Откинувшись, Торк чуть прижал ее к стене и, сжимая левой рукой упругие ягодицы, окунул палец правой во влагу шелковых трусиков и с приятным удивлением поднял глаза. — Для меня, милая? — прошептал он хрипло.
Там , в том укромном местечке, что-то шевельнулось, но Руби смогла лишь молча кивнуть. Торк улыбнулся, довольный ее ответом, и положил палец на створки розовой раковины.
— Посмотри, — пробормотал он страстно, — посмотри, как ты набухаешь для меня, совсем как моя плоть растет для тебя.
Руби опустила глаза. Торк оказался прав. Даже сквозь ткань было видно, как распухли нижние губы, а тот особо чувствительный бутон женственности слегка поднялся в ожидании его прикосновений. Она закрыла глаза в восхитительном предвкушении предстоящего наслаждения.
— Нет, смотри на меня. Я хочу видеть твое лицо, когда это случится, — прошептал Торк, обводя пальцем крохотный бугорок, дотрагиваясь до него, зачарованно ощущая, как он содрогается под его ласками.
Палец двигался все быстрее и настойчивее, пока Руби, застонав, не выгнула спину. Спазмы становились сильнее и продолжались дольше, но Торк, не успокаиваясь, прижал твердую напряженную твердь к ее изнемогающей плоти, и содрогания превратились в конвульсии такого наслаждения, что она громко выкрикнула имя Торка. Затуманенными страстью глазами она следила за его лицом, а он продолжал тереться о ее плоть. Наконец, прижав ее к себе, стискивая ладонями ягодицы, он откинул голову в исступленном экстазе и кончил, излившись на ее живот.
Руби, ослабев, прислонилась виском к его груди, пытаясь отдышаться. Она была слишком смущена, чтобы поглядеть ему в глаза, но Торк потихоньку приподнял пальцем ее подбородок. Не стоило так конфузиться. Затянутые дымкой глаза Торка и раскрасневшееся лицо доказывали, что он тоже потерял голову.
— И ты говоришь, мы делали это раньше, милая? Нет, не верю, что я смог бы забыть такое. Даже в другой жизни.
Он нежно прикусил мочку ее уха.
— Возможно, немного не так, но мы любили друг друга столько раз, что трудно сосчитать, — шепнула Руби, жмурясь от удовольствия под его горячими поцелуями. — Ну а теперь отпустишь меня?
— Да, можно сказать, ты заслужила свободу, — улыбнулся Торк и опустил ее на покрытый циновками пол. Руби подняла на него кокетливый взгляд:
— Может, к утру мы пробудим некоторые воспоминания.
Она без стеснения разглядывала Торка, зная, что любит этого человека так же искренне, как любила Джека. И это признание наполнило ее не сознанием вины, а чувством необыкновенной правоты. Именно в его объятиях ее место.
— Скорее мы создадим новые воспоминания, которые будут греть меня долгими зимними ночами в Джомсборге.
Сердце Руби упало. Он все-таки намеревается покинуть ее, после того как они любили друг друга… то есть почти любили. Очевидно, много труда потребуется, чтобы переубедить его и заставить взять с собой. Руби даже улыбнулась от предвкушения столь приятного дела.
Торк начал раздеваться. Что-то внутри Руби сжалось при виде его обнаженного тела. Широкие плечи, узкие талия и бедра принадлежали истинному воину, высокому и стройному. И улыбка… совсем как у Джека, вплоть до чуть искривленного резца, только вот бесчисленные рубцы и шрамы покрывали загорелую кожу. Да, фигура была совсем иная. Чтобы нарастить такие мышцы в двадцатом веке, требовались ежедневные многочасовые упражнения.
Торк подмигнул ей, довольный столь внимательным осмотром.
— Нравится то, что видишь?
— Любимый, ты великолепен.
— Великолепен? Что это за похвала? — удивился он с шутливым негодованием.
— Поверь, счастье мое, это высшая похвала.
Торк хмыкнул и приглашающе протянул руку.
Руби бросилась в его объятия и, обхватив шею, чуть приподняла голову, чтобы глядеть ему прямо в глаза.
— Может, объяснишь, что там дальше в твоем плане? — мило осведомилась она, покрывая поцелуями его ключицу.
— Нет, лучше я покажу, — рассмеялся Торк. — А ты? Откроешь секреты своего плана?
— Никогда. Главное, застать тебя врасплох, — шепнула Руби многозначительно.
— Ох, ты удивляешь меня на каждом шагу с самой нашей первой встречи! И что получила за это? Изгнание от Зигтрига, пощечину от Дара, угрозу казни? По правде говоря, плохо тебе пришлось в нашей стране, милая.
— Но, несмотря на все это, я там, где желаю сейчас быть, хотя, должна признать, попала сюда не по своей воле. Кстати, я совершенно не планировала эту историю насчет бритья ног.
