Мужчина, который поддразнивал и соблазнял ее в Лондоне, который умолял короля разрешить ему жениться на ней...
С тяжелым сердцем она направилась к дому, стараясь не думать о том, какие еще потери ей, возможно, придется пережить.
Холодный влажный ветер дул в лицо. Эдива дрожала от холода, хотя на ней был шерстяной плащ. Она не могла сдержать слез, сочувствуя двум рыцарям, обнаженным до пояса. Их привязали к столбу и хлестали кнутом.
Наказания не избежала и Голда. Жобер приказал высечь и ее. От ударов кнута шерстяное платье служанки скоро превратилось в лохмотья. Эдива надеялась, что с Голдой обойдутся не слишком сурово. Голда, конечно, подлая и лживая. Но и ее жаль. Публичная порка – унизительное наказание. И возможно, рубцы обезобразят ее красивое тело. Это уж слишком жестоко!
Эдива повернулась и направилась в сторону амбара, вытирая слезы краем плаща. От переживаний у нее щемило сердце.
Она понимала Жобера и не винила его. Оксбери чуть не превратился в руины. В зале сильно закоптились стены. В спальне наверху были испачканы все портьеры и постельное белье, лишь одежда и другие ценные вещи, лежавшие в сундуках, не пострадали. Могли погибнуть люди... И виноваты в этом были ее братья.
Они заслужили наказание – в этом Эдива была уверена. Но все же...
Что будет с Элнотом и Уитаном? Было бы несправедливо заставлять их расплачиваться за чужую вину. Тем более что они помогли норманнам, показав, где прячутся мятежники.
Кто из них сообщил о местонахождении лесного лагеря мятежников? Эдиве хотелось думать, что это сделал Уитан и что Элнот не причастен к предательству. Но сердце подсказывало, что это именно так. Элнот был испуган. Должно быть, именно он сообщил священнику о мятежниках.
Эдива вдруг остановилась, пораженная одной мыслью. Отец Рейболд не говорил по-саксонски. Как же он общался с пленными? Или с ним был кто-то еще?
Солдат, охранявший пленников, нахмурился, когда она сказала, что хочет увидеться с ними.
– Миледи, вы сами знаете, что я должен получить разрешение от милорда.
– Конечно, знаю, – сказала она. – Но он сейчас разбирается с провинившимися. Если ты побеспокоишь его, то и сам попадешь под горячую руку.
Потоптавшись в нерешительности, солдат отодвинул засов на двери.
– Я пропущу вас к ним, но ненадолго.
– Спасибо. – Эдива ласково улыбнулась солдату. Он придержал дверь, и она вошла внутрь.
В темном амбаре она с трудом разглядела своего брата и Уитана, сидевших на соломе. У них были связаны только руки.
– Элнот! – Эдива подавила желание обнять брата. – Как ты?
Он поднялся на ноги.
– Неплохо. Благодаря тебе с нами обращаются сносно.
– Скажи, почему вы предали остальных? Надеялись спасти себя?
Элнот с удивлением взглянул на нее:
– Предали остальных? О чем ты говоришь?
– Разве к вам не приходил священник и не расспрашивал, где находится лагерь мятежников?
– Священник действительно приходил, но женщина, которая была с ним, сказала, что он хотел укрепить наш дух. После этого мы были уверены, что нас казнят. Но пока вот, слава Богу, живы.
– Женщина?
– Да. Я не знаю, как ее зовут, но это одна из служанок.
– Это Голда, – сказал Уитан.
Картина прояснялась. Голда, эта лживая мерзавка, предала не только своего саксонского любовника, но и нормандских тоже. Все-таки она заслуживает публичной порки!
– Вы с кем-нибудь говорили о мятежниках? Элнот и Уитан покачали головами.
– Ни с кем, – ответил брат.
У Эдивы снова появилась надежда. Быть может, ей все-таки удастся убедить Жобера сохранить им жизнь? Элнот подошел к ней:
– Что случилось, Эдива? Несколько дней назад мы слышали крики и чувствовали запах дыма. Неужели Бьерн-вольд и Годрик совершили нападение? Их схватили?
Эдива кивнула.
– Норманн их повесит?
Эдива снова кивнула. У нее было тяжело на сердце.
– А со мной что будет? – спросил Элнот. – Я обещал присягнуть ему на верность.
– Не знаю, – призналась Эдива. – Он очень рассержен.
– Но ты могла бы уговорить его, я уверен, – сказал он охрипшим от волнения голосом.
– Я попытаюсь. Сделаю все, что смогу.
Элнот расправил плечи, как будто осознав вдруг, каким презренным слабаком он выглядит, говоря такое.
– Но если тебе не удастся уговорить его, я обещаю встретить смерть достойно, как подобает мужчине. Тебе не будет за меня стыдно.
– Не сомневаюсь в этом, брат, – сказала Эдива и обняла его, едва сдерживая слезы.
Она услышала, как солдат у двери деликатно кашлянул, и быстро попрощалась с пленными.
