Проводив его взглядом, она вновь опустила глаза в тарелку. Ей вдруг страшно захотелось принять участие в предстоящем празднестве. В Роузвуде они жили очень замкнуто. Как и ее мать, Энн всегда с ужасом думала об участии в официальных приемах, когда граф Гленкеннон заставлял их развлекать своих чопорных и важных гостей.
Внезапно деревянная скамья, на которой сидела Энн, скрипнула: кто-то занял свободное место рядом с ней. Скосив глаза, она убедилась, что это Маклин.
– Мне стало известно, что вы подвергаете сомнению приглашение на завтрашний вечер, – сказал он, усаживаясь на скамье поудобнее и поставив локти на стол. – Клянусь телом Христовым, я положил столько трудов, чтобы доставить вас сюда, сударыня… мне казалось, что все остальное и так ясно. Разумеется, вы будете желанной гостьей на нашем празднике.
Энн недоверчиво заглянула в глубину его синих глаз и заметила в них веселую искорку. Но говорил он, кажется, вполне серьезно.
– Ну хорошо, в таком случае я спущусь ненадолго, – согласилась она. – Дядя сказал мне, что здесь будет его сын Эрик. Мне бы хотелось познакомиться со своим кузеном… и со всеми вашими друзьями тоже.
– В таком случае мне лучше поспешить с приглашением на первый танец, пока Эрик меня не опередил. Вы окажете мне честь, сударыня?
Радостная улыбка осветила лицо Энн, прежде чем она успела ее удержать.
– С удовольствием!
Маклин почувствовал, что его собственные губы невольно отвечают на улыбку девушки. Господи, до чего же она прелестна! Ее полные свежие губы так красиво открывались, пока она разговаривала с Иэном… Его взгляд скользнул ниже и проследил линию шеи до того места, где безупречно белая кожа скрывалась под скромным вырезом платья. Он надолго задержался на щедрой округлости груди, обрисованной платьем, живо вспоминая, как обнимал ее и прижимал к себе на лугу…
Фрэнсис отвел глаза и, нахмурившись, отхлебнул эля. Да, она прелестная девушка, но – не для него. Конечно, он с удовольствием проведет время в ее компании (он всегда наслаждался обществом красивых женщин), но дальше этого не пойдет. Кроме всего прочего, Энн – родственница одного из его ближайших друзей. Он не станет с ней заигрывать, чтобы не оскорблять Иэна.
Обед почти закончился, когда во дворе вдруг послышалась какая-то суета. Наружная дверь хлопнула, а дверь, ведущая в зал, широко распахнулась, и в помещение ворвалась волна влажного вечернего воздуха.
– Дженет!
Фрэнсис вскочил и поспешил навстречу высокой женщине в темном плаще, вошедшей в зал. В ярком свете факелов сходство между ними было просто разительным, Энн сразу же поняла, что это сестра Маклина, жена Джеймса Камерона.
Женщина сбросила плащ и подошла к брату. Даже на расстоянии Энн заметила, что ее красивое лицо омрачено тревогой, глаза покраснели и опухли от слез. Дженет отхлебнула из серебряного кубка, протянутого братом, и вдруг поперхнулась.
– Ты должен что-то сделать, Фрэнсис! – воскликнула она, и в ее голосе прозвучало подлинное отчаяние. – Три дня назад Гленкеннон приказал их публично высечь на рыночной площади!
При этих словах над столами прокатился какой-то рычащий стон, вырвавшийся разом из многих мужских глоток. Маклин несколько секунд молчал, лицо его словно окаменело.
– Всех? – спросил он с обманчивой мягкостью. – И мальчиков тоже?
– Эвана он пощадил, – ответила Дженет срывающимся от волнения голосом, – но Уилла сочли достаточно взрослым.
Маклин взял ее за руку и заглянул в глаза, голос его охрип от еле сдерживаемой ярости.
– Гленкеннон заплатит за это.
Энн ощутила, как по коже ее пробежал холодок дурного предчувствия. Внутри у нее все сжалось, когда она представила себе, как ее отец приказывает избить беспомощного маленького мальчика. Не может быть! Наверное, произошла какая-то ошибка.
Маклин поднял голову и повысил голос, чтобы все, кто был в зале, могли его услышать.
– Гленкеннон заплатит, даю слово! Вы все свидетели! – Повернувшись к Дженет, он положил руку ей на плечо. – Он у нас в руках и не посмеет ничего предпринять. Мы скоро вернем тебе Джейми и сыновей. В целости и сохранности.
Он велел подать еды и вина для своей сестры, а сам сел рядом с ней. Постепенно по всему холлу поднялся ропот возмущенных голосов, и Энн невольно придвинулась поближе к дяде. Ей вдруг стало страшно. До сих пор по приказу Маклина с ней здесь обращались по-доброму. Но что будет теперь?..
