— Среди кельтов, — произнес он, — не так уж много трезвенников, но моя госпожа действительно не может пить вино. От неразбавленного вина ей всегда становится плохо. Иногда ее начинает тошнить, иногда она просто чувствует дурноту, а потом засыпает. В этом у нее ничего общего с ее родителями.
— Расскажи о ее родителях, — попросил Жосслен.
— Ее мать была красавицей, — ответил Дагда. — А голос, как у жаворонка. Она часто смеялась и редко гневалась, всегда старалась найти во всем хорошее и не замечать дурного. Думаю, именно поэтому Господь забрал ее к себе так быстро. Она наверняка была одной из его любимых дочерей. Он не выдержал долгой разлуки с ней.
Что же до отца миледи Мэйрин, то он был добрым человеком и обожал мою принцессу. Он очень сильно переживал, когда она умерла, и не хотел брать другую жену. Думаю, он бы и не женился, если бы не понимал, что должен родить сына. Он не рассчитывал умереть таким молодым.
— Как же он умер, Дагда?
— Несчастный случай. Он упал с лошади в ров, простудился и заболел, а через несколько недель скончался.
Его вторая жена коварством добилась того, что леди Мэйрин объявили незаконнорожденной, и выгнала падчерицу из дому. Она была жестокой женщиной, милорд. С ангельским личиком, но с душой черной, как дьявол. Если бы я знал, до чего она дойдет, то позаботился бы заранее о «несчастном случае» для нее. Леди Бланш так хотела прибрать к рукам земли Ландерно, что не сжалилась над невинной девочкой.
— Леди Бланш?!
— Бланш де Сен-Бриек, да проклянет ее Господь, — мачеха миледи Мэйрин. Но все это осталось в прошлом. Господь н Его Пресвятая Мать защитили мою госпожу. — Дагда взял с тарелки ножку каплуна и впился в нее зубами.
Бланш де Сен-Бриек! Жосслен почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он опустил голову, чтобы Дагда не заметил, как он побледнел, и принялся медленно жевать кусок хлеба с сыром. Неужели та самая Бланш де Сен-Бриек? Наверняка да! Насколько известно Жосслену, в этой семье всего одна женщина с таким именем, и описание Дагды прекрасно подходит к ней. У женщины, которую знал Жосслен, действительно ангельское личико. Поверить в то, что она — жестокое чудовище, было тяжело, но сомневаться в свидетельстве ирландца не приходилось.
«Моя Бланш». При этой мысли Жосслен подавился хлебом и закашлялся. Дагда похлопал его по спине н вручил кубок с вином. Жосслен благодарно кивнул; глаза его слезились. Та Бланш, которую он знал, жила в доме своего старшего брата. Оме была вдовой и растила дочь, но Жосслен никогда не видел эту девочку, поскольку она жила в семье своего нареченного жениха. Бланш была очень довольна партией, которую подыскала для своей дочки: богатые земли, которые малышка получила в приданое, привлекли внимание младшего сына из могущественного семейства Монтгомери.
Бланш мало рассказывала о своем браке, деликатно намекнув лишь, что ее принудили к этому замужеству родные. Она сказала, что ее муж был отвратительным стариком и что лишь его внезапная смерть спасла ее от невыносимой жизни в его обществе. Она никогда не называла ни имени этого человека, ни его поместья.
Жосслен думал, что эти воспоминания причиняют ей слишком сильную боль, но теперь понял, что причина ее сдержанности другая. Бланш не хотела, чтобы Жосслен обсуждал ее со своим отцом, который был близким другом ее покойного мужа.
Бланш вскружила ему голову своими влажными голубыми глазами, нежным голоском и еще более нежным прикосновением руки, которая лежала на руке Жосслена, когда они прогуливались по саду ее брата. Бланш дала ему понять, как им может быть хорошо вдвоем.
Жосслену польстило ее внимание: ведь он — всего лишь незаконнорожденный сын, простой рыцарь, хотя и благородного происхождения. Он даже подумал, что когда-нибудь, когда король наградит его землей за верную службу, он, возможно, посватается к этой женщине и возьмет ее в жены. Правда, он не любил ее, но и не собирался жениться по любви. Разве люди женятся по любви? Женятся ради земель, ради положения, ради богатого приданого. Ради того, чтобы укрепить семейные связи.
Таковы были мысли Жосслена до того дня, как он пересек реку Олдфорд и попал в Эльфлиа, где Мэйрин в этот момент выходила с девушками на опушку леса. С первого взгляда он полюбил ее. Она стала его прекрасной колдуньей, поселилась в его мечтах. Господь спас Жосслена из когтей жестокой и коварной Бланш де Сен-Бриек, подарив ему Мэйрин из Эльфлиа.
Дожевав хлеб, он запил ужин очередным кубком вина, решив, что Мэйрин вовсе не нужно знать о его кратком знакомстве с ее мачехой: едва ли они когда-либо поедут в Бретань, а Бланш едва ли появится в Англии. Жосслен вовремя спасся, и нет смысла напрасно огорчать молодую жену.
Когда с ужином было покончено, Дагда вымыл тарелки, достал из комода два соломенных тюфяка и положил их перед камином. Оба завернулись в плащи и спокойно проспали всю ночь. Жосслен проснулся, услыхав, как Дагда ворошит угли в камине, и не сразу понял, где находится. Дрожа от холода декабрьского утра, он услышал, как звонят рождественские колокола.
— Который час? — пробормотал он из-под тяжелого плаща.
— Уже рассвело, милорд. Я разбудил миледи и ее мать. Жосслен сел.
— Как себя чувствует моя жена, Дагда?
— Она еще слаба, но говорит, что с желудком все в порядке. Я отнес ей немного поджаренного хлеба с сыром, фруктов н разбавленного вина. Жосслен поднялся с тюфяка.
— Похоже, если остался еще каплун, можно неплохо позавтракать.
Дагда без лишних слов поставил перед рыцарем тарелку с едой. Жосслен удивленно поднял брови.
— Ты, наверное, колдун, как и твоя госпожа, Дагда! Ты угадываешь мои желания прежде, чем я сам успеваю их понять. Дагда польщенно хмыкнул.
— Какое там колдовство, милорд! Наши запасы скудны. Я принес вам все, что осталось. Поешьте. Я должен набрать воды в колодце и подогреть, чтобы леди Мэйрин могла вымыться. Но для этого сначала придется разломать ледяную корку.
Жосслен быстро расправился с завтраком, поскольку был весьма голоден. Еды хватило ровно настолько, чтобы заморить червячка. Затем он поспешно поднялся наверх взглянуть на Мэйрин. По дороге он едва не столкнулся со своей тещей, спускавшейся в зал. Леди Ида улыбнулась Жосслену и бодро приветствовала его; он ответил столь же учтиво. Ему нравилась леди Ида. Она была доброй, заботливой и чувствительной женщиной.
Мэйрин сидела на большой кровати, занавешенной пыльным выцветшим балдахином. Да, не на такой кровати Жосслен мечтал бы провести свою первую брачную ночь! Впрочем, теперь с этим придется подождать до возвращения в Эльфлиа. Жосслен не собирался знакомиться со своей женой поближе в каком-нибудь придорожном трактире или гостинице. Он хотел насладиться ею в собственной постели, не заботясь о том, что утром придется рано вставать и отправляться в дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135