– Как вам удастся заставить их оставить нас в покое?
– Хозяин норманнов дал мне право распоряжаться в поместье. Если его люди будут приставать к вам, скажите об этом мне. И я все улажу.
– Вот вы как сошлись с этим рыжеволосым гигантом! – раздался голос Голды, девицы с глазами, как у кошки, работавшей прядильщицей. Она выступила вперед, уперев руки в крутые бедра. – Он сделал ее своей любовницей. Зачем нам ее слушаться?
Эдива напряглась. Она ведь предупреждала норманна, что такое обязательно случится.
– Я не стала его любовницей, – холодно сказала она. – И по-прежнему остаюсь твоей хозяйкой. Если ты не желаешь мне подчиняться, я прикажу тебя высечь.
Голда хмыкнула и отошла за спины других женщин. Некоторое время все молчали, потом снова заговорила кудрявая девушка:
– Я, например, рада тому, что леди Эдива снова распоряжается нами. Я устала от приставаний грубых норманнов. Они не оставляют меня в покое... Мне страшно... Что будет со мной, если я забеременею? – спросила она и разрыдалась.
Две женщины обняли за плечи плачущую девушку. Вскоре вся толпа заливалась слезами. Эдива терпеливо ждала, пока они плакали, жаловались и утешали друг друга. Потом сказала:
– Довольно. Надо работать. А норманнов можно ругать, занимаясь уборкой.
Жобер с удовлетворением окинул взглядом общий зал. Прошел всего один день, а улучшения уже были видны. Свежие тростниковые циновки издавали аромат розмарина и лаванды, а на гладкой поверхности деревянных столов не было ни жирных пятен, ни даже крошек.
И еда была приготовлена лучше: похлебка приправлена ароматными кореньями, хлеб покрывала хрустящая корочка. У пивовара не хватило времени сварить новый эль. Но Жобер знал: Эдива поговорила с Аланом и убедила его, что некоторых работников нельзя отрывать от обязанностей, требующих особого мастерства. Алан пожаловался ему, ворча, что саксонская чертовка отбирает у них всех сильных, крепких работников.
Да, улучшений, несомненно, было немало. И благодарить за это он должен саксонку.
Жобер посмотрел в другой конец зала, где стояла хозяйка. С покрытой головой, в простом платье, она выглядела скромно и женственно, как подобает жене какого-нибудь мелкого помещика.
Но она совсем не была покорной, и он это хорошо знал. В любой момент эти ясные синие глаза могли вспыхнуть холодным огнем. А с полных губ иногда срывались такие упреки, что у него горели уши.
А ведь этой ночью ему предстояло спать с ней в одной постели!
Он сделал большую глупость, сказав об этом. Она не посмела возразить, зато на какие адские мучения обрек он себя! Он не был уверен, что сможет удержаться от искушения, хотя и дал ей слово.
На мгновение Жобер представил себе, как раздвигает ее белые бедра и погружается во влажную розовую плоть.
Он заерзал на скамье, стараясь прогнать эти соблазнительные мысли. Придется набраться терпения и подождать.
Жобер видел, как к Эдиве подошла молодая женщина. Лицо у нее было бледное, заплаканное. Эдива успокоила ее, потом взяла за рукав и легонько встряхнула. Служанка, шмыгнув носом, ушла.
Эдива продолжала наблюдать за всем, что происходит вокруг. Жобер вдруг подумал, что она, должно быть, очень устала. Подозвав оруженосца, он сказал:
– Пусть эта женщина подойдет и посидит со мной.
Жобер заметил, что она вздрогнула от неожиданности, когда оруженосец заговорил с ней, и бросила в его сторону настороженный взгляд. Он ответил ей улыбкой. Тело ее напряглось, как будто она угадала его мысли.
– Присаживайтесь, леди Эдива, – пригласил он, показывая на скамью рядом с собой.
– Для вас я не «леди», – тихо произнесла Эдива, однако опустилась на скамью.
– Поешьте, – предложил Жобер, придвигая к ней миску с похлебкой, которую только что принес оруженосец. – Вы сегодня много работали, и я очень доволен.
– Я делаю это не ради вашего одобрения!
– Но вы его заслуживаете, – сказал он, проведя рукой по новой тунике. – Вы очень искусно сшили одежду! Таких мастериц днем с огнем не найдешь. А уж о том, как ловко вы управляете слугами, и говорить нечего. За один день вы здесь сотворили чудо!
Она скрипнула зубами и с силой сжала рукоятку столового ножа. Легко было догадаться, что ей хотелось сделать.
– Ну, не буду больше отвлекать вас разговорами, чтобы вы могли спокойно поесть, – сказал он.
Она презрительно фыркнула и принялась за еду.
Глава 7
Эдива чувствовала на себе его взгляд и не могла есть. Она отхлебнула из стоявшей перед ней кружки и скорчила гримасу:
– Что это такое?
