Убирайся вон отсюда вместе со своими друзьями.
— У нас есть указания…. — начал Джайлз.
— Разве Англия признала революционное правительство Франции? — резко спросил Даниэль.
Одно мгновение Джайлз колебался, но затем снова перешел в наступление.
— Это не имеет значения. Ты прячешь под своей крышей убийцу, Ларкин. Пока она здесь, жители деревни не могут чувствовать себя в безопасности.
Гэрет нетерпеливо вскинул голову. Взгляд его неожиданно остановился на Кристиане, которая стояла, прижавшись к стене. Ее испуганные глаза казались огромными на бледном лице.
Он протянул ей руку, голос его смягчился.
— Иди сюда, дорогая.
Молясь, чтобы ноги не подкосились под ней, Кристиана медленно подошла к нему. Она не сводила глаз с лица Гэрета и старалась не замечать в дверях Жана-Клода. А он был всего лишь в нескольких шагах от нее. Кристиана почувствовала, что Даниэль с беспокойством смотрит на нее сквозь очки.
— Не бойся, — Гэрет взял ее за руку и прижал к себе. Его сильная рука обвила ее стройную талию.
Даниэль подошел к ней ближе. Она почувствовала его прохладную руку на своем плече.
— Сейчас мы все решим раз и навсегда, — голос Гэрета звучал спокойно и уверенно. Он вложил миниатюрный портрет маркизы Сен Себастьян в руки Кристианы. Пальцы ее крепко сжали портрет.
— Это твоя вещь, дорогая?
Она кивнула не в силах произнести ни слова. Кристиана не могла поднять глаз и посмотреть на Жана-Клода, который стоял всего в трех шагах от нее.
— Да, — наконец произнесла она, — это портрет моей матери.
Рука Гэрета лежала у нее на спине, и она чувствовала ее тепло.
— Как ты думаешь, как мог портрет попасть к этому человеку?
Кристиана подняла глаза и встретила полный ненависти взгляд Жана-Клода.
На какое-то мгновение ей показалось, что она сейчас лишится сознания. В памяти отчетливо всплыли картины этой ужасной ночи. Свет фонаря отражался на лицах людей, стоящих у дверей дома. Рука Гэрета крепко держала ее за талию, прохладные пальцы Даниэля лежали на ее плече. Слышалось слабое повизгивание Дога, запертого в кладовой.
Губы Жана-Клода начали растягиваться в победной улыбке, обнажая гнилые зубы.
Кристиана посмотрела на портрет, который держала в руках, на нежные бледно-розовые краски лица матери.
— У меня украли этот портрет, — сказала она. Голос ее звучал четко и холодно. — Украли, когда я бежала от революции. Еще у меня украли драгоценности и мою скрипку, — она подняла голову и встретилась с взглядом Жана-Клода. На губах ее играла холодная уверенная улыбка. — Этого человека я не видела никогда в жизни.
Кристиана услышала, как облегченно вздохнул Даниэль, стоявший рядом с ней.
— Вот так, — сказал Гэрет. В голосе его наконец зазвучал гнев, — вы слышали, что она сказала. Кто осмелится не поверить ее словам? — он сделал шаг вперед и, казалось, стал еще выше от гнева. Мускулы на его руках напряглись, желваки играли на скулах.
— Если кто-нибудь не согласен, пусть скажет, и мы все решим здесь, на месте. Я просто снесу с плеч его чертову голову. Мистер Лай? Торнли? Кто еще?
Никто не проронил ни слова.
— Хорошо. Тогда убирайтесь с моей земли. Особенно ты, Джайлз. И моли бога, чтобы нам с тобой не пришлось здесь встречаться. А ты…. — он взглянул на Жана-Клода, — будет лучше, если ты не только уберешься с моей земли, тебе лучше убраться со своей костлявой задницей во Францию. Ты меня слышишь?
Глаза Жана-Клода блеснули в бессильной злобе. Бумаги, которые он держал в руке, оказались теперь бесполезными, и он смял их, а потом поспешно отступил назад, чтобы быть подальше от этого рыжеволосого гиганта, надвигавшегося на него.
— Уходите! — гневный крик Гэрета напугал даже лошадей, привязанных, у ворот. Он с такой силой захлопнул тяжелую дубовую дверь, что весь дом задрожал.
— Боже милостивый, — продолжал кричать он, поворачиваясь лицом к Кристиане и Даниэлю, — что за кляча… О боже, тебе плохо?
У Кристианы подкосились ноги, ее так сильно трясло, что Даниэль подхватил ее под руки, стараясь удержать на ногах.
— Милая, — Гэрет легко поднял ее на руки, и она прильнула к нему. — Глупышка. Тебе нечего бояться. Я никогда бы не поверил такой чепухе. Чтобы ты перерезала человеку горло…. — он остановился под остерегающим взглядом Даниэля. — Что? Что такое?
Кристиана уткнулась лицом в шею Гэрета. Слова, которые она произнесла, были горькими.
— Это все до единого слова правда. Я это сделала, Гэрет.
