Он тотчас поедет к регенту, и вы можете расплатиться вечером. Я думаю, это будет вам очень приятно, потому что вы должны спать не совсем спокойно возле вашего чемодана, набитого золотом!..
– Сколько же я буду вам должен? – сказал Рауль.
– Десять тысяч ливров, которые прибавлю к вашим сорока, – отвечал Бенуа, смеясь, – и уверяю вас, что вы найдете во мне не слишком жестокого кредитора… Однако пора! Я бегу к виконту. Вы подождете меня здесь, не правда ли?..
– Если вы позволите… – пролепетал молодой человек, которого мысль снова остаться наедине с Эмродой приводила почти в исступление.
Надежда эта была обманута. Бенуа точно вышел, но майор Танкред остался с молодыми людьми. Бедная птичка была так опутана, что ей невозможно было улететь. Следовательно, средства обольщения, употребляемые до тех пор, становились бесполезны; с другой стороны, благоразумие требовало не допустить Эмроду сделать какой-нибудь из тех необузданных поступков, которые так свойственны дочерям Евы. Рауль предпочел бы дуэт, но принужден был покориться необходимости и довольствоваться трио.
Отсутствие Бенуа было продолжительно. Он возвратился только к шести часам вечера и в карете.
– Регент подписал! – вскричал он, войдя в комнату, и показал Раулю пергамент, запечатанный огромной печатью, с гербом Франции, и подписанный Филиппом Орлеанским.
– Рота ваша, любезный друг, – сказал он юноше. – Только надо заплатить, и сегодня же вечером.
– Я готов, – отвечал Рауль.
– Я приехал в карете, – продолжал Бенуа. – Поедем к вам, возьмем деньги и вернемся сюда обедать. Потом мы с майором отвезем пятьдесят тысяч бедному безумцу Кардальяку, который тотчас их прокутит.
Рауль мог только согласиться на это предложение. Он сел в карету со своими двумя покровителями, и все трое приехали в гостиницу «Золотое Руно». По приказанию господина, Жак отворил дверь и на лице его отразилось сильная радость, когда он узнал, что с него будет снята всякая ответственность. Рауль раскрыл чемодан, чтобы вынуть вещи, доставшиеся ему от маркиза Режинальда, но тотчас передумал.
– Окажите мне еще одну услугу, – сказал он Бенуа.
– Какую?
– Поберегите у себя эти вещи, пока я их не попрошу у вас.
– Охотно, – отвечал Бенуа. – В моей кассе они будут в совершенной безопасности…
– Разумеется, гораздо более, чем в моих руках, – отвечал с улыбкой молодой человек.
Чемодан был отнесен в карету, и трое спутников возвратились на улицу Грента.
XX. Щедрость Бенуа
Приехав в магазин «Серебряный Баран», Рауль, Бенуа и Танкред д'Эстаньяк нашли там виконта де Сильверу, который ждал их с Эмродой. Кавалер де ла Транблэ с жаром поблагодарил виконта за беспокойство, которое он принимал на себя, чтобы способствовать успеху важного дела, подробности которого мы изложили и перед нашими читателями. Виконт вежливо отвечал, что считает себя счастливым, найдя случай быть полезным Раулю.
Наконец сели за стол. Обед не был так оживлен, как накануне. Какое-то непонятное смущение царствовало между собеседниками и леденило их веселость. Рауль был грустен, хотя и повторял себе, что достиг наконец цели своих желаний и что счастье, постигшее его, было так неожиданно. Какое-то тайное, необъяснимое предчувствие омрачало его мысли.
Эмрода, казалось, была нездорова. Она отвечала только односложными словами на все вопросы, по большей части хранила угрюмое молчание и ничего не ела и не пила. По временам она печально взглядывала на Рауля, и тогда ее большие глаза наполнялись слезами, которые она отирала украдкой.
Бедная Эмрода! Погибшее создание! сообщница воров! в ее сердце оставался, однако, уголок не совсем развращенный, и в этом уголке таились два небесных цветка: много, сострадания и немного любви!..
Бенуа, очевидно, был очень озабочен. Обращение молодой девушки его сердило. Он бросал на нее грозные взгляды, которых она по большей части не видала и которые заставляли ее пожимать плечами, если неравно она примечала их.
Танкред д'Эстаньяк, молчаливый против обыкновения, сосредоточил все свое внимание на рябчике с трюфелями и шамбертене, к которым, как казалось, питал истинное обожание.
Один между всеми собеседниками, виконт де Сильвера сохранил свою блистательную веселость и остроумие. Но напрасно он усиливался расшевелить своих товарищей, наконец отказался и замолчал, по примеру других.
Когда обед кончился. Бенуа взглянул на часы.
– Девять часов, – сказал он, посмотрев на майора Танкреда.
– Барон Кардальяк ждет вас, – отвечал д'Эстаньяк.
– Не заставим его ждать.
– Вы оставили карету?
