Хотя они в свое время были сшиты для Эдит, Мэйрин они оказались впору. Затем Ида подпоясала девочку узким кожаным поясом с бронзово-зеленой пряжкой. И, наконец, повязала ей вокруг лба узкую зеленую ленту.
Внезапно в гостиную вошел мальчик, одетый в сине-зеленую тунику и такие же чулки, с темно-рыжими волосами, как у Иды. Он обвел надменным взглядом Иду и Мэйрин, а потом высокомерно спросил:
— Где эта девчонка, которую отец хочет сделать моей новой сестрой? — Голубые глаза, в которых сверкала враждебность, задержались на Мэйрин. — Это она? Я не хочу ее! Она не заменит Эдит… и потом, у нее волосы совершенно ужасного цвета!
Мэйрин, словно котенок при встрече с драчливым щенком, прищурила глаза и свирепо прошипела:
— Не подходи ко мне, грубиян, иначе я превращу тебя в жабу! Олдвин подоспел как раз вовремя, чтобы услышать весь разговор, от души расхохотался, но внезапно посерьезнел и предупредил сына:
— Берегись, Брэнд! Мэйрин сказала, что превратит тебя в жабу, если ты не будешь относиться к ней по-доброму. И украдкой подмигнул Иде.
— Ха! — презрительно воскликнул Брэнд. — Она не сумеет! — Он снова взглянул на девочку, и ответный взгляд ее был таким свирепым, что Брэнд невольно усомнился в своей правоте и спросил Олдвина:
— Правда ведь, не сумеет? Да, отец?
— Не знаю, сынок, но я бы на твоем месте не рисковал. Вполне возможно, что Мэйрин действительно знает, как превратить тебя в жабу. Она из кельтского народа, из Бретани, а все кельты — колдуны. Да, — подытожил он, — скорее всего она действительно может превратить тебя в жабу, но поскольку она еще очень молода, то вряд ли сумеет вернуть тебе прежний облик.
Брэнд побледнел и придвинулся ближе к отцу.
Ида тихо засмеялась и ласково упрекнула мужа:
— Как не стыдно, милорд! Зачем ты дразнишь Брэнда?
— Я вовсе не дразню его, Ида, — серьезно возразил тот. — На месте Брэнда я бы обращался с Мэйрин любезно. Ведь она будет нам дочерью, а ему — сестрой. — Он обнял сына за плечи одной рукой. — Я не пытаюсь заменить ею Эдит, Брэнд, но ты знаешь, что Эдит покинула нас навсегда. Мы потеряли ее, а Мэйрин точно так же потеряла своих родителей. У каждого из нас теперь в жизни появилась пустота. Господь часто действует так, как не дано понять смертному человеку. Взгляни на свою мать, сынок. Впервые за много месяцев она улыбнулась. Я долго молился Пресвятой Деве Марии, чтобы Ида утешилась в своем горе. И теперь вижу, что мои молитвы не остались без ответа.
Брэнд перевел взгляд на мать и понял, что отец говорит правду. Мальчик смущенно опустил глаза, а Олдвин продолжал:
— А теперь, сынок, поздоровайся со своей названой сестрой и приветствуй ее в нашем доме. Попытайся говорить по-нормандски: она еще не понимает нашего языка.
Брэнд обернулся к девочке, которая все еще смотрела на него исподлобья. Ее чудные волосы рассыпались по плечам и сияли, как огонь. В душе Брэнду понравилось, что она так отважно пошла против него. Хотя она не поняла его слов, но по голосу и поведению догадалась, что он настроен недружелюбно. Брэнд понимал, что такое храбрость, и восхищался ею. Разглядывая Мэйрин, он не мог не заметить, что она красивее Эдит. Признаться честно, он готов был допустить, что эта девочка — настоящая красавица. Затем Брэнд подумал: «Неужели она одна из тех чистюль, что вечно боятся запачкаться, и терпеть не может веселых игр. А может быть, она все-таки любит ездить верхом и охотиться с соколами?» Перехватив поощрительный взгляд отца, он сделал шаг вперед.
— Меня зовут Брэнд, — произнес он, с трудом выговаривая слова нормандского языка, который заставлял его учить отец. — Ты действительно можешь превратить меня в жабу?
Глаза Мэйрин просветлели, гнев ее растаял. Она не поняла ни слова из беседы между Брэндом и его родителями, но почувствовала, что Олдвин каким-то образом придал ей авторитет в глазах мальчика. На губах ее заиграла полуулыбка.
— Возможно, — уклончиво ответила она, понимая, что сомнение станет более мощным оружием, чем определенность.
Брэнд не знал, верить ей или нет, но отец был прав: рисковать не стоит.
— Отец говорит, что ты будешь моей новой сестрой. Мэйрин — хорошее имя. Оно нормандское?
— Я не нормандка, а бретонка. А имя у меня кельтское. Моя мать была ирландской принцессой. — Темно-синие глаза Мэйрин задумчиво разглядывали мальчика. — У меня прежде никогда не было брата. Вторая жена моего отца, леди Бланш, должна родить ребенка, но это будет девочка. Я точно знаю. — Мэйрин немного помолчала и спросила:
— У тебя есть лошадь? У меня был пони в Ландерно, но леди Бланш не позволила взять мне с собой Парнелла, когда выгнала меня из замка.