У него перехватило дыхание.
— Почему ты не рассказала мне об этом?
— Она собиралась рассказать, — пришел на помощь Даниэль. — Она все время собиралась рассказать, но не было подходящего момента.
— Ты знал об этом?
Кристиана боялась поднять глаза. Холодный тон Гэрета привел ее в ужас.
— Ты знал, Дэн? Ты знал и скрывал это от меня? Кристиана сжала в руках портрет матери, как будто он мог придать ей сил.
— Ты рассказала Дэну? Ты рассказала ему, а мне нет? Ты мне не доверяешь? Почему?
Кристиана попыталась объяснить, но слова ее звучали слабо и неуверенно.
— Ты такой хороший… Я бы не перенесла, если бы ты стал плохо обо мне думать… И мне хотелось скорее забыть обо всем.
Гэрет резко опустил ее на деревянный стул в темной прохладной гостиной.
— Ты хотела обо всем забыть, не так ли? Ну что ж, подумайте получше, ваше высочество. Такие вещи так просто не забываются. Они возвращаются к нам тогда, когда мы меньше всего ждем их. Или ты надеялась притвориться и думала, что все это не так важно и все уйдет в прошлое?
Голос его был напряженным и холодным, и каждое слово кололо ее прямо в сердце.
Кристиана взглянула на свои руки, они были сжаты в кулаки. Она сжимала их с того самого момента, как ее охватил страх. Теперь Гэрет знал о ней самое худшее, и он презирал ее.
Кристиана почувствовала себя отверженной. Чувство одиночества охватило ее, словно холодный дождь, проникающий сквозь одежду.
— Если бы ты рассказала мне, — в голосе его звучала боль, — если бы только рассказала мне…
Кристиана закрыла лицо руками. Она слышала, как Гэрет вышел из комнаты. Рядом молча стоял Даниэль. Он был свидетелем ее горя. Из своего заключения, из кладовой, Дог протяжно завыл.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Кристиана долго сидела, закрыв лицо руками. Ей хотелось заплакать, но слез не было. В сердце образовалась огромная пустота, такая черная я такая пугающая… Такого чувства безысходности Кристиана еще никогда не испытывала.
Она не знала, сколько времени просидела одна в темной комнате. Ей казалось, что прошла вечность. Она потеряла Гэрета, потому что не решилась рассказать ему правду, нарушила свое обещание доверять ему, и теперь должна заплатить за все.
Вдруг она почувствовала, что кто-то прикоснулся к ее плечу.
— Пожалуйста, не плачь, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— У нас есть указания…. — начал Джайлз.
— Разве Англия признала революционное правительство Франции? — резко спросил Даниэль.
Одно мгновение Джайлз колебался, но затем снова перешел в наступление.
— Это не имеет значения. Ты прячешь под своей крышей убийцу, Ларкин. Пока она здесь, жители деревни не могут чувствовать себя в безопасности.
Гэрет нетерпеливо вскинул голову. Взгляд его неожиданно остановился на Кристиане, которая стояла, прижавшись к стене. Ее испуганные глаза казались огромными на бледном лице.
Он протянул ей руку, голос его смягчился.
— Иди сюда, дорогая.
Молясь, чтобы ноги не подкосились под ней, Кристиана медленно подошла к нему. Она не сводила глаз с лица Гэрета и старалась не замечать в дверях Жана-Клода. А он был всего лишь в нескольких шагах от нее. Кристиана почувствовала, что Даниэль с беспокойством смотрит на нее сквозь очки.
— Не бойся, — Гэрет взял ее за руку и прижал к себе. Его сильная рука обвила ее стройную талию.
Даниэль подошел к ней ближе. Она почувствовала его прохладную руку на своем плече.
— Сейчас мы все решим раз и навсегда, — голос Гэрета звучал спокойно и уверенно. Он вложил миниатюрный портрет маркизы Сен Себастьян в руки Кристианы. Пальцы ее крепко сжали портрет.
— Это твоя вещь, дорогая?
Она кивнула не в силах произнести ни слова. Кристиана не могла поднять глаз и посмотреть на Жана-Клода, который стоял всего в трех шагах от нее.
— Да, — наконец произнесла она, — это портрет моей матери.
Рука Гэрета лежала у нее на спине, и она чувствовала ее тепло.
— Как ты думаешь, как мог портрет попасть к этому человеку?
Кристиана подняла глаза и встретила полный ненависти взгляд Жана-Клода.
На какое-то мгновение ей показалось, что она сейчас лишится сознания. В памяти отчетливо всплыли картины этой ужасной ночи. Свет фонаря отражался на лицах людей, стоящих у дверей дома. Рука Гэрета крепко держала ее за талию, прохладные пальцы Даниэля лежали на ее плече. Слышалось слабое повизгивание Дога, запертого в кладовой.
Губы Жана-Клода начали растягиваться в победной улыбке, обнажая гнилые зубы.
Кристиана посмотрела на портрет, который держала в руках, на нежные бледно-розовые краски лица матери.
