж. Внизу находились приемные комнаты, спальня, кабинет и библиотека занимали первый этаж. Кухни были в подвале. Рауль заключил с хозяином дома контракт на девять лет, потом занялся меблированием своей новой квартиры.
Мы не будем описывать этой меблировки, которая была великолепна. Достаточно будет сказать, что повсюду красовались драгоценные китайские куклы и то розовое дерево, которое так любили наши добрые прадеды, а в особенности наши прелестные прабабушки. В несколько дней Рауль истратил около шестидесяти тысяч ливров. Впрочем, надо признаться, что эти деньги были истрачены с толком.
Окончив устройство квартиры, Рауль купил карету и пару красивых буланых лошадей, нанял толстого кучера, который вместе с поваром, двумя лакеями и Жаком, занимавшим должность камердинера, составляли всю прислугу Рауля.
Потом молодой человек занялся важным делом: вздумал отыскивать себе любовницу.
Наши читатели вправе раскричаться и обвинить нас и нашего героя в непростительной непоследовательности. Мы точно показали Рауля жаждущим мщения более всего, как слепой желает света, как умирающий желает жизни. Теперь же мы видим его занятым совсем другим.
Логично ли это? Да. Каким образом? Боже мой, очень просто. Рауль презирал мщение обыкновенное, поспешное, бесцветное. Ему хотелось чего-нибудь полнее, замысловатее. Он хотел поразить своих врагов в самое чувствительное место их сердца и провернуть нож в ране. Но каким образом и какими средствами мог он достигнуть этой цели? Этого Рауль еще и сам не знал. Вот почему он решил повременить. Молодой человек изобретал свой план, как художник изобретает свой идеал, как поэт изобретает свою драму.
Скоро ли он должен был найти его? Это покажет нам будущее.
Мы сказали выше, что Рауль решился взять любовницу. Не то, чтобы он повиновался пылким страстям. Напротив, разврат вовсе не был в числе главных пороков молодого человека, но в ту эпоху дворянин без любовницы был, как тело без души, существо неполное, аномалия, невозможность. Надо было подвергнуться общему закону, и Рауль признавался себе внутренне, что в этом законе не было ничего тягостного.
XVIII. Рауль и Натан
Однако выбрать любовницу было нелегко. Где найти ее?.. Рауль не мог удовольствоваться первой встречной. Ему нужна была женщина, которой он мог бы похвастаться, женщина молодая и прелестная, которую он окружил бы изяществом и великолепием, которая составляла бы часть его роскоши, которую он мог бы показать с гордостью своим друзьям и врагам, как показывают бриллиант в шестьдесят тысяч ливров на мизинце левой руки или на эфесе шпаги. Ему нужна была женщина настолько прекрасная, чтобы ее заметили везде, настолько хорошо воспитанная, чтобы сумела держать себя повсюду, словом, такая женщина, как Эмрода, исключая, разумеется, ее сообщества с ворами.
Но, еще раз, где найти такую женщину? Взять оперную танцовщицу? Рауль не хотел об этом думать. Эта продажная нежность, эти ласки, беспрестанно готовые к услугам того, кто больше даст, эти губы, вечно готовые для поцелуев, возмущали благородные инстинкты и деликатные чувства, еще остававшиеся в нем. Взять гризетку? Но в таком случае надо было опуститься слишком низко, чтобы возвысить потом до себя какую-нибудь истасканную рожицу, которая будет сожалеть о лавочниках и украдкой будет гореть незаконным пламенем к какому-нибудь красивому солдату. Знатную даму? Это было для Рауля невозможно. Мы уже знаем, что он не был знаком ни с кем, кто мог бы ввести его в аристократический круг.
Велико было недоумение молодого человека, когда внезапная мысль пробежала в голове его. Мысль эта была великолепна, или по крайней мере показалась ему такой. Он вспомнил жидовку Дебору, и начало любви, которую почувствовал, встретив ее один раз. Рауль не знал огромного богатства Эзехиеля Натана, которого считал ростовщиком самого низшего разряда, и потому не сомневался, что прелестная жидовка с готовностью, исполненной упоения, уступит обольщению, которому он намеревался подвергнуть ее. Только для этого надо было ее видеть, но чтобы видеть, требовалось снова попасть в дом жида; а чтобы попасть в этот дом, нужен был предлог, которого у Рауля еще не было. Без сомнения, ничего не могло быть легче, как занять деньги и отдать какую-нибудь вещь в залог ростовщику… Но Рауль знал, что бедность не обольщает молодых красавиц, и ему не хотелось, чтобы Дебора считала его бедным и вынужденным прибегать к займам.
Как же быть?.. Случай помог нашему герою и доставил ему предлог, которого не могло придумать воображение.
Прошло три недели после происшествия, случившегося с Раулем, а еще ни разу он не был в игорном доме. Однажды вечером он почувствовал непреодолимую потребность посмотреть, как золото блещет на зеленом сукне, которое два раза принесло ему столько счастья. Вследствие этого он после обеда отправился в игорный дом. В то время, как молодой человек входил в ворота, которые вели на обширный двор, кто-то дернул его за полу платья. В ту же минуту голос, не совсем ему знакомый, сказал ему гнусаво и с немецким произношением:
– Извините… извините за такую смелость…
Рауль обернулся и увидал возле себя смешную и тщедушную фигуру жида Эзехиеля, широкий и беззубый рот которого улыбался ему. В любом другом случае Рауль рассердился бы на него, как он осмелился подойти к нему в публичном месте, обнаружив таким образом сношения, которые должны были остаться тайными. Но ростовщик был отцом божественной Деборы. Он первый заговорил с Раулем, стало быть, имел до него дело. По всей вероятности, предлог быть в доме жида, тщетно отыскиваемый молодым человеком, наконец ему представился.
Между тем Натан, которому Рауль еще не ответил, кланялся до земли и повторял свою фразу:
– Извините… извините за великую смелость…
Все размышления, приведенные нами выше, Рауль сделал гораздо скорее, нежели мы написали. Поэтому вместо того, чтобы показать жиду неудовольствие от его неуместной фамильярности, Рауль отвечал с самым дружелюбным видом и благосклонным тоном:
– Здравствуйте, любезный месье Натан, что вам угодно?
– Не удостоите ли поговорить со мною несколько минут?
– Ничего не может быть легче.
– Можете вы выслушать меня сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113