Но как можно отстраняться от трагедии маленьких жертв? Картины трупиков со вздутыми животами и скрюченными руками и ногами преследовали ее в ночных кошмарах. Эти малыши стали ее крестом и целью крестового похода, и она приказала своей команде искать возможности облегчить им жизнь, показать их беды всему миру, чтобы заставить сочувствовать и сострадать. Единственный способ почтить память эфиопского младенца, которому она так и не сумела помочь.
По традиции почти у каждой первой леди было ДЕЛО ВСЕЙ ЕЕ ЖИЗНИ. Леди Берд боролась за охрану дикой природы. Бетти Форд радела об алкоголиках, Барбара Буш вела кампанию за поголовную грамотность. Корнилия против собственной воли стала ангелом-хранителем самых уязвимых существ мира.
А теперь, глядя на крепенькую, пронзительно вопившую золотоволосую малышку с ярко-голубыми глазами, вымазанную гороховым пюре, она испытывала неловкость и досаду. При виде нормального малыша ее неизменно охватывала паника. Что, если ее прикосновение принесет ребенку вред? И хотя опасения были абсолютно беспочвенными, она так долго ощущала себя Ангелом Детской Смерти, что ничего не могла с собой поделать.
Почувствовав на себе взгляд Мэтта, она небрежно пожала плечами.
— Я… я не слишком хорошо умею обращаться с детьми. Может, у вас это лучше выйдет?
— Боитесь ручки запачкать? На случай, если позабыли: именно на этих условиях вас сюда взяли, так что беритесь за дело.
Ну вот, он припер ее к стенке! И по-видимому, прекрасно это сознает!
Нили одним взглядом вобрала ужасающий беспорядок, надутую девчонку и ноющего младенца. Потом повернулась к широкоплечему громиле. Достаточно ли сильно ей хочется продолжать путь, чтобы покорно смириться со всем этим?
Кажется, да. Все что угодно, лишь бы подальше от Белого дома.
Нили с мрачной решимостью схватила вымазанную гороховым пюре ложку, сунула в баночку и поднесла ко рту ребенка. Малышка жадно проглотила пюре и вопросительно уставилась на Нили, давая знать, что по-прежнему голодна. Нили зачерпнула еще пюре, но младенец вдруг вцепился в ее руку. Нили сжалась, с трудом подавляя желание высвободиться.
— Как ее зовут? — выдавила она.
— Выговорить — и то страшно.
Люси сдвинула наушник.
— Ее зовут Батт.
— Батт? — удивилась Нили, рассматривая забавное перепачканное личико с розовыми щечками и огромными глазами. Прямые белые волосы поднимались надо лбом, как пух одуванчика. Девочка улыбнулась, показав мелкие зубки, и выдула зеленый пузырь.
— Это не я ее так назвала, и нечего на меня таращиться, — буркнула Люси.
Нили перевела взгляд на Мэтта.
— Я тут тоже ни при чем, — сказал он.
Нили наспех скормила Батт последнюю ложку.
— Как ее настоящее имя?
— Понятия не имею, — признался Мэтт, складывая карту.
— Но вы, кажется, друг ее матери. Почему же не знаете, как зовут ребенка?
Интересно, каким образом он оказался в этой машине с двумя чужими детьми?
Вместо ответа Мэтт повернул ключ зажигания.
— На твоем месте я бы подождала, Джорик, — заметила Люси. — Батт требуется добрых полчаса отдохнуть после еды, иначе ее опять вывернет.
— Черт возьми, да нам век отсюда не убраться!
Говоря по правде, Нили считала, что ему вряд ли стоит пользоваться подобными выражениями в присутствии девочки-подростка, каким бы отвратительным ни был жаргон самой Люси. Но какое ей, спрашивается, дело?
Люси раздраженно сорвала наушники.
— Включи кондиционер. Здесь дышать нечем!
— Ты что, в жизни не слышала слова «пожалуйста»?
— А ты никогда не слышал слов «жарко, как в аду»?
Ну все, она его достала!
Нытье Люси оказалось последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Не подумав включить кондиционер, Мэтт преспокойно встал, вынул ключи и, сунув их в карман, объявил:
— Дамы, увидимся через полчаса.
С этими словами он спрыгнул на землю и исчез. В фургоне действительно было слишком тепло, и Нили покачала головой.
— Ничего не скажешь, молодец.
— Он козел.
— Козел, который оставил нас без кондиционера.
— Плевать!
В возрасте Люси от Нили требовалось уметь аккуратно одеваться и вести вежливые разговоры с самыми могущественными людьми мира сего. Ей бы в голову не пришло не то что сказать грубость, а хотя бы улыбнуться лишний раз.
Малышка стала хватать липкими ручонками свои реденькие волосы. Нили поискала глазами бумажные полотенца, но ничего в этом роде не увидела.
— Чем мне ее вытереть?
— Не знаю. Губкой или салфеткой.
— А где они?
— Где-нибудь. Может, в ящике стола.
Нили отыскала кухонное полотенце, намочила его в раковине и под зорким взором Люси принялась было оттирать волосы Батт, но тут же сообразила, что следует начинать с рук. Он орудовала полотенцем, стараясь не замечать адресованных ей дружелюбных улыбок. Ее упорные труды были вознаграждены: вскоре ребенок выглядел относительно чистым.
— Спусти ее вниз, пусть немного поползает, — скучающе посоветовала Люси. — Ей нужно размяться.
Ковер показался Нили довольно замусоленным. В голову сразу полезли мысли о тифе, дизентерии, желтухе и десятках других болезней. Может, лучше что-то подстелить?
Порывшись в переполненной корзине для белья, она нашла тканое покрывало и бросила на пол между диваном и столом. Пришлось долго возиться, чтобы расстегнуть ремни детского сиденья.
Прежде чем поднять ребенка, она, как всегда, глубоко вздохнула и напряглась.
Не умирай! Только не умирай!
Малышка стала брыкаться и счастливо визжать, едва Нили подхватила ее на руки. Такая тяжелая, тепленькая, с гладкой, восхитительно-нежной кожей!
Нили поспешно усадила ее на покрывало. Малышка подняла голову и вопросительно воззрилась на нее. Люси наконец перестала притворяться, что слушает музыку.
— Нечего было возиться с покрывалом. Можно подумать, она, как дрессированная собачка, останется на нем!
И точно. Батт мгновенно перевернулась, встала на четвереньки и с невероятной скоростью поползла к передней части фургона.
— Если ты такая всезнайка, почему сама не позаботишься о ней? — спросила Нили, наслаждаясь собственной непривычной грубостью. Как же это здорово — иметь возможность отвечать на оскорбления! До сих пор такой возможности ей не представлялось.
Малышка с трудом встала на ножки, опираясь ручонкой на кресло водителя, и потихонечку побрела дальше.
— А чем я, по-твоему, занимаюсь с тех пор, как умерла мать?
Нили вздрогнула, как от удара.
— Я не знала насчет твоей матери. Прости.
Люси пожала плечами.
— Подумаешь, большое дело. Батт, нельзя! Брось это, говорю!
Нили увидела, что ребенок, встав на цыпочки, тянется к рычагу переключения передач. Батт повернулась к старшей сестре, расплылась в улыбке и сунула в рот кулачок.
— Это не имя для девочки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89