– Разумеется, она стоит у дверей.
– Это прекрасно, таким образом, мы вернемся домой раньше, чем через час.
Бенуа раскрыл чемодан, вынул оттуда вещи Рауля, находившиеся в кожаном мешочке, и положил их в большой железный сундук, стоявший в углу комнаты, потом вынул из кармана портфель, казавшийся туго набитым, и показал его Раулю, говоря:
– Тут лежат десять тысяч франков, дополняющие сумму, которую вы должны Кардальяку. Мы привезем вам расписку.
Не ожидая благодарности Рауля, Бенуа взял чемодан и вместе с майором д'Эстаньяком отнес его в карету, в которую сели они оба и уехали.
Как только замолк стук колес на грязной мостовой улицы Грента, девушка горько заплакала.
– Боже мой! – вскричал Рауль. – Что с вами?
Эмрода не отвечала.
– Что с вами? Что такое? – повторял молодой человек страстным и умоляющим голосом.
– Ничего… – шептала Эмрода. – Я страдаю… Я задыхаюсь… Умоляю вас, не обращайте на меня внимания.
Рауль хотел настаивать, но виконт де Сильвера поспешил занять его и развлечь до возвращения Бенуа и майора Танкреда. Они скоро вернулись. Эмрода отерла слезы и, казалось, успокоилась, если не совсем утешилась.
– Милый друг, – сказал Бенуа, подавая Раулю бумагу, которую кавалер даже не развернул. – Вот расписка барона де Кардальяка. Все кончено: рота ваша!.. Мы откупорим бутылку эпернэ и весело осушим се в честь ваших эполет!
Пенистое вино заискрилось в стаканах, и новый офицер отвечал на тост, предложенный достойным Бенуа.
– Примите мое искреннее поздравление, кавалер! – вскричал виконт, пожимая руку Раулю.
– Примите также и мое, любезный товарищ, – сказал майор Танкред в свою очередь. – В Королевско-Шампанском полку с этой минуты стало одним прекрасным офицером больше!
– Благодарю вас, господа!.. Благодарю, друзья мои! Мои добрые друзья! – отвечал Рауль, пожимая протянутые ему руки. – Никогда, нет, никогда, не забуду я всего, что вы сделали для меня!..
– Когда вы поедете в полк? – спросил Танкред.
– Так скоро, как только возможно.
– Вы знаете, что я беру на себя вашу экипировку, – сказал Бенуа.
– Я поеду с вами в Валансьен, – перебил майор, – хочу иметь удовольствие сам представить вас нашим товарищам офицерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Сколько же я буду вам должен? – сказал Рауль.
– Десять тысяч ливров, которые прибавлю к вашим сорока, – отвечал Бенуа, смеясь, – и уверяю вас, что вы найдете во мне не слишком жестокого кредитора… Однако пора! Я бегу к виконту. Вы подождете меня здесь, не правда ли?..
– Если вы позволите… – пролепетал молодой человек, которого мысль снова остаться наедине с Эмродой приводила почти в исступление.
Надежда эта была обманута. Бенуа точно вышел, но майор Танкред остался с молодыми людьми. Бедная птичка была так опутана, что ей невозможно было улететь. Следовательно, средства обольщения, употребляемые до тех пор, становились бесполезны; с другой стороны, благоразумие требовало не допустить Эмроду сделать какой-нибудь из тех необузданных поступков, которые так свойственны дочерям Евы. Рауль предпочел бы дуэт, но принужден был покориться необходимости и довольствоваться трио.
Отсутствие Бенуа было продолжительно. Он возвратился только к шести часам вечера и в карете.
– Регент подписал! – вскричал он, войдя в комнату, и показал Раулю пергамент, запечатанный огромной печатью, с гербом Франции, и подписанный Филиппом Орлеанским.
– Рота ваша, любезный друг, – сказал он юноше. – Только надо заплатить, и сегодня же вечером.
– Я готов, – отвечал Рауль.
– Я приехал в карете, – продолжал Бенуа. – Поедем к вам, возьмем деньги и вернемся сюда обедать. Потом мы с майором отвезем пятьдесят тысяч бедному безумцу Кардальяку, который тотчас их прокутит.
Рауль мог только согласиться на это предложение. Он сел в карету со своими двумя покровителями, и все трое приехали в гостиницу «Золотое Руно». По приказанию господина, Жак отворил дверь и на лице его отразилось сильная радость, когда он узнал, что с него будет снята всякая ответственность. Рауль раскрыл чемодан, чтобы вынуть вещи, доставшиеся ему от маркиза Режинальда, но тотчас передумал.
– Окажите мне еще одну услугу, – сказал он Бенуа.
– Какую?
– Поберегите у себя эти вещи, пока я их не попрошу у вас.
– Охотно, – отвечал Бенуа. – В моей кассе они будут в совершенной безопасности…
– Разумеется, гораздо более, чем в моих руках, – отвечал с улыбкой молодой человек.
