И потому не смогла объяснить, чего опасается. Для нее занятие любовью всегда оставалось чем-то вроде нежных прикосновений. Никогда еще она не испытывала искрометного восторга близости.
– Ты соленая, – сказал Риф, удерживая ее руки в своих, и приник головой к ее груди.
Он все делал уверенно, без извинений, характерных для Адама. Риф точно знал, чего хочет в ту или иную секунду. Его движения были опытными и властными, и Элизабет покорно отзывалась на его ласки.
– Быстрее, быстрее, прошу тебя... – простонала она, переполненная страстным желанием. Ее нервы были напряжены до предела, тело требовало немедленного удовлетворения.
Он выпустил ее руки. Ладони Рифа были горячими, словно их согревало внутреннее пламя. Он гладил плоский живот Элизабет, ее бедра, интимные уголки ее тела.
– Не спеши, Лиззи! – глухо прошептал Риф, чувствуя, что Элизабет, запустив руки в его волосы, пытается притянуть его к себе, слиться с ним животом и бедрами. – Еще не время, дорогая...
Его губы прижались к губам Элизабет, а руки продолжали ласкать ее. Элизабет подумала, что больше не выдержит этой сладостной пытки. Низкий сдавленный крик вырвался из ее горла. Элизабет ногтями впилась ему в спину. Она умоляла его немедленно взять ее. Наконец Риф овладел ею, и Элизабет переполнило такое блаженство, что казалось – еще немного, и она умрет от сказочного удовольствия.
Никогда прежде не испытывала она ничего подобного. Никогда раньше Элизабет не знала оргазма и даже плохо представляла себе, что это такое. Ее руки конвульсивно напряглись, обняв Рифа еще крепче. Вновь и вновь Элизабет выкрикивала его имя, чувствуя приближение физического и эмоционального экстаза.
Потом она лежала под тяжестью Рифа и думала о том, потеряла ли она в последние несколько секунд сознание или нет. Оргазм легко сотрясал ее тело, и казалось, блаженство будет длиться вечно.
Риф, тяжело дыша, смотрел на Элизабет. В его глазах сквозило удовлетворение триумфатора. Он понимал, что она сейчас напугана. Риф предполагал, что, несмотря на долгий брак, Элизабет совершенно неопытна в сексуальном плане, чтобы не сказать – девственно неопытна. В самом начале, когда Риф ощутил охватившую ее панику и почувствовал сопротивление, он сумел своими действиями успокоить Элизабет. Он улыбнулся, затем наклонился и с предельной нежностью поцеловал ее в губы.
– Ты изумительная женщина, Лиззи, – приглушенно и хрипло сказал он, проводя пальцами по ее щеке. – Просто изумительная, и я больше никогда не отпущу тебя от себя.
Она взглянула в его темные с золотистыми крапинками глаза, казавшиеся после их близости томными. Риф так устал, что ему было трудно пошевельнуться. Элизабет едва заметно покачала прижатой к песку головой.
– Нет, – сказала она, и в ее голосе слышалось грустное сожаление. – Я не твоя женщина, и не тебе решать, отпускать меня или нет, Риф. Я жена Адама, и то, что произошло между нами сегодня... – Ее голос звучал медленно, с расстановкой. – Что произошло сегодня, никогда больше не повторится.
Она увидела в его глазах недоумение. Риф отодвинулся от нее, сел на песок и, взяв ее за руки выше локтя, рывком заставил сесть рядом.
– Давай сразу договоримся, что ты не станешь мучиться от чувства вины, – резко сказал он. – Знай, что мне совершенно не нужны эти редкие свидания от случая к случаю! Я не из тех, кто довольствуется мимолетными встречами в «Гонконг-клубе», или в «Пенинсуле», или же на какой-нибудь вечеринке. Если я сказал, что ты будешь моей, то имел в виду именно это. И если сказал, так оно и будет! Моей! Навсегда, черт тебя побери! – Он с такой силой сжал ее руки, что она вскрикнула от боли. – Я довольно давно живу на свете, чтобы знать наверняка: такое случается однажды. В моем возрасте поздно предаваться безрассудным страстям. Ко мне наконец-то пришла настоящая любовь, и я не собираюсь превращать ее в обычную связь, размениваться на случайные свидания втайне от всех.
Как ни больно было Элизабет, ее охватила безумная радость. Он не из тех, кто бросается словами. Нахлынувший поток страсти поглотил и ее, и Рифа. Он поверил в то, что любит ее. Но и Элизабет, потрясенная сделанным открытием, внезапно осознала, что безнадежно и безвозвратно влюбилась в этого человека. Но тем не менее она не позволит себе больше увидеться с ним. Супружеская верность требовала этого. Долгие годы Адам любил ее всей душой. Худо-бедно, но за время их совместной жизни они приспособились друг к другу. И она вовсе не намерена отвергать Адама лишь потому, что наконец-то узнала, до каких пределов простирается ее чувственность.
