их было не меньше сотни. Он ясно различал Камеронов, но Гленкеннона никак не мог разглядеть.
– Чертов ублюдок так и не приехал, – проворчал он с горечью. – Я вижу Чарльза и этого болвана Кинкейда, но сам князь тьмы на сей раз не явился. Боюсь, что у него есть какой-то хитрый расчет.
Один хорошо одетый всадник отделился от остальных и решительно направился к воротам. Фрэнсис сделал знак Дональду.
– Впусти парламентера и проведи его в мой кабинет, я приму его там. – Он обернулся к братьям Маккензи. – Буду вам очень признателен, если вы присмотрите за ходом дел отсюда. Никто не знает, что на уме у этих мерзавцев. Заметите что-нибудь подозрительное – сразу дайте мне знать.
* * *
Энн беспокойно бродила по комнате в ожидании новостей, каждая минута казалась ей вечностью. Она напряженно ловила каждый звук, и вот наконец в коридоре раздались чьи-то торопливые шаги – за ней прислали слугу.
Идя по коридору, Энн безуспешно пыталась унять внутреннюю дрожь, а у заветной двери сделала глубокий вдох. Если бы можно было перекинуться словечком с Фрэнсисом перед тем, как ей придется встретиться лицом к лицу с Гленкенноном! Энн боялась его – боялась с самого детства, с тех пор, как себя помнила. Она была не готова противостоять его ярости.
Вытерев вспотевшие ладони о подол платья, девушка боязливо приоткрыла дверь и увидела совсем не то, что ожидала. В комнате были трое мужчин. Один – судя по богатому платью, явно английский придворный – тихо разговаривал с Дональдом, а Фрэнсис сидел за своим столом, изучая бумаги, привезенные англичанином. Его лицо было непроницаемым.
Энн облегченно перевела дух. Значит, ей все-таки не придется объясняться с отцом.
Высокий англичанин повернулся на звук ее шагов.
– Госпожа Рэндалл?
Она кивнула, и он отвесил ей изящный поклон.
– Найджел Дуглас к вашим услугам, миледи. Я приехал по поручению вашего отца, чтобы сопроводить вас домой. Он ждет вас с нетерпением.
Энн ответила лишь вежливой улыбкой, ожидая, что Фрэнсис вот-вот вмешается. Однако молчание затягивалось, и она украдкой бросила на него взгляд. Казалось, Фрэнсис был целиком поглощен изучением своего пера, лицо у него было отчужденное и неприступное. Энн в смятении повернулась к Дональду, и его сочувственный взгляд заставил ее похолодеть. Она посмотрела на него с отчаянной мольбой. Он едва заметно покачал головой.
– Ну что ж, – заговорил Дуглас, нарушив неловкое молчание, – полагаю, говорить больше не о чем. Я дам знать охране, чтобы Камеронов доставили к воротам, а нам с леди пора отправляться в путь. – Он бросил предупреждающий взгляд на Фрэнсиса. – И никаких фокусов, Маклин! Надеюсь, мне нет нужды напоминать, что любое вмешательство обойдется вам очень дорого.
– Я дал слово, Дуглас. Вам еще предстоит убедиться, что слово шотландского горца нерушимо, хотя в тех местах, откуда вы родом, люди к такому не привыкли.
Англичанин молча проглотил оскорбление и обратился к Энн:
– Я буду ждать вас внизу, миледи, – он многозначительно покосился на Фрэнсиса, – если, конечно, вы не хотите, чтобы я остался с вами здесь.
– В этом нет необходимости, – заверила его Энн. – Я… я скоро буду.
Дуглас небрежно поклонился в сторону Маклина и направился к дверям.
– Дональд, пойди проверь, упаковала ли Кэт вещи госпожи Рэндалл, – негромко произнес Фрэнсис. – А потом спустись в конюшню и позаботься, чтобы седлали ее лошадь.
Бросив напоследок быстрый взгляд на Энн, Дональд скрылся за дверью. В наступившей тишине двое в комнате настороженно уставились друг на друга. «У Фрэнсиса наверняка есть какое-то объяснение, – в отчаянии твердила себе Энн. – Это все обман, разыгранный ради Дугласа. Вот сейчас он все объяснит, и мы вместе посмеемся над легковерным англичанином».
– Ну вот, – начал Фрэнсис после минутной заминки, – так и закончился приятный месяц. – Он опять опустил взгляд на перо, которое держал в руке. – Надеюсь, тебе здесь было не слишком скучно.
Энн смотрела на него в полной растерянности. Его слова были лишены смысла.
– Я… Боюсь, что я не понимаю, Фрэнсис, – прошептала она. – Что ты хочешь сказать?
Он грубо рассмеялся, его слова прозвучали нарочито жестоко:
– Да хватит тебе, Энн, не будь такой простушкой. Мы с тобой славно провели время вместе, но тебе пора вернуться в свой мир, а мне позволь остаться в моем. Мы враги, ты же знаешь. Насколько мне помнится, как-то раз я тебе об этом уже напоминал. Уверен, ты не забыла.
