А если любит, может ли жениться на ней? Потеряет он или обретет свободу, если женится? Должен ли он следовать велению своего сердца или слушаться ищущего безопасность рассудка?
— Черт возьми! — громко выругался он, заставив нервно задрожать лошадь. Не в состоянии больше выносить этого самоистязания, Дилан пустил коня в галоп, дав ему волю. Он предпочитал опьянение опасной скачкой отчаянию собственной неуверенности, настойчивого желания запретных отношений.
Запретных! Это слово прицепилось к Дилану, словно живое существо. Оно давило его и душило. Отец попросил его выяснить обстоятельства смерти своего друга, а не присматривать за его дочерью. У него нет права вмешиваться в жизнь Ариэль. Отлично сознавая это, полностью понимая всю ту опасность, с которой он столкнулся, Дилан, тем не менее, продолжал идти к прямому столкновению. И он признавал, что уже не может сдержать себя.
Задохнувшись от быстрой скачки и собственных мыслей, Дилан резко остановил коня. Сначала он не понимал, на что смотрит. Голова его все еще кружилась от той мысленной борьбы, которую он вел сам с собой. Но постепенно он начал понимать, что в том месте, где он остановился, вертится много людей, вытягивающих шеи, чтобы что-то разглядеть.
Дилан спешился и, пробившись сквозь толпу, остановил какого-то джентльмена.
— Что здесь случилось? — спросил он у него.
— Здесь прошлой ночью зарезали мужчину, — последовал ответ.
Дилан проследил за указательным пальцем джентльмена и увидел причину возбуждения людского любопытства. Отвернувшись, он пошел обратно к лошади. Но что-то, вернее, кто-то привлек его внимание.
Напротив стоял Брюс Харрингтон, видимо не замечающий присутствия Дилана. Его взгляд был прикован к мертвецу. Окружающие его люди также глазели на труп, зачарованные ужасом и любопытством. Но выражение глаз Брюса было иным, нежели у всех остальных. Когда он отделился от толпы и направился прочь, Дилан последовал за ним.
Во второй раз Брюс спросил себя, зачем он вернулся сюда. Он все не мог избавиться от ощущения, что прошлой ночью здесь был кто-то еще.
«Здесь никого не было», — утверждал его рассудок. И, тем не менее, увидев старика, он остановился.
Худой маленький человечек держал в руках ожерелье, наслаждаясь его блеском в солнечных лучах и отсветом, которое оно отбрасывало, свисая с его руки. Что-то дрогнуло глубоко в сознании Брюса, и он подошел поближе.
— Господин, — пробормотал старик, опуская выцветшие карие глаза.
— Что-нибудь знаешь об этом? — Скрюченная рука вытерла губы, после чего старик улыбнулся, обнажив беззубый рот.
— Может быть… Не могу сказать наверняка. — Брюс решил, что может.
— Не поможет ли это тебе рассказать, что ты знаешь наверняка?
— Угу, — охотно согласился старый бродяга, принимая протянутую Брюсом монету, — вы очень добры, господин.
— Ты видел что-нибудь странное этой ночью? — снова спросил Брюс, сдерживая нетерпение.
— Угу, я опять видел ее прошлой ночью. Во второй раз.
— Ты видел ее? Ты видел женщину здесь, в парке?
Голова старика качнулась, подтверждая сказанное Брюсом.
— Я видел ее еще и другой ночью. Я искал тогда место для ночлега. А тот здоровый верзила остановил меня и угрожал отобрать деньги, которые мне дал какой-то добрый джент.
Брюс кивнул в ответ, скрывая за улыбкой нетерпение.
— Огромный верзила, да?
— Да, это был просто великан. Мне уже приходил конец, когда она спрыгнула с дерева прямо ему на спину.
— Эта женщина спрыгнула с дерева? — продолжал расспрашивать Брюс, ведомый внутренним чутьем.
В подтверждение старик закивал еще сильнее.
— Точно, провалиться мне на этом месте. Женщина слетела с дерева. Как дикий зверь. И спасла мне жизнь, точно.
— Как дикий зверь? — Ответом был еще кивок.
— Скажи мне, — начал Брюс, — если все это случилось той ночью, почему ты не обратился в полицию?
Брюс пристально смотрел на старика.
— Я решил, что лучше просто потратить деньги и не рисковать, что какой-нибудь другой верзила отнимет их.
— Так ты подумал, что лучше их потратить? — Нижняя губа старика выпятилась, и тот произнес:
— Да, на пинту-другую эля.
— Может, эта дикарка привиделась тебе от слишком большого количества выпитого эля, старик? Пьянство иногда приводит к тому, что видишь женщин, слетающих с деревьев.
Седая голова мотнулась, выражая несогласие. «Она действительно была здесь. Я это знаю. И тот верзила тоже знает, что она действительно была. Она оставила след на его лице».
По какой-то причине Брюс поверил в эту дикую историю.