На обратном пути она обдумывала ситуацию, стараясь разобраться в своих чувствах. Она понимала, что Жобер обязан казнить ее братьев.
Публичная порка закончилась. Мужчин уже отвязали от столба. Теперь, наверное, Жобер прикажет отвести их в зал и смазать им раны.
Голда все еще была привязана к столбу, и кнут опускался на ее стройную спину. Эдива слышала грубые выкрики сгрудившихся вокруг мужчин: «Сдери с нее платье. Пусть покажет нам свои сиськи!»
Эдива поморщилась, удивляясь тому, что порка может так возбуждать людей. Эдива не могла без содрогания смотреть на кровавые полосы на белой спине Голды.
– Довольно! – раздался голос Жобера. – Отвяжите ее от столба.
Эдива слышала, как в толпе заворчали и кто-то крикнул: «Хлыст только кожу погладил! Дайте-ка мне эту стерву. Уж я ее накажу!» В толпе раздался хохот.
Эдива подошла к Жоберу. Он холодно взглянул на нее.
– Милорд, нельзя ли поговорить с вами?
– Не сейчас. У меня есть дела, – ответил он резко и ушел.
Эдива побрела к дому. Жобер сообщит королю о том, что расправился с мятежниками. Вильгельм, возможно, разрешит ему жениться на ней. Но хочет ли она выходить замуж за человека, по приказанию которого будут казнены ее братья?
В зале Эдива увидела Вульфгет и подошла к ней.
– Как себя чувствуют Роб и Найлз? – спросила она.
– Найлз несколько дней назад поднялся с постели. Даже Роб иногда выходит во двор подышать свежим воздухом.
– Я рада, что они выздоравливают, – сказала Эдива. – Спасибо тебе за то, что хорошо за ними ухаживала.
Вульфгет улыбнулась:
– Я с радостью это делала. Знаете, миледи, я даже научилась говорить по-нормандски. А Роб выучил несколько наших слов.
Эдива пристально взглянула на девушку:
– А как же сэр Алан? Вульфгет наморщила лоб:
– Он по-прежнему заходит ко мне по вечерам – поговорить. Но он всегда такой сердитый. Я его боюсь.
– А Роб ласковый и спокойный? Вульфгет кивнула.
Эдива подумала, что тоже, конечно, предпочла бы грубому Алану юного красавца Роба.
– Куда ты идешь?
Не ответив, Жобер продолжал идти к воротам. Ему не хотелось разговаривать с Аланом. Он наверняка будет спрашивать, когда состоится казнь.
Форней догнал его и пошел рядом.
– Ты уже приказал плотнику построить виселицу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
С тяжелым сердцем она направилась к дому, стараясь не думать о том, какие еще потери ей, возможно, придется пережить.
Холодный влажный ветер дул в лицо. Эдива дрожала от холода, хотя на ней был шерстяной плащ. Она не могла сдержать слез, сочувствуя двум рыцарям, обнаженным до пояса. Их привязали к столбу и хлестали кнутом.
Наказания не избежала и Голда. Жобер приказал высечь и ее. От ударов кнута шерстяное платье служанки скоро превратилось в лохмотья. Эдива надеялась, что с Голдой обойдутся не слишком сурово. Голда, конечно, подлая и лживая. Но и ее жаль. Публичная порка – унизительное наказание. И возможно, рубцы обезобразят ее красивое тело. Это уж слишком жестоко!
Эдива повернулась и направилась в сторону амбара, вытирая слезы краем плаща. От переживаний у нее щемило сердце.
Она понимала Жобера и не винила его. Оксбери чуть не превратился в руины. В зале сильно закоптились стены. В спальне наверху были испачканы все портьеры и постельное белье, лишь одежда и другие ценные вещи, лежавшие в сундуках, не пострадали. Могли погибнуть люди... И виноваты в этом были ее братья.
Они заслужили наказание – в этом Эдива была уверена. Но все же...
Что будет с Элнотом и Уитаном? Было бы несправедливо заставлять их расплачиваться за чужую вину. Тем более что они помогли норманнам, показав, где прячутся мятежники.
Кто из них сообщил о местонахождении лесного лагеря мятежников? Эдиве хотелось думать, что это сделал Уитан и что Элнот не причастен к предательству. Но сердце подсказывало, что это именно так. Элнот был испуган. Должно быть, именно он сообщил священнику о мятежниках.
Эдива вдруг остановилась, пораженная одной мыслью. Отец Рейболд не говорил по-саксонски. Как же он общался с пленными? Или с ним был кто-то еще?
Солдат, охранявший пленников, нахмурился, когда она сказала, что хочет увидеться с ними.
– Миледи, вы сами знаете, что я должен получить разрешение от милорда.
– Конечно, знаю, – сказала она. – Но он сейчас разбирается с провинившимися. Если ты побеспокоишь его, то и сам попадешь под горячую руку.
Потоптавшись в нерешительности, солдат отодвинул засов на двери.
– Я пропущу вас к ним, но ненадолго.
– Спасибо. – Эдива ласково улыбнулась солдату. Он придержал дверь, и она вошла внутрь.
