– Но вам заплатят так же щедро.
– Тем лучше!
– Вот в чем дело… Вы меня слушаете, не так ли?..
– Благоговейно.
– Мне нужно иметь сведения об одной особе…
– Вы их получите, – сказал Матьяс Обер, вынимая из кармана отвратительный грязный бумажник и приготовившись записывать.
– Эта особа, – продолжал Рауль, – женщина.
– Очень хорошо.
– Она итальянка и называется Антония Верди…
Матьяс как будто силился вспомнить это имя, но, верно, память не напомнила ему ничего, потому что он тотчас сказал:
– Продолжайте.
– Антония Верди, – продолжал кавалер, – молода и очень хороша собой; она занимается магией, ворожбой и вызывает духов.
– О! о! – вскричал Матьяс.
– Около месяца назад, – прибавил Рауль, – она была два раза в Пале-Рояле ночью и в присутствии регента производила заклинания.
Рауль остановился.
– Вы больше ничего не знаете о ней? – спросил Матьяс.
– Ничего.
– Это немного, но для меня довольно. Как ни недостаточны ваши указания, мы будем действовать. Только прежде мы должны хорошенько понять друг друга. Что вы хотите знать?
– Как можно больше.
– Это значит ничего. Поставьте ваши вопросы по порядку, и мы постараемся отвечать на них в точности.
– Итак, я хочу знать:
1. Где живет Антония Верди?
2. Откуда она приехала?
3. Какова была ее прошлая жизнь?
4. Сколько времени находится она в Париже?
5. Каков ее образ жизни?
6. Есть ли у нее какое-нибудь состояние?
7. Наконец, кто ее ввел в Пале-Рояль?
– Ну вот и прекрасно! – сказал Матьяс, положив в карман бумажник, в котором он писал под диктовку Рауля. – Теперь приступим к серьезной стороне вопроса…
– Вы говорили о плате, не так ли?
– Да.
– Я вам обещал быть щедрым.
Матьяс презрительно сжал губы.
– Для меня обещания ничего не значат! Действуйте, и я примусь за дело, иначе я ни за что не берусь.
– Вы хотите денег вперед? Сколько же дать вам?
– Половину платы.
– И сколько же составит вся сумма?
– Двадцать пять луидоров.
– Вы недоверчивы!
– Что же делать!.. Меня часто обманывали.
– Если я дам вам столько, сколько вы хотите, когда вы приметесь за дело?
– Сейчас же.
– А когда я получу нужные для меня сведения?
– Может быть, дня через три, во всяком случае не позже, как через три недели. Это зависит от того, какие затруднения встретятся мне…
– Вот вам пятнадцать луидоров.
– Благодарю.
– Я дам вам еще пятнадцать, получив ответы на мои вопросы. Вы видите, что это составит тридцать луидоров вместо двадцати пяти, которые вы просили…
– Вы поступаете благородно, – заметил Матьяс. – Зато вам и служить будут усердно. Где я вас увижу?..
– Здесь, через четыре дня, в это же время.
– Через четыре дня навряд ли я буду в состоянии удовлетворить вас вполне, но все-таки сообщу что-нибудь.
Рауль простился со своим агентом. Позже мы объясним нашим читателям, каким образом Матьяс Обер не знал Рауля, между тем, как кавалер обратился прямо к нему со своим поручением. Кстати заметим здесь, что если некоторые вещи покажутся темными и неправдоподобными в первых частях этой истории, то все объяснится впоследствии, и, надеемся, ко всеобщему удовольствию.
Вечером на четвертый день кавалер воротился в кабак, вероятно, для контраста называвшийся Союзом Марса и Венеры. Обер уже сидел на своем месте. Стоявший перед ним огромный стакан, наполненный водкой, доказывал цветущее положение его финансов. Очевидно, он был пьян, но опьянение не лишало его разума, спокойствия и совершенной ясности.
– Я всегда думал, что нехорошо хвалить самого себя, – сказал он Раулю, как только тот сел возле него, – но сегодня я могу сказать без хвастовства, что я славно заработал свои денежки…
– Вам удались ваши поиски? – спросил кавалер.
– Черт побери! Разве когда-нибудь Матьясу Оберу, прозванному Рысью, не удается что-либо?
– Вы без сомнения, принесли с собою сведения, собранные вами?
– Принес.
– Покажите же мне…
Матьяс подал Раулю сверток бумаги, старательно запечатанный, говоря:
– Я человек добросовестный и хотел поступить так же благородно, как и вы. Я велел переписать начисто мои заметки одному моему приятелю, публичному писцу с редкими достоинствами, который когда-нибудь вступит в Академию… Это мне стоило луидор, ни более ни менее. Зато отлично переписано; впрочем, судите сами.
Рауль сорвал печать с бумаги, поданной ему Матьясом, и прочел следующее:
«Донесение, представленное кавалеру Раулю де ла Транблэ об особе, называющейся Антонией Верди».
– Вы меня знаете? – вскричал Рауль, прервав свое чтение.
– Как же, – отвечал Матьяс, – если вы мне дали работу, то почему бы мне было не узнать, на кого я работаю.
Кавалер снова принялся за донесение, которое держал в руках. Оно начиналось следующими словами:
«Семь вопросов было предложено кавалером де ла Транблэ его нижайшему слуге Матьясу Оберу. Вышереченный Матьяс постарается отвечать на них так подробно, как только возможно. Кавалер согласится без труда, прочитав нижеследующее, что исследования были доведены так далеко, как только возможно.
Первый вопрос: где живет Антония Верди? – Она живет на улице Жюссьеннь, номер 7, в» Лионской Гостинице «.
Второй вопрос: откуда она? – Из Марселя и, без сомнения, из Италии, но на точность сведений можно полагаться только со времени появления ее в Марселе.
Третий вопрос: какова ее прошлая жизнь? – Ответ на этот вопрос вовсе не так легко найти, как на два первых, потому что он гораздо сложнее и запутаннее. Вот что было узнано о прошлой жизни этой искательницы приключений.
Писавший это донесение, узнав, что Антония Верди живет на улице Жюссьеннь, всеми силами старался найти возможность вступить в сношения или с самой молодой женщиной, или с кем-нибудь из ее приближенных. Приближенные ее состоят из горничной и лакея. Горничная – итальянка и, кажется, вполне преданна своей госпоже. Лакей – парижанин, хорошо известный полиции, с которым писавший это донесение имел прежде сношения. Они оба встретились у ворот» Лионской Гостиницы»и тотчас узнали друг друга. Матьяс Обер увел в кабак Жана Каррэ (так зовут лакея) и в разговоре, между стаканами и бутылками, узнал от него следующие подробности.
XXVIII. Донесение
«Жан Каррэ, принужденный оставить Париж три или четыре года назад вследствие несогласия с полицией, отправился в Марсель искать более гостеприимного убежища. Не имея решительно никаких средств к жизни, он вынужден был наняться в лакеи в одну из главных гостиниц в городе. Место было хорошее, жалованье достаточное, прибыль большая, и Жан Каррэ скоро свыкся со своим новым положением. Года через два он сделался некоторым образом доверенным человеком хозяина той гостиницы, в которой служил.
Шесть месяцев тому назад в гостиницу эту приехала молодая женщина, очень хорошенькая, с горничной, но почти без багажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113