Память об этих новых испытанных ею чувствах никак не исчезала.
Аделиза пыталась заставить ее поверить, что мужчина несет в своем теле только боль и унижение для женщины. Впервые за три года их тесного общения у Джоселин мелькнула крамольная мысль, что Аделиза просто глупа и ничего не смыслит в жизни.
12
Звуки труб прорезали тишину прозрачного осеннего утра, многоголосым жизнерадостным эхом отражаясь от серых крепостных стен. Яркие флажки трепыхались на ветру, бубенчики на упряжных лошадях миролюбиво позванивали, когда король Англии с небольшой свитой проследовал через опущенный мост и распахнутые ворота в замок Белавур.
Роберт, стоя посреди крепостного двора, постарался изобразить на лице приветственную улыбку, как подобало при свидании с высшим сеньором, Стефаном Блуа, чтобы развеять всякие слухи, распространяемые Монтегью, что он лишь призрак, в чьих глазах не прячется колдовское пламя, исчезающее при первом крике петуха.
Стефан пришпорил своего великолепного иноходца, склонившись над лукой, обскакал вокруг застывшего в неподвижности вассала, не приближаясь к нему более чем на дюжину ярдов, а потом заставил коня сделать три изящных шажка. Теперь они были почти рядом — вассал, король и его конь.
— Роберт! Роберт де Ленгли! Да будет благословен Господь, спаситель наш! Я до сей поры не верил в твое воскрешение.
Роберт опустился на одно колено перед монархом на заляпанные конским навозом камни, но Стефан тотчас же поднял его, заключив в сдержанные, но искренние, поистине солдатские объятия. Слезы показались на глазах короля. Но это были слезы радости. Такого взрыва чувств не смог бы сыграть самый изощренный дипломат.
— Роберт! Я уже не надеялся встретиться с тобой в этом мире. Слава Господу! Он милостив к нам. Столько отняли у меня — и друзей, и земель, но ты возвратился, а это добрый знак. Я всегда думал о тебе как о сыне…
Охрана, готовая отразить покушение на короля, отпрянула в недоумении. В последние дни король не подходил ни к кому из своих вассалов ближе чем на семь ярдов, а тут вдруг такие тесные объятия. Роберт немного расслабился, и улыбка на его лице перестала быть всего лишь доброжелательной гримасой. По-видимому, Стефан был искренне рад встрече с верным ему рыцарем.
Но тут же король резким движением отстранил его от себя, вцепился пальцами в его плечи и погрузился в изучение лица Роберта.
— Ты или не ты? — спросил он встревожено и тут же разразился смехом. — А, может быть, это я нахожусь на том свете, а не Роберт де Ленгли. Это он живой, а я уже предстал перед ликом Господним и даю отчет за свои прегрешения.
Роберт ощутил, что у него полегчало на душе. Трудно было противиться обаянию короля Стефана Блуа, особенно если он твердо вознамерился испробовать на ком-то свои чары. А уж Роберту и совсем пришлось нелегко, ибо этот человек, обладавший короной, был близким другом его отца и когда-то, в далеком прошлом, возложил меч на плечо мальчика Роберта, посвящая его в рыцари. И с той поры, взрослея и накапливая в душе горечь после многократных предательств, Роберт де Ленгли верой и правдой служил королю. А кому еще служить? Какому знамени, если все знамена испачканы грязью?
— Вашему Величеству нечего опасаться. Ни вы, ни я не покинули еще пока этот грешный мир. Я жив и радуюсь встрече с вами. Входите же в замок и воспользуйтесь нашим гостеприимством! Мы счастливы принять такого гостя.
— Клянусь Богом, я войду! — Стефан оперся рукой на плечо Роберта и ощупывал его, словно еще не веря, что его давний друг не обратится в призрачный туман и не растает в воздухе. — Пусть легенды, которые сочиняют о тебе менестрели, оказались лишь поэтическим вымыслом — я рад, что это так! Хочу тебе представить, Роберт, спутника по моим горестным странствованиям по жизни.
Король поманил к себе джентльмена, скромно держащегося в стороне.
— Ричард де Люси! Роберт де Ленгли! Станьте друзьями! Сегодня у меня праздник! Я обрел вновь своего легендарного Нормандского Льва!
Средних лет, небольшого росточка человечек обнажил голову в знак уважения к Роберту. Его поредевшие волосы тронула седина, на макушке блестела лысина, но в глазах таился жадный огонек, как у молодого ненасытного зверька. Вместе с королем Стефаном, расточающим направо и налево обворожительные улыбки, они составляли вполне подходящую пару, которая даже на такого искушенного и пострадавшего от лжи и предательства человека, как Роберт, произвела впечатление.
