Гленкеннон задумчиво прищурился.
– Я тоже обратил внимание, что Дуглас проявляет к Маклину повышенный интерес. Но он слишком предан Стюартам и не настолько глуп, чтобы рисковать, связывая свою судьбу с предателем. Кроме всего прочего, Яков к нему прислушивается, и это мне на руку.
Блейк пожал плечами:
– Как скажете, милорд. К завтрашнему вечеру я положу вам на стол опись домашнего золота, серебра, драгоценностей и земель, подлежащих продаже.
– Погодите! – На губах Гленкеннона заиграла довольная улыбка, он откинулся на спинку кресла. – Отправьте письмо Перси Кэмпбеллу. Известите его, что он должен немедленно нанести мне визит. Как же я мог забыть, что у нас в Рэнли имеется еще один предмет, подлежащий продаже?! И притом самый ценный…
* * *
Энн недолго оставалась в неведении – очень скоро ей стало известно о новом повороте событий. Перед отъездом с депешами в Англию Найджел Дуглас рассказал ей об украденном золоте и о планах Гленкеннона собрать деньги для своей армии. Как и ее отец, она сразу догадалась, кто стоит за последним удачным набегом. Это был Фрэнсис… слава богу, ему удалось остаться в живых!
Поднявшись в свою комнату, девушка принялась размышлять о собственном безрассудстве. Как она могла влюбиться в человека, не знавшего, что означает слово «страх», – она, всегда трепетавшая от одного хмурого взгляда своего отца?! Когда она станет женой Фрэнсиса, ей придется проводить бесконечные часы, дожидаясь его возвращения из очередного опасного похода. Наверное, пора уже сейчас привыкать к тоскливому страху, поселившемуся в сердце: едва ли Фрэнсис когда-нибудь изменится, даже если бы ей этого очень хотелось…
Невольная улыбка вдруг тронула губы Энн. Легче было бы остановить ветер, свободно веющий над Шотландским нагорьем, чем пытаться переделать характер Фрэнсиса! Впрочем, если бы он был осторожным и нерешительным, вряд ли он смог бы завоевать ее сердце. Фрэнсис всегда будет жить свободно, как чайки, реющие над Кеймри, а ей останется лишь благодарить бога за те краткие часы, что он сможет пробыть рядом с ней…
Внезапно со двора донесся стук копыт, и Энн, подойдя к окну, увидела, как сэр Перси Кэмпбелл в запыленном дорожном костюме слезает с лошади. Озабоченно нахмурившись, девушка поспешно отступила в глубь комнаты. Отец наверняка потребует, чтобы она оказывала внимание Кэмпбеллу… В последнее время Гленкеннон пребывал в столь дурном расположении духа, что она бы не осмелилась протестовать, однако ей становилось все труднее выдерживать ухаживания сэра Перси, сохраняя хотя бы видимость самообладания.
Чтобы приободриться, Энн напомнила себе, что играть в эти игры ей уже недолго. До конца месяца осталось всего четыре дня; Фрэнсис, должно быть, уже на пути в Рэнли…
Торопливые шаги зазвучали в коридоре, и Гленкеннон распахнул дверь ее комнаты.
– Кэмпбелл здесь, и, судя по всему, он не в самом лучшем настроении, – сердито объявил граф. – Надо его задобрить. Ты должна приложить к этому все старания, моя дорогая. Я хочу, чтобы наш гость чувствовал себя довольным и счастливым, – добавил он, бросив на нее многозначительный взгляд.
Непривычная волна протеста вдруг всколыхнулась в ее груди. Энн изо всех сил сжала в руке шелковый платок, мысленно приказывая себе придержать язык. Ведь осталось всего четыре дня…
– Я сделаю, что смогу, чтобы его развлечь, отец, – сказала она с покорностью, которой на самом деле отнюдь не ощущала.
Граф коротко кивнул, с недовольством оглядывая ее гладко причесанную голову со строгим узлом на затылке.
– Ну так переоденься во что-нибудь нарядное и причешись получше. Жду тебя к обеду через час.
* * *
Гленкеннон отхлебнул огненной янтарной жидкости из своего бокала, не спуская пристального взгляда с Кэмпбелла. Вечер прошел хорошо, несмотря на неблагоприятное начало. Кэмпбелл был в бешенстве от нового налога, хотя – в отличие от многих других – мог заплатить с легкостью, ничем не обременяя себя. Еще больше его разозлило внезапно полученное краткое письмо с приглашением, более напоминавшим приказ. Обстоятельства, безусловно, не располагали к заключению брачного контракта, но Гленкеннон твердо решил покончить с этим делом безотлагательно. Ему позарез нужны были деньги, и он не мог ждать, пока Кэмпбелл сам соберется сделать предложение.
– Еще вина, милорд? – спросил граф, растянув губы в любезной улыбке.
Кэмпбелл взглянул на свой пустой бокал.
– Да, пожалуй, еще немного. Надо сказать, это был самый прекрасный обед из всех, что мне сервировали за последние две недели. Передайте мои поздравления вашему повару.
Гленкеннон встал, его улыбка несколько потеплела. Он пересек кабинет и налил своему гостю щедрую порцию лучшего французского коньяка. С каждым часом Кэмпбелл становился все более общительным под двойным воздействием тонкой лести и крепких напитков. Улыбки Энн и хорошего обеда оказалось достаточно, чтобы улучшить ему настроение.
Граф протянул гостю хрустальный бокал.
– Для вас – все только самое лучшее, мой друг! Ваши советы для меня бесценны. Вы, как никто другой, умеете понимать этих сумасшедших горцев. Но меня беспокоит кое-что еще, Перси, и я счел необходимым поговорить с вами об этом. – Он поднял на Кэмпбелла невинный бесхитростный взгляд. – Сэр Чарльз Говард обратился ко мне с просьбой о встрече, намекнув, что хочет сделать предложение моей дочери. Мне показалось, что вы питаете к Энн определенный интерес, и я не стал бы обещать ее руку никому другому, не спросив сначала о ваших намерениях.
Откинувшись на спинку обитого бархатом кресла, Кэмпбелл самодовольно усмехнулся:
– Я не настолько пьян, как вам кажется, поэтому давайте поговорим начистоту, милорд. С одной стороны, вы отчаянно нуждаетесь в золоте для финансирования военной кампании против Маклина, а у меня в сундуках имеется много золота, которым я мог бы поделиться. С другой стороны, я хочу взять вашу дочь в жены, но считаю, что вы запрашиваете за нее непомерно высокую цену. – Он помолчал, согревая коньяк в ладонях. – Я мог бы согласиться на вашу цену, но только на моих собственных условиях. – Едва сдерживая возбуждение, Кэмпбелл поднял глаза на затаившего дыхание Гленкеннона. – Вы мне позволите перейти прямо к сути дела?
* * *
Даже при свете полудюжины свечей уже невозможно было различить оттенки красных шелковых ниток для вышивания.
– Бесс, мне кажется, нам лучше отложить работу до утра, – сказала Энн, глядя, как ее служанка щурится над пяльцами.
Она поднялась и подошла к окну, пока Бесс убирала рукоделье. В этот вечер ей не сиделось на месте, душа у нее была неспокойна. Ей очень не понравилось, как обращался с ней Гленкеннон за ужином, не понравилась его улыбка и расчетливый взгляд холодных серых глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101