Видеть его рядом было одновременно приятно и больно. Тина прикусила губу, вспомнив их первую ночь. Некоторые из разделявших их барьеров были преодолены, и она могла взять его за руку и чувствовать себя настоящей его женой.
– Нервничаешь, Тина? – Джон крепко сжал ее руку.
Тину поразила его улыбка – горькая и отрешенная, подумалось ей, – и девушка сделала так, чтобы их пальцы переплелись.
– Чуть-чуть, – призналась она, хотя это было явным преуменьшением. У нее душа ушла в пятки.
– Скоро привыкнешь, – успокоил ее Джон. Взгляд его аквамариновых глаз остановился на лице молодой жены в поисках согласия. – Сомневаюсь, что Лиз примет тебя в штыки, об этом не тревожься. Когда она увидит, как ты молода, то примет тебя как подружку, привезенную ей из Англии любящим отцом.
Несмотря на шутливый тон, в его голосе звучали и серьезные нотки, и Тина с беспокойством поняла, что Джон размышлял о смысле их брака – и все из-за проклятой женщины в гостинице, которая приняла их за отца и дочь! Тине захотелось тут же признаться, что она испытывает к Джону вовсе не дочернюю привязанность, но время было уже упущено. Ей оставалось лишь надеяться, что, когда они поселятся в «Доме у синей воды», все уладится само собой. Они должны сблизиться! Джон значил для нее так много!
– Не хочешь рюмочку аперитива? – предложил он.
Тина кивнула, он подозвал стюардессу и заказал херес для нее и виски с содовой для себя. Потягивая напиток, он рассказывал об острове, описывая его прекрасные лагуны, на песке которых разбросаны похожие на цветы кораллы. Но там прячутся в засадах скаты, а в море охотятся гигантские кальмары, его бирюзовые глубины скрывают зубастых барракуд...
Джон одним глотком допил остатки виски, и Тина заметила, что он смотрит на свою левую ногу. Она вспомнила рассказ Гай о том, как, пытаясь спасти жену, он поранил ногу и на него напала барракуда. В тот ужасный день он сам едва не лишился жизни – и после этого пошли сплетни о нем и кузине Джоанны?!
Тина расспрашивала об острове, стараясь обходить острые углы, и ей сопутствовал успех, потому что Джон расслабился и даже начал улыбаться, описывая гротескную скульптуру аборигена, над которой он работал. До этого момента Тина не знала, что ее муж – владелец апельсиновой плантации, управлял которой его родственник Ральф Кэрриш.
– Дом и плантацию оставил мне дядя, – пояснил Джон. – В жилах Трекарелов всегда текла горячая кровь, им не сиделось на месте. Мой далекий предок был офицером на корабле, открывшем Санта-Монику. Он обосновался на острове, стал плантатором, завел семью. Дядя – его прямой потомок. После его смерти я вступил в права владения. Я работаю на острове и никогда его не покину. Ральф – прекрасный управляющий, и на этот счет у меня не возникает никакого беспокойства.
Взгляды Тины и Джона пересеклись.
– Ральф – кузен моей первой жены. Он живет с сестрой, Паулой, ты скоро познакомишься с ней. Паула – творческая натура, она превратила их дом в нечто бесподобное. Думаю, с Ральфом ты должна поладить.
Из этого Тина сделала вывод, что с Паулой она может не поладить. Почему-то Тина это предчувствовала. Если Пауле нужен Джон, то с какой стати ей любезничать с его новой женой!
Они пообедали. За крошечными тринидадскими устрицами и заливным из цыпленка с зеленым салатом последовали ломтики манго в шампанском. Тине обед очень понравился.
Джон заметил:
– Хорошо, что рядом нет обычных туристов, которых вечно мутит в полете и которые то и дело хватаются за бумажные пакеты. Кошмарное зрелище.
– Я довольна собой, – улыбнулась Тина. – Страшно беспокоилась, не будет ли меня тошнить. Ведь до этого мне не приходилось путешествовать.
– А как же летние каникулы? – удивился Джон.
– Ну, мы жили у моря, и тетушка Мод считала, что незачем ездить еще куда-то.
– Ты ведь не занималась спортивными играми, Тина? – оживился Джон. – Ну, на острове мы исправим это упущение. Ты сможешь плавать, исследовать остров, играть в теннис. Я научу тебя ездить верхом и водить машину. Скорость у нас ограничена, да это и к лучшему, ведь спешить здесь некому и незачем. В английской суете люди перестали получать удовольствие от простых радостей.
– Поэтому ты предпочитаешь жить на острове? – спросила Тина.
– Это одна из причин, – согласился Джон, наблюдая, как она открыла небольшую круглую пудреницу и начала прихорашиваться. Она же не могла при этом избавиться от мысли, что Джон все время сравнивает ее с Джоанной. Тина с досадой захлопнула пудреницу, крайне недовольная собственной внешностью, прежде всего бледностью кожи и тенями под глазами.
– Что, забыла губную помаду? – подколол ее Джон.
– А ты хочешь, чтобы я ею пользовалась? – Тина бросила на него застенчивый и немного удивленный взгляд.
– Не отказывай себе в маленьких радостях, Тина. – Удивление в ее глазах обескуражило Джона. – Разве я произвожу впечатление тирана?
– Конечно нет! – воскликнула Тина. – Но многие мужчины терпеть не могут косметику.
Это наивное замечание лишний раз показало, как мало Тина знала о нем и его вкусах. Как-то Джон насмешливо заметил: «Косметика – замечательная штука, но мне часто приходила в голову мысль, что юных особ она не красит. Это вовсе не означает, что женщинам постарше она необходима – но беда в том, что они часто перебарщивают».
– Была бы я хоть чуточку постарше, – вздохнула Тина, считая, будто это помогло бы ей стать увереннее в себе и не леденеть при мысли о «Доме у синей воды» и падчерице.
– Забудь свои тревоги и принимай вещи такими, какие они есть, – посоветовал ей Джон, опуская спинку кресла. Он лежал с умиротворенным видом, и от этого на сердце у Тины потеплело. Конечно, он прав, не стоит поддаваться юношескому стремлению получить все разом – особенно любовь.
Им оставалось лететь еще три часа, и Тина задремала, а когда проснулась, в кабине пилотов горели огоньки. Джон объяснил, что они приближаются к Ямайке, откуда его катер доставит их на Санта-Монику. В салоне засветились надписи, предупреждающие о посадке, и так как у Тины задрожали руки, Джон сам пристегнул ее ремень.
Теперь их самолет спускался как огромная птица, и Тина увидела огни внизу. Море казалось рельефным, словно вельвет, а маяк выбрасывал вспышки света, как пушка снаряды. Вдалеке появились очертания гор, и Тина почувствовала, как ее сердце падает, а когда самолет стал вибрировать при торможении, ее пальцы судорожно сжали руку мужа. Самолет с ужасающей скоростью приблизился к посадочной полосе, потом последовали два сильных толчка, скорость начала постепенно снижаться, и за иллюминаторами показались огни аэропорта.
Следующие три четверти часа они провели среди множества темнокожих чиновников, проверяющих различные документы, и наконец чья-то смуглая рука мелом сделала отметку на их багаже, и супруги получили возможность выйти из здания в бархатистую темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46