Квент находился в Балтиморе, когда получил это известие. Предательство невесты поразило Квента в самое сердце и навсегда отбило охоту доверять людям. Алисия получила все, что хотела. Она стала хозяйкой плантации, которую Квент некогда считал своим домом.
— Вы пересмотрели свое решение? — нежно спросила Элеонора.
— Да, — согласился Квент.
— Замечательно. По достоверным данным, «Хамелеон» уходит в море завтра вечером. Возможно, без капитана Шервуда мисс Рэдфорд станет более восприимчивой к вашему настойчивому вниманию.
— Как я узнаю, что он отплыл? Я ничего об этом не слышал…
— Как я уже говорила, вы — не единственный агент на этом острове, — Элеонора ослепительно улыбнулась. — Замечали ли вы рыжую милашку, которая работает в магазинчике напротив вашей гостиницы? Юный морячок из экипажа Шервуда совсем потерял от нее голову и оплакивает дни, в течение которых будет оторван от ее постели.
Квент помассировал разболевшуюся вдруг голову.
— Хорошо. Я сделаю еще одну попытку, — это прозвучало так, будто он защищался, однако в глубине души Квент испытывал удовольствие от подвернувшееся предлога провести с Лили еще некоторое время. Играет с ним…
Что ж, игра еще не окончена…
Глава 8
Лили наклонилась навстречу ветру, дувшему ей в лицо, и вытянула руку, что послужило сигналом для выключения двигателей. С опущенными мачтами и глубоко сидящим в воде корпусом, а также благодаря окружавшему судно туману, «Хамелеон» практически невидимым подходил к берегу. Штурман Сирил сменил Лили у штурвала, когда они приблизились к реке Кейп-Фир, собираясь пройти через Новую Бухту.
От экипажа не исходило ни звука, ни вздоха, ни единого слова. Еще раньше механик перевел двигатели на половинный ход, а затем, по команде Лили, вообще их отключил. Даже звук корпуса, разрезавшего воду, заглушался ревом прибоя.
Как обычно, Лили не покидало приятное возбуждение. С «Хамелеона» можно было видеть корабли северян, оставшиеся позади, но сам он оставался невидимым. Все это казалось Лили игрой, прибыльной и веселой, и она чувствовала себя так, как будто показала нос флоту противника.
Эту мысль Лили отбросила, как детскую и совсем ей не присущую, объясняя ее духом соперничества. Но такой жест характеризовал девушку очень правдиво, как ни пыталась она это отрицать.
Интересно, что скажут северяне, когда в один прекрасный день узнают, что кораблем, который с такой легкостью ускользал от их флота, командовала женщина? Иногда Лили представляла, как будет стоять перед врагом и гордо перечислять все, что она сделала. В ее мыслях таким врагом всегда представлялся капитан, виновный в смерти ее отца.
Оказавшись под защитой форта Фишер, экипаж расслабился. Лили показалось, что она услышала огромный вздох облегчения моряков; их тихие голоса и довольное ворчание постепенно возрастали по мере того, как корабль приближался к Уилмингтону.
Лили очень нравились рейсы из Нассау в Уилмингтон и обратно, а опасностями, подстерегавшими их на рейде, она наслаждалась гораздо больше, чем днями, проведенными в Уилмингтоне. В порту ей следовало оставаться в каюте или переодеваться в одно из платьев, которые всегда путешествовали с ней в рундуке. Даже если «Хамелеон» стоял в порту всего два-три дня, Лили с трудом выдерживала их.
Томми, как ее первый помощник, взял на себя все переговоры в порту. Лили раздражало, что она не может сама выполнять эту часть работы, но ничего не могла поделать. Коммерсанты и мятежники, с которыми имел дело Томми, казалось, примирились с тем, что никогда не встретятся с таинственным капитаном Шервудом. Достаточно того, что его корабль проходит через блокадные посты и привозит товары, позволяющие им выжить.
— Капитан, — негромко произнес Томми, и Лили, погрузившаяся в свои мысли, с улыбкой посмотрела на дядю.
— Знаю, знаю. Черт, опять прятаться на нижней палубе. — Но, несмотря на все свои возражения, Лили повернулась к Томми спиной и исчезла в раскрытом люке палубы, уверенно спускаясь по ступенькам. Она могла ходить по своему кораблю в кромешной тьме, и пару раз ей уже приходилось проделывать это. Без всякой тревоги Лили нырнула в темноту, отсчитав нужное количество ступенек вниз по узкому коридору, одной рукой придерживаясь за стену, пока наконец не очутилась возле своей каюты.
