Способные девушки будут обучаться в моей школе бесплатно. Учителей будет несколько, все женщины, а что касается руководства новым пансионом, то кто лучше справится с этим, чем Бланш и Беатриса?
– Я нахожу эту идею занятной… и полезной. Надеюсь, ее поддержат многие из тех, кто занимается благотворительностью. Во всяком случае, мою фамилию ты смело можешь включить в список. Обещаю, внесу такую же сумму, как и ты, ни фунтом меньше. – Корт вдруг улыбнулся, и глаза его вспыхнули. – Одно условие: я должен быть в попечительском совете.
– Как это великодушно с твоей стороны! Никак не ожидала, что ты проявляешь интерес к вопросу образования женщин.
– Полагаю, самое время решить его, – ответил Корт с легкой усмешкой.
– И ты желаешь принять участие в деле столь благородном? – поддразнила она.
– Для этого у меня благородства достанет. Они засмеялись как раз в тот момент, когда растаяли последние звуки музыки. К смущению Филиппы, и танцующие, еще не успевшие выйти из круга, и все остальные гости повернулись в их сторону. Она ничего не могла поделать с краской, предательски заливавшей ее щеки. Что это с ней! Неужели она до такой степени потеряла голову? Совершенно не подумала о том, насколько странными должны казаться окружающим теплые, дружеские отношения между ней и ее бывшим мужем. Непростительная оплошность!
В довершение ко всему над толпой раздался пронзительный женский голос:
– Ты уверял, что здесь соберется только приличное общество! Что же тогда делает здесь это недостойное создание?
Ледяной ужас воцарился в сердце Филиппы, она пошатнулась, но сильная рука поддержала ее.
Толпа расступилась, и стало ясно, кто решил испортить Филиппе вечер. Леди Боуринг стояла, вздернув подбородок и усиленно обмахиваясь веером, и на ее хорошеньком личике было написано отвращение. Это была женщина внушительных достоинств, несколькими дюймами выше собственного мужа. Сей джентльмен, однако, кое в чем превосходил жену – в годах, их было ровно на пятнадцать больше. Сейчас он предостерегающе взял ее за локоть и что-то нашептывал на ухо. Но попытка усмирить леди Боуринг не увенчалась успехом.
– Боже правый! – продолжала она, стряхивая руку мужа. – Я под одной крышей с девкой! Неужели ты думаешь, что я останусь тут хотя бы еще на одну минуту?
Камень лег на грудь Филиппы, и ей показалось, что еще немного, и он раздавит ее.
По внезапному судорожному трепету ее тела Корт понял, что она вот-вот обратится в бегство, и крепче сжал пальцы на ее локте. Взгляд его встретился с голубыми глазами Хестер Боуринг, и он прочел в них истинную причину этой безобразной выходки. Несколькими месяцами раньше эта местная красавица не первой свежести пыталась обольстить его, а когда он прямо сказал, что не собирается стать отцом ее следующего ребенка, затаила злобу.
Корт расправил плечи и шагнул вперед, почти волоча за собой Филиппу. Они оказались со скандалисткой лицом к лицу. Та вперила в него злобный взгляд, но он обратил на нее не больше внимания, чем на муху.
– Насколько я понимаю, Боуринг, вы не можете оставаться в этом доме ни одной лишней минуты? – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Я распоряжусь, чтобы вам был незамедлительно подан экипаж.
Хестер Боуринг поправила на пухлых белых плечах индийскую шаль и обвела окружающих надменным взглядом.
– В таком случае, ваша милость, вам придется отдавать распоряжение не только насчет нашего экипажа. Полагаю, здесь есть и другие леди, не желающие оставаться в подобном обществе.
Она подождала, но никто не двинулся с места. Не издал ни звука. Репутация самой леди Боуринг оставляла желать лучшего, и все это знали. Никому не хотелось, чтобы его имя впредь произносилось рядом с ее именем.
– Хватит, пойдем отсюда, – проворчал Джаспер Боуринг. – Сегодня ты уже натворила достаточно дел. Он схватил жену за руку и увлек к дверям. Толпа безмолвно расступилась, давая им дорогу.
Воцарившуюся тишину нарушил хорошо поставленный голос вдовствующей герцогини Уорбек:
– Сдается мне, это был первый раз, когда Хестер Боуринг подчинилась приказу своего супруга.
– А я только рада, что эта парочка удалилась, – провозгласила леди Гарриэт басом.
Это поставило точку в неприятном инциденте, и вечер продолжился.
Рокингемы поспешили к Филиппе и Корту. – Ну знаешь ли, К-корт, это слишком! – в шутку возмутился Тобиас, – К-кто еще, кроме тебя, набрался бы нахальства вышвырнуть из чужого дома этих суб-бъектов? – он ткнул друга кулаком в плечо и поправил злосчастные очки, опять съехавшие на нос.
