Или признаем это и решим, что все к лучшему? Я задавал себе такой вопрос. И еще я думал — а как же мы? Почему делается только то, что хочет мама? А как же то, чего хочу я? Или Челси? Или отец? Потому что я уверен — он хочет, чтобы мы снова стали одной семьей, но он чувствует свою вину и страх, и поэтому неправильно себя ведет. И я не знаю, чего хочешь ты, но если ты собираешься узнать нас получше, то, может, начнем сегодня, и с Челси. Что скажешь?
Кент не знал, что ответить. Он сидел, сложив руки на коленях, удивленный тем, что разговор принял такой оборот.
— Ты думаешь, Челси станет со мной разговаривать?
— А почему нет? Если тебя так терзало то, что ты ее поцеловал, то, может, она тоже мучилась из-за этого, и тогда она будет рада все выяснить.
— Ты уверен, что твоя мама не вернется сейчас домой?
— В ближайшие полтора часа — не вернется. Собрания заканчиваются в шесть, а папа очень строго приказывает всем учителям оставаться до самого конца.
— А он сам не явится?
— Не, он остается в школе до закрытия. И кроме того, я же тебе говорил, он теперь редко приходит.
Кент подумал еще пять секунд, а потом перекинул свои длинные ноги через скамейку.
— Пошли.
Парни заперли шкафчики и вместе вышли из раздевалки.
У Кента наконец появилась своя собственная машина. Он приехал вслед за Робби, припарковался в начале дорожки и пошел к дому.
— Вот уж старушка Челе будет удивлена, — сказал Робби, с улыбкой пропуская Кента. Внизу Челси не было, поэтому со словами: — Пошли, — Робби повел сводного брата по лестнице. Он постучал в двери ее спальни, и Челси выкрикнула:
— Ну что еще?
— Можно мне открыть дверь?
— Чего тебе надо?
— Тут кое-кто пришел, кто хочет с тобой поговорить. Можно?
— Мне все равно! Открывай!
Он повернул ручку, толкнул дверь, и та сама открылась. В комнате была идеальная чистота. Челси сидела на полу, сворачивая вещи и складывая носки на аккуратно застеленной кровати. Ее волосы, вымытые и еще влажные, спадали натуральными локонами, на ней был большой синий спортивный костюм и толстые белые носки на ногах. И никакой косметики на лице.
— Ну, и кого же это ты притащил? — ехидно поинтересовалась она.
Робби отошел, и Кент занял его место в дверях.
— Меня.
Челси остолбенела, продолжая держать пару носков. Ее лицо окаменело от ужаса, потом вспыхнуло.
— Ты-то что здесь делаешь?
Кент стоял в дверях, чувствуя себя полным идиотом, но стараясь изо всех сил это скрыть. Челси видела перед собой парня, который спокойно держался и которого вовсе не смущал тот факт, что он заявился к ней в спальню. Робби тем временем незаметно отошел и скрылся за своей собственной дверью.
— Я слышал, тебя наказали, — проговорил Кент.
— Да. За выпивку и позднее возвращение домой.
— Непохоже, что так поступила именно ты.
— Тем не менее.
Высокомерно подняв брови, она свернула пару носков и положила их на кровать.
— Робби говорит, что таким образом ты бунтуешь против всей этой неразберихи, которая касается меня и твоей семьи. Он прав?
Она отыскала еще пару носков и переключила все внимание на них.
— Может быть. Я не анализировала.
— Это неподходящий путь для такой славной девочки.
— И с каких пор вы с Робби стали дружками?
— Просто мы сегодня поговорили в раздевалке. Я рассказал ему, что между мной и тобой произошло.
— Про поцелуй! — Она с ужасом посмотрела на Кента. — Господи, как ты мог!
Он вошел в комнату и сел, скрестив ноги, на пол, напротив Челси. Между ними лежала кучка несвернутого белья.
— Послушай, Челси, мы уже не дети, но думаю, что в этом случае вели себя совсем по-детски. Мы с Робби считаем, что нам пора лучше узнать друг друга, но из этого ничего не выйдет, пока мы не забудем о том глупом поцелуе. В конце концов, он значит не больше, чем просто признание, что мы друг другу понравились. Я могу о нем забыть, и ты тоже, и начать все сначала.
— Но ты рассказал моему брату!
— Он воспринял это спокойно и вел себя гораздо разумнее, чем мы с тобой.
— Он будет меня дразнить.
— Нет, не думаю. Он хочет, чтобы мы все подружились и попытались заставить твоих родителей разобраться во всем. Он считает, что если мы втроем объединимся, то сможем убедить твою маму, что между моей мамой и твоим отцом ничего нет. Что ты об этом думаешь?
— А это правда?
Челси снова перестала складывать вещи. Она больше не краснела, встречаясь с его спокойным взглядом.
