Однако моя тетка — настоящая святая. Даже если она знает о подобных вещах, то предпочитает не говорить о них.
Де Боло неожиданно рассмеялся. Совершенно абсурдная ситуация! И что же ему теперь делать?
— Значит, ты находишь это смешным, господин? — смутилась девушка.
— Еще бы! Представляю досаду ап-Граффида, когда он тебя увидел! Должно быть, пришел в ужас! — усмехнулся Эдвард.
— Ты его не любишь, — констатировала Ронуин.
— Вовсе нет, — поспешно заверил ее муж.
— Не любишь, — настаивала она. — Как и я. Мы почти не встречались. Я видела его не больше десяти раз.
Правда, он не обращался с нами плохо, но словно не замечал. Пылал страстью к нашей матери, а мы всегда оставались для него в тени.
— Но теперь, Ронуин, мы не можем ничего изменить.
Брак должен быть осуществлен сегодня, — твердо объявил Эдвард, лаская ее груди.
Ронуин нервно вздрогнула.
— Пожалуйста, не надо!
— Но почему? — рассердился он.
— Я не привыкла к столь… интимным прикосновениям.
Это расстраивает меня, господин.
— Привыкнешь, — отмахнулся Эдвард, потирая ее сосок.
— Никогда! Это… так по-хозяйски, господин! Словно ты владеешь мной, моей душой и моим телом! — тихо вскрикнула Ронуин.
— Я уже объяснял, что действительно стал твоим господином и повелителем. Ты в полной моей власти, и я могу сделать с тобой все что заблагорассудится. Я возьму тебя сегодня и, если позволишь, постараюсь сделать это как можно бережнее и даже доставить тебе удовольствие. Я не из тех, кто заботится лишь о собственном наслаждении, забывая про женщину. Хочешь ты того или нет, а будешь моей, прелестная жена.
И он в мгновение ока подмял ее под себя, но тут же поражение ахнул, почувствовав у горла холодную сталь.
— Неужели ты убьешь меня, чтобы сохранить свою добродетель? Или опасаешься, что я обнаружу ее отсутствие? — процедил он.
— Ты единственный, кому я ее подарю, господин, — заверила Ронуин, — но потребую кое-что взамен.
— Что? — ахнул Эдвард, раздумывая, не лучше ли отобрать у нее клинок.
— Ап-Граффид уедет, как только получит доказательства того, что наш брак свершился, не так ли?
— Совершенно верно. Поэтому он и ждет этой ночи, чтобы получить возможность увезти тебя. Но если завтра я покажу ему окровавленную простыню как свидетельство твоей утраченной девственности, он оставит нас в покое. А чего ты хочешь от меня?
— Завтра перед отъездом попроси его прислать сюда моего брата. Он еще совсем мальчик, и мы до этого никогда не расставались. Теперь я увидела, какой огромный мир расстилается за стенами Ситрола. Глинн — добрая и нежная душа, ему не место среди грубых вояк. Я хотела бы, чтобы он получил возможность увидеть то же, что и я. Там я могла защищать его, потому что ни в чем не уступала другим. Пожалуйста, господин, сделай это для меня, и я без сопротивления уступлю любому твоему желанию, — тихо взмолилась Ронуин. — Пожалуйста!
Эдвард неожиданно сжал ее запястье, обезоружил и швырнул кинжал в другой конец комнаты. Потом он легонько ударил ее по щеке.
— На будущее запомни, Ронуин: если хочешь получить что-то, никогда не угрожай мне оружием. — И, придавив ее всем телом к перине, он рассмеялся при виде гневно сверкающих глаз. — До чего свирепая маленькая девственница!
Посмотрим, что у тебя есть для меня!
Он впился в ее рот жестким поцелуем, вынуждая губы раскрыться. Неумолимый язык скользнул внутрь, опалив ее, словно огнем.
Ронуин притихла, не зная, что делать. Его язык мешал ей дышать. Ей было не по себе, но она боялась шевельнуться. Эдвард стал покрывать поцелуями ее шею и лицо, и Ронуин вздрогнула, ощутив влажные губы на грудях и животе. Она едва не вскрикнула, когда его пальцы скользнули в гнездышко светлых завитков и раскрыли сомкнутые створки. Она прикусила губу так, что по подбородку поползла струйка крови, но Эдвард неумолимо пробирался все глубже.
— Здесь наши тела соединятся, — хрипло выдавил он. — Это называется твоими любовными ножнами, в которые, как меч, войдет мое мужское достоинство. Сейчас, Ронуин!
Он ворвался в Ронуин, как в завоеванный город, и она пронзительно вскрикнула, когда его орудие пробило тонкую перегородку.
О Господи, как ей ненавистно это! Она, стала отбиваться изо всех сил, кусаясь и царапаясь.
— Не нужно! Не нужно! — всхлипывала Ронуин, но муж только стонал от удовольствия, снова и снова вонзаясь в ее тело. Наконец он на секунду застыл и тут же обмяк.