– Филли, как ты? – осторожно спросила Белль, бледная после пережитого. – Все в порядке?
– Да… – еле вымолвила Филиппа. Корт, однако, чувствовал, что она вся дрожит: публичное унижение было слишком серьезным испытанием, чтобы скоро от него оправиться.
– Не волнуйтесь за Филиппу, я отведу ее на балкон, и мы немного подышим свежим воздухом, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – У вас, как у хозяев дома, полно других забот. Лучше постарайтесь сгладить впечатление от выходки этой Боуринг.
Не ожидая ответа, Корт вывел Филиппу на балкон. Он увлек ее в уголок потемнее и прижал к себе. Но она стояла напряженно, опустив сжатые в кулаки руки.
– Вдохни как можно глубже, – мягко уговаривал ее Корт. – Все прошло, милая, все позади.
Он был в ярости. Филиппу все равно что публично отхлестали по щекам! А будущее, он это прекрасно знал, готовит ей новые сцены, вроде сегодняшней. Если даже в провинции нашлась Хестер Боуринг, то в Лондоне подобных особ будет больше. К возмущению примешивалось чувство вины: ведь скандалистка выместила на Филиппе обиду на него. И наконец, он чувствовал беспомощность. Если бы Филиппу оскорбил мужчина, все было бы просто – вызвать на дуэль, но против злых женских языков у него не было оружия.
– Я не нуждаюсь в вашей жалости, милорд, – пробормотала Филиппа, с трудом удерживаясь от слез.
– Я только хочу, чтобы ты поскорее пришла в себя.
– Я сама прекрасно справлюсь! – она вдруг вскинула голову и сверкнула глазами.
– Черт возьми, почему непременно нужно упрямиться? – повысил Корт голос. – Ты знаешь, что не справишься одна, никак не справишься, Филиппа. А ведешь себя, как капризный ребенок, которого никакие уговоры не заставят признать собственную вину.
Он стиснул зубы, зная, что может наговорить еще немало жестоких слов. Но почему она ведет себя так, словно права? Этого общество никогда ей не простит.
В глубине души Филиппа знала, что она должна быть благодарна Корту за поддержку. И она была бы рада вести себя разумно, но неделя бессонных ночей, нервное напряжение этого вечера совершенно опустошили ее. Страх потерять Кита навсегда – неотступный спутник последних дней – лишал ее способности рассуждать здраво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Я нахожу эту идею занятной… и полезной. Надеюсь, ее поддержат многие из тех, кто занимается благотворительностью. Во всяком случае, мою фамилию ты смело можешь включить в список. Обещаю, внесу такую же сумму, как и ты, ни фунтом меньше. – Корт вдруг улыбнулся, и глаза его вспыхнули. – Одно условие: я должен быть в попечительском совете.
– Как это великодушно с твоей стороны! Никак не ожидала, что ты проявляешь интерес к вопросу образования женщин.
– Полагаю, самое время решить его, – ответил Корт с легкой усмешкой.
– И ты желаешь принять участие в деле столь благородном? – поддразнила она.
– Для этого у меня благородства достанет. Они засмеялись как раз в тот момент, когда растаяли последние звуки музыки. К смущению Филиппы, и танцующие, еще не успевшие выйти из круга, и все остальные гости повернулись в их сторону. Она ничего не могла поделать с краской, предательски заливавшей ее щеки. Что это с ней! Неужели она до такой степени потеряла голову? Совершенно не подумала о том, насколько странными должны казаться окружающим теплые, дружеские отношения между ней и ее бывшим мужем. Непростительная оплошность!
В довершение ко всему над толпой раздался пронзительный женский голос:
– Ты уверял, что здесь соберется только приличное общество! Что же тогда делает здесь это недостойное создание?
Ледяной ужас воцарился в сердце Филиппы, она пошатнулась, но сильная рука поддержала ее.
Толпа расступилась, и стало ясно, кто решил испортить Филиппе вечер. Леди Боуринг стояла, вздернув подбородок и усиленно обмахиваясь веером, и на ее хорошеньком личике было написано отвращение. Это была женщина внушительных достоинств, несколькими дюймами выше собственного мужа. Сей джентльмен, однако, кое в чем превосходил жену – в годах, их было ровно на пятнадцать больше. Сейчас он предостерегающе взял ее за локоть и что-то нашептывал на ухо. Но попытка усмирить леди Боуринг не увенчалась успехом.
– Боже правый! – продолжала она, стряхивая руку мужа. – Я под одной крышей с девкой! Неужели ты думаешь, что я останусь тут хотя бы еще на одну минуту?
Камень лег на грудь Филиппы, и ей показалось, что еще немного, и он раздавит ее.
