Нам не нужна еще одна английская корова.
— Тем не менее, Айфен ап-Даффид, я оставлю ее, — твердо заявила Кэтрин. — Она преданно ухаживала за мной с того времени, как я оказалась в Хейвне.
Может, вы не цените такие свойства в служанке в отличие от меня. Она не привыкла к кровопролитию. Оставьте ее в покое, она — моя забота.
— У тебя какой-то странный выговор, — насторожился он.
— Я несколько лет жила среди англичан и почти забыла родной язык, — поспешно солгала Кэтрин. — Кроме того, едва ли не в каждой валлийской деревне свое наречие, и все же нам удается понимать друг друга.
— Да, особенно если речь идет о твоем папаше, Ронуин, дочь Ллуэлина, — рассмеялся Айфен. Когда он вновь поскакал вперед, Кэтрин объяснила Меб, о чем шла речь, стараясь, однако, смягчить угрозы похитителя.
— Перестань плакать и причитать, Меб, ибо ты раздражаешь этих людей. Они могут наказать нас обеих за твое поведение.
— Попытаюсь, — всхлипнула Меб.
— Ты должна.
— Куда нас везут?
— В замок брата ап-Даффида, — пожала плечами Кэтрин. — Судя по словам Айфена, вся эта история имеет отношение к принцу Уэльса, но подробностей я не знаю.
Когда они добрались до монастыря, о котором упоминали валлийцы, Айфен объяснил привратнице, что сопровождает сестру в замок своего брата, Риса ап-Даффида, лорда Эберфорта. Их приняли и накормили, а потом предложили тюфяки в странноприимном доме. Монахиня извинилась за то, что у них одна комната и невозможно положить женщин отдельно.
— Я со своими воинами лягу за дверью, чтобы никого не смущать, — галантно заявил ап-Даффид. — Мы привыкли спать под открытым небом, добрая сестра.
Он уже успел разглядеть помещение и знал, что выход всего один, а окна чересчур высоки для побега.
На рассвете они посетили заутреню, после которой гостям принесли ржаной хлеб, сыр и сидр. Кэтрин вынула из кошелька монетку и сунула в руку привратницы.
— Спасибо, добрая сестра, — поблагодарила она. — Ты помолишься за мою невестку Кэтрин?
— Обязательно, дитя мое, — пообещала монахиня.
— Что ты ей наболтала? — с подозрением допрашивал Айфен, когда они отъехали.
— Дала ей монетку. Вряд ли ты догадался подумать об этом, Айфен ап-Даффид. А потом попросила ее молиться за мою невестку. Тут нет ничего плохого. Я говорила на нашем языке, и ты при желании мог бы подслушать беседу. По-моему, вполне естественно заплатить за ночлег, если есть деньги, а поскольку ты хвастался, что везешь сестру в замок брата, монахиня наверняка ожидала небольшого вознаграждения за еду и ночлег. Ты и твои мужчины не имеют никакого понятия о приличиях.
— Я слышал, ты настоящая ведьма, и теперь вижу, это правда, — рассмеялся он.
— Неужели? — сухо обронила она.
Они скакали весь день и провели ночь в пещере: поблизости не было ни монастырей, ни деревень. На ужин, а потом и на завтрак была жареная крольчатина, горячая вечером и холодная утром. Похитители и пленницы спали, завернувшись в плащи, прямо на земле. У входа в пещеру развели костер, чтобы отпугивать хищников.
На третий день, уже на закате, они наконец увидели замок Эберфорт, небольшой, но темный и угрюмый. Кэтрин вздрогнула от страха, но тут же взяла себя в руки и спокойно проехала под железной решеткой, поднятой ради такого случая.
Всадники спешились и прошли в большой зал. Ни одного очага, только огромная яма для костра, обложенная камнем, в самом центре зала. Пламя поднималось едва не до потолка, нагревая все помещение. К удивлению Кэтрин, оказалось, что каменные стены увешаны прекрасными гобеленами, а на полу разбросаны душистые травы. На возвышении стоял хозяйский стол, за которым сидел богато одетый чернобородый мужчина с проницательными карими глазами и черными волосами.
Айфен ап-Даффид поспешил выйти вперед, увлекая за собой пленниц, и с низким поклоном произнес:
— Я привез Ронуин, дочь Ллуэлина, как ты приназывал, господин мой брат.
Хозяин Эберфорта поднял глаза и присмотрелся к Ронуин.
— Ты не похожа на мать, — хрипло бросил он. — Да и на отца не особенно, госпожа. Однако я вижу черты матери ап-Граффида в твоем лице. Волосы такого же цвета. У твоей матери волосы были как золотистый пух.
Кэтрин с любопытством уставилась на него, но сообразила, что он ждет ответа.
— Ты знал мою мать?
— Мало, хотя достаточно близко, — ухмыльнулся он.
— Но зачем ты велел меня похитить? — возмутилась Кэтрин. — Мой муж будет вне себя от горя. Он человек небогатый и не сможет заплатить большого выкупа.
