Кит пристально посмотрела на него, пытаясь понять, не вкладывает ли Девлин в свои слова какой-то тайный смысл. Она перевела взгляд на Алекса. Он тоже смотрел на виконта, причем с таким холодным недоверием, что Кит оторопела. Так обычно смотрит человек, которому известна тайна, которой он ни с кем не желает делиться. У нее даже мурашки побежали по спине.
— Никакая я не тайна, — хмыкнула она и на секунду почувствовала на себе взгляд синих глаз Алекса. — Я просто стараюсь не наступить Реджу на любимую мозоль.
— Как это мило с твоей стороны — проявить такую галантность, мой дорогой мальчик, — похвалил Огастес. — Хорошо бы нам всем научиться так сдерживать себя. Учись у своего кузена, Эвертон.
— Кстати, об учении, — встрял в разговор Редж — как показалось Кит, чересчур поспешно. — Я думал, Алекс, ты собирался преподать Барбаре урок, а ты, напротив, был с ней вчера так любезен.
— Ты же знаешь мой принцип, — рассеянно бросил Эвертон, не отрывая взгляда от Девлина, — никогда не сжигать за собой мосты. — И, поставив локти на стол, подался вперед. — Тебя что-то беспокоит, Огастес? — спросил он, и Кит почувствовала в его голосе негодование.
— Меня, мой мальчик? Абсолютно ничего. — Девлин принялся не спеша наполнять бокал. — Хотя меня и удивляет, — заметил он, глядя на напиток, — как по-разному вы с Реджем ухаживаете. Он всеми силами добивается расположения не только понравившейся ему женщины, но и всей ее семьи.
— Огастес, — пробормотал Редж, озабоченно взглянув на Алекса.
Кит, однако, тема разговора была крайне интересна. В последнее время подробности короткой женитьбы Алекса занимали ее больше, чем ей хотелось бы. Она взглянула на Девлина. Тот так и сверлил ее взглядом. Похоже, заметил, что ей любопытно.
— Ты ничего не знаешь, парень? Позволь, я тебе расскажу. Нашему Александру в отличие от Реджа не было нужды завоевывать женщину. Будущий граф Эвертон, Александр Лоренс Беннет Кейл, мог выбрать себе любую, какую только пожелает, а выбрал мою сестру. — Девлин рассмеялся пьяненьким смехом. — Женщину, которая его ненавидела.
— Хватит, Огастес! — в голосе Алекса прозвучала угроза. Взгляд его, непроницаемый и мрачный, был устремлен на сгущавшиеся за окном сумерки, губы плотно сжаты. Кит догадалась: он вне себя от ярости.
— Да будет тебе, Эвертон. Нам с Реджем эта история известна, а Кристиан, в конце концов, твой родственник. — Взгляд виконта вновь переместился на Кит. — Они прожили вместе полгода, и каждая минута этой жизни была кромешным адом. Спроси его, если не веришь, и он тебе подтвердит, что это так.
— Боже правый, Огастес, — пробормотал Редж и, вскочив, повернулся к Алексу лицом. — Не знаю, что на него нашло, но он весь вечер такой. Отвезу-ка его домой.
Он положил руку Девлину на плечо, однако тот стряхнул ее и, хмыкнув, продолжал:
— По-моему, она его побаивалась. Они практически не общались друг с другом, и когда она заболела и у нее поднялась высокая температура, он узнал об этом только через три дня. А потом ты еще ждал… постой, кажется, целый день, прежде чем послал за врачом?
— Она сама на этом настояла. — Заметив, что взгляд Алекса стал холодным и чужим, Кит вскочила.
— Пойдем, кузен, — проговорила она, стараясь не смотреть на Огастеса, на губах которого играла легкая улыбка. — Он слишком пьян, чтобы понимать, что оскорбляет не только тебя, но и Мэри.
— Разве? — удивился виконт, вливая в себя бренди. — Я вовсе этого не хотел.
Со скрежетом отодвинув стул, Алекс встал.
— Если бы ты не был пьян как свинья, Огастес, я бы вызвал тебя на дуэль! — рявкнул он. — Впрочем, даже пулю на тебя тратить, и то жалко. — И, круто повернувшись, Алекс направился к двери.
Кит бросилась за ним.
— Кристиан! — позвал Огастес.
Кит остановилась. Она чувствовала, что, лишившись друга, виконт не прочь поговорить. А поскольку он и в самом деле здорово набрался, выудить из него информацию не составит никакого труда. И все-таки она не станет этого делать. Вздохнув, она взглянула на дверь, за которой скрылся Эвертон.
— Мне нечего тебе сказать, Девлин, — бросила она и выскочила во тьму.
Алекс уже сидел в фаэтоне. Кит уселась рядом с ним.
— Чертовски неприятно закончился вечер, — заметил он и стегнул лошадей.
— Завтра он даже не вспомнит о том, что говорил, — сочувственно сказала Кит, украдкой взглянув на Алекса.
— Еще как вспомнит, — возразил граф. — У этого чертова навозного червя память не хуже твоей. — Он вздохнул. — Но самое неприятное в том, что он прав.
— Меня это не касается, — спокойно сказала Кит, хотя ей очень хотелось узнать, что же произошло с его женой.
Несмотря на поздний час и витавшую в воздухе прохладу, на углу улицы стояла девушка и продавала апельсины. Остановившись, Алекс махнул ей рукой. Она бросилась к фаэтону и, получив от Эвертона флорин, вручила ему два апельсина. Один из них он тут же предложил Кит. Не отрывая глаз от его лица, она вытащила из-за голенища сапога нож и принялась медленно чистить сочный плод, а Алекс стегнул лошадей.
— Как тебе известно, мой отец умер четыре года назад, — начал Алекс, не сводя глаз с проезжавших мимо экипажей. — Им с мамой очень хотелось внуков, и они то и дело меня поддразнивали на этот счет. Но после того как мама умерла, отец больше не заговаривал об этом. — Алекс взглянул на Кит. — Когда он умер, я вдруг понял, что остался единственным наследником титула и после моей смерти мне некому будет его передать. И у меня появилась навязчивая идея получить наследника. Немедленно.
— И ты влюбился в Мэри Девлин, — тихо проговорила Кит, вертя в руках апельсин, и, поймав себя на абсурдной мысли, что ревнует к умершей женщине, которая завоевала сердце Алекса, недовольно поморщилась.
— Я был знаком с Огастесом со времен учебы в Кембридже. Естественно, он представил меня своей сестре, когда та стала выезжать в свет. Мэри произвела на меня впечатление изящной, спокойной, элегантной девушки. — Он вздохнул. — Именно такой, какую обычно молодой идиот присматривает, чтобы она родила ему детей.
— Но ты же говорил, что она была идеалом, — заметила Кит, разглядывая его профиль.
— Была. Только я не был.
— Ты? — удивилась Кит. — Но ведь ты… — «Но ведь ты великолепен», — хотелось ей сказать, однако она не осмелилась.
Алекс поморщился.
— Как я уже говорил, ее не интересовали ни карты, ни бильярд, ни бренди. Она придерживалась того мнения, что женщина, которая любит читать или увлекается политикой, просто «синий чулок». Так что у нас было мало общего. И мои… гм… домогательства, как мне кажется, ее возмущали, хотя, естественно, она никогда мне этого не говорила. Она безропотно мне отдавалась, поскольку другого способа забеременеть еще не придумали, а она считала себя обязанной родить ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100