– Мне тоже не нужны случайные свидания, Риф, – мягко сказала она. – Но я не вижу другого выхода.
– Выход есть! – Его глаза сверкнули, он вскочил на ноги и насильно поднял ее. – Я хочу, чтобы мы жили вместе. Хочу, чтобы ты развелась с мужем и вышла за меня!
Она покачала головой, и последняя, чудом державшаяся в ее волосах шпилька упала на песок. Волосы свободно рассыпались по плечам.
– Нет! – повторила она, и ее голос прозвучал негромко, но твердо. – Мой брак не то, что твой, Риф. Я замужем за человеком, которого и люблю, и уважаю. Адам всегда был исключительно добр ко мне, ничего, кроме хорошего, я от него не видела. Он отдавал мне всю свою любовь, и я просто не могу отплатить ему черной неблагодарностью. И никогда не смогу!
Риф властно взял ее за подбородок и, почти грубо подняв лицо Элизабет, посмотрел ей в глаза.
– Но ты ведь не любишь его? – спросил он. – То, что мы сейчас с тобой чувствовали, – такого у тебя с ним не бывает, правда?
Элизабет отстранилась. Она вовсе не собиралась откровенничать о том, как она занимается любовью с мужем и что при этом испытывает. По крайней мере Адам заслуживает того, чтобы она никому не говорила правду.
Одежда Элизабет была разбросана по песку. Торопливо одеваясь, она никак не могла справиться с молнией на юбке: руки дрожали, а пуговки на блузке почему-то не хотели лезть в петельки. Несколько минут Риф молча наблюдал за ней, затем подошел к валявшимся неподалеку его брюкам и рубашке. Элизабет торопливо заправила блузку в юбку. Она испугалась того, с какой легкостью между ними образовалась пропасть. И она сама была виновата в том, что эта пропасть разделила их. Риф одевался быстро, но с грацией пантеры, характерной для его движений. Ей никогда ранее не приходило в голову, что мужчина может быть так прекрасен. Она могла бы любоваться Эллиотом часами. Трудно было отвести глаза от его гибкого, стройного тела, хорошо развитых мускулов, голубоватого отлива густых черных волос.
– Я не смирюсь с твоим «нет», так и знай, – сказал Риф, затягивая ремень и подбирая свои туфли. Подойдя к Элизабет, он обнял ее за талию. Она попыталась освободиться, но не тут-то было:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
– Ты соленая, – сказал Риф, удерживая ее руки в своих, и приник головой к ее груди.
Он все делал уверенно, без извинений, характерных для Адама. Риф точно знал, чего хочет в ту или иную секунду. Его движения были опытными и властными, и Элизабет покорно отзывалась на его ласки.
– Быстрее, быстрее, прошу тебя... – простонала она, переполненная страстным желанием. Ее нервы были напряжены до предела, тело требовало немедленного удовлетворения.
Он выпустил ее руки. Ладони Рифа были горячими, словно их согревало внутреннее пламя. Он гладил плоский живот Элизабет, ее бедра, интимные уголки ее тела.
– Не спеши, Лиззи! – глухо прошептал Риф, чувствуя, что Элизабет, запустив руки в его волосы, пытается притянуть его к себе, слиться с ним животом и бедрами. – Еще не время, дорогая...
Его губы прижались к губам Элизабет, а руки продолжали ласкать ее. Элизабет подумала, что больше не выдержит этой сладостной пытки. Низкий сдавленный крик вырвался из ее горла. Элизабет ногтями впилась ему в спину. Она умоляла его немедленно взять ее. Наконец Риф овладел ею, и Элизабет переполнило такое блаженство, что казалось – еще немного, и она умрет от сказочного удовольствия.
Никогда прежде не испытывала она ничего подобного. Никогда раньше Элизабет не знала оргазма и даже плохо представляла себе, что это такое. Ее руки конвульсивно напряглись, обняв Рифа еще крепче. Вновь и вновь Элизабет выкрикивала его имя, чувствуя приближение физического и эмоционального экстаза.
Потом она лежала под тяжестью Рифа и думала о том, потеряла ли она в последние несколько секунд сознание или нет. Оргазм легко сотрясал ее тело, и казалось, блаженство будет длиться вечно.
Риф, тяжело дыша, смотрел на Элизабет. В его глазах сквозило удовлетворение триумфатора. Он понимал, что она сейчас напугана. Риф предполагал, что, несмотря на долгий брак, Элизабет совершенно неопытна в сексуальном плане, чтобы не сказать – девственно неопытна. В самом начале, когда Риф ощутил охватившую ее панику и почувствовал сопротивление, он сумел своими действиями успокоить Элизабет. Он улыбнулся, затем наклонился и с предельной нежностью поцеловал ее в губы.