Чемодан был отнесен в карету, и трое спутников возвратились на улицу Грента.
XX. Щедрость Бенуа
Приехав в магазин «Серебряный Баран», Рауль, Бенуа и Танкред д'Эстаньяк нашли там виконта де Сильверу, который ждал их с Эмродой. Кавалер де ла Транблэ с жаром поблагодарил виконта за беспокойство, которое он принимал на себя, чтобы способствовать успеху важного дела, подробности которого мы изложили и перед нашими читателями. Виконт вежливо отвечал, что считает себя счастливым, найдя случай быть полезным Раулю.
Наконец сели за стол. Обед не был так оживлен, как накануне. Какое-то непонятное смущение царствовало между собеседниками и леденило их веселость. Рауль был грустен, хотя и повторял себе, что достиг наконец цели своих желаний и что счастье, постигшее его, было так неожиданно. Какое-то тайное, необъяснимое предчувствие омрачало его мысли.
Эмрода, казалось, была нездорова. Она отвечала только односложными словами на все вопросы, по большей части хранила угрюмое молчание и ничего не ела и не пила. По временам она печально взглядывала на Рауля, и тогда ее большие глаза наполнялись слезами, которые она отирала украдкой.
Бедная Эмрода! Погибшее создание! сообщница воров! в ее сердце оставался, однако, уголок не совсем развращенный, и в этом уголке таились два небесных цветка: много, сострадания и немного любви!..
Бенуа, очевидно, был очень озабочен. Обращение молодой девушки его сердило. Он бросал на нее грозные взгляды, которых она по большей части не видала и которые заставляли ее пожимать плечами, если неравно она примечала их.
Танкред д'Эстаньяк, молчаливый против обыкновения, сосредоточил все свое внимание на рябчике с трюфелями и шамбертене, к которым, как казалось, питал истинное обожание.
Один между всеми собеседниками, виконт де Сильвера сохранил свою блистательную веселость и остроумие. Но напрасно он усиливался расшевелить своих товарищей, наконец отказался и замолчал, по примеру других.
Когда обед кончился. Бенуа взглянул на часы.
– Девять часов, – сказал он, посмотрев на майора Танкреда.
– Барон Кардальяк ждет вас, – отвечал д'Эстаньяк.
– Не заставим его ждать.
– Вы оставили карету?
– Разумеется, она стоит у дверей.
– Это прекрасно, таким образом, мы вернемся домой раньше, чем через час.
Бенуа раскрыл чемодан, вынул оттуда вещи Рауля, находившиеся в кожаном мешочке, и положил их в большой железный сундук, стоявший в углу комнаты, потом вынул из кармана портфель, казавшийся туго набитым, и показал его Раулю, говоря:
– Тут лежат десять тысяч франков, дополняющие сумму, которую вы должны Кардальяку. Мы привезем вам расписку.
Не ожидая благодарности Рауля, Бенуа взял чемодан и вместе с майором д'Эстаньяком отнес его в карету, в которую сели они оба и уехали.
Как только замолк стук колес на грязной мостовой улицы Грента, девушка горько заплакала.
– Боже мой! – вскричал Рауль. – Что с вами?
Эмрода не отвечала.
– Что с вами? Что такое? – повторял молодой человек страстным и умоляющим голосом.
– Ничего… – шептала Эмрода. – Я страдаю… Я задыхаюсь… Умоляю вас, не обращайте на меня внимания.
Рауль хотел настаивать, но виконт де Сильвера поспешил занять его и развлечь до возвращения Бенуа и майора Танкреда. Они скоро вернулись. Эмрода отерла слезы и, казалось, успокоилась, если не совсем утешилась.
– Милый друг, – сказал Бенуа, подавая Раулю бумагу, которую кавалер даже не развернул. – Вот расписка барона де Кардальяка. Все кончено: рота ваша!.. Мы откупорим бутылку эпернэ и весело осушим се в честь ваших эполет!
Пенистое вино заискрилось в стаканах, и новый офицер отвечал на тост, предложенный достойным Бенуа.
– Примите мое искреннее поздравление, кавалер! – вскричал виконт, пожимая руку Раулю.
– Примите также и мое, любезный товарищ, – сказал майор Танкред в свою очередь. – В Королевско-Шампанском полку с этой минуты стало одним прекрасным офицером больше!
– Благодарю вас, господа!.. Благодарю, друзья мои! Мои добрые друзья! – отвечал Рауль, пожимая протянутые ему руки. – Никогда, нет, никогда, не забуду я всего, что вы сделали для меня!..
– Когда вы поедете в полк? – спросил Танкред.
– Так скоро, как только возможно.
– Вы знаете, что я беру на себя вашу экипировку, – сказал Бенуа.
– Я поеду с вами в Валансьен, – перебил майор, – хочу иметь удовольствие сам представить вас нашим товарищам офицерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113