Но что же теперь делать?
Задрав голову, Виктория увидела стоявшего на утесе Бунтаря; его черный силуэт был едва различим в бледном лунном свете. Девушка хотела позвать его, но не осмелилась – боялась, что и конь рухнет в овраг.
«Ну вот и конец моей жизни», – со вздохом подумала Виктория. Конечно, она понимала, что бабушка отправит людей на ее поиски, но смогут ли они ее найти? Виктория очень в этом сомневалась.
– О, Эдвард, – прошептала она, – неужели я больше никогда тебя не увижу?
Собравшись с силами, Виктория сделала еще одну попытку подняться – и снова ее пронзила острая боль. Девушка вскрикнула, и все поплыло у нее перед глазами…
Эдвард первым увидел Бунтаря. Соскочив на землю, бросился к жеребцу, но тот взвился на дыбы. Эдвард в отчаянии посмотрел по сторонам – ведь Виктория должна находиться где-то поблизости.
– Виктория! – позвал он. – Откликнись, если можешь!
Эдвард прислушался, но ответа не получил. И тут он заметил обрыв. По всему было видно, что недавно здесь произошел обвал. Эдвард посмотрел вниз и увидел в бледном свете луны неподвижно лежавшую девушку. К нему подошел Эстансио с факелом в руке. Покачав головой, мексиканец пробормотал:
– Боюсь, что сеньорита мертва…
– Не смей так говорить! – вспылил Эдвард. Он бросился к своей лошади за веревкой. Привязав ее к седлу животного, он начал спускаться вниз. Эстансио же тем временем придерживал его лошадь.
– Будьте осторожны, сеньор Эдвардо, – предупредил управляющий, – это очень опасно.
Спустившись на дно оврага, Эдварда кинулся к девушке и приложил ухо к ее груди. Сердце мерно стучало.
– Слава Богу, жива, – прошептал Эдвард.
Тут Эстансио сбросил вниз факел. Эдвард воткнул его в песок и снова зажег. Вероятно, песок смягчил падение. Он быстро осмотрел Викторию, но никаких повреждений не обнаружил – во всяком случае, переломов не было.
– А может, ребра? – пробормотал он, снова склонившись над девушкой.
Эдвард прикоснулся к груди Виктории, и она тихо застонала – очевидно, были сломаны ребра.
Эдвард задрал голову и прокричал:
– Эй, Эстансио! Найди хороший ствол, чтобы привязать ее.
Стащив с себя рубаху, Эдвард крепко перевязал грудную клетку девушки. Эстансио же тем временем нашел высохший ствол дерева и спустил его вниз. Молодой человек осторожно приподнял девушку и привязал к дереву веревками. Затем снял ремень и на всякий случай пристегнул Викторию к стволу.
– Прикрепи веревки к нашим лошадям! – крикнул он Эстансио. – Когда справишься, отходи с ними от обрыва.
Когда девушку подняли наверх, Эстаносио сбросил веревку своему хозяину, и тот ловко вскарабкался по утесу. Правда, при этом веревкой стер в кровь руку.
Не обращая внимания на рану, Эдвард опустился перед девушкой на колени и принялся развязывать веревки.
– О, Виктория, любовь моя, – шептал он, вглядываясь в ее лицо. – Я все-таки нашел тебя.
Эстансио с удивлением наблюдал за хозяином. «Выходит, сеньор Эдвардо любит красивую сеньориту», – подумал мексиканец. Тяжко вздохнув, он мысленно помолился, призывая Господа сохранить девушке жизнь.
Поднявшись на ноги, Эдвард застегнул на поясе ремень и вскочил на лошадь.
– А теперь, Эстансио, осторожно передай мне Викторию, – сказал он управляющему. – Только старайся держать ее ровно. У нее сломаны ребра.
Эстансио выполнил указание хозяина, и Эдвард усадил девушку перед собой.
– Сеньор Эдварда, а что делать с ее жеребцом?
