Актриска! Как вам это нравится?
— Ну, тебе-то, мне кажется, актриски всегда нравились, — ехидно заметила Элизабет.
Хью был известным повесой и распутником, и на нем висело немало долгов, с которыми он надеялся расплатиться, вступив в наследование Калхолмом.
Он поднял голову и мрачно посмотрел на Элизабет.
В глубине души Хью опасался, что она может стать на сторону новой наследницы.
— А ты предпочитаешь видеть хозяином Калхолма этого американского проходимца? — парировал Хью, приподнимая бровь.
— По крайней мере, он не просадит поместье в карты, — сказала Элизабет, с трудом сдерживая раздражение. — Джон Гамильтон, должно быть, вертится в своей могиле, глядя, как ты собираешься разрушить все, что он столько лет создавал.
— Эти проклятые клячи тебе дороже людей, — огрызнулся Хью. — А насчет игры ты же знаешь: я завязал.
— Не уверена, — сказала Элизабет. — Интересно, что ты станешь делать, когда кредиторы узнают, что тебе нечем платить долги, и начнут прижимать тебя к стенке.
— Подожди, — мрачно ответил Хью, — не радуйся. Вот приедет этот чертов американец и продаст всех твоих проклятых лошадей, тогда узнаешь! И арендаторов поганой метлой погонит — нужны они ему, как же! Знаю я этих американцев — им только деньги подавай, за деньги они мать родную продадут!
— А хоть бы и так, — сказала Элизабет, чувствуя под сердцем неприятный холодок. — Все равно он не развалит Калхолм так быстро и окончательно, как ты.
Она сказала так, а про себя в это время подумала:
«А ведь Хью, к сожалению, прав. Все мои доводы — чепуха, и положение в самом деле безнадежно. Но, господи, ради этих несчастных фермеров, ради памяти Джейми, помоги, дай надежду!»
В принципе за свое будущее Элизабет могла не волноваться: деньги у нее были. Джейми оставив ей достаточно. На них можно жить — если и не роскошно, то вполне прилично. И для себя она давно уже решила, что покинет Калхолм в тот самый день, когда Хью вступит в права наследства. Но до чего же ей не хотелось уходить отсюда, отказавшись от своей мечты!
— Интересно, как он выглядит? — задумчиво протянула Барбара. — Ни разу не видела живого американца!
Элизабет заметила быстрый взгляд, брошенный Хью на Барбару, и ей на какой-то миг стало жаль этого человека. Он был уверен, что Барбара находится целиком в его власти. Но так ли это? Действительно, когда Хью только-только появился в Калхолме, между ними возникло подобие любовной связи, и Элизабет еще удивлялась, как могут тянуться друг к другу два таких непохожих человека. Но вскоре она поняла истинное положение фигур на этой шахматной доске. Хью вел свою игру в силу многолетней привычки, развивая и утверждая репутацию развратника и повесы, что тянулась за ним словно шлейф сквозь годы. А Барбара? Нет, она была совсем другая. Может быть, чувственная, склонная к флирту, но не более того. Хотя кокеткой она была страшной, что греха таить, и поэтому от одной мысли о том, что в Калхолме вот-вот появится новый мужчина, ее глаза начинали мерцать — загадочно и томно.
На американца она произведет большое впечатление, сомневаться не приходится. Впрочем, почему только на американца? Такая женщина, как Барбара, на любого мужчину произведет впечатление. Она красива, нетерпелива и настойчива. К сожалению, слишком настойчива. Эгоизм ее не знал границ, отчего Элизабет и не могла по-настоящему сблизиться с ней. Барбара, словно ребенок, была счастлива лишь тогда, когда могла получить то, что хотела — все и сразу.
Было начало ноября, но Барбара уже успела потратить все свое годовое содержание. Даже больше, чем годовое содержание. Элизабет прекрасно знала, что никогда не увидит тех денег, которые она уже одолжила Барбаре, и поэтому отказала ей в повторной просьбе. Да, деньги у Элизабет еще оставались, но она честно объяснила Барбаре, что они нужны для лошадей — на их содержание, корм, тренировки. То, что Элизабет не хочет ничего давать из «лошадиных» денег, почему-то очень задело и обидело Барбару.
Тем временем затянувшийся обед все еще продолжался.
Хью покосился на Барбару и пробурчал:
— А ты не допускаешь, что твой американец окажется просто неотесанным деревенщиной? Совсем не в твоем вкусе? — И ехидно добавил:
— Или, скажем, ему Элизабет больше приглянется?
Элизабет по привычке не обратила на эту реплику никакого внимания, так же, как и на ехидную улыбку Барбары. То, что она не красавица, Элизабет знала и сама. Ну, что ж, не дано так не дано, и к чему напрасно переживать — красивей-то от этого уж точно не станешь!
