Они начинали потихоньку распрямляться обретая свой естественный вид, и это придавало Саре уверенность в себе. Главное — не допустить какой-нибудь грубой ошибки. И не заглядывать далеко вперед.
Чутье подсказало ей, что в ванной кто-то есть. Она мигом ушла всем корпусом под воду; зеленые глаза вспыхнули гневом.
— Эй, где ты прячешься? Опаздываешь на теннисный матч.
— Убирайся! Не видишь — я принимаю ванну? Или я не могу и минуты побыть одна?
— В самом деле! Хотя, признаться, меня удивляет твой неожиданный приступ стыдливости. Не ты ли заявила в. одном интервью, что, раз тебе досталось красивое тело, с какой стати ты должна стесняться его демонстрировать?
Марко стоял в нише в облегающих хлопчатобумажных брюках и высоких лакированных сапогах: должно быть, собрался кататься верхом.
— Мое тело — вовсе не твоя забота! Ты что, забыл, что я невеста твоего брата?
Скорее всего, Дилайт на ее месте не стала бы прятаться в воде, а гордо выставила на обозрение то, что принадлежало не ему, а другому. Но все-таки она не Дилайт…
Марко издал неприятный смешок.
— Ничего я не забыл. Неужели ты думала, что я наброшусь на свою будущую родственницу? Можешь мне поверить: я никогда не беру женщин силой. Зачем когда они и так охотно предлагают себя? В наше-то время!
Как он смеет говорить таким снисходительным тоном?
Стоит тут в сапогах для верховой езды и пялится на нее!
Сару захлестнула волна ярости, ослепила, лишила рассудка. Будь у нее в руках пистолет, она застрелила бы его на месте. Или имей она привычку, подобно местным крестьянкам, носить с собой кинжал для защиты девичьей чести — с какой радостью вонзила бы его в это черное, не ведающее жалости сердце!
Но поскольку ничего такого не было, Сара воспользовалась подручными средствами: зачерпнула обеими руками побольше мыльной воды и облила его с головы до ног, как сделало бы не в меру расходившееся дитя.
На безукоризненно чистых брюках и лакированных сапогах расползлись мокрые пятна. А на что он рассчитывал? Почему только она должна помнить о приличиях?
— Запомни, — мстительно произнесла Сара, — я тебе ничего не предлагаю!
Тебе нет оправдания! Вваливаешься ко мне в ванную, когда я моюсь! Пошел вон!
На протяжении нескольких секунд Саре казалось, что Марко вот-вот бросится на нее, не оставит на ней живого места! У него потемнело лицо. К счастью, слова, что сорвались у него с губ, были произнесены по-итальянски, и уж, конечно, это были не совсем те выражения, которые она проходила в школе.
— Это я должна исходить ругательствами! — не унималась Сара. — Что, в этом забытом Богом уголке уже не действуют законы гостеприимства? Кажется, я у тебя в гостях!
По его горящему ненавистью взгляду она поняла, что он охотно свернул бы ей шею, однако уже в следующее мгновение лицо герцога снова стало похожим да маску.
— Прошу прощения. Наверное, все дело в том, что я имел честь видеть все фильмы с твоим участием, вот и допустил некоторую… фамильярность.
Помнится, в сцене купания из «Эссенции любви» ты и наполовину не так скромна, как сейчас.
«Эссенция любви»! Что за идиотское название! Саре хотелось плакать, но не перед этим человеком. По-прежнему держась под водой так глубоко, как только можно, чтобы не утонуть, она подняла на Марко влажные глаза, твердо решив игнорировать его гнусные намеки.
— Но ведь сейчас я не на экране, правда? И буду очень тебе обязана, если ты уйдешь и дашь мне одеться. Карло не одобрил бы, если бы я вертелась перед тобой голая: для этого он слишком тебя уважает!
«Очко в твою пользу, Сара»! Сидя в гардеробной и ломая голову над тем, краситься или нет, она пыталась собраться с мыслями и подготовиться к новому поединку умов и характеров, который неизбежно должен был последовать за его вынужденным отступлением.
Сара мрачно посмотрела на свое отражение в зеркале.
Положение дел становилось все критичнее. Вот уж поистине «Эссенция любви»! Сколько еще ей изображать из себя Дилайт? И самое страшное: что он сделает с ней по окончании этого фарса?
«Уподобься Скарлетт и подумай об этом завтра», — посоветовала она себе.
«Что-то я слишком бледна, хорошо бы добавить румян. Ему это не понравится?
Тем более нет причин жалеть краску! И блеск для губ — чтобы стали сочнее и соблазнительнее!»
Густые, подросшие волосы доставали до плеч. Сара запустила в них руки.