– Он пойдет за нами. А ты скачи за Дэном, а затем к Матушке – скажи, что мы нашли ее внучку. Я отвезу ее в пограничную хижину, она всего в нескольких милях отсюда. Думаю, что не стоит рисковать и везти ее домой.
Эстансио тотчас же ускакал, а молодой человек пустил свою лошадь медленным шагом. Краем глаза он видел Бунтаря; черный жеребец следовал за ними на почтительном расстоянии.
Эдвард взглянул на девушку и прошептал:
– Я люблю тебя, Виктория. Если с тобой что-нибудь случится, я не смогу без тебя жить.
Она тихо застонала, ее ресницы дрогнули, и глаза медленно открылись.
– Не шевелись, – сказал Эдвард. – Ты упала с обрыва.
– Эдвард?.. – прошептала она. – Это ты? Или мне снится?..
– Нет, это не сон, Виктория.
– Мне так больно, – прошептала она.
– Где болит?
– Вроде бы ребра.
– А больше нигде не больно?
– Не знаю. Кажется, нет. – Она снова застонала. – О… Мне так плохо… Мы не можем остановиться?
Эдвард прижал ее к себе еще крепче.
– Нет, Виктория, мы должны ехать, – прошептал он ей на ухо, но девушка его уже не слышала – она снова впала в беспамятство.
Добравшись до хижины, Эдвард спрыгнул с лошади и осторожно снял Викторию – она оказалась удивительно легкой. Ударом ноги он распахнул дверь домика и переступил порог. Было темно, но Эдвард ощупью нашел кровать и уложил на нее девушку. Затем пошарил вокруг в поисках лампы – нужно было зажечь свет. В хижине давно никто не жил, но путники всегда оставляли небольшой запас провизии.
Он вернулся к лошади, чтобы взять флягу с водой, и заметил, что Бунтарь стоит неподалеку. Вернувшись в дом, Эдвард поискал чистую тряпицу. Не обнаружив ничего подходящего, он оторвал узкую полоску от рубашки, обвязанной вокруг груди Виктории. Смочив лоскут водой, он присел на кровать и отер лицо девушки.
Виктория медленно открыла глаза.
– Я хочу пить, – прошептала девушка.
Эдвард поднес флягу к ее губам.
– Пей маленькими глотками, – сказал он. – Все, довольно.
– Бунтарь, – вспомнила Виктория и попыталась сесть. От боли у нее перехватило дыхание, и она прикусила губу, чтобы не закричать.
– Не шевелись, – сказал Эдвард. – Конь снаружи. Он сбросил тебя?
– Нет, я упала… с обрыва. Как ты меня нашел? – Она заплакала. – О… мне так больно… Я не в силах это терпеть. – По щекам ее катились слезы.
– Не разговаривай. – Эдвард прижался щекой к ее лицу. – Постарайся потерпеть немного.
– Мне страшно, – прошептала она. – Пожалуйста, не оставляй меня, Эдвард.
Он осторожно обнял ее.
– Ничего не бойся, моя крошка. Никто тебя не обидит.
Девушка закрыла глаза, и Эдварду показалось, что она уснула. Несколько минут он сидел с ней рядом, потом поцеловал в щеку и вышел из хижины за дровами – сразу за дверью находилась поленница. Вернувшись, развел огонь и, налив в кастрюльку воды из фляги, сварил кофе. Затем уселся с кружкой на грубо сколоченный стул.
Тут Виктория шевельнулась и снова застонала. Эдвард вскочил со стула и опустился на колени рядом с кроватью. Прикоснувшись ко лбу девушки, он обнаружил, что у нее жар. Эдвард смочил водой тряпицу и снова стал протирать лицо Виктории. Затем достал из стоявшего в углу сундука одеяло и укрыл девушку.
– Потерпи, Виктория, – прошептал он, усевшись на край кровати.