— А может быть, он женат, — подхватила Элизабет. Этого вопроса мистер Алистер как-то не касался. Должно быть, и сам не знал.
— Старый ревматик, — продолжил состязание в остроумии Хью.
«Э, нет, — подумала Элизабет. — Если американец окажется старым ревматиком, Барбару это не остановит. Особенно в том случае, если это позволит ей наложить на Калхолм свою лапу. Для этого ей и безногий сгодится!»
Аппетит у Элизабет пропал окончательно. Господи, как много вдруг стало зависеть от этого незнакомца — Бена Мастерса. И в первую очередь — от его порядочности.
Порядочность, честность… Увы, почти у всех мужчин, которых она знала, эти качества отсутствовали. За исключением разве что Джейми. Но даже и он, пожалуй, не смог бы устоять перед Барбарой. Да, если Барбара чего-то захочет, она это получит. Непременно.
— Он может оказаться жирным коротышкой, — не унимался Хью. Сейчас, как ему казалось, он бил наверняка, ибо прекрасно знал, что Барбара любит красивых мужчин. При этом сам Хью несомненно был красивым.
Барбара ответила ему злобным взглядом.
— Если ты…
Слушать дальше у Элизабет просто не было сил. Она поднялась из-за стола. Ее пес, Генри Восьмой, лежавший возле стула, немедленно вскочил вслед за хозяйкой.
— Зачем ты всегда приводишь с собой в столовую эту псину? — спросила Барбара. — Не думаю, что нашему янки это может понравиться.
Огромный, лохматый Генри Восьмой спокойно потянулся, даже не покосившись глазом в сторону Барбары. Впрочем, он никогда не обращал ни малейшего внимания ни на Хью, ни на Барбару — мало ли кто вьется возле его хозяйки!
Проходя мимо Барбары, пес сильно ударил хвостом по ее стулу. Барбара испуганно подскочила, и Генри Восьмой ударил еще раз с таким вызывающим видом, что Элизабет невольно усмехнулась. Генри был еще одним яблоком раздора в этом доме, но, несмотря ни на что, постоянно крутился возле Элизабет, куда бы она ни направлялась. Ничего, американцу придется с этим смириться, независимо от того, нравится ему это или нет.
Есть три вещи, за которые она будет сражаться до конца: арендаторы Калхолма, ее пес и ее лошади.
— Откуда ты знаешь? — пожала плечами Элизабет. — А может быть, ему как раз нравятся собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Ну, тебе-то, мне кажется, актриски всегда нравились, — ехидно заметила Элизабет.
Хью был известным повесой и распутником, и на нем висело немало долгов, с которыми он надеялся расплатиться, вступив в наследование Калхолмом.
Он поднял голову и мрачно посмотрел на Элизабет.
В глубине души Хью опасался, что она может стать на сторону новой наследницы.
— А ты предпочитаешь видеть хозяином Калхолма этого американского проходимца? — парировал Хью, приподнимая бровь.
— По крайней мере, он не просадит поместье в карты, — сказала Элизабет, с трудом сдерживая раздражение. — Джон Гамильтон, должно быть, вертится в своей могиле, глядя, как ты собираешься разрушить все, что он столько лет создавал.
— Эти проклятые клячи тебе дороже людей, — огрызнулся Хью. — А насчет игры ты же знаешь: я завязал.
— Не уверена, — сказала Элизабет. — Интересно, что ты станешь делать, когда кредиторы узнают, что тебе нечем платить долги, и начнут прижимать тебя к стенке.
— Подожди, — мрачно ответил Хью, — не радуйся. Вот приедет этот чертов американец и продаст всех твоих проклятых лошадей, тогда узнаешь! И арендаторов поганой метлой погонит — нужны они ему, как же! Знаю я этих американцев — им только деньги подавай, за деньги они мать родную продадут!
— А хоть бы и так, — сказала Элизабет, чувствуя под сердцем неприятный холодок. — Все равно он не развалит Калхолм так быстро и окончательно, как ты.
Она сказала так, а про себя в это время подумала:
«А ведь Хью, к сожалению, прав. Все мои доводы — чепуха, и положение в самом деле безнадежно. Но, господи, ради этих несчастных фермеров, ради памяти Джейми, помоги, дай надежду!»
В принципе за свое будущее Элизабет могла не волноваться: деньги у нее были. Джейми оставив ей достаточно. На них можно жить — если и не роскошно, то вполне прилично. И для себя она давно уже решила, что покинет Калхолм в тот самый день, когда Хью вступит в права наследства. Но до чего же ей не хотелось уходить отсюда, отказавшись от своей мечты!
— Интересно, как он выглядит? — задумчиво протянула Барбара. — Ни разу не видела живого американца!