Между тем королевский фаворит Ричард де Люси проявил и ум, и тактичность, и явное желание перейти от слов к делу.
— Счастлив познакомиться с вами, сэр Роберт де Ленгли. Вы столько радости доставили Его Величеству своим воскрешением из мертвых, что, пожалуй, нет и не будет за все годы его царствования дня, более насыщенного событиями… и столькими проблемами. Но все проблемы легко разрешимы, я надеюсь.
— Я тоже надеюсь. Но не я и мои поступки создали эти проблемы. Вряд ли меня можно винить за то, что я попытался вернуть себе свою собственность, — весьма учтиво ответил Роберт.
— Разве кто-то обвиняет вас в чем-то? Нет, нет… еще раз нет. Речь идет об Англии и о безопасности ее западной границы.
«Что ж! Де Люси, видимо, тот человек, с которым можно договориться. Слава Богу, Монтегью еще не успел запорошить пылью его зоркие очи», — подумал Роберт и по наивности начал было делиться с ним своими замыслами.
— Конечно, сэр. Мы не можем разделить каждый старый дуб пополам, но Желуди, упавшие с него, поддаются подсчету…
— Прекрасно сказано, — воскликнул лысый мудрец. — Чувствую, что мы говорим с вами, Роберт, на одном языке. Мы с сэром Лестером составили план…
— Хватит! — решительно вмешался король. — Мы поговорим о делах позднее. Сейчас я желаю отдохнуть в тиши и покое и побеседовать с моим дорогим другом Робертом де Ленгли.
— Конечно, Ваше Величество! — Де Люси тут же замолк.
Они направились к парадному входу в замок. Роберт приостановился, пропуская Стефана вперед, но, к его удивлению, де Люси мгновенно обогнал его и заботливо подхватил короля под руку, когда тот, цепляясь за перила, начал с трудом подниматься по ступеням.
Только сейчас Роберту бросилось в глаза, как безжалостно обошлось со Стефаном время. Высокая фигура его ссутулилась, широкие плечи поникли. Роберт, конечно, ожидал увидеть седину на голове и морщины на лице человека, который никогда не отказывал себе в житейских удовольствиях, но кто мог предугадать подобное превращение крепкого мужчины в согбенного старика. В представлении Роберта, король всегда был бодр телом и душой, неутомимым воителем, настоящим светловолосым богом войны, но они виделись последний раз шесть лет тому назад.
За эти годы Стефан прожил словно два десятилетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Аделиза пыталась заставить ее поверить, что мужчина несет в своем теле только боль и унижение для женщины. Впервые за три года их тесного общения у Джоселин мелькнула крамольная мысль, что Аделиза просто глупа и ничего не смыслит в жизни.
12
Звуки труб прорезали тишину прозрачного осеннего утра, многоголосым жизнерадостным эхом отражаясь от серых крепостных стен. Яркие флажки трепыхались на ветру, бубенчики на упряжных лошадях миролюбиво позванивали, когда король Англии с небольшой свитой проследовал через опущенный мост и распахнутые ворота в замок Белавур.
Роберт, стоя посреди крепостного двора, постарался изобразить на лице приветственную улыбку, как подобало при свидании с высшим сеньором, Стефаном Блуа, чтобы развеять всякие слухи, распространяемые Монтегью, что он лишь призрак, в чьих глазах не прячется колдовское пламя, исчезающее при первом крике петуха.
Стефан пришпорил своего великолепного иноходца, склонившись над лукой, обскакал вокруг застывшего в неподвижности вассала, не приближаясь к нему более чем на дюжину ярдов, а потом заставил коня сделать три изящных шажка. Теперь они были почти рядом — вассал, король и его конь.
— Роберт! Роберт де Ленгли! Да будет благословен Господь, спаситель наш! Я до сей поры не верил в твое воскрешение.
Роберт опустился на одно колено перед монархом на заляпанные конским навозом камни, но Стефан тотчас же поднял его, заключив в сдержанные, но искренние, поистине солдатские объятия. Слезы показались на глазах короля. Но это были слезы радости. Такого взрыва чувств не смог бы сыграть самый изощренный дипломат.
— Роберт! Я уже не надеялся встретиться с тобой в этом мире. Слава Господу! Он милостив к нам. Столько отняли у меня — и друзей, и земель, но ты возвратился, а это добрый знак. Я всегда думал о тебе как о сыне…
Охрана, готовая отразить покушение на короля, отпрянула в недоумении. В последние дни король не подходил ни к кому из своих вассалов ближе чем на семь ярдов, а тут вдруг такие тесные объятия. Роберт немного расслабился, и улыбка на его лице перестала быть всего лишь доброжелательной гримасой. По-видимому, Стефан был искренне рад встрече с верным ему рыцарем.
