ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Пока он прокручивал эти мысли, в воображении у него возник ясный образ. Ариэль, склоняющаяся под словесными оскорблениями Брюса, яростный блеск ее глаз, спрятанный под стыдливой бесстрастностью.
Дилана раздражало то, что она так поступала, что она разрешала своему жениху запугивать себя. Но чего он в действительности ожидал от нее? Очевидно, ей это лучше знать. Она сказала, что у нее есть причины. Лучше, если он не будет вмешиваться в ее жизнь. Какой-то заколдованный круг! Ему просто нечего совать нос в ее дела и усложнять свою собственную жизнь из-за Ариэль.
Однако ноги его не двигались с места. То, что хотел его разум, прямо противоречило тому, что требовало сердце. А сердце говорило, что он должен увидеть ее, узнать поближе…
— Я не думала, что вы придете. Ее веселый голосок подействовал на него так, словно по его телу промчался табун диких лошадей.
Разом отпали все логические рассуждения и решения. Дилан обернулся, ища взглядом свет ее золотых глаз.
— Фактически я вынудил вас прийти сюда. Поэтому я не осмелился остаться дома.
Дилан протянул руку, но Ариэль помедлила с ответом. Он затаил дыхание, страшась, что она отвергнет этот маленький дружеский жест. Почему-то взять ее за руку означало для него все.
Ариэль видела сомнение, ясно отражавшееся на его лице, и протянула ему свою руку. При прикосновении его руки ее бросило в жар. Его большие пальцы переплелись с ее, маленькими. Его руки были мускулистыми, жесткими и уверенными, в отличие от мягких рук Брюса.
— Вам не холодно? — спросил Дилан. Ариэль отвернулась и прошептала:
— Нет, мне хорошо.
— Я поступил грубо, заставив вас выйти в такой дождь.
— Нет. — Она снова обернулась к нему. Смягчившиеся черты ее лица выражали радость. — Я люблю дождь. Я не боюсь промокнуть.
Она представила себе Дилана стоящим у штурвала своего корабля под порывами ветра и дождя. Страшно, но чудесно…
— Если бы не было так холодно, я бы позволила себе подставить дождю лицо. Мне всегда нравилось ощущение дождя на лице.
— В первый раз, когда я увидела вас, вы гуляли под дождем.
— Да, я была в джунглях с Кала Ба.
— Вы, должно быть, ужасно скучаете по Кала Ба.
Ариэль погрустнела, глаза наполнились слезами.
— Да. Я чувствую себя… — она помолчала, подыскивая нужное слово, — неполной.
Она понимала, как странно это звучит, но ей показалось, что Дилан понял, что она хотела сказать.
Дилан вспомнил огромную кошку, прикасающуюся к ее щеке с нежностью — нет, с благоговением, — и что-то дрогнуло у него в сердце, вызвав боль. «Как странно. Я почти чувствую ее страдание».
— Возможно, в один прекрасный день вы сможете вернуться к нему.
Одинокая слеза скатилась по розовой щеке Ариэль. У подбородка она смешалась с дождевыми каплями, капающими с капюшона плаща.
— Не возможно, Дилан. Я обязательно вернусь к нему. Я должна.
Он почувствовал в ее словах настойчивость, сильную волю и решимость. Что-то удержало его от вопроса, что случится, если она не вернется. Вместо этого он задал другой вопрос.
— Что свело вас вместе? Это довольно странная дружба.
— Моя мать рожала меня. Было тепло, и двери в ее спальню оставили открытыми, чтобы в комнату попадал воздух.
Ариэль замолчала, вспоминая рассказ, который отец так часто рассказывал ей в детстве.
— Раненая тигрица вошла в ее комнату, неся новорожденного детеныша. Сначала мать испугалась, потом поняла, что ей ничего не угрожает. Тигрица положила котенка рядом с моей матерью и умерла. В этот момент мать почувствовала, что рожает, и позвала миссис Эпплгейт и отца. Она заставила отца пообещать ей, что он позаботится об осиротевшем звере.
Печаль о том, что последовало затем, всегда была с ней. С годами боль от потери не уменьшилась.
— Моя мать умерла спустя несколько минут после моего рождения. Отец сдержал обещание. Конечно, Кала Ба рос намного быстрее меня. Когда я стала ходить, он был уже почти взрослым. Впервые я пошла за ним в джунгли, когда мне было всего два года. Отец чуть не сошел с ума, разыскивая меня, но скоро понял, что Кала Ба лучшая из нянек. Он также узнал, что меня нельзя удержать от прогулок с Кала Ба.
— Кала Ба, — повторил Дилан. — Что это означает?
— Это значит Черный Тигр. — Ариэль чувствовала успокаивающее тепло в его заинтересованности. — Когда мать-тигрица отдала его моей матери, он еще был весь в крови. От этого он казался черным, и слуги назвали его «кала ба», черный тигр. Это стало его именем.
Она нащупала цепочку на шее и маленький предмет, свисающий на ней.
— Что это? — спросил Дилан. Его напряженный взгляд был прикован к ее изящной руке.
— Использовав один из молочных клыков Кала Ба, отец сделал мне кулон. Нося его, я чувствую себя ближе к нему. Поэтому я никогда не снимаю его.
— Вам, должно быть, не нравится Англия? — спросил Дилан.
— Почему вы так думаете? Ему пришлось подумать, чтобы ответить на этот вопрос.
— Мне кажется, что после такой вольной жизни в Индии, с Кала Ба, здесь вам должно быть очень душно. Вся эта…
— Цивилизация, — закончила Ариэль.
— Да.
Он очень хорошо помнил, как она выходила из джунглей, омываемая дождем.
— Тогда, в Индии, вы сами были, как дикая тигрица.
Ариэль отвернулась. Ее тоска по тем простым дням была настолько сильна, что почти убивала ее. Как бы ей хотелось бродить по темным ночным джунглям вместе с Кала Ба! Как бы она хотела вновь ощутить себя свободной! Но этого не будет. Пока.
Дилан взял Ариэль за подбородок и повернул к себе, чтобы снова посмотреть в ее глаза.
— Они укротили тебя, моя тигрица. Они украли огонь из твоих глаз.
Губы Ариэль были приоткрыты. Нижняя губа ее задрожала от нежно произнесенных Диланом слов. Она провела языком по пересохшим губам.
Это простое движение погубило Дилана. Он наклонился и, впившись в ее влажные губы, почувствовал их нежность. Сладкий жар заструился по его жилам, потом поцелуй стал глубже, а жар внутри его сильнее, превращаясь из сладкого в неистовый.
Внезапно осознав, что делает, Дилан оторвался от нее.
— Простите, — пробормотал он, чувствуя, что теряет контроль над собой. — Я обещал хорошо себя вести, так ведь?
Ариэль охватило разочарование, сила которого изумила ее саму.
— Да, — прошептала она, — вы действительно обещали.
Дилан кивнул с выражением искреннего раскаяния.
— Точно. — Он склонил голову, притворно стыдясь. — Хотя должен признаться, что ради минуты наслаждения стоило нарушить данное слово. — От смущения Ариэль отвернулась. Мне следовало бы уйти. Вы должны? Да, я должна.
По дороге домой мысли Ариэль совсем спутались. Как могла она позволить ему так вести себя? Как могла она так наслаждаться этим? Снова и снова она переживала происшедшее, и снова и снова приходила к одному и тому же выводу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67