По внезапному судорожному трепету ее тела Корт понял, что она вот-вот обратится в бегство, и крепче сжал пальцы на ее локте. Взгляд его встретился с голубыми глазами Хестер Боуринг, и он прочел в них истинную причину этой безобразной выходки. Несколькими месяцами раньше эта местная красавица не первой свежести пыталась обольстить его, а когда он прямо сказал, что не собирается стать отцом ее следующего ребенка, затаила злобу.
Корт расправил плечи и шагнул вперед, почти волоча за собой Филиппу. Они оказались со скандалисткой лицом к лицу. Та вперила в него злобный взгляд, но он обратил на нее не больше внимания, чем на муху.
– Насколько я понимаю, Боуринг, вы не можете оставаться в этом доме ни одной лишней минуты? – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Я распоряжусь, чтобы вам был незамедлительно подан экипаж.
Хестер Боуринг поправила на пухлых белых плечах индийскую шаль и обвела окружающих надменным взглядом.
– В таком случае, ваша милость, вам придется отдавать распоряжение не только насчет нашего экипажа. Полагаю, здесь есть и другие леди, не желающие оставаться в подобном обществе.
Она подождала, но никто не двинулся с места. Не издал ни звука. Репутация самой леди Боуринг оставляла желать лучшего, и все это знали. Никому не хотелось, чтобы его имя впредь произносилось рядом с ее именем.
– Хватит, пойдем отсюда, – проворчал Джаспер Боуринг. – Сегодня ты уже натворила достаточно дел. Он схватил жену за руку и увлек к дверям. Толпа безмолвно расступилась, давая им дорогу.
Воцарившуюся тишину нарушил хорошо поставленный голос вдовствующей герцогини Уорбек:
– Сдается мне, это был первый раз, когда Хестер Боуринг подчинилась приказу своего супруга.
– А я только рада, что эта парочка удалилась, – провозгласила леди Гарриэт басом.
Это поставило точку в неприятном инциденте, и вечер продолжился.
Рокингемы поспешили к Филиппе и Корту. – Ну знаешь ли, К-корт, это слишком! – в шутку возмутился Тобиас, – К-кто еще, кроме тебя, набрался бы нахальства вышвырнуть из чужого дома этих суб-бъектов? – он ткнул друга кулаком в плечо и поправил злосчастные очки, опять съехавшие на нос.
– Филли, как ты? – осторожно спросила Белль, бледная после пережитого. – Все в порядке?
– Да… – еле вымолвила Филиппа. Корт, однако, чувствовал, что она вся дрожит: публичное унижение было слишком серьезным испытанием, чтобы скоро от него оправиться.
– Не волнуйтесь за Филиппу, я отведу ее на балкон, и мы немного подышим свежим воздухом, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – У вас, как у хозяев дома, полно других забот. Лучше постарайтесь сгладить впечатление от выходки этой Боуринг.
Не ожидая ответа, Корт вывел Филиппу на балкон. Он увлек ее в уголок потемнее и прижал к себе. Но она стояла напряженно, опустив сжатые в кулаки руки.
– Вдохни как можно глубже, – мягко уговаривал ее Корт. – Все прошло, милая, все позади.
Он был в ярости. Филиппу все равно что публично отхлестали по щекам! А будущее, он это прекрасно знал, готовит ей новые сцены, вроде сегодняшней. Если даже в провинции нашлась Хестер Боуринг, то в Лондоне подобных особ будет больше. К возмущению примешивалось чувство вины: ведь скандалистка выместила на Филиппе обиду на него. И наконец, он чувствовал беспомощность. Если бы Филиппу оскорбил мужчина, все было бы просто – вызвать на дуэль, но против злых женских языков у него не было оружия.
– Я не нуждаюсь в вашей жалости, милорд, – пробормотала Филиппа, с трудом удерживаясь от слез.
– Я только хочу, чтобы ты поскорее пришла в себя.
– Я сама прекрасно справлюсь! – она вдруг вскинула голову и сверкнула глазами.
– Черт возьми, почему непременно нужно упрямиться? – повысил Корт голос. – Ты знаешь, что не справишься одна, никак не справишься, Филиппа. А ведешь себя, как капризный ребенок, которого никакие уговоры не заставят признать собственную вину.
Он стиснул зубы, зная, что может наговорить еще немало жестоких слов. Но почему она ведет себя так, словно права? Этого общество никогда ей не простит.
В глубине души Филиппа знала, что она должна быть благодарна Корту за поддержку. И она была бы рада вести себя разумно, но неделя бессонных ночей, нервное напряжение этого вечера совершенно опустошили ее. Страх потерять Кита навсегда – неотступный спутник последних дней – лишал ее способности рассуждать здраво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103