Но тут же король резким движением отстранил его от себя, вцепился пальцами в его плечи и погрузился в изучение лица Роберта.
— Ты или не ты? — спросил он встревожено и тут же разразился смехом. — А, может быть, это я нахожусь на том свете, а не Роберт де Ленгли. Это он живой, а я уже предстал перед ликом Господним и даю отчет за свои прегрешения.
Роберт ощутил, что у него полегчало на душе. Трудно было противиться обаянию короля Стефана Блуа, особенно если он твердо вознамерился испробовать на ком-то свои чары. А уж Роберту и совсем пришлось нелегко, ибо этот человек, обладавший короной, был близким другом его отца и когда-то, в далеком прошлом, возложил меч на плечо мальчика Роберта, посвящая его в рыцари. И с той поры, взрослея и накапливая в душе горечь после многократных предательств, Роберт де Ленгли верой и правдой служил королю. А кому еще служить? Какому знамени, если все знамена испачканы грязью?
— Вашему Величеству нечего опасаться. Ни вы, ни я не покинули еще пока этот грешный мир. Я жив и радуюсь встрече с вами. Входите же в замок и воспользуйтесь нашим гостеприимством! Мы счастливы принять такого гостя.
— Клянусь Богом, я войду! — Стефан оперся рукой на плечо Роберта и ощупывал его, словно еще не веря, что его давний друг не обратится в призрачный туман и не растает в воздухе. — Пусть легенды, которые сочиняют о тебе менестрели, оказались лишь поэтическим вымыслом — я рад, что это так! Хочу тебе представить, Роберт, спутника по моим горестным странствованиям по жизни.
Король поманил к себе джентльмена, скромно держащегося в стороне.
— Ричард де Люси! Роберт де Ленгли! Станьте друзьями! Сегодня у меня праздник! Я обрел вновь своего легендарного Нормандского Льва!
Средних лет, небольшого росточка человечек обнажил голову в знак уважения к Роберту. Его поредевшие волосы тронула седина, на макушке блестела лысина, но в глазах таился жадный огонек, как у молодого ненасытного зверька. Вместе с королем Стефаном, расточающим направо и налево обворожительные улыбки, они составляли вполне подходящую пару, которая даже на такого искушенного и пострадавшего от лжи и предательства человека, как Роберт, произвела впечатление.
Между тем королевский фаворит Ричард де Люси проявил и ум, и тактичность, и явное желание перейти от слов к делу.
— Счастлив познакомиться с вами, сэр Роберт де Ленгли. Вы столько радости доставили Его Величеству своим воскрешением из мертвых, что, пожалуй, нет и не будет за все годы его царствования дня, более насыщенного событиями… и столькими проблемами. Но все проблемы легко разрешимы, я надеюсь.
— Я тоже надеюсь. Но не я и мои поступки создали эти проблемы. Вряд ли меня можно винить за то, что я попытался вернуть себе свою собственность, — весьма учтиво ответил Роберт.
— Разве кто-то обвиняет вас в чем-то? Нет, нет… еще раз нет. Речь идет об Англии и о безопасности ее западной границы.
«Что ж! Де Люси, видимо, тот человек, с которым можно договориться. Слава Богу, Монтегью еще не успел запорошить пылью его зоркие очи», — подумал Роберт и по наивности начал было делиться с ним своими замыслами.
— Конечно, сэр. Мы не можем разделить каждый старый дуб пополам, но Желуди, упавшие с него, поддаются подсчету…
— Прекрасно сказано, — воскликнул лысый мудрец. — Чувствую, что мы говорим с вами, Роберт, на одном языке. Мы с сэром Лестером составили план…
— Хватит! — решительно вмешался король. — Мы поговорим о делах позднее. Сейчас я желаю отдохнуть в тиши и покое и побеседовать с моим дорогим другом Робертом де Ленгли.
— Конечно, Ваше Величество! — Де Люси тут же замолк.
Они направились к парадному входу в замок. Роберт приостановился, пропуская Стефана вперед, но, к его удивлению, де Люси мгновенно обогнал его и заботливо подхватил короля под руку, когда тот, цепляясь за перила, начал с трудом подниматься по ступеням.
Только сейчас Роберту бросилось в глаза, как безжалостно обошлось со Стефаном время. Высокая фигура его ссутулилась, широкие плечи поникли. Роберт, конечно, ожидал увидеть седину на голове и морщины на лице человека, который никогда не отказывал себе в житейских удовольствиях, но кто мог предугадать подобное превращение крепкого мужчины в согбенного старика. В представлении Роберта, король всегда был бодр телом и душой, неутомимым воителем, настоящим светловолосым богом войны, но они виделись последний раз шесть лет тому назад.
За эти годы Стефан прожил словно два десятилетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104