Пока дети беседовали, тан тихо переводил Иде их разговор. Когда Мэйрин заговорила о своем пони, Ида взглянула на мужа с таким огорчением, что Олдвин лишний раз убедился в том, как вовремя он привез ей девочку.
— У меня есть конь, — ответил Брэнд. — Серый, с черной гривой и хвостом. Я назвал его Громом. А еще у меня есть собака. Она только что родила шестерых щенков.
— Щенки! — Мэйрин с завистью взглянула на мальчика. — У меня никогда не было собаки, — с печалью в голосе сказала она.
— Хочешь, возьми себе одного из щенков Фрейи, — небрежно предложил Брэнд.
— Ой, хочу! — воскликнула Мэйрин. Личико ее засияло от восторга.
— Но ты должна хорошо обращаться с ним, — предупредил Брэнд. — Я покажу тебе, что надо делать, а ты пообещай, что не превратишь меня в жабу. Договорились?
— Если ты разрешишь мне самой выбрать щенка, — уточнила девочка.
— Идет! — отозвался Брэнд и улыбнулся. Мэйрин улыбнулась в ответ. Они нашли общий язык и теперь станут друзьями.
Олдвин и Ида тоже обменялись улыбками. Оба думали об одном и том же. Смерть Эдит отняла у них нечто неосязаемое, но драгоценное. А появление Мэйрин вернуло это. Теперь они снова стали одной семьей.
Мэйрин вошла в жизнь Эльфлиа так легко, словно жила в этом замке всю жизнь. Через несколько недель она говорила по-английски, как на родном языке. Но Олдвин не хотел, чтобы она забыла нормандский язык. Следующим королем Англии будет нормандец. И не исключено, что его новая дочь-красавица со временем выйдет замуж за нормандца.
Осень сменилась зимой. Зима держалась долго, но в конце концов весна все же заявила о своих правах, а затем уступила место лету. Прошел год, за ним пролетело еще пять лет. Те, кто знал Эдит, дочь Олдвина, при ее недолгой жизни, успели забыть о том, что она вообще существовала на свете. Крепкая, здоровая и сильная Мэйрин росла, стирая остатки воспоминаний о другом ребенке.
Брэнд быстро понял, что Мэйрин не из породы чистюль и домоседок. В конюшне замка появился толстый черно-белый пони по имени Вихан (что по-валлийски означает маленький); через несколько лет, когда Мэйрин исполнилось десять, его сменила изящная белая кобыла Оделетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Внезапно в гостиную вошел мальчик, одетый в сине-зеленую тунику и такие же чулки, с темно-рыжими волосами, как у Иды. Он обвел надменным взглядом Иду и Мэйрин, а потом высокомерно спросил:
— Где эта девчонка, которую отец хочет сделать моей новой сестрой? — Голубые глаза, в которых сверкала враждебность, задержались на Мэйрин. — Это она? Я не хочу ее! Она не заменит Эдит… и потом, у нее волосы совершенно ужасного цвета!
Мэйрин, словно котенок при встрече с драчливым щенком, прищурила глаза и свирепо прошипела:
— Не подходи ко мне, грубиян, иначе я превращу тебя в жабу! Олдвин подоспел как раз вовремя, чтобы услышать весь разговор, от души расхохотался, но внезапно посерьезнел и предупредил сына:
— Берегись, Брэнд! Мэйрин сказала, что превратит тебя в жабу, если ты не будешь относиться к ней по-доброму. И украдкой подмигнул Иде.
— Ха! — презрительно воскликнул Брэнд. — Она не сумеет! — Он снова взглянул на девочку, и ответный взгляд ее был таким свирепым, что Брэнд невольно усомнился в своей правоте и спросил Олдвина:
— Правда ведь, не сумеет? Да, отец?
— Не знаю, сынок, но я бы на твоем месте не рисковал. Вполне возможно, что Мэйрин действительно знает, как превратить тебя в жабу. Она из кельтского народа, из Бретани, а все кельты — колдуны. Да, — подытожил он, — скорее всего она действительно может превратить тебя в жабу, но поскольку она еще очень молода, то вряд ли сумеет вернуть тебе прежний облик.
Брэнд побледнел и придвинулся ближе к отцу.
Ида тихо засмеялась и ласково упрекнула мужа:
— Как не стыдно, милорд! Зачем ты дразнишь Брэнда?
— Я вовсе не дразню его, Ида, — серьезно возразил тот. — На месте Брэнда я бы обращался с Мэйрин любезно. Ведь она будет нам дочерью, а ему — сестрой. — Он обнял сына за плечи одной рукой. — Я не пытаюсь заменить ею Эдит, Брэнд, но ты знаешь, что Эдит покинула нас навсегда. Мы потеряли ее, а Мэйрин точно так же потеряла своих родителей. У каждого из нас теперь в жизни появилась пустота. Господь часто действует так, как не дано понять смертному человеку. Взгляни на свою мать, сынок. Впервые за много месяцев она улыбнулась. Я долго молился Пресвятой Деве Марии, чтобы Ида утешилась в своем горе. И теперь вижу, что мои молитвы не остались без ответа.