— Ты так же чрезмерно горда, как отец, и сильна, как мать, — засмеялся Рис ап-Даффид. — Не нужно мне никакого выкупа. Я хочу наконец встретиться с твоим отцом, который не желает слушать доводов разума. Вот и подумал, что, если пригласить его дочь в гости, он будет более… склонен к переговорам… А может, и поймет всю опасность своих поступков.
— Ты поссорился с принцем Ллуэлином и поэтому украл его дочь?! — взорвалась Кэтрин. — Так ты еще и трус, господин мой! Не можешь сам справиться с ап-Граффидом и угрожаешь беспомощной женщине? Позор! Я отказываюсь помогать тебе!
— Ты не поняла, Ронуин, дочь Ллуэлина, — покачал головой Рис. — Твой отец получил титул от англичан, и мы почитали его, поскольку это означало, что Уэльс оставят в покое. Однако твой родитель отказывается принести клятву верности королю Эдуарду, тем самым разрывая все связи с англичанами. Эдуард Длинноногий — опасный враг и не снесет такого оскорбления. Когда он явится сюда, чтобы наказать твоего отца, пострадают все валлийцы. Мои английские друзья требуют, чтобы я потолковал с ним ради всех нас. А поскольку он отказался дать мне аудиенцию, я решил привлечь его внимание единственным верным способом: приказал доставить тебя в Эберфорт. Ллуэлин не допустит, чтобы его единственной дочери причинили зло.
Кэтрин вспомнила редкие рассказы Ронуин об отце. Вряд ли ап-Граффид станет спасать дочь без всякой выгоды для себя. Кроме того, Рис думает не о родине, а преследует собственные цели. Вероятнее всего, он попытается убить ап-Граффида, когда тот явится в замок. И в этом заговоре наверняка участвуют ее, Кэтрин, соотечественники. Какой позор! Какое бесчестье!
— Что ж, господин, попробуй урезонить моего отца, — бросила она, — но он всегда был безразличен ко мне, поскольку я не родилась мальчиком.
— А что сталось с парнишкой? — вспомнил Рис.
— Каким еще парнишкой?
— Твоим младшим братом?
— Глинном? Он умер от оспы в двенадцать лет, — отмахнулась Кэтрин, зная, что, если скажет правду, Глинн тоже окажется в опасности.
— Значит, — торжествующе пропел Рис, — ты единственная наследница Ллуэлина! Он обязательно придет за тобой.
— Возможно, господин, — кивнула Кэтрин. — Но я голодна и замерзла, как, впрочем, и моя служанка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Тем не менее, Айфен ап-Даффид, я оставлю ее, — твердо заявила Кэтрин. — Она преданно ухаживала за мной с того времени, как я оказалась в Хейвне.
Может, вы не цените такие свойства в служанке в отличие от меня. Она не привыкла к кровопролитию. Оставьте ее в покое, она — моя забота.
— У тебя какой-то странный выговор, — насторожился он.
— Я несколько лет жила среди англичан и почти забыла родной язык, — поспешно солгала Кэтрин. — Кроме того, едва ли не в каждой валлийской деревне свое наречие, и все же нам удается понимать друг друга.
— Да, особенно если речь идет о твоем папаше, Ронуин, дочь Ллуэлина, — рассмеялся Айфен. Когда он вновь поскакал вперед, Кэтрин объяснила Меб, о чем шла речь, стараясь, однако, смягчить угрозы похитителя.
— Перестань плакать и причитать, Меб, ибо ты раздражаешь этих людей. Они могут наказать нас обеих за твое поведение.
— Попытаюсь, — всхлипнула Меб.
— Ты должна.
— Куда нас везут?
— В замок брата ап-Даффида, — пожала плечами Кэтрин. — Судя по словам Айфена, вся эта история имеет отношение к принцу Уэльса, но подробностей я не знаю.
Когда они добрались до монастыря, о котором упоминали валлийцы, Айфен объяснил привратнице, что сопровождает сестру в замок своего брата, Риса ап-Даффида, лорда Эберфорта. Их приняли и накормили, а потом предложили тюфяки в странноприимном доме. Монахиня извинилась за то, что у них одна комната и невозможно положить женщин отдельно.
— Я со своими воинами лягу за дверью, чтобы никого не смущать, — галантно заявил ап-Даффид. — Мы привыкли спать под открытым небом, добрая сестра.
Он уже успел разглядеть помещение и знал, что выход всего один, а окна чересчур высоки для побега.
На рассвете они посетили заутреню, после которой гостям принесли ржаной хлеб, сыр и сидр. Кэтрин вынула из кошелька монетку и сунула в руку привратницы.
— Спасибо, добрая сестра, — поблагодарила она. — Ты помолишься за мою невестку Кэтрин?
— Обязательно, дитя мое, — пообещала монахиня.
— Что ты ей наболтала? — с подозрением допрашивал Айфен, когда они отъехали.