– Но… я не понимаю! – повторила она. – Вчера ночью ты говорил…
Слова замерли у нее на губах под его холодным презрительным взглядом. Ее сердце перестало биться, кровь застыла в жилах, язык отнялся. Ей нечего было сказать этому высокому незнакомцу, так похожему на ее любимого Фрэнсиса.
– Мало ли что может наговорить мужчина, гуляя под луной с хорошенькой девицей, когда она на все согласна! – равнодушно заметил Фрэнсис. – Мы приятно пофлиртовали, но хорошенького понемножку, всему когда-то приходит конец. Мне с тобой было хорошо, радость моя, лучше, чем со многими. Но на большее у меня просто нет времени.
– Пофлиртовали? Мы приятно пофлиртовали, и все? Для тебя это больше ничего не значит? – растерянно переспросила Энн.
Она проглотила ком в горле и крепко стиснула руки, чтобы скрыть дрожь. Голова у нее болела от мучительного усилия сдержать подступающие слезы, она боялась, что еще слово – и они потекут сами собой.
Фрэнсис пожал плечами и уставился на синий прямоугольник окна.
– Через несколько месяцев толпы женихов со всей Шотландии будут плясать под твою дудку. Ты мне еще спасибо скажешь, что я тебя отослал, – произнес он, не сумев скрыть прорвавшуюся в голосе горечь.
Энн безмолвно покачала головой. Слезы подступили угрожающе близко, боль в горле мешала говорить.
– Ради всего святого, Фрэнсис, скажи мне, что случилось? Зачем ты все это делаешь?
Фрэнсис решительно подошел к двери и распахнул ее. Черт возьми, если эта пытка продлится еще минуту, он не выдержит! Он был не в силах слышать ее прерывающийся от боли голос, видеть этот страдальческий растерянный взгляд… но он не мог сказать ей правду! Раз уж он вынужден отослать ее обратно к Гленкеннону, пусть у нее не сохранится никаких нежных чувств к нему.
– Кэт, должно быть, уже упаковала твои вещи, – сухо напомнил он, не отвечая на ее отчаянный вопрос, все еще звеневший в воздухе. – Желаю приятного путешествия. Может быть, когда-нибудь еще свидимся.
Энн молча смотрела на него. Ей столько всего хотелось ему сказать, но его суровое замкнутое лицо не оставляло никакой надежды. У нее больше не было причин здесь задерживаться. Сейчас ей предстоит выйти в эту дверь и пройти одной по коридору, который вдруг показался ей бесконечно длинным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Чертов ублюдок так и не приехал, – проворчал он с горечью. – Я вижу Чарльза и этого болвана Кинкейда, но сам князь тьмы на сей раз не явился. Боюсь, что у него есть какой-то хитрый расчет.
Один хорошо одетый всадник отделился от остальных и решительно направился к воротам. Фрэнсис сделал знак Дональду.
– Впусти парламентера и проведи его в мой кабинет, я приму его там. – Он обернулся к братьям Маккензи. – Буду вам очень признателен, если вы присмотрите за ходом дел отсюда. Никто не знает, что на уме у этих мерзавцев. Заметите что-нибудь подозрительное – сразу дайте мне знать.
* * *
Энн беспокойно бродила по комнате в ожидании новостей, каждая минута казалась ей вечностью. Она напряженно ловила каждый звук, и вот наконец в коридоре раздались чьи-то торопливые шаги – за ней прислали слугу.
Идя по коридору, Энн безуспешно пыталась унять внутреннюю дрожь, а у заветной двери сделала глубокий вдох. Если бы можно было перекинуться словечком с Фрэнсисом перед тем, как ей придется встретиться лицом к лицу с Гленкенноном! Энн боялась его – боялась с самого детства, с тех пор, как себя помнила. Она была не готова противостоять его ярости.
Вытерев вспотевшие ладони о подол платья, девушка боязливо приоткрыла дверь и увидела совсем не то, что ожидала. В комнате были трое мужчин. Один – судя по богатому платью, явно английский придворный – тихо разговаривал с Дональдом, а Фрэнсис сидел за своим столом, изучая бумаги, привезенные англичанином. Его лицо было непроницаемым.
Энн облегченно перевела дух. Значит, ей все-таки не придется объясняться с отцом.
Высокий англичанин повернулся на звук ее шагов.
– Госпожа Рэндалл?
Она кивнула, и он отвесил ей изящный поклон.
– Найджел Дуглас к вашим услугам, миледи. Я приехал по поручению вашего отца, чтобы сопроводить вас домой. Он ждет вас с нетерпением.
Энн ответила лишь вежливой улыбкой, ожидая, что Фрэнсис вот-вот вмешается. Однако молчание затягивалось, и она украдкой бросила на него взгляд. Казалось, Фрэнсис был целиком поглощен изучением своего пера, лицо у него было отчужденное и неприступное. Энн в смятении повернулась к Дональду, и его сочувственный взгляд заставил ее похолодеть. Она посмотрела на него с отчаянной мольбой. Он едва заметно покачал головой.
