– Он переживал, Герти?
– Почти не отходил от вас. Только иногда уезжал в музыкальную залу. Трижды я видела, как глубокой ночью он играл на пианино, – ответила Гертруда и, наклонившись к самому уху Марии, добавила: – По-моему, он очарован тобой, милая. И если я не ошибаюсь, это чувство взаимное.
Гертруда подала Марии выглаженную и заштопанную сорочку и, заботливо обернув ее плечи шалью, и проводила в голубую гостиную, откуда только что вышла Молли. На лице служанки застыла обычная самодовольная усмешка.
– Что-то мне не нравится ее вид, – пробормотала Гертруда, глядя в спину Молли, которая с небрежным видом шла по коридору, не переставая ухмыляться и время от времени оглядываясь.
Герцогиня сидела рядом с камином. Неподалеку расположился Эдкам.
– Ваша светлость, – присела Мария.
– Надеюсь, вам лучше? – неожиданно безразличным тоном спросила герцогиня.
– Благодарю вас, гораздо лучше.
Старуха кивнула Гертруде, и та принялась убирать чашки и блюдца.
Герцогиня подняла взгляд на портрет мужа. Молодой, красивый, импозантный – воплощение аристократизма. То же самое можно было сказать о его сыне, бывшем герцоге Салтердоне, портрет которого висел рядом.
– Когда я смотрю на эти портреты, – сказала она, – меня охватывает отчаяние. Многие поколения членов этой семьи гордились своими наследниками. Скандалы были абсолютно немыслимы. Слово «неудача» отсутствовало в нашем словаре. А теперь…
Она вздохнула и опустила голову.
– Меня постоянно мучают сомнения. Знаете, почему мне все время приходится бороться со стыдом?
– Ну, ну, Изабелла, – Эдкам взял руку герцогини и ласково погладил ее. – Это пройдет.
Губы старухи тронула слабая улыбка. Она слегка отстранилась от склонившегося к ней доктора и снова повернулась к Марии.
– Я рада, моя дорогая, что вам лучше. Вы могли серьезно покалечиться или погибнуть. И если бы не… героические усилия моего внука, то замерзли бы насмерть.
– Вообразите мое удивление, – тихо и задумчиво добавила она, – когда мне сообщили, что карета уехала без меня. Еще больше меня удивило известие, что я якобы больна и не могу присоединиться к вам… Когда ему нужно, Трей проявляет завидную изобретательность. Тем не менее мне повезло, что я не поехала с вами – я вряд ли осталась бы жива после такого падения. С другой стороны, я не привыкла, что меня обманывают, и особенно мой старший внук. Трей всегда старался изо всех сил, чтобы сделать мне приятное… или успокоить, когда это требовалось. А это случалось не так уж редко… в отличие от своего брата, который, целуя меня в щеку, каждый раз посылал к черту.
Я знаю, что от Клейтона можно ожидать чего угодно. В детстве драки с крестьянскими детьми были обычным явлением. Я не удивлялась, когда заставала его сидящим на моем обеденном столе с подбитым глазом, разбитыми коленками и суставами пальцев. Когда он вырос, у него не оставалось времени на всякую ерунду. Он был слишком занят, устраивая собственную судьбу, поскольку не зависел от меня. Трей же, напротив, делал все, чтобы досадить мне. Азартные игры. Женщины. Иногда мне казалось, что причиной его поведения является скрытая враждебность ко мне за то, что я пыталась контролировать его.
Герцогиня вздохнула и умолкла, собираясь с мыслями.
– Это противно человеческой природе, когда тебя контролируют, – тихо сказала Мария.
Брови герцогини поползли вверх.
– Неужели? Тогда почему он так подлизывался ко мне все эти годы? Я скажу вам, милая. Потому, что для Трея Хоуторна, герцога Салтердона, во всем белом свете нет ничего важнее власти и положения, которые ему оставили мой муж и его отец. Ваше бедное воображение даже не в состоянии представить, какое богатство ему достанется после моей смерти. Это наследство он не сможет промотать и за сто жизней. Вообразите: возможность вечно продолжать свою распутную жизнь. Даже теперь… в таком состоянии… полагаю, что он готов пожертвовать всем, чтобы гарантировать мою финансовую поддержку.
– Говорите, быть под контролем – против человеческой природы, мисс Эштон? Не думаю. По крайней мере, не тогда, когда от этого зависит судьба пятисотлетнего рода. Если не считать королевской семьи, то не найдется больше ни одной аристократической фамилии, которая больше бы заботилась о своей репутации и о том, кому достанется их наследство.
– Впрочем, это все к делу не относится. Я позвала вас не затем, чтобы обсуждать свои семейные проблемы. После долгих размышлений, мисс Эштон, я пришла к выводу, что больше не нуждаюсь в ваших услугах. Я отдам распоряжения о вашем немедленном возвращении в Хаддерсфилд.
* * *
Ухватившись одной рукой за столбик кровати, Салтердон перемещал вес тела с одной ноги на другую. Острая боль, как нож, пронзала его бедра. Он весь взмок от пота. У него перехватывало дыхание, когда судорога, сводившая мышцы бедра, поднималась к ягодицам и нижней части спины. Ему удалось обойти вокруг кровати, придерживаясь за стойки и матрас. Желание упасть на кровать и избавиться от этой невыносимой боли заставило его громко выругаться. Вместо этого он принудил свое покрытое потом тело повернуться, посмотрел на ненавистное инвалидное кресло, в котором он провел последний год, и двинулся в обратный путь.
Позади него дверь с треском распахнулась.
Он обернулся, ожидая увидеть Марию. Она, несомненно, будет бранить его за то, что он самостоятельно встал с этого дьявольского приспособления, а затем будет порхать вокруг, подобно фее, радуясь его успехам.
– Ваша светлость! – вскрикнула Гертруда, влетая в комнату. Щеки ее горели, а глаза были широко раскрыты. – Я знаю, что это не мое дело, ваша светлость. Я всего лишь прислуга и должна быть глуха и слепа, как эта проклятая кочерга, но я прибежала из голубой гостиной, куда ее светлость пригласила нашу Марию…
Экономка умолкла на мгновение, чтобы перевести дух. Она продолжала смотреть на Салтердона, и постепенно волнение на ее лице сменилось крайним удивлением.
– Боже всемогущий, – пробормотала она. – Вы ходите?
– Неважно, – отмахнулся он, стараясь не обращать внимания на боль в нижней половине тела. – Какого дьявола нужно моей бабке?
– Она уволила нашу Марию, – ответила Гертруда, все еще не пришедшая в себя от вида стоящего на ногах герцога.
– Черта с два. Дай мне это проклятое кресло, женщина, и побыстрее.
* * *
Герцогиня, естественно, рассыпалась в благодарностях, заверила, что будет выплачивать жалование Марии, пока та не найдет себе места. Она сказала, что снабдит девушку рекомендательным письмом, утверждая, что после такого оглушительного успеха в Торн Роуз двери всех домов Англии будут открыты перед ней.
Она немедленно пошлет письмо родителям Марии и сообщит им, что дочь вернется домой через неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71