— Дала ей монетку. Вряд ли ты догадался подумать об этом, Айфен ап-Даффид. А потом попросила ее молиться за мою невестку. Тут нет ничего плохого. Я говорила на нашем языке, и ты при желании мог бы подслушать беседу. По-моему, вполне естественно заплатить за ночлег, если есть деньги, а поскольку ты хвастался, что везешь сестру в замок брата, монахиня наверняка ожидала небольшого вознаграждения за еду и ночлег. Ты и твои мужчины не имеют никакого понятия о приличиях.
— Я слышал, ты настоящая ведьма, и теперь вижу, это правда, — рассмеялся он.
— Неужели? — сухо обронила она.
Они скакали весь день и провели ночь в пещере: поблизости не было ни монастырей, ни деревень. На ужин, а потом и на завтрак была жареная крольчатина, горячая вечером и холодная утром. Похитители и пленницы спали, завернувшись в плащи, прямо на земле. У входа в пещеру развели костер, чтобы отпугивать хищников.
На третий день, уже на закате, они наконец увидели замок Эберфорт, небольшой, но темный и угрюмый. Кэтрин вздрогнула от страха, но тут же взяла себя в руки и спокойно проехала под железной решеткой, поднятой ради такого случая.
Всадники спешились и прошли в большой зал. Ни одного очага, только огромная яма для костра, обложенная камнем, в самом центре зала. Пламя поднималось едва не до потолка, нагревая все помещение. К удивлению Кэтрин, оказалось, что каменные стены увешаны прекрасными гобеленами, а на полу разбросаны душистые травы. На возвышении стоял хозяйский стол, за которым сидел богато одетый чернобородый мужчина с проницательными карими глазами и черными волосами.
Айфен ап-Даффид поспешил выйти вперед, увлекая за собой пленниц, и с низким поклоном произнес:
— Я привез Ронуин, дочь Ллуэлина, как ты приназывал, господин мой брат.
Хозяин Эберфорта поднял глаза и присмотрелся к Ронуин.
— Ты не похожа на мать, — хрипло бросил он. — Да и на отца не особенно, госпожа. Однако я вижу черты матери ап-Граффида в твоем лице. Волосы такого же цвета. У твоей матери волосы были как золотистый пух.
Кэтрин с любопытством уставилась на него, но сообразила, что он ждет ответа.
— Ты знал мою мать?
— Мало, хотя достаточно близко, — ухмыльнулся он.
— Но зачем ты велел меня похитить? — возмутилась Кэтрин. — Мой муж будет вне себя от горя. Он человек небогатый и не сможет заплатить большого выкупа.
— Ты так же чрезмерно горда, как отец, и сильна, как мать, — засмеялся Рис ап-Даффид. — Не нужно мне никакого выкупа. Я хочу наконец встретиться с твоим отцом, который не желает слушать доводов разума. Вот и подумал, что, если пригласить его дочь в гости, он будет более… склонен к переговорам… А может, и поймет всю опасность своих поступков.
— Ты поссорился с принцем Ллуэлином и поэтому украл его дочь?! — взорвалась Кэтрин. — Так ты еще и трус, господин мой! Не можешь сам справиться с ап-Граффидом и угрожаешь беспомощной женщине? Позор! Я отказываюсь помогать тебе!
— Ты не поняла, Ронуин, дочь Ллуэлина, — покачал головой Рис. — Твой отец получил титул от англичан, и мы почитали его, поскольку это означало, что Уэльс оставят в покое. Однако твой родитель отказывается принести клятву верности королю Эдуарду, тем самым разрывая все связи с англичанами. Эдуард Длинноногий — опасный враг и не снесет такого оскорбления. Когда он явится сюда, чтобы наказать твоего отца, пострадают все валлийцы. Мои английские друзья требуют, чтобы я потолковал с ним ради всех нас. А поскольку он отказался дать мне аудиенцию, я решил привлечь его внимание единственным верным способом: приказал доставить тебя в Эберфорт. Ллуэлин не допустит, чтобы его единственной дочери причинили зло.
Кэтрин вспомнила редкие рассказы Ронуин об отце. Вряд ли ап-Граффид станет спасать дочь без всякой выгоды для себя. Кроме того, Рис думает не о родине, а преследует собственные цели. Вероятнее всего, он попытается убить ап-Граффида, когда тот явится в замок. И в этом заговоре наверняка участвуют ее, Кэтрин, соотечественники. Какой позор! Какое бесчестье!
— Что ж, господин, попробуй урезонить моего отца, — бросила она, — но он всегда был безразличен ко мне, поскольку я не родилась мальчиком.
— А что сталось с парнишкой? — вспомнил Рис.
— Каким еще парнишкой?
— Твоим младшим братом?
— Глинном? Он умер от оспы в двенадцать лет, — отмахнулась Кэтрин, зная, что, если скажет правду, Глинн тоже окажется в опасности.
— Значит, — торжествующе пропел Рис, — ты единственная наследница Ллуэлина! Он обязательно придет за тобой.
— Возможно, господин, — кивнула Кэтрин. — Но я голодна и замерзла, как, впрочем, и моя служанка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88