Войдя внутрь и прикрыв дверь, Лили зажгла лампу. И сразу же поняла, что не сможет оставаться здесь долго. Каюта была маленькой. На корабле для нее не предусматривалось роскошных капитанских апартаментов. Свободное пространство использовалось с максимальной пользой для размещения грузов, и Лили не могла позволить себе иметь каюту побольше.
Небольшая походная кровать прекрасно подходила Лили. На борту «Хамелеона» она редко спала больше трех часов в сутки, даже если корабль стоял в порту. В стене каюты находился встроенный книжный шкаф, заполненный ее любимыми книгами. Круглый стол и стулья, расположенные по бокам, были привинчены к полу. Единственной поблажкой, которую Лили позволила себе, являлась сабля, висевшая на стене, на декоративной панели, украшенной орнаментом из якоря и листьев. Кожаные ножны прятали блестящий, смертельно острый клинок, а на внешней поверхности ножен проглядывал тисненый якорь. Даже рукоятка казалась Лили прекрасной — черная отполированная кость давала ощущение покоя и прохлады, когда девушка сжимала ее в руке.
Этот французский морской клинок, один из тех, какие носили офицеры флота северян, Лили попросила Томми купить специально для нее. В первом рейде они захватили большую партию такого оружия. Лили находила его похожим на отцовскую саблю, которую отняли у нее в день его смерти.
Около стены напротив кровати стоял большой рундук. До сих пор он не покидал каюты Лили, и она надеялась, что он в ней так и останется. Рундук имел размеры полных три на четыре фута и фальшивое дно, где Лили прятала навигационные карты, свою саблю и золотые монеты. Сверху находились платья, а на крышке специально лежало розовое, самое ненавистное для девушки. Оно выглядело ужасно вычурно, и Лили молилась, чтобы ей никогда не пришлось его надеть. До сих пор в этом не было необходимости, но Лили подстраховалась на всякий случай.
Еще не прошло и несколько часов, а Лили уже нетерпеливо мерила шагами каюту. Ей не мешало бы выспаться, но она знала, что не сможет уснуть. Лили пыталась сосредоточиться на своих делах, отгоняя прочь остальные мысли.
Чувство вины, которого она никогда не ощущала прежде, не давало ей покоя.
Лили не могла забыть лицо Квента, когда он понял, что она использовала его для того, чтобы вызвать ревность у капитана Шервуда. Лили причинила Квенту боль, настоящую боль, сама не желая этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Вы пересмотрели свое решение? — нежно спросила Элеонора.
— Да, — согласился Квент.
— Замечательно. По достоверным данным, «Хамелеон» уходит в море завтра вечером. Возможно, без капитана Шервуда мисс Рэдфорд станет более восприимчивой к вашему настойчивому вниманию.
— Как я узнаю, что он отплыл? Я ничего об этом не слышал…
— Как я уже говорила, вы — не единственный агент на этом острове, — Элеонора ослепительно улыбнулась. — Замечали ли вы рыжую милашку, которая работает в магазинчике напротив вашей гостиницы? Юный морячок из экипажа Шервуда совсем потерял от нее голову и оплакивает дни, в течение которых будет оторван от ее постели.
Квент помассировал разболевшуюся вдруг голову.
— Хорошо. Я сделаю еще одну попытку, — это прозвучало так, будто он защищался, однако в глубине души Квент испытывал удовольствие от подвернувшееся предлога провести с Лили еще некоторое время. Играет с ним…
Что ж, игра еще не окончена…
Глава 8
Лили наклонилась навстречу ветру, дувшему ей в лицо, и вытянула руку, что послужило сигналом для выключения двигателей. С опущенными мачтами и глубоко сидящим в воде корпусом, а также благодаря окружавшему судно туману, «Хамелеон» практически невидимым подходил к берегу. Штурман Сирил сменил Лили у штурвала, когда они приблизились к реке Кейп-Фир, собираясь пройти через Новую Бухту.
От экипажа не исходило ни звука, ни вздоха, ни единого слова. Еще раньше механик перевел двигатели на половинный ход, а затем, по команде Лили, вообще их отключил. Даже звук корпуса, разрезавшего воду, заглушался ревом прибоя.
Как обычно, Лили не покидало приятное возбуждение. С «Хамелеона» можно было видеть корабли северян, оставшиеся позади, но сам он оставался невидимым. Все это казалось Лили игрой, прибыльной и веселой, и она чувствовала себя так, как будто показала нос флоту противника.
Эту мысль Лили отбросила, как детскую и совсем ей не присущую, объясняя ее духом соперничества. Но такой жест характеризовал девушку очень правдиво, как ни пыталась она это отрицать.
