О Адриан! Что я наделала!
Море было спокойным. Темно-синим, как глаза Адриана. Прошло полтора дня после захвата «Призрака» и капитан «Аллежени» сказал, что к концу дня они будут в Балтиморе. Она не рассказала капитану о своей роли в повреждении «Призрака». Для нее было невыносимо с кем-либо говорить об этом. Ей пришлось бы это сделать, если бы они попытались забрать у нее Сократа. Но капитан северян был сама любезность. Он терпел даже выходки Сократа.
Где теперь Адриан? Офицер говорил о кандалах, но, конечно…
Для нее была невыносима мысль о том, что гордый, беспокойный Адриан закован в кандалы.
Она почувствовала, как дернули поводок. Теперь она держала Сократа на поводке, потому что боялась за него. Он покусал двух моряков, не говоря уже о раненом лейтенанте, рука которого теперь висела на перевязи и который, каждый раз при встрече бросал на них злобные взгляды.
Сократ явно скучал по своему хозяину. Он вглядывался в лицо каждого проходившего мимо человека. Выражение его мордочки было обеспокоенным, и Лорен даже казалось, что он смотрит на нее с укором. Обезьяна мало ела и еще меньше играла. Единственным видом деятельности для нее стало созерцание. Как, впрочем, и для Лорен.
* * *
Адриан лежал на постели в каюте своего первого помощника. Его запястья сковывали тяжелые железные кандалы. Он знал, что его поместили бы в трюм, если бы трюм весь, до последнего дюйма, не был занят грузом. Поэтому его заперли здесь, приставив снаружи охрану.
Без шума двигателей на корабле было невероятно тихо, и тянувший корабль буксир раскачивал его, потому что не было ни двигателей, ни парусов, чтобы сделать это движение устойчивым.
Ему удалось совсем недолго побеседовать с членами команды, с Миком, и этот разговор он не мог забыть. Мик все еще не понимал, каким образом была выведена из строя ось. Адриан со страхом думал о том, что сам он, похоже, это понимает. Особенно после того как Мик рассказал ему о том, что Лорен была в машинном отделении.
Ему не хотелось этому верить. Но доказательства были налицо.
Он поднялся с постели и встал. Ножные кандалы гремели по полу. Он беспокойно, прихрамывая, заходил короткими шагами по каюте. Кандалы уже стерли ему кожу, и ходьба была мучительной, но он должен был что-то делать, чтобы не сойти с ума.
Гринвей, который командовал захваченным судном, почти извинялся, когда приказал заковать Адриана в железо, но у него не было выбора. Несколько месяцев назад был захвачен корабль, совершающий рейс сквозь блокаду. Его команда отбила свой корабль у команды северян к великому стыду Военно-морского флота янки. Тот факт, что Адриан скрыл наличие оружия и воспользовался им, лишь подтвердил офицеру-янки необходимость такой меры.
Даже если не иметь в виду боль, кандалы были раздражающими и унизительными. Это был видимый знак поражения и капитуляции.
И предательства. Еще одного предательства.
Боль от этого предательства была еще сильнее, чем от первого. Потому что дело касалось его сердца. А на этот раз его сердце было затронуто гораздо сильнее. До сих пор он даже не понимал, насколько сильно оно было затронуто. Адриан подозревал, что отныне у него навсегда останется незаживающая, гноящаяся рана.
У него было время все обдумать. Сначала он был озадачен. В Нассау Лорен не искала с ним встреч. Это он гонялся за нею, а она убегала. И тогда он понял, что больше всего его привлекало именно то, что она убегала.
Очень умная девушка эта Лорен Брэдли!
Адриан повернулся и уставился на голую стену. Прежде чем поместить его сюда, каюту тщательно обыскали. Убрали даже зеркало — объект, который можно использовать как оружие. В отличие от молодого офицера Гринвей делал все тщательно.
Лорен. Он не мог думать ни о чем другом. Он вспоминал их разговоры, их встречи, пытался найти нечто такое, что могло бы послужить ему предупреждением. Но он не смог ничего найти, за исключением ее уклончивого поведения.
И почему? Она явно не была обычной шпионкой, если таковые вообще существуют.
К тому же он мог поклясться, что она все еще была девственницей. Никто не мог бы так хорошо притворяться. Ее реакция, удивление в ее лице, когда он целовал ее, ее застенчивость… Он также не думал, что она была неискренна в своем отношении к нему. Их взаимное влечение вспыхнуло, как пламя.
И столь же искренней была ее привязанность к Сократу. Адриан знал, что обезьянка прекрасно разбиралась в людях. Она редко к кому быстро привязывалась.
Устав от грохота цепи по деревянному полу, Адриан сел, прислонившись к стене каюты, и уставился на свои наручники. Ему хотелось возненавидеть ее за них, но он не мог. Он знал, что у нее должны были быть для этого серьезные причины. Но он больше не сможет ей доверять. Никогда. Во всем, кроме Сократа. Непонятно почему, но он был уверен, что с Лорен обезьяна будет в безопасности. Это было странно — он доверял ей только там, где дело касалось Сократа, и никогда не сможет ей довериться ни в чем другом.
Почему, черт возьми, почему? Из чувства долга? Из патриотизма? Он подозревал, что дело было в чем-то другом. Она с такой печалью говорила об отце и брате. Не имело ли это отношение к ним?
Он почесал затылок и посмотрел на короткую цепь наручников. Он мог бы к ним привыкнуть. Всемилостивый Боже, он никогда к ним не привыкнет! При мысли о тюрьме он закрыл глаза. До конца войны могло пройти еще много лет.
Почему, черт побери, Лорен, почему? Но гадать было бесполезно. Это было ошибкой — вновь довериться женщине. Очень дорогостоящей ошибкой.
ГЛАВА 15
Держа на поводке Сократа, Лорен наблюдала с палубы «Аллежени», как с «Призрака» забирали заключенных.
Она знала, что ей не следовало смотреть, однако испытывала неодолимое желание видеть это своими глазами. Она где-то читала о том, что преступники возвращаются на место преступления. Теперь она понимала, что их туда влечет.
Когда под усиленной охраной сначала вывели команду, а потом и Адриана, Лорен схватилась за поручень. На нем была обычная форма морского капитана: сшитый у хорошего портного серый форменный сюртук и синие брюки, на голове изящная шляпа. Но на его запястьях были кандалы, а вокруг шагали четыре охранника.
Сердце ее остановилось. В горле застрял ком. Бурные переживания последних двух дней нахлынули на нее, и она, чтобы удержаться на ногах, изо всех сил вцепилась в поручень.
Сократ тоже увидел Адриана и завизжал, запрыгал, дергая поводок. Лорен взяла его на руки и крепко держала, поскольку он пытался вырваться и что-то сердито и обеспокоенно бормотал.
Словно в ответ на эти неистовые звуки Адриан, только что сошедший со сходен на причал, посмотрел вверх. Он взглядом отыскал «Аллежени», оглядел палубу и нашел Лорен. Он остановился, удивив охранников, один из которых запнулся и что-то сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101