— Правда. Я бы знал, если бы что-нибудь происходило.
— Ты уверен?
— Да, уверен.
— А она скажет об этом моей маме?
— Скажет?
— Ну да, приедет сюда и скажет.
— Не знаю.
— Потому что это единственный способ, который я себе представляю, чтобы убедить мою маму принять отца обратно, — если твоя заявит моей прямо в лицо, что у нее нет романа с папой.
Кент был ошеломлен.
— Ух ты, ничего себе идейка!
— Это сработает, правда? — Челси подняла руки и сжала ладонями виски. — Что я говорю? Ты же не знаешь моей мамы! Откуда же тебе знать, сработает это или нет! Но я надеюсь, если нам удастся привлечь твою маму на нашу сторону. Какая она? Он задумался.
— Она очень трезвомыслящая женщина. И думаю, ей не по себе от того, что твои родители расстались из-за нашего приезда. Она и не представляла, что такое может случиться.
— Значит, она это сделает?
— Мы можем спросить.
— Прямо сейчас? — Кент не ответил, и Челси продолжала напирать: — Сегодня суббота. Она же не работает, верно?
— По субботам она работает дома… но я думал, что ты наказана.
Она в волнении вскочила.
— Ты ведь не считаешь, что такая мелочь удержит меня от того, чтобы попытаться помирить своих родителей?
По пути в комнату Робби она перепрыгнула через колено Кента, и тот перекатился на спину, глядя, как она исчезает за дверью.
— Эй, Челси, подожди!
Она снова появилась в дверях.
— Я ждала с тех пор, как все это началось, и пока еще ничто не привело маму в чувство. Больше я не буду ждать. Робби-и-и! — Не спрашивая разрешения, она распахнула его дверь. — Робби, у меня есть идея!
На двух машинах они добрались до дома Кента меньше чем за пятнадцать минут. Выбираясь из автомобиля и глядя на дом, Челси выдохнула:
— Ничего себе, и здесь ты живешь?
— Моя комната вон там, — указал он. — А вон комната мамы. — Там горел свет. — Она дома.
Подходя к дому, Челси не переставала думать: «Надо же, он действительно мой брат!» Как здорово представлять себе, что если все пойдет, как надо, то у них в будущем сложатся хорошие отношения. В доме все было новым, чистым, и обстановка радовала глаз. Кент указал на медное дерево-вешалку в коридоре и сказал:
— Может повесить сюда куртки. — Потом громко позвал: — Мама!
Ее голос донесся откуда-то сверху:
— Привет, дорогой, сейчас спущусь! Думаю, сегодня нам надо пойти куда-нибудь поужинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Кент не знал, что ответить. Он сидел, сложив руки на коленях, удивленный тем, что разговор принял такой оборот.
— Ты думаешь, Челси станет со мной разговаривать?
— А почему нет? Если тебя так терзало то, что ты ее поцеловал, то, может, она тоже мучилась из-за этого, и тогда она будет рада все выяснить.
— Ты уверен, что твоя мама не вернется сейчас домой?
— В ближайшие полтора часа — не вернется. Собрания заканчиваются в шесть, а папа очень строго приказывает всем учителям оставаться до самого конца.
— А он сам не явится?
— Не, он остается в школе до закрытия. И кроме того, я же тебе говорил, он теперь редко приходит.
Кент подумал еще пять секунд, а потом перекинул свои длинные ноги через скамейку.
— Пошли.
Парни заперли шкафчики и вместе вышли из раздевалки.
У Кента наконец появилась своя собственная машина. Он приехал вслед за Робби, припарковался в начале дорожки и пошел к дому.
— Вот уж старушка Челе будет удивлена, — сказал Робби, с улыбкой пропуская Кента. Внизу Челси не было, поэтому со словами: — Пошли, — Робби повел сводного брата по лестнице. Он постучал в двери ее спальни, и Челси выкрикнула:
— Ну что еще?
— Можно мне открыть дверь?
— Чего тебе надо?
— Тут кое-кто пришел, кто хочет с тобой поговорить. Можно?
— Мне все равно! Открывай!
Он повернул ручку, толкнул дверь, и та сама открылась. В комнате была идеальная чистота. Челси сидела на полу, сворачивая вещи и складывая носки на аккуратно застеленной кровати. Ее волосы, вымытые и еще влажные, спадали натуральными локонами, на ней был большой синий спортивный костюм и толстые белые носки на ногах. И никакой косметики на лице.
— Ну, и кого же это ты притащил? — ехидно поинтересовалась она.
Робби отошел, и Кент занял его место в дверях.
— Меня.
Челси остолбенела, продолжая держать пару носков. Ее лицо окаменело от ужаса, потом вспыхнуло.
— Ты-то что здесь делаешь?