– Где я? – Глаза девушки расширились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Задрав голову, Виктория увидела стоявшего на утесе Бунтаря; его черный силуэт был едва различим в бледном лунном свете. Девушка хотела позвать его, но не осмелилась – боялась, что и конь рухнет в овраг.
«Ну вот и конец моей жизни», – со вздохом подумала Виктория. Конечно, она понимала, что бабушка отправит людей на ее поиски, но смогут ли они ее найти? Виктория очень в этом сомневалась.
– О, Эдвард, – прошептала она, – неужели я больше никогда тебя не увижу?
Собравшись с силами, Виктория сделала еще одну попытку подняться – и снова ее пронзила острая боль. Девушка вскрикнула, и все поплыло у нее перед глазами…
Эдвард первым увидел Бунтаря. Соскочив на землю, бросился к жеребцу, но тот взвился на дыбы. Эдвард в отчаянии посмотрел по сторонам – ведь Виктория должна находиться где-то поблизости.
– Виктория! – позвал он. – Откликнись, если можешь!
Эдвард прислушался, но ответа не получил. И тут он заметил обрыв. По всему было видно, что недавно здесь произошел обвал. Эдвард посмотрел вниз и увидел в бледном свете луны неподвижно лежавшую девушку. К нему подошел Эстансио с факелом в руке. Покачав головой, мексиканец пробормотал:
– Боюсь, что сеньорита мертва…
– Не смей так говорить! – вспылил Эдвард. Он бросился к своей лошади за веревкой. Привязав ее к седлу животного, он начал спускаться вниз. Эстансио же тем временем придерживал его лошадь.
– Будьте осторожны, сеньор Эдвардо, – предупредил управляющий, – это очень опасно.
Спустившись на дно оврага, Эдварда кинулся к девушке и приложил ухо к ее груди. Сердце мерно стучало.
– Слава Богу, жива, – прошептал Эдвард.
Тут Эстансио сбросил вниз факел. Эдвард воткнул его в песок и снова зажег. Вероятно, песок смягчил падение. Он быстро осмотрел Викторию, но никаких повреждений не обнаружил – во всяком случае, переломов не было.
– А может, ребра? – пробормотал он, снова склонившись над девушкой.
Эдвард прикоснулся к груди Виктории, и она тихо застонала – очевидно, были сломаны ребра.
Эдвард задрал голову и прокричал:
– Эй, Эстансио! Найди хороший ствол, чтобы привязать ее.
Стащив с себя рубаху, Эдвард крепко перевязал грудную клетку девушки. Эстансио же тем временем нашел высохший ствол дерева и спустил его вниз. Молодой человек осторожно приподнял девушку и привязал к дереву веревками. Затем снял ремень и на всякий случай пристегнул Викторию к стволу.
– Прикрепи веревки к нашим лошадям! – крикнул он Эстансио. – Когда справишься, отходи с ними от обрыва.
Когда девушку подняли наверх, Эстаносио сбросил веревку своему хозяину, и тот ловко вскарабкался по утесу. Правда, при этом веревкой стер в кровь руку.
Не обращая внимания на рану, Эдвард опустился перед девушкой на колени и принялся развязывать веревки.
– О, Виктория, любовь моя, – шептал он, вглядываясь в ее лицо. – Я все-таки нашел тебя.
Эстансио с удивлением наблюдал за хозяином. «Выходит, сеньор Эдвардо любит красивую сеньориту», – подумал мексиканец. Тяжко вздохнув, он мысленно помолился, призывая Господа сохранить девушке жизнь.
Поднявшись на ноги, Эдвард застегнул на поясе ремень и вскочил на лошадь.
– А теперь, Эстансио, осторожно передай мне Викторию, – сказал он управляющему. – Только старайся держать ее ровно. У нее сломаны ребра.
Эстансио выполнил указание хозяина, и Эдвард усадил девушку перед собой.
– Сеньор Эдварда, а что делать с ее жеребцом?
