– Как поживаете, мисс Кортни? – Тина протянула ей руку, которую та крепко сжала большими унизанными кольцами пальцами.
– Мы здесь, на Оранжевой коралловой отмели, не привыкли к церемониям, – прогудела Рэчел. – Зови меня по имени, дорогая девочка, я так чувствую себя моложе. Г-м... ты удивительно юна и вроде немного застенчива? А знаешь, кого я ждала увидеть – эдакую современную и вульгарную особу?
– По-моему, ты меня слишком хорошо знаешь, чтобы ждать такого, – рассмеялся Джон.
– О да, но ты в таком игривом возрасте, мой мальчик... Похоже, чтобы обзавестись такой милой подругой, тебе надо было обязательно дожить до седины. Не думай, что я всю жизнь сидела тут в своей норе и ничего не понимаю в мужчинах. – Она снова оглядела Тину с головы до ног и сделала вывод: – Когда я вспоминаю о тех кошмарных тряпках, которые я носила в молодости, то думаю: как изменились времена! Сейчас женщинам есть что надеть.
– Да, сейчас мы знаем, что получаем за наши деньги. Хотя и теперь нас могут в любой момент одурачить, – добавил Джон, наклоняясь, чтобы слегка шлепнуть песика.
Тина вздрогнула, словно от удара, и, идя за хозяйкой дома и хозяином своей жизни к веранде, удивлялась своей способности так глубоко любить человека, который совершенно о ней не заботится. От той влюбленности, которую он испытывал к ней в Англии, и следа не осталось. А робкие надежды на то, что это чувство перерастет в любовь, развеялись в прах.

Глава 7

На веранде непрерывно работал вентилятор, но он гонял по помещению горячий воздух, нисколько не охлаждая его. Тина держала в руке стакан с местным экзотическим напитком, приготовленным из консервированных фруктов с кубиками сверкавшего как бриллиант льда. Ее ротанговое кресло было обращено к саду, так что она не видела глаз Джона. За мандариновыми деревьями поблескивал сине-зеленый треугольник моря – раздражающе сине-зеленый, – и ей нестерпимо хотелось по уши погрузиться в воду и охладить разгоряченную кожу. У нее ныли плечи, щемило сердце, и только неимоверным усилием воли она заставляла себя поддерживать разговор.
Ничего не меняло и то, что ей очень понравилась Рэчел Кортни, обладающая счастливой способностью создавать атмосферу, при которой гости чувствовали себя как дома. Однако этим днем Тине хотелось остаться наедине со своими мыслями. Ей хотелось погрузиться в свои страдания, такие же осязаемые, как палящий зной, в который было погружено все вокруг.
Деревья и цветы застыли, словно сделанные из пластика, ящерицы лежали на раскаленной земле, как высохшие ископаемые чудища. Бассетхаунд растянулся в тени кресла Джона, положив морду на одну из сандалий гостя. Джон повесил куртку на перила веранды и, беседуя с Рэчел, немного расслабился.
– Как Лиз приняла новую мать? – спросила вдруг Рэчел.
– Великолепно, – ответил Джон, а Тина при этом представила, какой будет реакция Лиз, когда ее «новая мать» уедет с Санта-Моники.
– Надеюсь, вы планируете подарить Лиз братишку или сестричку? – жизнерадостно брякнула Рэчел. – Что до меня, то моя жизнь полна неурядиц из-за того, что я была единственным ребенком в семье. И я считаю, что детей должно быть много. – Она теребила в руках свои бусы. – Понимаешь, Тина, я не могла оставить своего больного отца и выйти замуж за канадского фермера, единственного мужчину, который всерьез мною заинтересовался. Я бы никогда не решилась обвинить отца за ту жертву, которую я принесла, но часто жалею, что у меня не было брата или сестры, которые бы облегчили его одиночество, выйди я замуж. В то время он из-за болезни не мог никуда ездить и ужасно боялся остаться один. О, нет смысла ворошить старый пепел. Лучше пусть ветры времени развеют его – но порой все это вспыхивает у меня в памяти, и тогда я роняю одну-две слезинки. – Рэчел виновато улыбнулась и сжала руку Тины. – Ты должна наполнить «Дом у синей воды» веселыми малышами, детка. Особняк слишком долго этого ждал.
Тина прикусила нижнюю губу – губу, которая все еще побаливала от грубых поцелуев Джона, – не в силах поднять взор на мужа, чтобы увидеть его реакцию на слова Рэчел. Его лицо казалось мрачным и невозмутимым, но голубые глаза послали ей холодный циничный взгляд, будто она ему изменила. Однако не он ли совершил измену на самом деле? Когда Джон обнимал Тину, им двигало не влечение к ней, своей жене, а тоска по женщине, имя которой было у него на устах во время диких поцелуев.
Диких... вспоминать о них было мучительно, и у Тины перехватило дыхание. Если бы она почувствовала, что он целует ее, потому что именно она та женщина, которая ему нужна...
Почему же он не женился на Пауле? Неужели предполагал, что она как-то причастна к гибели Джоанны? Как ужасно для Джона, если это на самом деле так! Тина смочила пересохшее горло прохладительным напитком, потом торопливо поставила стакан, потому что у нее дрожала рука. Кокосовые деревья, цезальпинии и гортензии словно пылали в одном костре, а голоса находившихся рядом людей таяли, как в туннеле. Поняв, что вот-вот упадет в обморок, Тина сделала то, что свойственно людям в панике, – вскочила на ноги. И тут же покрытый яркими узорами пол поплыл у нее под ногами, но до того, как она ударилась о него, ее подхватили чьи-то сильные руки. Встревоженный голос произнес ее имя, а потом будто выключили свет и все для нее погрузилось во тьму.
Тина пришла в себя на кровати, ее ноздри жег запах нашатыря, а рядом возвышалась необъятная грудь Рэчел.
– Как нехорошо получилось, – пробормотала гостья.
– Лежи спокойно, дорогая девочка, – послышался успокаивающий голос Рэчел, – и понюхай еще немного эту бутылочку. Ну, чувствуешь себя получше?
– Да, благодарю... – Никогда прежде с Тиной не случалось ничего подобного, и ее трясло от страха. Рэчел подала ей стакан воды, потом подошла к окну и опустила шторы.
– Ты просто не привыкла к нашей сумасшедшей жаре, моя дорогая девочка. – Но когда женщина вернулась к изголовью кровати с высокими столбиками, украшенными резными шарами, в ее глазах поблескивали огоньки. – Впрочем, ты молодая жена, и я могу сделать более приятное предположение. Нет ли вероятности, что ты упала в обморок потому, что должна стать матерью?
Тина так выразительно покачала головой, что у Рэчел поднялись брови.
– Ну, тебе лучше знать, моя дорогая. Не думаешь о том, чтобы родить ребенка, а?
– Ничуть, Рэчел. – Чтобы Рэчел не догадалась о ее страстном желании родить и о боли от сознания, что это невозможно, Тина закрыла глаза. Ей не нравилась эта собственная слабость, ведь хотя она и не казалась физически сильной, у нее был здоровый организм. Не было сомнений, что сильная жара вкупе с ее эмоциональным расстройством подействовали так, что Тина потеряла сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46