– Это вино, привезенное нами из Нормандии. Но его почти не осталось.
– Противное пойло!
– Все-таки лучше, чем эль, который подавали вчера вечером, – сказал он, искоса поглядывая на нее. – Мои люди отказались от него. Пивовар не дал ему вызреть.
– Уж лучше пить воду. Он кивнул:
– Я прикажу, чтобы в спальню принесли воды.
При упоминании о спальне у Эдивы окончательно пропал аппетит. Норманн в любой момент мог предложить подняться наверх. Интересно, он спит голый? И заставит ли он ее снять одежду?
У нее разыгралось воображение. Усилием воли она заставила себя вернуться к реальности. Надо было обсудить с ним некоторые важные вопросы.
– Я пообещала женщинам, что твои люди оставят их в покое, – сказала она. – В противном случае у них не останется ни времени, ни сил, чтобы выполнять свои обязанности.
Он кивнул:
– Согласен. Хотя будет нелегко заставить их отказаться от удовольствия. Они привыкли удовлетворять свои желания где заблагорассудится.
– Ну так придется научить их обуздывать свою похоть! – запальчиво сказала Эдива. – Для того чтобы хозяйство процветало, недостаточно усилий слуг и работников, живущих за крепостной стеной. Мы не сможем ни заготовить на зиму мясо, ни обработать шерсть, ни сделать другие важные дела, если жители деревни будут бояться твоих людей. Я обычно брала из деревни молодых девушек, которые пряли и ткали всю зиму. Но в этом году они не придут, если я не смогу пообещать их родителям, что их не изнасилуют твои люди!
– Я понимаю. Мне нужна помощь деревенских жителей, – проворчал норманн. – Если они не будут ловить для нас рыбу в реке, собирать орехи в лесу и ухаживать за пчелами на пасеке, нам придется зимой довольствоваться скудной пищей. А если следующей весной они откажутся пахать и сеять, мы будем обречены на голод. Все это я знаю. Не знаю только, как убедить их, что я не желаю им зла.
– Они поверят лишь тогда, когда увидят своими глазами, что ты навел порядок. А пока твои люди насилуют женщин, мой народ не сможет доверять ни одному норманну.
– К тебе не приставал никто из моих людей? – вдруг спросил он.
– Конечно, нет. Как ты сам говорил, они меня побаиваются.
– Может быть, в этом все дело? Научи остальных женщин быть такими же злючками, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Хозяин норманнов дал мне право распоряжаться в поместье. Если его люди будут приставать к вам, скажите об этом мне. И я все улажу.
– Вот вы как сошлись с этим рыжеволосым гигантом! – раздался голос Голды, девицы с глазами, как у кошки, работавшей прядильщицей. Она выступила вперед, уперев руки в крутые бедра. – Он сделал ее своей любовницей. Зачем нам ее слушаться?
Эдива напряглась. Она ведь предупреждала норманна, что такое обязательно случится.
– Я не стала его любовницей, – холодно сказала она. – И по-прежнему остаюсь твоей хозяйкой. Если ты не желаешь мне подчиняться, я прикажу тебя высечь.
Голда хмыкнула и отошла за спины других женщин. Некоторое время все молчали, потом снова заговорила кудрявая девушка:
– Я, например, рада тому, что леди Эдива снова распоряжается нами. Я устала от приставаний грубых норманнов. Они не оставляют меня в покое... Мне страшно... Что будет со мной, если я забеременею? – спросила она и разрыдалась.
Две женщины обняли за плечи плачущую девушку. Вскоре вся толпа заливалась слезами. Эдива терпеливо ждала, пока они плакали, жаловались и утешали друг друга. Потом сказала:
– Довольно. Надо работать. А норманнов можно ругать, занимаясь уборкой.
Жобер с удовлетворением окинул взглядом общий зал. Прошел всего один день, а улучшения уже были видны. Свежие тростниковые циновки издавали аромат розмарина и лаванды, а на гладкой поверхности деревянных столов не было ни жирных пятен, ни даже крошек.
И еда была приготовлена лучше: похлебка приправлена ароматными кореньями, хлеб покрывала хрустящая корочка. У пивовара не хватило времени сварить новый эль. Но Жобер знал: Эдива поговорила с Аланом и убедила его, что некоторых работников нельзя отрывать от обязанностей, требующих особого мастерства. Алан пожаловался ему, ворча, что саксонская чертовка отбирает у них всех сильных, крепких работников.
Да, улучшений, несомненно, было немало. И благодарить за это он должен саксонку.
Жобер посмотрел в другой конец зала, где стояла хозяйка. С покрытой головой, в простом платье, она выглядела скромно и женственно, как подобает жене какого-нибудь мелкого помещика.