Задумчивая улыбка играла в уголках губ Торка.
— Твой муж действительно брил тебе ноги?
Руби кивнула, все еще не в силах привыкнуть к тому, что Торк и Джек, по-видимому, совсем разные люди. Она не смогла бы проделывать такое с Торком, не будучи каким-то образом убежденной, что он — ее муж.
— Единственное, о чем я не сказала, — к тому времени, как он закончил, у меня на бедрах было множество порезов, потому что его руки тряслись.
Торк разразился смехом и начал кружить Руби.
— Поскольку ты была так искренна со мной, отплачу тебе тем же. Далее я намереваюсь стать для тебя Кевином Костнером — целовать, пока не потеряешь голову от желания, пока не станешь стонать и извиваться в моих объятиях, не будешь молить остановиться, пока не начнешь истекать нектаром, пока…
И он исполнил все свои обещания.
Позже, в минуту короткой передышки, Руби легла на бок, чувствуя, как в бедро вжимается возбужденная мужская плоть. Руби нежно коснулась кончиками пальцев его распухших от поцелуев губ. Он нежно ласкал ее тело мозолистыми ладонями, и ее тяжелое дыхание говорило о том, что она жаждет большего.
— Продолжаешь выполнять свой план? — спросила Руби, потираясь грудью о мягкие светлые волоски на его груди и закидывая ногу на поросшее золотистыми завитками бедро.
— Да, плутовка, именно! По моим подсчетам, ты уже излилась в блаженстве три раза, а мы еще даже не начали по-настоящему.
— О, неужели ты еще считаешь?! Какова же твоя истинная цель?
— Прекрасно знаешь сама, — шепнул Торк, исследуя кончиком языка розовую раковинку уха и проникая теплыми пальцами в ложбинку между ее ногами.
И больше они не говорили. В комнате стояла тишина, если не считать тихих стонов и шороха извивающихся тел.
— Довольно, — наконец взмолилась она. — Пожалуйста… сейчас.
Палец Торка медленно скользнул в нее.
— Клянусь любовью к Фрейе! — простонал Торк. — Ты теснее любой невинной девственницы.
— Вряд ли, — покачала головой Руби, обрадованная, что нравится ему. Ждать не было больше сил. Она раздвинула ноги шире и притянула Торка на себя. — Сейчас, — потребовала она, не пытаясь продлить восхитительное ожидание. Торк, согнувшись, поднялся над ней и, опираясь локтями о постель, выгнул спину, в попытке сдержаться. Пот крупными каплями выступил на лбу и верхней губе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Там , в том укромном местечке, что-то шевельнулось, но Руби смогла лишь молча кивнуть. Торк улыбнулся, довольный ее ответом, и положил палец на створки розовой раковины.
— Посмотри, — пробормотал он страстно, — посмотри, как ты набухаешь для меня, совсем как моя плоть растет для тебя.
Руби опустила глаза. Торк оказался прав. Даже сквозь ткань было видно, как распухли нижние губы, а тот особо чувствительный бутон женственности слегка поднялся в ожидании его прикосновений. Она закрыла глаза в восхитительном предвкушении предстоящего наслаждения.
— Нет, смотри на меня. Я хочу видеть твое лицо, когда это случится, — прошептал Торк, обводя пальцем крохотный бугорок, дотрагиваясь до него, зачарованно ощущая, как он содрогается под его ласками.
Палец двигался все быстрее и настойчивее, пока Руби, застонав, не выгнула спину. Спазмы становились сильнее и продолжались дольше, но Торк, не успокаиваясь, прижал твердую напряженную твердь к ее изнемогающей плоти, и содрогания превратились в конвульсии такого наслаждения, что она громко выкрикнула имя Торка. Затуманенными страстью глазами она следила за его лицом, а он продолжал тереться о ее плоть. Наконец, прижав ее к себе, стискивая ладонями ягодицы, он откинул голову в исступленном экстазе и кончил, излившись на ее живот.
Руби, ослабев, прислонилась виском к его груди, пытаясь отдышаться. Она была слишком смущена, чтобы поглядеть ему в глаза, но Торк потихоньку приподнял пальцем ее подбородок. Не стоило так конфузиться. Затянутые дымкой глаза Торка и раскрасневшееся лицо доказывали, что он тоже потерял голову.
— И ты говоришь, мы делали это раньше, милая? Нет, не верю, что я смог бы забыть такое. Даже в другой жизни.
Он нежно прикусил мочку ее уха.
— Возможно, немного не так, но мы любили друг друга столько раз, что трудно сосчитать, — шепнула Руби, жмурясь от удовольствия под его горячими поцелуями. — Ну а теперь отпустишь меня?
— Да, можно сказать, ты заслужила свободу, — улыбнулся Торк и опустил ее на покрытый циновками пол. Руби подняла на него кокетливый взгляд:
— Может, к утру мы пробудим некоторые воспоминания.