– Он пойдет за нами. А ты скачи за Дэном, а затем к Матушке – скажи, что мы нашли ее внучку. Я отвезу ее в пограничную хижину, она всего в нескольких милях отсюда. Думаю, что не стоит рисковать и везти ее домой.
Эстансио тотчас же ускакал, а молодой человек пустил свою лошадь медленным шагом. Краем глаза он видел Бунтаря; черный жеребец следовал за ними на почтительном расстоянии.
Эдвард взглянул на девушку и прошептал:
– Я люблю тебя, Виктория. Если с тобой что-нибудь случится, я не смогу без тебя жить.
Она тихо застонала, ее ресницы дрогнули, и глаза медленно открылись.
– Не шевелись, – сказал Эдвард. – Ты упала с обрыва.
– Эдвард?.. – прошептала она. – Это ты? Или мне снится?..
– Нет, это не сон, Виктория.
– Мне так больно, – прошептала она.
– Где болит?
– Вроде бы ребра.
– А больше нигде не больно?
– Не знаю. Кажется, нет. – Она снова застонала. – О… Мне так плохо… Мы не можем остановиться?
Эдвард прижал ее к себе еще крепче.
– Нет, Виктория, мы должны ехать, – прошептал он ей на ухо, но девушка его уже не слышала – она снова впала в беспамятство.
Добравшись до хижины, Эдвард спрыгнул с лошади и осторожно снял Викторию – она оказалась удивительно легкой. Ударом ноги он распахнул дверь домика и переступил порог. Было темно, но Эдвард ощупью нашел кровать и уложил на нее девушку. Затем пошарил вокруг в поисках лампы – нужно было зажечь свет. В хижине давно никто не жил, но путники всегда оставляли небольшой запас провизии.
Он вернулся к лошади, чтобы взять флягу с водой, и заметил, что Бунтарь стоит неподалеку. Вернувшись в дом, Эдвард поискал чистую тряпицу. Не обнаружив ничего подходящего, он оторвал узкую полоску от рубашки, обвязанной вокруг груди Виктории. Смочив лоскут водой, он присел на кровать и отер лицо девушки.
Виктория медленно открыла глаза.
– Я хочу пить, – прошептала девушка.
Эдвард поднес флягу к ее губам.
– Пей маленькими глотками, – сказал он. – Все, довольно.
– Бунтарь, – вспомнила Виктория и попыталась сесть. От боли у нее перехватило дыхание, и она прикусила губу, чтобы не закричать.
– Не шевелись, – сказал Эдвард. – Конь снаружи. Он сбросил тебя?
– Нет, я упала… с обрыва. Как ты меня нашел? – Она заплакала. – О… мне так больно… Я не в силах это терпеть. – По щекам ее катились слезы.
– Не разговаривай. – Эдвард прижался щекой к ее лицу. – Постарайся потерпеть немного.
– Мне страшно, – прошептала она. – Пожалуйста, не оставляй меня, Эдвард.
Он осторожно обнял ее.
– Ничего не бойся, моя крошка. Никто тебя не обидит.
Девушка закрыла глаза, и Эдварду показалось, что она уснула. Несколько минут он сидел с ней рядом, потом поцеловал в щеку и вышел из хижины за дровами – сразу за дверью находилась поленница. Вернувшись, развел огонь и, налив в кастрюльку воды из фляги, сварил кофе. Затем уселся с кружкой на грубо сколоченный стул.
Тут Виктория шевельнулась и снова застонала. Эдвард вскочил со стула и опустился на колени рядом с кроватью. Прикоснувшись ко лбу девушки, он обнаружил, что у нее жар. Эдвард смочил водой тряпицу и снова стал протирать лицо Виктории. Затем достал из стоявшего в углу сундука одеяло и укрыл девушку.
– Потерпи, Виктория, – прошептал он, усевшись на край кровати.
– Где я? – Глаза девушки расширились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93