Создатель, как легко удалось этой девчонке возбудить в нем столь жгучее сладострастие! А когда она, вместо того чтобы покориться, принялась драться с ним, похоть усилилась во сто крат. Удивительно, что он не излился раньше!
Жаль только, ей пришлось нелегко.
Эдвард осторожно поцеловал ее бледные щеки.
— Ну вот, Ронуин, с этим покончено. Мы оба исполнили долг, и теперь я дам тебе время оправиться и отдохнуть, — сказал он и, отдышавшись, слез с постели.
Ронуин судорожно сглотнула.
— Глинн? — прошептала она.
— Твой отец не покинет Хейвна, не дав мне обещания отправить мальчика к нам, — заверил он. — Что бы ты ни думала обо мне, я хочу только твоего счастья.
— А нам придется…
Она тут же осеклась, но Эдвард все понял.
— Только когда ты сама будешь готова, Ронуин. Мы исполнили повеление короля и принца. Теперь подождем, пока ты привыкнешь ко мне. Спокойной ночи.
Он вышел через смежную дверь и закрыл за собой засов.
Впервые в жизни Ронуин разразилась рыданиями.
Эдвард услышал жалобный плач и грустно покачал головой. Плохо, что она так несчастна. Остается надеяться, что это скоро пройдет, особенно после приезда брата. До сих пор ему не приходилось брать женщин силой: в этом не было необходимости. И теперь совесть не давала ему покоя, и что всего хуже, он насладился женой в полной мере, несмотря на ее явное нежелание принадлежать ему. Почему?
Эдвард постарался выбросить из головы эти мысли. В конце концов, она достаточно умна, а он все ей объяснил. И хотя понимал ее страхи, но упорная решимость и неожиданная угроза, сопровождаемая требованием привезти брата, взбесили его. Она — его жена и принадлежит ему! Ронуин должна беспрекословно повиноваться, и все тут! Однако он обещал ей передышку и сдержит слово. Здравый смысл подсказывал Эдварду: неплохо им поближе узнать друг друга.
Он снова приложил ухо к двери. Все тихо… она успокоилась. Ему стало немного легче.
Наутро Энит осторожно потрясла хозяйку за плечо:
— Просыпайтесь, госпожа. Пора идти к заутрене.
Служанка не знала куда девать глаза, помня о том, что вчера Ронуин потеряла невинность. Она боялась, что застанет господина в постели хозяйки, и обрадовалась, увидев Ронуин одну. Энит заметалась по комнате, собирая вещи.
Молодая хозяйка замка с трудом поднялась, ощутив, что у нее все ноет, заметила лежавший на полу клинок и поспешила поднять его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Де Боло неожиданно рассмеялся. Совершенно абсурдная ситуация! И что же ему теперь делать?
— Значит, ты находишь это смешным, господин? — смутилась девушка.
— Еще бы! Представляю досаду ап-Граффида, когда он тебя увидел! Должно быть, пришел в ужас! — усмехнулся Эдвард.
— Ты его не любишь, — констатировала Ронуин.
— Вовсе нет, — поспешно заверил ее муж.
— Не любишь, — настаивала она. — Как и я. Мы почти не встречались. Я видела его не больше десяти раз.
Правда, он не обращался с нами плохо, но словно не замечал. Пылал страстью к нашей матери, а мы всегда оставались для него в тени.
— Но теперь, Ронуин, мы не можем ничего изменить.
Брак должен быть осуществлен сегодня, — твердо объявил Эдвард, лаская ее груди.
Ронуин нервно вздрогнула.
— Пожалуйста, не надо!
— Но почему? — рассердился он.
— Я не привыкла к столь… интимным прикосновениям.
Это расстраивает меня, господин.
— Привыкнешь, — отмахнулся Эдвард, потирая ее сосок.
— Никогда! Это… так по-хозяйски, господин! Словно ты владеешь мной, моей душой и моим телом! — тихо вскрикнула Ронуин.
— Я уже объяснял, что действительно стал твоим господином и повелителем. Ты в полной моей власти, и я могу сделать с тобой все что заблагорассудится. Я возьму тебя сегодня и, если позволишь, постараюсь сделать это как можно бережнее и даже доставить тебе удовольствие. Я не из тех, кто заботится лишь о собственном наслаждении, забывая про женщину. Хочешь ты того или нет, а будешь моей, прелестная жена.
И он в мгновение ока подмял ее под себя, но тут же поражение ахнул, почувствовав у горла холодную сталь.
— Неужели ты убьешь меня, чтобы сохранить свою добродетель? Или опасаешься, что я обнаружу ее отсутствие? — процедил он.
— Ты единственный, кому я ее подарю, господин, — заверила Ронуин, — но потребую кое-что взамен.
— Что? — ахнул Эдвард, раздумывая, не лучше ли отобрать у нее клинок.
— Ап-Граффид уедет, как только получит доказательства того, что наш брак свершился, не так ли?
— Совершенно верно. Поэтому он и ждет этой ночи, чтобы получить возможность увезти тебя. Но если завтра я покажу ему окровавленную простыню как свидетельство твоей утраченной девственности, он оставит нас в покое. А чего ты хочешь от меня?