Брэнд перевел взгляд на мать и понял, что отец говорит правду. Мальчик смущенно опустил глаза, а Олдвин продолжал:
— А теперь, сынок, поздоровайся со своей названой сестрой и приветствуй ее в нашем доме. Попытайся говорить по-нормандски: она еще не понимает нашего языка.
Брэнд обернулся к девочке, которая все еще смотрела на него исподлобья. Ее чудные волосы рассыпались по плечам и сияли, как огонь. В душе Брэнду понравилось, что она так отважно пошла против него. Хотя она не поняла его слов, но по голосу и поведению догадалась, что он настроен недружелюбно. Брэнд понимал, что такое храбрость, и восхищался ею. Разглядывая Мэйрин, он не мог не заметить, что она красивее Эдит. Признаться честно, он готов был допустить, что эта девочка — настоящая красавица. Затем Брэнд подумал: «Неужели она одна из тех чистюль, что вечно боятся запачкаться, и терпеть не может веселых игр. А может быть, она все-таки любит ездить верхом и охотиться с соколами?» Перехватив поощрительный взгляд отца, он сделал шаг вперед.
— Меня зовут Брэнд, — произнес он, с трудом выговаривая слова нормандского языка, который заставлял его учить отец. — Ты действительно можешь превратить меня в жабу?
Глаза Мэйрин просветлели, гнев ее растаял. Она не поняла ни слова из беседы между Брэндом и его родителями, но почувствовала, что Олдвин каким-то образом придал ей авторитет в глазах мальчика. На губах ее заиграла полуулыбка.
— Возможно, — уклончиво ответила она, понимая, что сомнение станет более мощным оружием, чем определенность.
Брэнд не знал, верить ей или нет, но отец был прав: рисковать не стоит.
— Отец говорит, что ты будешь моей новой сестрой. Мэйрин — хорошее имя. Оно нормандское?
— Я не нормандка, а бретонка. А имя у меня кельтское. Моя мать была ирландской принцессой. — Темно-синие глаза Мэйрин задумчиво разглядывали мальчика. — У меня прежде никогда не было брата. Вторая жена моего отца, леди Бланш, должна родить ребенка, но это будет девочка. Я точно знаю. — Мэйрин немного помолчала и спросила:
— У тебя есть лошадь? У меня был пони в Ландерно, но леди Бланш не позволила взять мне с собой Парнелла, когда выгнала меня из замка.
Пока дети беседовали, тан тихо переводил Иде их разговор. Когда Мэйрин заговорила о своем пони, Ида взглянула на мужа с таким огорчением, что Олдвин лишний раз убедился в том, как вовремя он привез ей девочку.
— У меня есть конь, — ответил Брэнд. — Серый, с черной гривой и хвостом. Я назвал его Громом. А еще у меня есть собака. Она только что родила шестерых щенков.
— Щенки! — Мэйрин с завистью взглянула на мальчика. — У меня никогда не было собаки, — с печалью в голосе сказала она.
— Хочешь, возьми себе одного из щенков Фрейи, — небрежно предложил Брэнд.
— Ой, хочу! — воскликнула Мэйрин. Личико ее засияло от восторга.
— Но ты должна хорошо обращаться с ним, — предупредил Брэнд. — Я покажу тебе, что надо делать, а ты пообещай, что не превратишь меня в жабу. Договорились?
— Если ты разрешишь мне самой выбрать щенка, — уточнила девочка.
— Идет! — отозвался Брэнд и улыбнулся. Мэйрин улыбнулась в ответ. Они нашли общий язык и теперь станут друзьями.
Олдвин и Ида тоже обменялись улыбками. Оба думали об одном и том же. Смерть Эдит отняла у них нечто неосязаемое, но драгоценное. А появление Мэйрин вернуло это. Теперь они снова стали одной семьей.
Мэйрин вошла в жизнь Эльфлиа так легко, словно жила в этом замке всю жизнь. Через несколько недель она говорила по-английски, как на родном языке. Но Олдвин не хотел, чтобы она забыла нормандский язык. Следующим королем Англии будет нормандец. И не исключено, что его новая дочь-красавица со временем выйдет замуж за нормандца.
Осень сменилась зимой. Зима держалась долго, но в конце концов весна все же заявила о своих правах, а затем уступила место лету. Прошел год, за ним пролетело еще пять лет. Те, кто знал Эдит, дочь Олдвина, при ее недолгой жизни, успели забыть о том, что она вообще существовала на свете. Крепкая, здоровая и сильная Мэйрин росла, стирая остатки воспоминаний о другом ребенке.
Брэнд быстро понял, что Мэйрин не из породы чистюль и домоседок. В конюшне замка появился толстый черно-белый пони по имени Вихан (что по-валлийски означает маленький); через несколько лет, когда Мэйрин исполнилось десять, его сменила изящная белая кобыла Оделетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135