– Ты изумительная женщина, Лиззи, – приглушенно и хрипло сказал он, проводя пальцами по ее щеке. – Просто изумительная, и я больше никогда не отпущу тебя от себя.
Она взглянула в его темные с золотистыми крапинками глаза, казавшиеся после их близости томными. Риф так устал, что ему было трудно пошевельнуться. Элизабет едва заметно покачала прижатой к песку головой.
– Нет, – сказала она, и в ее голосе слышалось грустное сожаление. – Я не твоя женщина, и не тебе решать, отпускать меня или нет, Риф. Я жена Адама, и то, что произошло между нами сегодня... – Ее голос звучал медленно, с расстановкой. – Что произошло сегодня, никогда больше не повторится.
Она увидела в его глазах недоумение. Риф отодвинулся от нее, сел на песок и, взяв ее за руки выше локтя, рывком заставил сесть рядом.
– Давай сразу договоримся, что ты не станешь мучиться от чувства вины, – резко сказал он. – Знай, что мне совершенно не нужны эти редкие свидания от случая к случаю! Я не из тех, кто довольствуется мимолетными встречами в «Гонконг-клубе», или в «Пенинсуле», или же на какой-нибудь вечеринке. Если я сказал, что ты будешь моей, то имел в виду именно это. И если сказал, так оно и будет! Моей! Навсегда, черт тебя побери! – Он с такой силой сжал ее руки, что она вскрикнула от боли. – Я довольно давно живу на свете, чтобы знать наверняка: такое случается однажды. В моем возрасте поздно предаваться безрассудным страстям. Ко мне наконец-то пришла настоящая любовь, и я не собираюсь превращать ее в обычную связь, размениваться на случайные свидания втайне от всех.
Как ни больно было Элизабет, ее охватила безумная радость. Он не из тех, кто бросается словами. Нахлынувший поток страсти поглотил и ее, и Рифа. Он поверил в то, что любит ее. Но и Элизабет, потрясенная сделанным открытием, внезапно осознала, что безнадежно и безвозвратно влюбилась в этого человека. Но тем не менее она не позволит себе больше увидеться с ним. Супружеская верность требовала этого. Долгие годы Адам любил ее всей душой. Худо-бедно, но за время их совместной жизни они приспособились друг к другу. И она вовсе не намерена отвергать Адама лишь потому, что наконец-то узнала, до каких пределов простирается ее чувственность.
– Мне тоже не нужны случайные свидания, Риф, – мягко сказала она. – Но я не вижу другого выхода.
– Выход есть! – Его глаза сверкнули, он вскочил на ноги и насильно поднял ее. – Я хочу, чтобы мы жили вместе. Хочу, чтобы ты развелась с мужем и вышла за меня!
Она покачала головой, и последняя, чудом державшаяся в ее волосах шпилька упала на песок. Волосы свободно рассыпались по плечам.
– Нет! – повторила она, и ее голос прозвучал негромко, но твердо. – Мой брак не то, что твой, Риф. Я замужем за человеком, которого и люблю, и уважаю. Адам всегда был исключительно добр ко мне, ничего, кроме хорошего, я от него не видела. Он отдавал мне всю свою любовь, и я просто не могу отплатить ему черной неблагодарностью. И никогда не смогу!
Риф властно взял ее за подбородок и, почти грубо подняв лицо Элизабет, посмотрел ей в глаза.
– Но ты ведь не любишь его? – спросил он. – То, что мы сейчас с тобой чувствовали, – такого у тебя с ним не бывает, правда?
Элизабет отстранилась. Она вовсе не собиралась откровенничать о том, как она занимается любовью с мужем и что при этом испытывает. По крайней мере Адам заслуживает того, чтобы она никому не говорила правду.
Одежда Элизабет была разбросана по песку. Торопливо одеваясь, она никак не могла справиться с молнией на юбке: руки дрожали, а пуговки на блузке почему-то не хотели лезть в петельки. Несколько минут Риф молча наблюдал за ней, затем подошел к валявшимся неподалеку его брюкам и рубашке. Элизабет торопливо заправила блузку в юбку. Она испугалась того, с какой легкостью между ними образовалась пропасть. И она сама была виновата в том, что эта пропасть разделила их. Риф одевался быстро, но с грацией пантеры, характерной для его движений. Ей никогда ранее не приходило в голову, что мужчина может быть так прекрасен. Она могла бы любоваться Эллиотом часами. Трудно было отвести глаза от его гибкого, стройного тела, хорошо развитых мускулов, голубоватого отлива густых черных волос.
– Я не смирюсь с твоим «нет», так и знай, – сказал Риф, затягивая ремень и подбирая свои туфли. Подойдя к Элизабет, он обнял ее за талию. Она попыталась освободиться, но не тут-то было:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164