– Ну что ж, – заговорил Дуглас, нарушив неловкое молчание, – полагаю, говорить больше не о чем. Я дам знать охране, чтобы Камеронов доставили к воротам, а нам с леди пора отправляться в путь. – Он бросил предупреждающий взгляд на Фрэнсиса. – И никаких фокусов, Маклин! Надеюсь, мне нет нужды напоминать, что любое вмешательство обойдется вам очень дорого.
– Я дал слово, Дуглас. Вам еще предстоит убедиться, что слово шотландского горца нерушимо, хотя в тех местах, откуда вы родом, люди к такому не привыкли.
Англичанин молча проглотил оскорбление и обратился к Энн:
– Я буду ждать вас внизу, миледи, – он многозначительно покосился на Фрэнсиса, – если, конечно, вы не хотите, чтобы я остался с вами здесь.
– В этом нет необходимости, – заверила его Энн. – Я… я скоро буду.
Дуглас небрежно поклонился в сторону Маклина и направился к дверям.
– Дональд, пойди проверь, упаковала ли Кэт вещи госпожи Рэндалл, – негромко произнес Фрэнсис. – А потом спустись в конюшню и позаботься, чтобы седлали ее лошадь.
Бросив напоследок быстрый взгляд на Энн, Дональд скрылся за дверью. В наступившей тишине двое в комнате настороженно уставились друг на друга. «У Фрэнсиса наверняка есть какое-то объяснение, – в отчаянии твердила себе Энн. – Это все обман, разыгранный ради Дугласа. Вот сейчас он все объяснит, и мы вместе посмеемся над легковерным англичанином».
– Ну вот, – начал Фрэнсис после минутной заминки, – так и закончился приятный месяц. – Он опять опустил взгляд на перо, которое держал в руке. – Надеюсь, тебе здесь было не слишком скучно.
Энн смотрела на него в полной растерянности. Его слова были лишены смысла.
– Я… Боюсь, что я не понимаю, Фрэнсис, – прошептала она. – Что ты хочешь сказать?
Он грубо рассмеялся, его слова прозвучали нарочито жестоко:
– Да хватит тебе, Энн, не будь такой простушкой. Мы с тобой славно провели время вместе, но тебе пора вернуться в свой мир, а мне позволь остаться в моем. Мы враги, ты же знаешь. Насколько мне помнится, как-то раз я тебе об этом уже напоминал. Уверен, ты не забыла.
– Но… я не понимаю! – повторила она. – Вчера ночью ты говорил…
Слова замерли у нее на губах под его холодным презрительным взглядом. Ее сердце перестало биться, кровь застыла в жилах, язык отнялся. Ей нечего было сказать этому высокому незнакомцу, так похожему на ее любимого Фрэнсиса.
– Мало ли что может наговорить мужчина, гуляя под луной с хорошенькой девицей, когда она на все согласна! – равнодушно заметил Фрэнсис. – Мы приятно пофлиртовали, но хорошенького понемножку, всему когда-то приходит конец. Мне с тобой было хорошо, радость моя, лучше, чем со многими. Но на большее у меня просто нет времени.
– Пофлиртовали? Мы приятно пофлиртовали, и все? Для тебя это больше ничего не значит? – растерянно переспросила Энн.
Она проглотила ком в горле и крепко стиснула руки, чтобы скрыть дрожь. Голова у нее болела от мучительного усилия сдержать подступающие слезы, она боялась, что еще слово – и они потекут сами собой.
Фрэнсис пожал плечами и уставился на синий прямоугольник окна.
– Через несколько месяцев толпы женихов со всей Шотландии будут плясать под твою дудку. Ты мне еще спасибо скажешь, что я тебя отослал, – произнес он, не сумев скрыть прорвавшуюся в голосе горечь.
Энн безмолвно покачала головой. Слезы подступили угрожающе близко, боль в горле мешала говорить.
– Ради всего святого, Фрэнсис, скажи мне, что случилось? Зачем ты все это делаешь?
Фрэнсис решительно подошел к двери и распахнул ее. Черт возьми, если эта пытка продлится еще минуту, он не выдержит! Он был не в силах слышать ее прерывающийся от боли голос, видеть этот страдальческий растерянный взгляд… но он не мог сказать ей правду! Раз уж он вынужден отослать ее обратно к Гленкеннону, пусть у нее не сохранится никаких нежных чувств к нему.
– Кэт, должно быть, уже упаковала твои вещи, – сухо напомнил он, не отвечая на ее отчаянный вопрос, все еще звеневший в воздухе. – Желаю приятного путешествия. Может быть, когда-нибудь еще свидимся.
Энн молча смотрела на него. Ей столько всего хотелось ему сказать, но его суровое замкнутое лицо не оставляло никакой надежды. У нее больше не было причин здесь задерживаться. Сейчас ей предстоит выйти в эту дверь и пройти одной по коридору, который вдруг показался ей бесконечно длинным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101