Кент стоял в дверях, чувствуя себя полным идиотом, но стараясь изо всех сил это скрыть. Челси видела перед собой парня, который спокойно держался и которого вовсе не смущал тот факт, что он заявился к ней в спальню. Робби тем временем незаметно отошел и скрылся за своей собственной дверью.
— Я слышал, тебя наказали, — проговорил Кент.
— Да. За выпивку и позднее возвращение домой.
— Непохоже, что так поступила именно ты.
— Тем не менее.
Высокомерно подняв брови, она свернула пару носков и положила их на кровать.
— Робби говорит, что таким образом ты бунтуешь против всей этой неразберихи, которая касается меня и твоей семьи. Он прав?
Она отыскала еще пару носков и переключила все внимание на них.
— Может быть. Я не анализировала.
— Это неподходящий путь для такой славной девочки.
— И с каких пор вы с Робби стали дружками?
— Просто мы сегодня поговорили в раздевалке. Я рассказал ему, что между мной и тобой произошло.
— Про поцелуй! — Она с ужасом посмотрела на Кента. — Господи, как ты мог!
Он вошел в комнату и сел, скрестив ноги, на пол, напротив Челси. Между ними лежала кучка несвернутого белья.
— Послушай, Челси, мы уже не дети, но думаю, что в этом случае вели себя совсем по-детски. Мы с Робби считаем, что нам пора лучше узнать друг друга, но из этого ничего не выйдет, пока мы не забудем о том глупом поцелуе. В конце концов, он значит не больше, чем просто признание, что мы друг другу понравились. Я могу о нем забыть, и ты тоже, и начать все сначала.
— Но ты рассказал моему брату!
— Он воспринял это спокойно и вел себя гораздо разумнее, чем мы с тобой.
— Он будет меня дразнить.
— Нет, не думаю. Он хочет, чтобы мы все подружились и попытались заставить твоих родителей разобраться во всем. Он считает, что если мы втроем объединимся, то сможем убедить твою маму, что между моей мамой и твоим отцом ничего нет. Что ты об этом думаешь?
— А это правда?
Челси снова перестала складывать вещи. Она больше не краснела, встречаясь с его спокойным взглядом.
— Правда. Я бы знал, если бы что-нибудь происходило.
— Ты уверен?
— Да, уверен.
— А она скажет об этом моей маме?
— Скажет?
— Ну да, приедет сюда и скажет.
— Не знаю.
— Потому что это единственный способ, который я себе представляю, чтобы убедить мою маму принять отца обратно, — если твоя заявит моей прямо в лицо, что у нее нет романа с папой.
Кент был ошеломлен.
— Ух ты, ничего себе идейка!
— Это сработает, правда? — Челси подняла руки и сжала ладонями виски. — Что я говорю? Ты же не знаешь моей мамы! Откуда же тебе знать, сработает это или нет! Но я надеюсь, если нам удастся привлечь твою маму на нашу сторону. Какая она? Он задумался.
— Она очень трезвомыслящая женщина. И думаю, ей не по себе от того, что твои родители расстались из-за нашего приезда. Она и не представляла, что такое может случиться.
— Значит, она это сделает?
— Мы можем спросить.
— Прямо сейчас? — Кент не ответил, и Челси продолжала напирать: — Сегодня суббота. Она же не работает, верно?
— По субботам она работает дома… но я думал, что ты наказана.
Она в волнении вскочила.
— Ты ведь не считаешь, что такая мелочь удержит меня от того, чтобы попытаться помирить своих родителей?
По пути в комнату Робби она перепрыгнула через колено Кента, и тот перекатился на спину, глядя, как она исчезает за дверью.
— Эй, Челси, подожди!
Она снова появилась в дверях.
— Я ждала с тех пор, как все это началось, и пока еще ничто не привело маму в чувство. Больше я не буду ждать. Робби-и-и! — Не спрашивая разрешения, она распахнула его дверь. — Робби, у меня есть идея!
На двух машинах они добрались до дома Кента меньше чем за пятнадцать минут. Выбираясь из автомобиля и глядя на дом, Челси выдохнула:
— Ничего себе, и здесь ты живешь?
— Моя комната вон там, — указал он. — А вон комната мамы. — Там горел свет. — Она дома.
Подходя к дому, Челси не переставала думать: «Надо же, он действительно мой брат!» Как здорово представлять себе, что если все пойдет, как надо, то у них в будущем сложатся хорошие отношения. В доме все было новым, чистым, и обстановка радовала глаз. Кент указал на медное дерево-вешалку в коридоре и сказал:
— Может повесить сюда куртки. — Потом громко позвал: — Мама!
Ее голос донесся откуда-то сверху:
— Привет, дорогой, сейчас спущусь! Думаю, сегодня нам надо пойти куда-нибудь поужинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92