Внезапно голос Дженет зазвучал громче, она заспорила с братом, а потом вскочила на ноги и с ненавистью уставилась через стол на Энн.
– Как ты смеешь сажать ее за свой стол?! Эта тварь не заслуживает любезного обращения! Думаешь, мой муж так же хорошо обедает в гостях у Гленкеннона?
Энн вспыхнула и испуганно взглянула на Маклина. Он был мрачен, его черные брови грозно сошлись на переносице.
– Сядь, Дженет. Госпожа Рэндалл ни в чем не виновата. Никто не выбирает себе родителей: ни она, ни ты, ни я, – сказал он строго. – А в настоящий момент она – гостья в моем доме, и с ней будут обращаться соответственно.
– Я не сяду за один стол с его отродьем! Убери ее с моих глаз!
Фрэнсис тоже поднялся из-за стола, его глаза засверкали гневом.
– В этом доме отдаю приказы я, а не ты! Советую тебе это усвоить, если хочешь здесь остаться. – Он перевел дух и продолжал уже мягче: – Я знаю, ты расстроена, Дженет, но не позволю, чтобы родственницу Иэна Макдоннелла обижали в этом доме.
Энн отодвинулась от стола и встала.
– Ничего страшного, милорд. Я прекрасно понимаю чувства леди Камерон. Уверена, что ощущала бы то же самое, будь я на ее месте. – Она помедлила, потом гордо вскинула голову: – Я не могу извиняться за своего отца. Его действия непростительны, но все же он мой отец, и я не желаю слушать, как его оскорбляют. А теперь, если вы меня извините, я поднимусь наверх.
Ни на кого не оглядываясь, она с высоко поднятой головой прошествовала по длинному залу, провожаемая любопытными взглядами всех присутствующих.
Фрэнсис повернулся к другу:
– Прими мои извинения, Иэн. Я не должен был этого допускать.
– Я думаю, моя племянница сама все сказала, – спокойно ответил Иэн. – Мы прекрасно понимаем чувства Дженет. А теперь прошу меня извинить, я пойду к ней.
– Прости меня, Иэн, – заговорила Дженет, устало протянув руку другу. – Я ничего против тебя не имею. Я думала только о Гленкенноне.
Он взял протянутую руку и сжал ее в своей.
– Я знаю, Дженет, но мы попали в чертовски запутанное положение.
Пока Дженет в полном молчании доедала свой обед, Маклин сидел, хмуро уставившись в кружку подогретого эля. Так же молча он отвел ее в свой кабинет и усадил в кресло у камина. Дженет протянула руки к огню и наконец нарушила установившееся между ними напряженное молчание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Внезапно деревянная скамья, на которой сидела Энн, скрипнула: кто-то занял свободное место рядом с ней. Скосив глаза, она убедилась, что это Маклин.
– Мне стало известно, что вы подвергаете сомнению приглашение на завтрашний вечер, – сказал он, усаживаясь на скамье поудобнее и поставив локти на стол. – Клянусь телом Христовым, я положил столько трудов, чтобы доставить вас сюда, сударыня… мне казалось, что все остальное и так ясно. Разумеется, вы будете желанной гостьей на нашем празднике.
Энн недоверчиво заглянула в глубину его синих глаз и заметила в них веселую искорку. Но говорил он, кажется, вполне серьезно.
– Ну хорошо, в таком случае я спущусь ненадолго, – согласилась она. – Дядя сказал мне, что здесь будет его сын Эрик. Мне бы хотелось познакомиться со своим кузеном… и со всеми вашими друзьями тоже.
– В таком случае мне лучше поспешить с приглашением на первый танец, пока Эрик меня не опередил. Вы окажете мне честь, сударыня?
Радостная улыбка осветила лицо Энн, прежде чем она успела ее удержать.
– С удовольствием!
Маклин почувствовал, что его собственные губы невольно отвечают на улыбку девушки. Господи, до чего же она прелестна! Ее полные свежие губы так красиво открывались, пока она разговаривала с Иэном… Его взгляд скользнул ниже и проследил линию шеи до того места, где безупречно белая кожа скрывалась под скромным вырезом платья. Он надолго задержался на щедрой округлости груди, обрисованной платьем, живо вспоминая, как обнимал ее и прижимал к себе на лугу…
Фрэнсис отвел глаза и, нахмурившись, отхлебнул эля. Да, она прелестная девушка, но – не для него. Конечно, он с удовольствием проведет время в ее компании (он всегда наслаждался обществом красивых женщин), но дальше этого не пойдет. Кроме всего прочего, Энн – родственница одного из его ближайших друзей. Он не станет с ней заигрывать, чтобы не оскорблять Иэна.
Обед почти закончился, когда во дворе вдруг послышалась какая-то суета. Наружная дверь хлопнула, а дверь, ведущая в зал, широко распахнулась, и в помещение ворвалась волна влажного вечернего воздуха.