— Ты видел женщину прошлой ночью, ту самую женщину, которая помогла тебе тогда?
— Она бежала из парка, вся какая-то испуганная. Как отважно она вела себя с верзилой! Я бы никогда не подумал, что ее может что-то или кто-то напугать.
— А что напугало ее, ты знаешь? — Старик поджал губы и отрицательно покачал головой.
— Ты только что рассматривал что-то. Ожерелье. Где ты достал его?
Испуганные глаза старика быстро посмотрели вверх, потом в сторону.
— Я нашел его. Оно мое.
— Я знаю, что оно твое. Можно посмотреть? — Старик неохотно вытащил ожерелье и протянул его Брюсу, в сердце которого тотчас же вспыхнула ярость. Рука его с силой сжала ожерелье. Терпение Брюса кончалось, но он все еще крепко держал себя в руках.
— Где ты нашел это ожерелье?
И снова старик заколебался с ответом.
— Я куплю у тебя это ожерелье, — предложил Брюс и увидел, как загорелись глаза старика. Брюс медленно отсчитал старику деньги — гораздо больше, чем стоило ожерелье. — Но мне надо знать, где ты его нашел?
Облизав губы, старик потянулся за деньгами.
— Нашел у него в руке. — Он указал на то место, где был обнаружен бродяга.
Никогда еще Брюс не испытывал такую ярость.
— Ты видел, куда пошла та женщина?
— Ага. — Старик грустно покачал головой. — Бедная девушка. Они забрали ее. Решили, что она тронулась умом.
Брюсу ничего не хотелось так сильно, как сорвать свой гнев на этом грязном старике, растоптать его ногами. Вместо этого он фальшиво улыбнулся. Глупец, удовлетворенный деньгами, ушел, скорее всего, чтобы тотчас же пропить свое состояние.
Дилан не смог расслышать разговор, который Брюс вел со стариком, но необычная доброта Брюса вызывала у него подозрения. Брюс не вступал в разговоры с людьми, которых он считал ниже себя. Когда Харрингтон ушел из парка, Дилан последовал за ним.
Подбородок Ариэль опустился на грудь. Резкое движение разбудило девушку. Она поморгала; чтобы проснуться от болезненного сна. Холод проникал сквозь плащ и тонкую ночную рубашку. Ариэль повернулась лицом к стене и прижалась лбом к ее сырой поверхности. Так было лучше — озноб разрушил оцепенение, охватившее ее.
Думать Ариэль не могла. Остался только мрачный ужас, терзающий ее душу, продолжающий напоминать ей, где она находится и почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Черт возьми! — громко выругался он, заставив нервно задрожать лошадь. Не в состоянии больше выносить этого самоистязания, Дилан пустил коня в галоп, дав ему волю. Он предпочитал опьянение опасной скачкой отчаянию собственной неуверенности, настойчивого желания запретных отношений.
Запретных! Это слово прицепилось к Дилану, словно живое существо. Оно давило его и душило. Отец попросил его выяснить обстоятельства смерти своего друга, а не присматривать за его дочерью. У него нет права вмешиваться в жизнь Ариэль. Отлично сознавая это, полностью понимая всю ту опасность, с которой он столкнулся, Дилан, тем не менее, продолжал идти к прямому столкновению. И он признавал, что уже не может сдержать себя.
Задохнувшись от быстрой скачки и собственных мыслей, Дилан резко остановил коня. Сначала он не понимал, на что смотрит. Голова его все еще кружилась от той мысленной борьбы, которую он вел сам с собой. Но постепенно он начал понимать, что в том месте, где он остановился, вертится много людей, вытягивающих шеи, чтобы что-то разглядеть.
Дилан спешился и, пробившись сквозь толпу, остановил какого-то джентльмена.
— Что здесь случилось? — спросил он у него.
— Здесь прошлой ночью зарезали мужчину, — последовал ответ.
Дилан проследил за указательным пальцем джентльмена и увидел причину возбуждения людского любопытства. Отвернувшись, он пошел обратно к лошади. Но что-то, вернее, кто-то привлек его внимание.
Напротив стоял Брюс Харрингтон, видимо не замечающий присутствия Дилана. Его взгляд был прикован к мертвецу. Окружающие его люди также глазели на труп, зачарованные ужасом и любопытством. Но выражение глаз Брюса было иным, нежели у всех остальных. Когда он отделился от толпы и направился прочь, Дилан последовал за ним.
Во второй раз Брюс спросил себя, зачем он вернулся сюда. Он все не мог избавиться от ощущения, что прошлой ночью здесь был кто-то еще.
«Здесь никого не было», — утверждал его рассудок. И, тем не менее, увидев старика, он остановился.
Худой маленький человечек держал в руках ожерелье, наслаждаясь его блеском в солнечных лучах и отсветом, которое оно отбрасывало, свисая с его руки. Что-то дрогнуло глубоко в сознании Брюса, и он подошел поближе.
