– До свидания, – сказал Шеймус хозяину, засовывая в правый карман толстую пачку и одновременно нащупывая пальцами холодную сталь пистолета, желая убедиться, что он на месте.
Отойдя от стола, он направился к входной двери, по пути старательно избегая проституток, жаждавших отпраздновать ею удачу. Избавившись от искушения, Шеймус поехал домой и всю дорогу мысленно подготавливал себя к еще одной стычке со светским обществом и еще одной тяжелой неделе с этой непостижимой Джульет Первилл.
Глава 10
Была суббота, около двух часов дня, и Джульет читала, лежа в постели, как вдруг дверь ее спальни распахнулась.
Вздрогнув, она подняла глаза и увидела свою мать, входившую в комнату с таким видом, как будто находилась у себя дома, а не в доме лорда Апплтона.
– Итак, – начала графиня, упершись руками в узкие бедра и глядя сверху вниз на дочь, – ты жива.
Джульет изумленно посмотрела на нее:
– Не надо мелодрамы, мама. Конечно, я жива.
Мать схватила стеганое покрывало и сдернула его с дочери, подставив ее тело под волны холодного зимнего воздуха.
– А что еще я должна была думать, когда ты не вернулась домой на прошлые выходные? – Она подняла бровь, что, как знала Джульет, выражало крайнее раздражение.
– Я никогда и не соглашалась вернуться домой, мама. – Леди Первилл ухватилась за одеяла и вернула их на свое место.
– А как я должна была узнать, что ты не вернешься, если ты мне никогда об этом не писала? – спросила ее мать, опять стаскивая все одеяла с постели и заставляя тем самым дочь встать и надеть теплый халат, чтобы не замерзнуть до смерти.
– Прости, мама. – Джульет наклонилась, чтобы достать домашние туфли, но, выпрямившись, неожиданно увидела в прекрасных голубых глазах матери слезы.
Она никогда раньше не видела свою мать плачущей. Или почти плачущей. И Джульет смотрела, как мать снова прячет свою обиду под маской полного самообладания.
– Я бы все же предпочла, чтобы ты написала мне. Я бы немедленно приехала, а не ждала бы тебя в имении.
– Прости меня, мама, – со всей искренностью сказала Джульет. – Это было эгоистично с моей стороны, но я плохо соображала на прошлой неделе. Пожалуйста, прости мое невнимание.
– Конечно, я прощаю тебя, дорогая. Я только… – Мать запнулась от волнения и снова посмотрела дочери в глаза. – Я была бы здесь… если б знала, что ты не приедешь домой.
– Знаю, что ты бы приехала, мама. – Джульет едва сдержалась, чтобы тоже не расплакаться. – Со мной все хорошо или будет хорошо. – Она старалась говорить бодрым тоном. – Боюсь, к потере репутации не сразу привыкнешь.
– Да, я думаю, на это потребуется время. – Графиня пригладила свою идеальную прическу. – Но я не позволю тебе запереться со своими книгами.
– Я люблю мои книги, – улыбнулась Джульет.
– Я замечала это все прошедшие двадцать два года, – с легким раздражением ответила мать. – Но если ты не будешь выходить из этой комнаты, ты кончишь тем, что растолстеешь и, кроме меня и кошки, у тебя не будет другого общества.
Джульет лукаво улыбнулась:
– У меня всегда будет Фелисити.
– Фелисити выйдет замуж.
Джульет растерянно заморгала, она никогда всерьез думала, что они могут расстаться.
– Но она отвергла девять предложений. – В ее голосе звучала тревога.
Мать поняла ее беспокойство и ласково улыбнулась.
– Ты видела, как ведет себя твоя кузина с маленькими детьми, Джульет. Попомни мои слова, не пройдет и нескольких лет, как Фелисити устроит свою жизнь.
Джульет подумала о все растущей грусти кузины и поняла, что мать права. Фелисити выйдет замуж, а она останется одинокой опозоренной женщиной.
– Не знаю, что и делать, мама. Графиня обняла ее и прошептала ей на ухо:
– Фелисити всегда с радостью примет тебя в свой дом. Я только хочу, чтобы ты поняла, что с замужеством твоей кузины ваши отношения изменятся. – Мать вытерла слезы со щек дочери. – А тем временем ты должна надеть свое самое роскошное платье, чтобы мы могли посетить бал герцогини Гленбрук.
– Мне совсем не хочется…
– Ты должна, дорогая, – настаивала мать. – Ты прекрасно справилась на балу у Спенсеров, ты пробудила сомнения в умах сплетников. О, как жаль, что я не видела, как ты дала пощечину своему отцу.
Джульет рассмеялась.
– Это было великолепное зрелище.
– Не сомневаюсь, – сказала улыбаясь графиня. – Но ты должна вести себя так, словно у тебя ничего плохого не произошло с лордом Харрингтоном. Герцог и герцогиня Гленбрук дают этот бал, чтобы изменить мнение общества в твою пользу. Если ты не появишься, то это будет равно признанию своей вины.
– Это просто смешно, – отрезала Джульет.
– Да, но, к сожалению, это правда. А сейчас… – графиня подошла к гардеробу и распахнула дверцы, чтобы подобрать для дочери подходящее платье. – Господи, Джульет, – ахнула она, глядя на убогие платья, заказанные у мадам Марии. – Это посудомойка держит свою одежду в твоем гардеробе?
Джульет вздохнула, видя, что придется давать объяснения.
– Это мои платья, мама.
– О, дорогая! – Графиня Первилл с отвращением дотронулась пальцем до темной ткани. – Да это самые ужасные платья из всех, что попадались мне на глаза.
– Они и должны быть такими, мама. – Джульет затянула поясок халата и подошла к графине, которая держала серое платье так, как будто это была испачканная детская пеленка. – Это моя рабочая одежда.
– Неужели тебе надо употреблять это слово? – Графиня Первилл бросила безобразное платье на пол.
– «Рабочая»?
– Да, – простонала ее мать.
Снобизм матери вызвал у Джульет улыбку.
– Ты всегда знаешь, как поднять мне настроение.
– Не твое настроение надо поднимать, дорогая, а восстанавливать твою репутацию. А теперь, – мать указала на ванную, – иди и вымойся, а я подберу что-нибудь подходящее для бала.
Джульет неохотно направилась к двери, зная, что спор с матерью только продлит ее собственные страдания.
– Как пожелаете, графиня Первилл, и могу я рассчитывать и на дальнейшее удовольствие пребывания в вашем обществе?
– Можешь, – просто ответила мать, нисколько не тронутая сарказмом дочери. – Но тебе придется подождать этого удовольствия, а то вода в ванне остынет.
Джульет сделала большие глаза и закрылась от матери в маленькой ванной комнате. Она прошла сквозь облако пара к ванне. Ей был приятен звук льющейся воды.
– Спасибо, Энн. – Джульет кивнула своей горничной, присевшей в реверансе перед тем, как выйти из теплой комнатки.
Как только за ней закрылась дверь, Джульет развязала пояс и осторожно опустилась в глубокую ванну. Температура воды была что надо, и она опускалась в теплую воду все ниже, до самого затылка. От наслаждения она застонала, думая, что нет ничего лучше, чем горячая ванна в холодный день.
Зима в Лондоне была отвратительной, и казалось, леди Первилл никогда не было по-настоящему тепло до тех пор, пока весной неохотно проглядывало солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67