– Дженет!
Фрэнсис вскочил и поспешил навстречу высокой женщине в темном плаще, вошедшей в зал. В ярком свете факелов сходство между ними было просто разительным, Энн сразу же поняла, что это сестра Маклина, жена Джеймса Камерона.
Женщина сбросила плащ и подошла к брату. Даже на расстоянии Энн заметила, что ее красивое лицо омрачено тревогой, глаза покраснели и опухли от слез. Дженет отхлебнула из серебряного кубка, протянутого братом, и вдруг поперхнулась.
– Ты должен что-то сделать, Фрэнсис! – воскликнула она, и в ее голосе прозвучало подлинное отчаяние. – Три дня назад Гленкеннон приказал их публично высечь на рыночной площади!
При этих словах над столами прокатился какой-то рычащий стон, вырвавшийся разом из многих мужских глоток. Маклин несколько секунд молчал, лицо его словно окаменело.
– Всех? – спросил он с обманчивой мягкостью. – И мальчиков тоже?
– Эвана он пощадил, – ответила Дженет срывающимся от волнения голосом, – но Уилла сочли достаточно взрослым.
Маклин взял ее за руку и заглянул в глаза, голос его охрип от еле сдерживаемой ярости.
– Гленкеннон заплатит за это.
Энн ощутила, как по коже ее пробежал холодок дурного предчувствия. Внутри у нее все сжалось, когда она представила себе, как ее отец приказывает избить беспомощного маленького мальчика. Не может быть! Наверное, произошла какая-то ошибка.
Маклин поднял голову и повысил голос, чтобы все, кто был в зале, могли его услышать.
– Гленкеннон заплатит, даю слово! Вы все свидетели! – Повернувшись к Дженет, он положил руку ей на плечо. – Он у нас в руках и не посмеет ничего предпринять. Мы скоро вернем тебе Джейми и сыновей. В целости и сохранности.
Он велел подать еды и вина для своей сестры, а сам сел рядом с ней. Постепенно по всему холлу поднялся ропот возмущенных голосов, и Энн невольно придвинулась поближе к дяде. Ей вдруг стало страшно. До сих пор по приказу Маклина с ней здесь обращались по-доброму. Но что будет теперь?..
Внезапно голос Дженет зазвучал громче, она заспорила с братом, а потом вскочила на ноги и с ненавистью уставилась через стол на Энн.
– Как ты смеешь сажать ее за свой стол?! Эта тварь не заслуживает любезного обращения! Думаешь, мой муж так же хорошо обедает в гостях у Гленкеннона?
Энн вспыхнула и испуганно взглянула на Маклина. Он был мрачен, его черные брови грозно сошлись на переносице.
– Сядь, Дженет. Госпожа Рэндалл ни в чем не виновата. Никто не выбирает себе родителей: ни она, ни ты, ни я, – сказал он строго. – А в настоящий момент она – гостья в моем доме, и с ней будут обращаться соответственно.
– Я не сяду за один стол с его отродьем! Убери ее с моих глаз!
Фрэнсис тоже поднялся из-за стола, его глаза засверкали гневом.
– В этом доме отдаю приказы я, а не ты! Советую тебе это усвоить, если хочешь здесь остаться. – Он перевел дух и продолжал уже мягче: – Я знаю, ты расстроена, Дженет, но не позволю, чтобы родственницу Иэна Макдоннелла обижали в этом доме.
Энн отодвинулась от стола и встала.
– Ничего страшного, милорд. Я прекрасно понимаю чувства леди Камерон. Уверена, что ощущала бы то же самое, будь я на ее месте. – Она помедлила, потом гордо вскинула голову: – Я не могу извиняться за своего отца. Его действия непростительны, но все же он мой отец, и я не желаю слушать, как его оскорбляют. А теперь, если вы меня извините, я поднимусь наверх.
Ни на кого не оглядываясь, она с высоко поднятой головой прошествовала по длинному залу, провожаемая любопытными взглядами всех присутствующих.
Фрэнсис повернулся к другу:
– Прими мои извинения, Иэн. Я не должен был этого допускать.
– Я думаю, моя племянница сама все сказала, – спокойно ответил Иэн. – Мы прекрасно понимаем чувства Дженет. А теперь прошу меня извинить, я пойду к ней.
– Прости меня, Иэн, – заговорила Дженет, устало протянув руку другу. – Я ничего против тебя не имею. Я думала только о Гленкенноне.
Он взял протянутую руку и сжал ее в своей.
– Я знаю, Дженет, но мы попали в чертовски запутанное положение.
Пока Дженет в полном молчании доедала свой обед, Маклин сидел, хмуро уставившись в кружку подогретого эля. Так же молча он отвел ее в свой кабинет и усадил в кресло у камина. Дженет протянула руки к огню и наконец нарушила установившееся между ними напряженное молчание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101