Больше она не станет делать перманент, чтобы сойти за сестру. Хочется верить, что Дилайт с Карло уже заключили счастливый союз. Что сказала бы Дилайт, узнав о случившемся?
«Наверное, разразилась бы истерическим хохотом», — криво усмехнулась Сара. Она убрала волосы назад, связала их шелковой ленточкой, надела бледно-зеленый костюм для тенниса и покрутилась в нем перед зеркалом. Очень даже недурно!
— Прошу прощения, синьорина.
Сара обернулась и увидела пожилую экономку.
— Если вы готовы, меня попросили проводить вас на корт. С непривычки здесь можно заблудиться.
Что о ней думает эта худая женщина с лицом, словно высеченным из камня?
Сколько лет она служит семье Кавальери? Сара не удержалась и спросила:
— Вы знаете Карло, моего жениха?
Выражение лица экономки не изменилось.
— С детских лет. Соблаговолите следовать за мной, синьорина.
— Да здесь и вправду можно потерять дорогу. Как это мило с вашей стороны прийти мне на помощь.
— Мне даны указания, — сухо пояснила экономка.
— Кем, Марко? Его вы тоже знаете с детства? Каким он был?
Сара сама не знала, что побуждает ее задавать эти вопросы. Однако на этот раз ее провожатая смягчилась.
— Я поступила сюда на службу как раз перед появлением второй жены покойного герцога. Здравствующему герцогу было тогда семь лет. Осторожно, синьорина, здесь крутые ступеньки.
Нет, ей никогда не сориентироваться в этом крольчатнике! Здесь были анфилады комнат, из которых можно бесконечно попадать в другие, пока, наконец, вы не оказывались в картинной галерее, стены которой были увешаны старинными портретами.
Оттуда две мраморные лестницы вели вниз, в громадных размеров зал, в центре которого синела водная гладь бассейна, выложенного голубым кафелем, отчего создавалось впечатление моря в миниатюре.
В дальнем конце бассейна был устроен искусственный водопад; водные струи низвергались со стены на отполированные камни.
— Вода поступает из источника высоко в горах и накапливается в резервуаре на крыше, где подогревается на солнце. Если синьорина пожелает искупаться, вода всегда теплая.
— Солнечный подогрев? Замечательно!
— Сюда, пожалуйста.
Сара зажмурилась от бьющего в глаза солнца.
По одну сторону от теннисного корта она увидела относительно затененное место — усаженную деревьями лужайку. Здесь стояли столы и стулья под огромными тентами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Чутье подсказало ей, что в ванной кто-то есть. Она мигом ушла всем корпусом под воду; зеленые глаза вспыхнули гневом.
— Эй, где ты прячешься? Опаздываешь на теннисный матч.
— Убирайся! Не видишь — я принимаю ванну? Или я не могу и минуты побыть одна?
— В самом деле! Хотя, признаться, меня удивляет твой неожиданный приступ стыдливости. Не ты ли заявила в. одном интервью, что, раз тебе досталось красивое тело, с какой стати ты должна стесняться его демонстрировать?
Марко стоял в нише в облегающих хлопчатобумажных брюках и высоких лакированных сапогах: должно быть, собрался кататься верхом.
— Мое тело — вовсе не твоя забота! Ты что, забыл, что я невеста твоего брата?
Скорее всего, Дилайт на ее месте не стала бы прятаться в воде, а гордо выставила на обозрение то, что принадлежало не ему, а другому. Но все-таки она не Дилайт…
Марко издал неприятный смешок.
— Ничего я не забыл. Неужели ты думала, что я наброшусь на свою будущую родственницу? Можешь мне поверить: я никогда не беру женщин силой. Зачем когда они и так охотно предлагают себя? В наше-то время!
Как он смеет говорить таким снисходительным тоном?
Стоит тут в сапогах для верховой езды и пялится на нее!
Сару захлестнула волна ярости, ослепила, лишила рассудка. Будь у нее в руках пистолет, она застрелила бы его на месте. Или имей она привычку, подобно местным крестьянкам, носить с собой кинжал для защиты девичьей чести — с какой радостью вонзила бы его в это черное, не ведающее жалости сердце!
Но поскольку ничего такого не было, Сара воспользовалась подручными средствами: зачерпнула обеими руками побольше мыльной воды и облила его с головы до ног, как сделало бы не в меру расходившееся дитя.
На безукоризненно чистых брюках и лакированных сапогах расползлись мокрые пятна. А на что он рассчитывал? Почему только она должна помнить о приличиях?
— Запомни, — мстительно произнесла Сара, — я тебе ничего не предлагаю!
Тебе нет оправдания! Вваливаешься ко мне в ванную, когда я моюсь! Пошел вон!