— Завтра перед отъездом попроси его прислать сюда моего брата. Он еще совсем мальчик, и мы до этого никогда не расставались. Теперь я увидела, какой огромный мир расстилается за стенами Ситрола. Глинн — добрая и нежная душа, ему не место среди грубых вояк. Я хотела бы, чтобы он получил возможность увидеть то же, что и я. Там я могла защищать его, потому что ни в чем не уступала другим. Пожалуйста, господин, сделай это для меня, и я без сопротивления уступлю любому твоему желанию, — тихо взмолилась Ронуин. — Пожалуйста!
Эдвард неожиданно сжал ее запястье, обезоружил и швырнул кинжал в другой конец комнаты. Потом он легонько ударил ее по щеке.
— На будущее запомни, Ронуин: если хочешь получить что-то, никогда не угрожай мне оружием. — И, придавив ее всем телом к перине, он рассмеялся при виде гневно сверкающих глаз. — До чего свирепая маленькая девственница!
Посмотрим, что у тебя есть для меня!
Он впился в ее рот жестким поцелуем, вынуждая губы раскрыться. Неумолимый язык скользнул внутрь, опалив ее, словно огнем.
Ронуин притихла, не зная, что делать. Его язык мешал ей дышать. Ей было не по себе, но она боялась шевельнуться. Эдвард стал покрывать поцелуями ее шею и лицо, и Ронуин вздрогнула, ощутив влажные губы на грудях и животе. Она едва не вскрикнула, когда его пальцы скользнули в гнездышко светлых завитков и раскрыли сомкнутые створки. Она прикусила губу так, что по подбородку поползла струйка крови, но Эдвард неумолимо пробирался все глубже.
— Здесь наши тела соединятся, — хрипло выдавил он. — Это называется твоими любовными ножнами, в которые, как меч, войдет мое мужское достоинство. Сейчас, Ронуин!
Он ворвался в Ронуин, как в завоеванный город, и она пронзительно вскрикнула, когда его орудие пробило тонкую перегородку.
О Господи, как ей ненавистно это! Она, стала отбиваться изо всех сил, кусаясь и царапаясь.
— Не нужно! Не нужно! — всхлипывала Ронуин, но муж только стонал от удовольствия, снова и снова вонзаясь в ее тело. Наконец он на секунду застыл и тут же обмяк.
Создатель, как легко удалось этой девчонке возбудить в нем столь жгучее сладострастие! А когда она, вместо того чтобы покориться, принялась драться с ним, похоть усилилась во сто крат. Удивительно, что он не излился раньше!
Жаль только, ей пришлось нелегко.
Эдвард осторожно поцеловал ее бледные щеки.
— Ну вот, Ронуин, с этим покончено. Мы оба исполнили долг, и теперь я дам тебе время оправиться и отдохнуть, — сказал он и, отдышавшись, слез с постели.
Ронуин судорожно сглотнула.
— Глинн? — прошептала она.
— Твой отец не покинет Хейвна, не дав мне обещания отправить мальчика к нам, — заверил он. — Что бы ты ни думала обо мне, я хочу только твоего счастья.
— А нам придется…
Она тут же осеклась, но Эдвард все понял.
— Только когда ты сама будешь готова, Ронуин. Мы исполнили повеление короля и принца. Теперь подождем, пока ты привыкнешь ко мне. Спокойной ночи.
Он вышел через смежную дверь и закрыл за собой засов.
Впервые в жизни Ронуин разразилась рыданиями.
Эдвард услышал жалобный плач и грустно покачал головой. Плохо, что она так несчастна. Остается надеяться, что это скоро пройдет, особенно после приезда брата. До сих пор ему не приходилось брать женщин силой: в этом не было необходимости. И теперь совесть не давала ему покоя, и что всего хуже, он насладился женой в полной мере, несмотря на ее явное нежелание принадлежать ему. Почему?
Эдвард постарался выбросить из головы эти мысли. В конце концов, она достаточно умна, а он все ей объяснил. И хотя понимал ее страхи, но упорная решимость и неожиданная угроза, сопровождаемая требованием привезти брата, взбесили его. Она — его жена и принадлежит ему! Ронуин должна беспрекословно повиноваться, и все тут! Однако он обещал ей передышку и сдержит слово. Здравый смысл подсказывал Эдварду: неплохо им поближе узнать друг друга.
Он снова приложил ухо к двери. Все тихо… она успокоилась. Ему стало немного легче.
Наутро Энит осторожно потрясла хозяйку за плечо:
— Просыпайтесь, госпожа. Пора идти к заутрене.
Служанка не знала куда девать глаза, помня о том, что вчера Ронуин потеряла невинность. Она боялась, что застанет господина в постели хозяйки, и обрадовалась, увидев Ронуин одну. Энит заметалась по комнате, собирая вещи.
Молодая хозяйка замка с трудом поднялась, ощутив, что у нее все ноет, заметила лежавший на полу клинок и поспешила поднять его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88