Как ей не хватало рядом человека, с которым она могла бы поговорить обо всем, что ее мучило! Будь жива ее мать, она бы научила Доминик, как вести себя с мужчиной. Однако при чем здесь ее переживания? Ее вынудили изображать из себя распутницу, и она должна поступать соответственно.
Она потушила фонарь, лежала в темноте и, не в силах сомкнуть глаз, разглядывала лунные узоры на потолке каюты. «Валькур, дедушка, у вас все будет хорошо. Я помогу вам выбраться на свободу. Обещаю».
Ее так донимали тревожные мысли, что, когда ранним утром фрегат «Вихрь», дождавшись прилива, взял курс в открытое море, она все еще не спала.
Доминик не видела Джуда всю следующую неделю. Она уже почти решила, что он никогда больше не пожелает общаться с ней, когда Корнелиус обратился к ней от его имени:
– Мисс Шарбоно, капитан Гэллант просил меня передать вам приглашение поужинать с ним сегодня вечером, когда пробьют восемь склянок, – объявил он самым светским тоном.
Доминик расстраивало невнимание к ней Джуда; и все же из гордости она, не успев подумать, выпалила в ответ:
– Скажите вашему капитану, что сегодня вечером я намерена ужинать одна!
Корнелиус кивнул и подумал про себя, что, наверное, это первая женщина, которая смогла отказать его капитану.
– Я передам ему ваш ответ, мисс Шарбоно, но вы меня огорчили, доктор Грэм, я уверен, тоже был бы счастлив разделить с вами общество.
– Вы и Итан тоже будете ужинать с капитаном Гэллантом? – осведомилась Доминик, теряясь в догадках, что за игру затеял капитан.
– Ну разумеется, как обычно. – Корнелиус повернулся, намереваясь идти по своим делам. – Я передам капитану ваш отказ.
– Постойте! – воскликнула Доминик, загораживая ему дорогу. – Пожалуй, я немного поспешила с ответом. Я передумала, Корнелиус. Можете сказать капитану Гэлланту, что я принимаю его приглашение.
Корнелиус улыбнулся и, отдав честь, удалился.
Жизнь на «Вихре» была довольно скучной, пока не появилась мисс Шарбоно. Одно ее присутствие делало каждый день интереснее предыдущего, особенно теперь, когда она поймала на крючок самого капитана. Корнелиус усмехнулся: сегодня за ужином уж точно жди забавы.
День уже клонился к закату, когда усталая Доминик вернулась в свою каюту. Она помогала Итану накладывать шину на сломанную ногу одного матроса.
Войдя, она буквально остолбенела, обнаружив лежавшее на своей кровати платье. Девушка недоверчиво дотронулась до розовой льняной материи, словно это был самый прекрасный, наряд, какой ей доводилось видеть. Она улыбнулась, заметив большие неровные стежки, и догадалась, что это постарался для нее Хеннингс, парусных дел мастер. Платье было с широкой оборкой в складку и высоким воротом – явно устаревшего фасона, и все равно она обрадовалась, как не радовалась в жизни ни одной обновке. Доминик прижала платье к себе, с благодарностью думая о добром Хеннингсе. Она с гордостью станет носить этот наряд.
Но доброту проявил не один Хеннингс. Доминик с наслаждением опустилась в огромное корыто с горячей водой, которое принес Том. Принимая ванну, она гадала про себя, где он сумел раздобыть ароматные соли.
Потом Доминик причесала и красиво уложила волосы, прихватив их сзади розовой лентой, которую она нашла рядом с платьем. Ее огорчало лишь то, что ей придется надеть к платью свои грубые сапоги с отворотами!
В назначенный срок, прижав руку к бешено колотившемуся сердцу, Доминик вышла из каюты. Она никак не ожидала, что будет так волноваться перед новой встречей с Джудом.
Поднявшись на палубу, Доминик обнаружила там поджидавшего ее Итана. Он предложил ей руку.
– Мне поручена честь проводить вас к столу капитана Гэлланта.
Она присела в реверансе.
– Доктор, вы потрясающе элегантны.
В его голосе зазвучали серьезные нотки:
– Вы уверены, что с вашей стороны разумно идти на этот ужин?
Было очевидно, что доктор знает о натянутых отношениях между ней и Джудом.
– Но я хочу пойти, Итан.
Она с радостью открылась бы ему, но не могла. И отступать тоже не имела права. Время было на вес золота – каждый лишний день, проведенный Валькуром и дедушкой в лапах этого французского чудовища-бонапартиста, был для Доминик, словно острый нож.
Итан повел ее вперед, приноравливая свой широкий шаг к ее изящной походке. Доминик заметила мастера-парусника, который горделиво разглядывал ее, и остановилась перед ним.
– Ведь это вас я должна благодарить за чудесное платье? Я не ошиблась?
Он ухмыльнулся и кивнул.
– Я сшил его из нескольких скатертей, они принадлежали капитану. Думаю, он без них обойдется.
– Благодарю вас, – сказала она и приложилась к его шершавой щеке, заслужив в ответ его беззубую улыбку.
Доминик и Итан вошли в столовую капитана, которая отделялась от спальни переборкой. В столовой находился один лишь Корнелиус. Он тепло приветствовал ее.
– Вы прекрасны, словно цветок, мисс Шарбоно, – почтительно произнес он.
– Благодарю вас, милостивый государь, – отозвалась Доминик. Она с удивлением заметила, с каким вкусом накрыт стол: здесь был китайский фарфор, до блеска начищенные серебряные приборы, а также хрустальные бокалы, сверкавшие в свете свечей. Ей пришло в голову, что, вероятно, капитан выставил напоказ награбленное добро.
Даже стоя спиной к двери в спальню, Доминик моментально ощутила появление Джуда. Она медленно обернулась к нему, гадая про себя, как он, после происшедшего между ними, станет обращаться с ней. На нем были белые брюки и зеленый шелковый камзол, идеально облегавший его широкие плечи.
– Мисс Шарбоно, очень мило с вашей стороны почтить нас своим присутствием, – сухо произнес он и окинул всю ее взглядом: вспыхнувшие румянцем щеки, шелковистые черные локоны, спадавшие на чистый высокий лоб, стройные изгибы тела, подчеркнутые старомодным льняным платьем. – Вы очень хороши, – пробормотал он. – Впрочем, вам это и так известно.
Доминик посмотрела ему в глаза, позабыв на секунду, что они не одни.
– Кажется, это комплимент, капитан Гэллант.
– Вовсе нет. Это платье выглядело бы убогими лохмотьями на любой другой, только не на вас.
Их губы шевелились, произнося ничего не значащие вежливые фразы, но даже в них таился некий смысл, понятный лишь им двоим, а глаза говорили друг другу совсем об ином – о лунном свете, о нежных прикосновениях и неутоленных желаниях.
Джуд подошел к креслу и отодвинул его для Доминик.
– Не соизволите ли сесть?
Она скользнула в кресло, почувствовав, как его рука вроде бы ненароком коснулась сзади ее шеи. Ей с трудом удавалось поддерживать светскую беседу: колени у нее дрожали от слабости, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Когда все сели, вошел матрос с бутылкой вина и наполнил бокалы. Когда он приблизился к капитану, Джуд прикрыл свой стакан ладонью и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75