Горячее, страстное, яростное… как буря вокруг них. Земля наступала на них, обволакивая их своей яростью и провоцируя еще большую ярость, до предела напрягая каждый нерв.
Грохотал гром, во всем своем неистовом великолепии сверкали молнии. Земля сотрясалась так, словно молния попала в стоявшее неподалеку дерево. Лорен казалось, что электрические заряды со всей земли пробрались в ее тело и, сжигая ее, закипают в ее душе. Лицо ее было поднято вверх, она смотрела на Адриана. То же самое возбуждение сияло в его глазах. Он наклонил голову, и когда губы их встретились, они ощутили взрыв, похожий на разряд молнии, сотрясший землю.
Его руки крепко сжимали ее, вплавляя ее тело в свое. Она почувствовала, как пульсирует кровь в нижней части его тела. Ее груди натянули ткань платья, они жаждали его прикосновений. Несколько минут назад все ее тело так болело, что ей хотелось только лечь, но теперь оно вновь ожило, и опаляющее пламя двигалось вверх и вниз по ее спине.
Вновь прогремел раскат грома. Невольно она вздрогнула и прижалась головой к груди Адриана. И несмотря на грохот града, шелест дождя и завывание ветра, она слышала биение его сердца и вновь почувствовала, как горячее тепло поднимается внутри. И вновь тело ее трепетало в ожидании, трепетало от желания.
Адриан легко поднял ее и отнес в самую сухую часть сарая. Нетерпеливые, но нежные руки сняли с нее одежду, и она ощутила горячие прикосновения, в то время как сама она дрожала. Он наклонился и поцеловал ее. Потом его губы двинулись к ее грудям, дразня их языком и оставляя на своем пути взволнованный разгоряченный след. Она обнаружила, что сама бесстыдно тянется к его пуговицам. Сначала она расстегнула его рубашку, так, чтобы ее пальцы могли пробежать по великолепной симметрии его груди, так, чтобы губы ее могли ощутить вкус его кожи, лизнуть саму его сущность, заставить его дрожать так же, как дрожала она сама.
А потом его брюки… Ее руки двигались медленно, и она ощущала спазмы, разрывающие его тело, когда она освободила предмет своих вожделений, теперь полный и твердый. Он застонал, и стон этот слился с новым раскатом грома. Он перекатился и вошел в нее. И бушевавшая снаружи буря потускнела на фоне той бури, что бушевала в них.
Езда на молнии. Где-то в глубине своего сознания, еще не захваченной сотрясающими ее тело ощущениями, она вспомнила, как Адриан говорил об этом. Теперь она понимала, что значит ездить верхом на молнии.
Господи Всевышний, какой же она была яркой!
* * *
Адриан сидел, прислонившись к стене сарая, и смотрел на спящую Лорен. Снаружи все еще шел сильный дождь, но гроза миновала. Он слышал далекие раскаты грома и знал, что эпицентр бури сместился в сторону.
Сейчас в сарай пробивался лучик света. Адриан наблюдал за тем, как этот лучик коснулся золота ее волос. Во сне ее лицо выглядело таким открытым, таким ранимым, таким мирным.
Он дотронулся рукой до влажной пряди и провел рукой по контуру ее щеки. Он услышал, как она вздохнула. Это был Удовлетворенный вздох, как у маленького ребенка.
Он услышал собственный вздох, но его вздох не был столь спокойным.
Лорен Брэдли была полна противоречий. Он вспомнил Их первую встречу. Она была одета в очень скромное платье, а ее золотисто-зеленые глаза искрились. Он тогда не понял почему — да он и сейчас как следует не понимал, почему она так привлекала его, как не догадывался и о страсти, скрывавшейся за довольно-таки обычной внешностью.
Но мало-помалу он узнавал, что ничего обычного в ней не было. В ту ночь, когда они удирали от патрульных судов северян, он увидел в ней родственную душу. Он увидел, что лицо ее вспыхнуло скорее от волнения, чем от страха. То же самое волнение он видел в ее лице в тюрьме, а потом и в поезде. Он подозревал, что до их встречи эта страстная сторона ее натуры чем-то сдерживалась. А когда она проявилась, он устремился к ней, как мотылек к пламени.
Он больше не мог себе представить жизни без Лорен. Он этого и не хотел. Она окрасила все, что прежде казалось серым. Но он знал, что не может ей доверять. Ему было больно сознавать, что она все еще многое скрывает от него. Несмотря на то, что она была так раскованна, когда они занимались любовью, она все еще во многих отношениях оставалась для него загадкой.
Ему было трудно поверить в двойственность ее натуры, однако он сам время от времени видел эту двойственность — в тюрьме, в поезде, на дороге.
Она была похожа на Сильвию.
Но она и совсем не походила на Сильвию. Каковы бы ни были причины тому, что она сделала, это были не деньги. Все же ему следовало ее ненавидеть. Ему следовало презирать ее, как он презирал Сильвию.
Но с тем же успехом он мог попытаться презирать солнце, дававшее ему тепло, за то, что оно в полдень иссушало землю. Или луну, за то, что она давала свет и таила в себе опасность, или шторм, сочетавший в себе ярость и великолепие…
ГЛАВА 20
Лорен проснулась от толчка костлявой лапы и от ощущения сырости. Не открывая глаз, она потянулась как сытая, довольная кошка.
Тело ее все еще болело. Она подозревала, что оно еще долго будет болеть, но другие чувства заставляли забыть об этом дискомфорте: чудесное тепло, ощущение удовлетворения, охватившее все ее существо.
Лорен слышала стук дождя по крыше. Теперь он утратил свою ярость. Его ритм стал равномерным, убаюкивающим. Сам его звук стал успокаивающим. Она лениво посмотрела на Сократа, чесавшего лапу и довольно ухмылявшегося. У него был такой лукавый вид, словно это он сам все устроил.
Неожиданно она осознала свою наготу. Странно, что при этом она не ощущала никакого неудобства. Было нечто прекрасное, чувственное в том, чтобы лежать обнаженной на старом сене, вдыхая свежесть промытого дождем воздуха, смешанного с запахом тел. Голова ее покоилась на руках Адриана, и она протянула руку, чтобы коснуться его слегка влажной груди. Она передвинула голову, чтобы видеть, как он спит. Она испытывала радость от его близости, и ее удивляло то ощущение покоя, которое снисходило на нее рядом с ним. Ощущение покоя в сердце, но не в мыслях.
Неожиданно он пошевелился.
— Адриан?
Он перевернулся и облокотился на руки, чтобы видеть ее лицо.
— Ты просто прекрасна, когда спишь, — заметил Адриан.
— Ты тоже.
Он засмеялся тем чудесным смехом, который, казалось, сотрясал все его тело.
— Похоже, что это наблюдение мне нравится.
— Очень хорошо, — удовлетворенно сказала Лорен. Он неохотно пошевелился.
— Мы были не слишком осторожны.
Под влиянием неожиданного порыва она легонько укусила его в плечо.
Он сделал такую гримасу, словно его тело вновь начало реагировать на ее прикосновения.
— Сократ научил тебя некоторым интересным повадкам.
— Сократу не нужно ничему меня учить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101