Она без стеснения разглядывала Торка, зная, что любит этого человека так же искренне, как любила Джека. И это признание наполнило ее не сознанием вины, а чувством необыкновенной правоты. Именно в его объятиях ее место.
— Скорее мы создадим новые воспоминания, которые будут греть меня долгими зимними ночами в Джомсборге.
Сердце Руби упало. Он все-таки намеревается покинуть ее, после того как они любили друг друга… то есть почти любили. Очевидно, много труда потребуется, чтобы переубедить его и заставить взять с собой. Руби даже улыбнулась от предвкушения столь приятного дела.
Торк начал раздеваться. Что-то внутри Руби сжалось при виде его обнаженного тела. Широкие плечи, узкие талия и бедра принадлежали истинному воину, высокому и стройному. И улыбка… совсем как у Джека, вплоть до чуть искривленного резца, только вот бесчисленные рубцы и шрамы покрывали загорелую кожу. Да, фигура была совсем иная. Чтобы нарастить такие мышцы в двадцатом веке, требовались ежедневные многочасовые упражнения.
Торк подмигнул ей, довольный столь внимательным осмотром.
— Нравится то, что видишь?
— Любимый, ты великолепен.
— Великолепен? Что это за похвала? — удивился он с шутливым негодованием.
— Поверь, счастье мое, это высшая похвала.
Торк хмыкнул и приглашающе протянул руку.
Руби бросилась в его объятия и, обхватив шею, чуть приподняла голову, чтобы глядеть ему прямо в глаза.
— Может, объяснишь, что там дальше в твоем плане? — мило осведомилась она, покрывая поцелуями его ключицу.
— Нет, лучше я покажу, — рассмеялся Торк. — А ты? Откроешь секреты своего плана?
— Никогда. Главное, застать тебя врасплох, — шепнула Руби многозначительно.
— Ох, ты удивляешь меня на каждом шагу с самой нашей первой встречи! И что получила за это? Изгнание от Зигтрига, пощечину от Дара, угрозу казни? По правде говоря, плохо тебе пришлось в нашей стране, милая.
— Но, несмотря на все это, я там, где желаю сейчас быть, хотя, должна признать, попала сюда не по своей воле. Кстати, я совершенно не планировала эту историю насчет бритья ног.
Задумчивая улыбка играла в уголках губ Торка.
— Твой муж действительно брил тебе ноги?
Руби кивнула, все еще не в силах привыкнуть к тому, что Торк и Джек, по-видимому, совсем разные люди. Она не смогла бы проделывать такое с Торком, не будучи каким-то образом убежденной, что он — ее муж.
— Единственное, о чем я не сказала, — к тому времени, как он закончил, у меня на бедрах было множество порезов, потому что его руки тряслись.
Торк разразился смехом и начал кружить Руби.
— Поскольку ты была так искренна со мной, отплачу тебе тем же. Далее я намереваюсь стать для тебя Кевином Костнером — целовать, пока не потеряешь голову от желания, пока не станешь стонать и извиваться в моих объятиях, не будешь молить остановиться, пока не начнешь истекать нектаром, пока…
И он исполнил все свои обещания.
Позже, в минуту короткой передышки, Руби легла на бок, чувствуя, как в бедро вжимается возбужденная мужская плоть. Руби нежно коснулась кончиками пальцев его распухших от поцелуев губ. Он нежно ласкал ее тело мозолистыми ладонями, и ее тяжелое дыхание говорило о том, что она жаждет большего.
— Продолжаешь выполнять свой план? — спросила Руби, потираясь грудью о мягкие светлые волоски на его груди и закидывая ногу на поросшее золотистыми завитками бедро.
— Да, плутовка, именно! По моим подсчетам, ты уже излилась в блаженстве три раза, а мы еще даже не начали по-настоящему.
— О, неужели ты еще считаешь?! Какова же твоя истинная цель?
— Прекрасно знаешь сама, — шепнул Торк, исследуя кончиком языка розовую раковинку уха и проникая теплыми пальцами в ложбинку между ее ногами.
И больше они не говорили. В комнате стояла тишина, если не считать тихих стонов и шороха извивающихся тел.
— Довольно, — наконец взмолилась она. — Пожалуйста… сейчас.
Палец Торка медленно скользнул в нее.
— Клянусь любовью к Фрейе! — простонал Торк. — Ты теснее любой невинной девственницы.
— Вряд ли, — покачала головой Руби, обрадованная, что нравится ему. Ждать не было больше сил. Она раздвинула ноги шире и притянула Торка на себя. — Сейчас, — потребовала она, не пытаясь продлить восхитительное ожидание. Торк, согнувшись, поднялся над ней и, опираясь локтями о постель, выгнул спину, в попытке сдержаться. Пот крупными каплями выступил на лбу и верхней губе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92