Интересно, что скажут северяне, когда в один прекрасный день узнают, что кораблем, который с такой легкостью ускользал от их флота, командовала женщина? Иногда Лили представляла, как будет стоять перед врагом и гордо перечислять все, что она сделала. В ее мыслях таким врагом всегда представлялся капитан, виновный в смерти ее отца.
Оказавшись под защитой форта Фишер, экипаж расслабился. Лили показалось, что она услышала огромный вздох облегчения моряков; их тихие голоса и довольное ворчание постепенно возрастали по мере того, как корабль приближался к Уилмингтону.
Лили очень нравились рейсы из Нассау в Уилмингтон и обратно, а опасностями, подстерегавшими их на рейде, она наслаждалась гораздо больше, чем днями, проведенными в Уилмингтоне. В порту ей следовало оставаться в каюте или переодеваться в одно из платьев, которые всегда путешествовали с ней в рундуке. Даже если «Хамелеон» стоял в порту всего два-три дня, Лили с трудом выдерживала их.
Томми, как ее первый помощник, взял на себя все переговоры в порту. Лили раздражало, что она не может сама выполнять эту часть работы, но ничего не могла поделать. Коммерсанты и мятежники, с которыми имел дело Томми, казалось, примирились с тем, что никогда не встретятся с таинственным капитаном Шервудом. Достаточно того, что его корабль проходит через блокадные посты и привозит товары, позволяющие им выжить.
— Капитан, — негромко произнес Томми, и Лили, погрузившаяся в свои мысли, с улыбкой посмотрела на дядю.
— Знаю, знаю. Черт, опять прятаться на нижней палубе. — Но, несмотря на все свои возражения, Лили повернулась к Томми спиной и исчезла в раскрытом люке палубы, уверенно спускаясь по ступенькам. Она могла ходить по своему кораблю в кромешной тьме, и пару раз ей уже приходилось проделывать это. Без всякой тревоги Лили нырнула в темноту, отсчитав нужное количество ступенек вниз по узкому коридору, одной рукой придерживаясь за стену, пока наконец не очутилась возле своей каюты.
Войдя внутрь и прикрыв дверь, Лили зажгла лампу. И сразу же поняла, что не сможет оставаться здесь долго. Каюта была маленькой. На корабле для нее не предусматривалось роскошных капитанских апартаментов. Свободное пространство использовалось с максимальной пользой для размещения грузов, и Лили не могла позволить себе иметь каюту побольше.
Небольшая походная кровать прекрасно подходила Лили. На борту «Хамелеона» она редко спала больше трех часов в сутки, даже если корабль стоял в порту. В стене каюты находился встроенный книжный шкаф, заполненный ее любимыми книгами. Круглый стол и стулья, расположенные по бокам, были привинчены к полу. Единственной поблажкой, которую Лили позволила себе, являлась сабля, висевшая на стене, на декоративной панели, украшенной орнаментом из якоря и листьев. Кожаные ножны прятали блестящий, смертельно острый клинок, а на внешней поверхности ножен проглядывал тисненый якорь. Даже рукоятка казалась Лили прекрасной — черная отполированная кость давала ощущение покоя и прохлады, когда девушка сжимала ее в руке.
Этот французский морской клинок, один из тех, какие носили офицеры флота северян, Лили попросила Томми купить специально для нее. В первом рейде они захватили большую партию такого оружия. Лили находила его похожим на отцовскую саблю, которую отняли у нее в день его смерти.
Около стены напротив кровати стоял большой рундук. До сих пор он не покидал каюты Лили, и она надеялась, что он в ней так и останется. Рундук имел размеры полных три на четыре фута и фальшивое дно, где Лили прятала навигационные карты, свою саблю и золотые монеты. Сверху находились платья, а на крышке специально лежало розовое, самое ненавистное для девушки. Оно выглядело ужасно вычурно, и Лили молилась, чтобы ей никогда не пришлось его надеть. До сих пор в этом не было необходимости, но Лили подстраховалась на всякий случай.
Еще не прошло и несколько часов, а Лили уже нетерпеливо мерила шагами каюту. Ей не мешало бы выспаться, но она знала, что не сможет уснуть. Лили пыталась сосредоточиться на своих делах, отгоняя прочь остальные мысли.
Чувство вины, которого она никогда не ощущала прежде, не давало ей покоя.
Лили не могла забыть лицо Квента, когда он понял, что она использовала его для того, чтобы вызвать ревность у капитана Шервуда. Лили причинила Квенту боль, настоящую боль, сама не желая этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75