В темном амбаре она с трудом разглядела своего брата и Уитана, сидевших на соломе. У них были связаны только руки.
– Элнот! – Эдива подавила желание обнять брата. – Как ты?
Он поднялся на ноги.
– Неплохо. Благодаря тебе с нами обращаются сносно.
– Скажи, почему вы предали остальных? Надеялись спасти себя?
Элнот с удивлением взглянул на нее:
– Предали остальных? О чем ты говоришь?
– Разве к вам не приходил священник и не расспрашивал, где находится лагерь мятежников?
– Священник действительно приходил, но женщина, которая была с ним, сказала, что он хотел укрепить наш дух. После этого мы были уверены, что нас казнят. Но пока вот, слава Богу, живы.
– Женщина?
– Да. Я не знаю, как ее зовут, но это одна из служанок.
– Это Голда, – сказал Уитан.
Картина прояснялась. Голда, эта лживая мерзавка, предала не только своего саксонского любовника, но и нормандских тоже. Все-таки она заслуживает публичной порки!
– Вы с кем-нибудь говорили о мятежниках? Элнот и Уитан покачали головами.
– Ни с кем, – ответил брат.
У Эдивы снова появилась надежда. Быть может, ей все-таки удастся убедить Жобера сохранить им жизнь? Элнот подошел к ней:
– Что случилось, Эдива? Несколько дней назад мы слышали крики и чувствовали запах дыма. Неужели Бьерн-вольд и Годрик совершили нападение? Их схватили?
Эдива кивнула.
– Норманн их повесит?
Эдива снова кивнула. У нее было тяжело на сердце.
– А со мной что будет? – спросил Элнот. – Я обещал присягнуть ему на верность.
– Не знаю, – призналась Эдива. – Он очень рассержен.
– Но ты могла бы уговорить его, я уверен, – сказал он охрипшим от волнения голосом.
– Я попытаюсь. Сделаю все, что смогу.
Элнот расправил плечи, как будто осознав вдруг, каким презренным слабаком он выглядит, говоря такое.
– Но если тебе не удастся уговорить его, я обещаю встретить смерть достойно, как подобает мужчине. Тебе не будет за меня стыдно.
– Не сомневаюсь в этом, брат, – сказала Эдива и обняла его, едва сдерживая слезы.
Она услышала, как солдат у двери деликатно кашлянул, и быстро попрощалась с пленными.
На обратном пути она обдумывала ситуацию, стараясь разобраться в своих чувствах. Она понимала, что Жобер обязан казнить ее братьев.
Публичная порка закончилась. Мужчин уже отвязали от столба. Теперь, наверное, Жобер прикажет отвести их в зал и смазать им раны.
Голда все еще была привязана к столбу, и кнут опускался на ее стройную спину. Эдива слышала грубые выкрики сгрудившихся вокруг мужчин: «Сдери с нее платье. Пусть покажет нам свои сиськи!»
Эдива поморщилась, удивляясь тому, что порка может так возбуждать людей. Эдива не могла без содрогания смотреть на кровавые полосы на белой спине Голды.
– Довольно! – раздался голос Жобера. – Отвяжите ее от столба.
Эдива слышала, как в толпе заворчали и кто-то крикнул: «Хлыст только кожу погладил! Дайте-ка мне эту стерву. Уж я ее накажу!» В толпе раздался хохот.
Эдива подошла к Жоберу. Он холодно взглянул на нее.
– Милорд, нельзя ли поговорить с вами?
– Не сейчас. У меня есть дела, – ответил он резко и ушел.
Эдива побрела к дому. Жобер сообщит королю о том, что расправился с мятежниками. Вильгельм, возможно, разрешит ему жениться на ней. Но хочет ли она выходить замуж за человека, по приказанию которого будут казнены ее братья?
В зале Эдива увидела Вульфгет и подошла к ней.
– Как себя чувствуют Роб и Найлз? – спросила она.
– Найлз несколько дней назад поднялся с постели. Даже Роб иногда выходит во двор подышать свежим воздухом.
– Я рада, что они выздоравливают, – сказала Эдива. – Спасибо тебе за то, что хорошо за ними ухаживала.
Вульфгет улыбнулась:
– Я с радостью это делала. Знаете, миледи, я даже научилась говорить по-нормандски. А Роб выучил несколько наших слов.
Эдива пристально взглянула на девушку:
– А как же сэр Алан? Вульфгет наморщила лоб:
– Он по-прежнему заходит ко мне по вечерам – поговорить. Но он всегда такой сердитый. Я его боюсь.
– А Роб ласковый и спокойный? Вульфгет кивнула.
Эдива подумала, что тоже, конечно, предпочла бы грубому Алану юного красавца Роба.
– Куда ты идешь?
Не ответив, Жобер продолжал идти к воротам. Ему не хотелось разговаривать с Аланом. Он наверняка будет спрашивать, когда состоится казнь.
Форней догнал его и пошел рядом.
– Ты уже приказал плотнику построить виселицу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73