На протяжении нескольких секунд Саре казалось, что Марко вот-вот бросится на нее, не оставит на ней живого места! У него потемнело лицо. К счастью, слова, что сорвались у него с губ, были произнесены по-итальянски, и уж, конечно, это были не совсем те выражения, которые она проходила в школе.
— Это я должна исходить ругательствами! — не унималась Сара. — Что, в этом забытом Богом уголке уже не действуют законы гостеприимства? Кажется, я у тебя в гостях!
По его горящему ненавистью взгляду она поняла, что он охотно свернул бы ей шею, однако уже в следующее мгновение лицо герцога снова стало похожим да маску.
— Прошу прощения. Наверное, все дело в том, что я имел честь видеть все фильмы с твоим участием, вот и допустил некоторую… фамильярность.
Помнится, в сцене купания из «Эссенции любви» ты и наполовину не так скромна, как сейчас.
«Эссенция любви»! Что за идиотское название! Саре хотелось плакать, но не перед этим человеком. По-прежнему держась под водой так глубоко, как только можно, чтобы не утонуть, она подняла на Марко влажные глаза, твердо решив игнорировать его гнусные намеки.
— Но ведь сейчас я не на экране, правда? И буду очень тебе обязана, если ты уйдешь и дашь мне одеться. Карло не одобрил бы, если бы я вертелась перед тобой голая: для этого он слишком тебя уважает!
«Очко в твою пользу, Сара»! Сидя в гардеробной и ломая голову над тем, краситься или нет, она пыталась собраться с мыслями и подготовиться к новому поединку умов и характеров, который неизбежно должен был последовать за его вынужденным отступлением.
Сара мрачно посмотрела на свое отражение в зеркале.
Положение дел становилось все критичнее. Вот уж поистине «Эссенция любви»! Сколько еще ей изображать из себя Дилайт? И самое страшное: что он сделает с ней по окончании этого фарса?
«Уподобься Скарлетт и подумай об этом завтра», — посоветовала она себе.
«Что-то я слишком бледна, хорошо бы добавить румян. Ему это не понравится?
Тем более нет причин жалеть краску! И блеск для губ — чтобы стали сочнее и соблазнительнее!»
Густые, подросшие волосы доставали до плеч. Сара запустила в них руки.
Больше она не станет делать перманент, чтобы сойти за сестру. Хочется верить, что Дилайт с Карло уже заключили счастливый союз. Что сказала бы Дилайт, узнав о случившемся?
«Наверное, разразилась бы истерическим хохотом», — криво усмехнулась Сара. Она убрала волосы назад, связала их шелковой ленточкой, надела бледно-зеленый костюм для тенниса и покрутилась в нем перед зеркалом. Очень даже недурно!
— Прошу прощения, синьорина.
Сара обернулась и увидела пожилую экономку.
— Если вы готовы, меня попросили проводить вас на корт. С непривычки здесь можно заблудиться.
Что о ней думает эта худая женщина с лицом, словно высеченным из камня?
Сколько лет она служит семье Кавальери? Сара не удержалась и спросила:
— Вы знаете Карло, моего жениха?
Выражение лица экономки не изменилось.
— С детских лет. Соблаговолите следовать за мной, синьорина.
— Да здесь и вправду можно потерять дорогу. Как это мило с вашей стороны прийти мне на помощь.
— Мне даны указания, — сухо пояснила экономка.
— Кем, Марко? Его вы тоже знаете с детства? Каким он был?
Сара сама не знала, что побуждает ее задавать эти вопросы. Однако на этот раз ее провожатая смягчилась.
— Я поступила сюда на службу как раз перед появлением второй жены покойного герцога. Здравствующему герцогу было тогда семь лет. Осторожно, синьорина, здесь крутые ступеньки.
Нет, ей никогда не сориентироваться в этом крольчатнике! Здесь были анфилады комнат, из которых можно бесконечно попадать в другие, пока, наконец, вы не оказывались в картинной галерее, стены которой были увешаны старинными портретами.
Оттуда две мраморные лестницы вели вниз, в громадных размеров зал, в центре которого синела водная гладь бассейна, выложенного голубым кафелем, отчего создавалось впечатление моря в миниатюре.
В дальнем конце бассейна был устроен искусственный водопад; водные струи низвергались со стены на отполированные камни.
— Вода поступает из источника высоко в горах и накапливается в резервуаре на крыше, где подогревается на солнце. Если синьорина пожелает искупаться, вода всегда теплая.
— Солнечный подогрев? Замечательно!
— Сюда, пожалуйста.
Сара зажмурилась от бьющего в глаза солнца.
По одну сторону от теннисного корта она увидела относительно затененное место — усаженную деревьями лужайку. Здесь стояли столы и стулья под огромными тентами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74