Но она совсем не была покорной, и он это хорошо знал. В любой момент эти ясные синие глаза могли вспыхнуть холодным огнем. А с полных губ иногда срывались такие упреки, что у него горели уши.
А ведь этой ночью ему предстояло спать с ней в одной постели!
Он сделал большую глупость, сказав об этом. Она не посмела возразить, зато на какие адские мучения обрек он себя! Он не был уверен, что сможет удержаться от искушения, хотя и дал ей слово.
На мгновение Жобер представил себе, как раздвигает ее белые бедра и погружается во влажную розовую плоть.
Он заерзал на скамье, стараясь прогнать эти соблазнительные мысли. Придется набраться терпения и подождать.
Жобер видел, как к Эдиве подошла молодая женщина. Лицо у нее было бледное, заплаканное. Эдива успокоила ее, потом взяла за рукав и легонько встряхнула. Служанка, шмыгнув носом, ушла.
Эдива продолжала наблюдать за всем, что происходит вокруг. Жобер вдруг подумал, что она, должно быть, очень устала. Подозвав оруженосца, он сказал:
– Пусть эта женщина подойдет и посидит со мной.
Жобер заметил, что она вздрогнула от неожиданности, когда оруженосец заговорил с ней, и бросила в его сторону настороженный взгляд. Он ответил ей улыбкой. Тело ее напряглось, как будто она угадала его мысли.
– Присаживайтесь, леди Эдива, – пригласил он, показывая на скамью рядом с собой.
– Для вас я не «леди», – тихо произнесла Эдива, однако опустилась на скамью.
– Поешьте, – предложил Жобер, придвигая к ней миску с похлебкой, которую только что принес оруженосец. – Вы сегодня много работали, и я очень доволен.
– Я делаю это не ради вашего одобрения!
– Но вы его заслуживаете, – сказал он, проведя рукой по новой тунике. – Вы очень искусно сшили одежду! Таких мастериц днем с огнем не найдешь. А уж о том, как ловко вы управляете слугами, и говорить нечего. За один день вы здесь сотворили чудо!
Она скрипнула зубами и с силой сжала рукоятку столового ножа. Легко было догадаться, что ей хотелось сделать.
– Ну, не буду больше отвлекать вас разговорами, чтобы вы могли спокойно поесть, – сказал он.
Она презрительно фыркнула и принялась за еду.
Глава 7
Эдива чувствовала на себе его взгляд и не могла есть. Она отхлебнула из стоявшей перед ней кружки и скорчила гримасу:
– Что это такое?
– Это вино, привезенное нами из Нормандии. Но его почти не осталось.
– Противное пойло!
– Все-таки лучше, чем эль, который подавали вчера вечером, – сказал он, искоса поглядывая на нее. – Мои люди отказались от него. Пивовар не дал ему вызреть.
– Уж лучше пить воду. Он кивнул:
– Я прикажу, чтобы в спальню принесли воды.
При упоминании о спальне у Эдивы окончательно пропал аппетит. Норманн в любой момент мог предложить подняться наверх. Интересно, он спит голый? И заставит ли он ее снять одежду?
У нее разыгралось воображение. Усилием воли она заставила себя вернуться к реальности. Надо было обсудить с ним некоторые важные вопросы.
– Я пообещала женщинам, что твои люди оставят их в покое, – сказала она. – В противном случае у них не останется ни времени, ни сил, чтобы выполнять свои обязанности.
Он кивнул:
– Согласен. Хотя будет нелегко заставить их отказаться от удовольствия. Они привыкли удовлетворять свои желания где заблагорассудится.
– Ну так придется научить их обуздывать свою похоть! – запальчиво сказала Эдива. – Для того чтобы хозяйство процветало, недостаточно усилий слуг и работников, живущих за крепостной стеной. Мы не сможем ни заготовить на зиму мясо, ни обработать шерсть, ни сделать другие важные дела, если жители деревни будут бояться твоих людей. Я обычно брала из деревни молодых девушек, которые пряли и ткали всю зиму. Но в этом году они не придут, если я не смогу пообещать их родителям, что их не изнасилуют твои люди!
– Я понимаю. Мне нужна помощь деревенских жителей, – проворчал норманн. – Если они не будут ловить для нас рыбу в реке, собирать орехи в лесу и ухаживать за пчелами на пасеке, нам придется зимой довольствоваться скудной пищей. А если следующей весной они откажутся пахать и сеять, мы будем обречены на голод. Все это я знаю. Не знаю только, как убедить их, что я не желаю им зла.
– Они поверят лишь тогда, когда увидят своими глазами, что ты навел порядок. А пока твои люди насилуют женщин, мой народ не сможет доверять ни одному норманну.
– К тебе не приставал никто из моих людей? – вдруг спросил он.
– Конечно, нет. Как ты сам говорил, они меня побаиваются.
– Может быть, в этом все дело? Научи остальных женщин быть такими же злючками, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73