— У меня украли этот портрет, — сказала она. Голос ее звучал четко и холодно. — Украли, когда я бежала от революции. Еще у меня украли драгоценности и мою скрипку, — она подняла голову и встретилась с взглядом Жана-Клода. На губах ее играла холодная уверенная улыбка. — Этого человека я не видела никогда в жизни.
Кристиана услышала, как облегченно вздохнул Даниэль, стоявший рядом с ней.
— Вот так, — сказал Гэрет. В голосе его наконец зазвучал гнев, — вы слышали, что она сказала. Кто осмелится не поверить ее словам? — он сделал шаг вперед и, казалось, стал еще выше от гнева. Мускулы на его руках напряглись, желваки играли на скулах.
— Если кто-нибудь не согласен, пусть скажет, и мы все решим здесь, на месте. Я просто снесу с плеч его чертову голову. Мистер Лай? Торнли? Кто еще?
Никто не проронил ни слова.
— Хорошо. Тогда убирайтесь с моей земли. Особенно ты, Джайлз. И моли бога, чтобы нам с тобой не пришлось здесь встречаться. А ты…. — он взглянул на Жана-Клода, — будет лучше, если ты не только уберешься с моей земли, тебе лучше убраться со своей костлявой задницей во Францию. Ты меня слышишь?
Глаза Жана-Клода блеснули в бессильной злобе. Бумаги, которые он держал в руке, оказались теперь бесполезными, и он смял их, а потом поспешно отступил назад, чтобы быть подальше от этого рыжеволосого гиганта, надвигавшегося на него.
— Уходите! — гневный крик Гэрета напугал даже лошадей, привязанных, у ворот. Он с такой силой захлопнул тяжелую дубовую дверь, что весь дом задрожал.
— Боже милостивый, — продолжал кричать он, поворачиваясь лицом к Кристиане и Даниэлю, — что за кляча… О боже, тебе плохо?
У Кристианы подкосились ноги, ее так сильно трясло, что Даниэль подхватил ее под руки, стараясь удержать на ногах.
— Милая, — Гэрет легко поднял ее на руки, и она прильнула к нему. — Глупышка. Тебе нечего бояться. Я никогда бы не поверил такой чепухе. Чтобы ты перерезала человеку горло…. — он остановился под остерегающим взглядом Даниэля. — Что? Что такое?
Кристиана уткнулась лицом в шею Гэрета. Слова, которые она произнесла, были горькими.
— Это все до единого слова правда. Я это сделала, Гэрет.
У него перехватило дыхание.
— Почему ты не рассказала мне об этом?
— Она собиралась рассказать, — пришел на помощь Даниэль. — Она все время собиралась рассказать, но не было подходящего момента.
— Ты знал об этом?
Кристиана боялась поднять глаза. Холодный тон Гэрета привел ее в ужас.
— Ты знал, Дэн? Ты знал и скрывал это от меня? Кристиана сжала в руках портрет матери, как будто он мог придать ей сил.
— Ты рассказала Дэну? Ты рассказала ему, а мне нет? Ты мне не доверяешь? Почему?
Кристиана попыталась объяснить, но слова ее звучали слабо и неуверенно.
— Ты такой хороший… Я бы не перенесла, если бы ты стал плохо обо мне думать… И мне хотелось скорее забыть обо всем.
Гэрет резко опустил ее на деревянный стул в темной прохладной гостиной.
— Ты хотела обо всем забыть, не так ли? Ну что ж, подумайте получше, ваше высочество. Такие вещи так просто не забываются. Они возвращаются к нам тогда, когда мы меньше всего ждем их. Или ты надеялась притвориться и думала, что все это не так важно и все уйдет в прошлое?
Голос его был напряженным и холодным, и каждое слово кололо ее прямо в сердце.
Кристиана взглянула на свои руки, они были сжаты в кулаки. Она сжимала их с того самого момента, как ее охватил страх. Теперь Гэрет знал о ней самое худшее, и он презирал ее.
Кристиана почувствовала себя отверженной. Чувство одиночества охватило ее, словно холодный дождь, проникающий сквозь одежду.
— Если бы ты рассказала мне, — в голосе его звучала боль, — если бы только рассказала мне…
Кристиана закрыла лицо руками. Она слышала, как Гэрет вышел из комнаты. Рядом молча стоял Даниэль. Он был свидетелем ее горя. Из своего заключения, из кладовой, Дог протяжно завыл.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Кристиана долго сидела, закрыв лицо руками. Ей хотелось заплакать, но слез не было. В сердце образовалась огромная пустота, такая черная я такая пугающая… Такого чувства безысходности Кристиана еще никогда не испытывала.
Она не знала, сколько времени просидела одна в темной комнате. Ей казалось, что прошла вечность. Она потеряла Гэрета, потому что не решилась рассказать ему правду, нарушила свое обещание доверять ему, и теперь должна заплатить за все.
Вдруг она почувствовала, что кто-то прикоснулся к ее плечу.
— Пожалуйста, не плачь, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76