— Господин, — пробормотал старик, опуская выцветшие карие глаза.
— Что-нибудь знаешь об этом? — Скрюченная рука вытерла губы, после чего старик улыбнулся, обнажив беззубый рот.
— Может быть… Не могу сказать наверняка. — Брюс решил, что может.
— Не поможет ли это тебе рассказать, что ты знаешь наверняка?
— Угу, — охотно согласился старый бродяга, принимая протянутую Брюсом монету, — вы очень добры, господин.
— Ты видел что-нибудь странное этой ночью? — снова спросил Брюс, сдерживая нетерпение.
— Угу, я опять видел ее прошлой ночью. Во второй раз.
— Ты видел ее? Ты видел женщину здесь, в парке?
Голова старика качнулась, подтверждая сказанное Брюсом.
— Я видел ее еще и другой ночью. Я искал тогда место для ночлега. А тот здоровый верзила остановил меня и угрожал отобрать деньги, которые мне дал какой-то добрый джент.
Брюс кивнул в ответ, скрывая за улыбкой нетерпение.
— Огромный верзила, да?
— Да, это был просто великан. Мне уже приходил конец, когда она спрыгнула с дерева прямо ему на спину.
— Эта женщина спрыгнула с дерева? — продолжал расспрашивать Брюс, ведомый внутренним чутьем.
В подтверждение старик закивал еще сильнее.
— Точно, провалиться мне на этом месте. Женщина слетела с дерева. Как дикий зверь. И спасла мне жизнь, точно.
— Как дикий зверь? — Ответом был еще кивок.
— Скажи мне, — начал Брюс, — если все это случилось той ночью, почему ты не обратился в полицию?
Брюс пристально смотрел на старика.
— Я решил, что лучше просто потратить деньги и не рисковать, что какой-нибудь другой верзила отнимет их.
— Так ты подумал, что лучше их потратить? — Нижняя губа старика выпятилась, и тот произнес:
— Да, на пинту-другую эля.
— Может, эта дикарка привиделась тебе от слишком большого количества выпитого эля, старик? Пьянство иногда приводит к тому, что видишь женщин, слетающих с деревьев.
Седая голова мотнулась, выражая несогласие. «Она действительно была здесь. Я это знаю. И тот верзила тоже знает, что она действительно была. Она оставила след на его лице».
По какой-то причине Брюс поверил в эту дикую историю.
— Ты видел женщину прошлой ночью, ту самую женщину, которая помогла тебе тогда?
— Она бежала из парка, вся какая-то испуганная. Как отважно она вела себя с верзилой! Я бы никогда не подумал, что ее может что-то или кто-то напугать.
— А что напугало ее, ты знаешь? — Старик поджал губы и отрицательно покачал головой.
— Ты только что рассматривал что-то. Ожерелье. Где ты достал его?
Испуганные глаза старика быстро посмотрели вверх, потом в сторону.
— Я нашел его. Оно мое.
— Я знаю, что оно твое. Можно посмотреть? — Старик неохотно вытащил ожерелье и протянул его Брюсу, в сердце которого тотчас же вспыхнула ярость. Рука его с силой сжала ожерелье. Терпение Брюса кончалось, но он все еще крепко держал себя в руках.
— Где ты нашел это ожерелье?
И снова старик заколебался с ответом.
— Я куплю у тебя это ожерелье, — предложил Брюс и увидел, как загорелись глаза старика. Брюс медленно отсчитал старику деньги — гораздо больше, чем стоило ожерелье. — Но мне надо знать, где ты его нашел?
Облизав губы, старик потянулся за деньгами.
— Нашел у него в руке. — Он указал на то место, где был обнаружен бродяга.
Никогда еще Брюс не испытывал такую ярость.
— Ты видел, куда пошла та женщина?
— Ага. — Старик грустно покачал головой. — Бедная девушка. Они забрали ее. Решили, что она тронулась умом.
Брюсу ничего не хотелось так сильно, как сорвать свой гнев на этом грязном старике, растоптать его ногами. Вместо этого он фальшиво улыбнулся. Глупец, удовлетворенный деньгами, ушел, скорее всего, чтобы тотчас же пропить свое состояние.
Дилан не смог расслышать разговор, который Брюс вел со стариком, но необычная доброта Брюса вызывала у него подозрения. Брюс не вступал в разговоры с людьми, которых он считал ниже себя. Когда Харрингтон ушел из парка, Дилан последовал за ним.
Подбородок Ариэль опустился на грудь. Резкое движение разбудило девушку. Она поморгала; чтобы проснуться от болезненного сна. Холод проникал сквозь плащ и тонкую ночную рубашку. Ариэль повернулась лицом к стене и прижалась лбом к ее сырой поверхности. Так было лучше — озноб разрушил оцепенение, охватившее ее.
Думать Ариэль не могла. Остался только мрачный ужас, терзающий ее душу, продолжающий напоминать ей, где она находится и почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67