Элизабет заметила быстрый взгляд, брошенный Хью на Барбару, и ей на какой-то миг стало жаль этого человека. Он был уверен, что Барбара находится целиком в его власти. Но так ли это? Действительно, когда Хью только-только появился в Калхолме, между ними возникло подобие любовной связи, и Элизабет еще удивлялась, как могут тянуться друг к другу два таких непохожих человека. Но вскоре она поняла истинное положение фигур на этой шахматной доске. Хью вел свою игру в силу многолетней привычки, развивая и утверждая репутацию развратника и повесы, что тянулась за ним словно шлейф сквозь годы. А Барбара? Нет, она была совсем другая. Может быть, чувственная, склонная к флирту, но не более того. Хотя кокеткой она была страшной, что греха таить, и поэтому от одной мысли о том, что в Калхолме вот-вот появится новый мужчина, ее глаза начинали мерцать — загадочно и томно.
На американца она произведет большое впечатление, сомневаться не приходится. Впрочем, почему только на американца? Такая женщина, как Барбара, на любого мужчину произведет впечатление. Она красива, нетерпелива и настойчива. К сожалению, слишком настойчива. Эгоизм ее не знал границ, отчего Элизабет и не могла по-настоящему сблизиться с ней. Барбара, словно ребенок, была счастлива лишь тогда, когда могла получить то, что хотела — все и сразу.
Было начало ноября, но Барбара уже успела потратить все свое годовое содержание. Даже больше, чем годовое содержание. Элизабет прекрасно знала, что никогда не увидит тех денег, которые она уже одолжила Барбаре, и поэтому отказала ей в повторной просьбе. Да, деньги у Элизабет еще оставались, но она честно объяснила Барбаре, что они нужны для лошадей — на их содержание, корм, тренировки. То, что Элизабет не хочет ничего давать из «лошадиных» денег, почему-то очень задело и обидело Барбару.
Тем временем затянувшийся обед все еще продолжался.
Хью покосился на Барбару и пробурчал:
— А ты не допускаешь, что твой американец окажется просто неотесанным деревенщиной? Совсем не в твоем вкусе? — И ехидно добавил:
— Или, скажем, ему Элизабет больше приглянется?
Элизабет по привычке не обратила на эту реплику никакого внимания, так же, как и на ехидную улыбку Барбары. То, что она не красавица, Элизабет знала и сама. Ну, что ж, не дано так не дано, и к чему напрасно переживать — красивей-то от этого уж точно не станешь!
— А может быть, он женат, — подхватила Элизабет. Этого вопроса мистер Алистер как-то не касался. Должно быть, и сам не знал.
— Старый ревматик, — продолжил состязание в остроумии Хью.
«Э, нет, — подумала Элизабет. — Если американец окажется старым ревматиком, Барбару это не остановит. Особенно в том случае, если это позволит ей наложить на Калхолм свою лапу. Для этого ей и безногий сгодится!»
Аппетит у Элизабет пропал окончательно. Господи, как много вдруг стало зависеть от этого незнакомца — Бена Мастерса. И в первую очередь — от его порядочности.
Порядочность, честность… Увы, почти у всех мужчин, которых она знала, эти качества отсутствовали. За исключением разве что Джейми. Но даже и он, пожалуй, не смог бы устоять перед Барбарой. Да, если Барбара чего-то захочет, она это получит. Непременно.
— Он может оказаться жирным коротышкой, — не унимался Хью. Сейчас, как ему казалось, он бил наверняка, ибо прекрасно знал, что Барбара любит красивых мужчин. При этом сам Хью несомненно был красивым.
Барбара ответила ему злобным взглядом.
— Если ты…
Слушать дальше у Элизабет просто не было сил. Она поднялась из-за стола. Ее пес, Генри Восьмой, лежавший возле стула, немедленно вскочил вслед за хозяйкой.
— Зачем ты всегда приводишь с собой в столовую эту псину? — спросила Барбара. — Не думаю, что нашему янки это может понравиться.
Огромный, лохматый Генри Восьмой спокойно потянулся, даже не покосившись глазом в сторону Барбары. Впрочем, он никогда не обращал ни малейшего внимания ни на Хью, ни на Барбару — мало ли кто вьется возле его хозяйки!
Проходя мимо Барбары, пес сильно ударил хвостом по ее стулу. Барбара испуганно подскочила, и Генри Восьмой ударил еще раз с таким вызывающим видом, что Элизабет невольно усмехнулась. Генри был еще одним яблоком раздора в этом доме, но, несмотря ни на что, постоянно крутился возле Элизабет, куда бы она ни направлялась. Ничего, американцу придется с этим смириться, независимо от того, нравится ему это или нет.
Есть три вещи, за которые она будет сражаться до конца: арендаторы Калхолма, ее пес и ее лошади.
— Откуда ты знаешь? — пожала плечами Элизабет. — А может быть, ему как раз нравятся собаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95