У нес нет над ним власти. Ее существование никоим образом не будет влиять на его жизнь, за исключением отдельных моментов, зачатие наследника и Светские приемы, на которых надо будет появляться вместе.
Настало время донести все это до ее сознания – пусть узнает правду. Их совместная (или раздельная) жизнь будет отныне определена раз и навсегда...
Селия, вернувшись в гостиницу, пребывала в глубокой задумчивости. Переодевшись в починенное платье, она читала одну из книг, сваленных грудой на столе. Услышав, как грохнула дверь, она вздрогнула, и на лице ее отразилось забавное изумление. Потом она тепло улыбнулась. Глаза ее засияли нежностью.
– Я читала чудесную книгу, – промолвила она. – Автора ты знаешь – это Брендан О'Нил.
И Селия протянула ему его собственный дневник, в который он записывал свои личные переживания и мысли. Тот самый дневник, каждую страницу которого он разделил на столбцы «То, что я знаю» и «То, чего я не знаю».
– Ах, Брендан, это просто замечательно! Мне кажется, теперь я тебя знаю. И понимаю. Особенно в том, что касается Аманды. – Она покраснела. – И меня. Я, как и ты, смущена и взволнована этим чувством, которое нахлынуло так неожиданно, и куда это нас приведет, я тоже сказать не могу. В моей голове второй столбец тоже почти пустой.
Она нашла его тетрадь! Он никому и никогда не давал читать, что там написано. Зачем он оставил ее на столе? Вот глупец!
– Я думала о Гаррике, – продолжала она. – Где он сейчас? На окраине города есть несколько таверн. Они внешне напоминают английские пабы, которые любил посещать Гаррик.
Селия умолкла, ожидая ответа.
Странно, подумала девушка. Пока они были в разлуке, она скучала по нему и в то же время за последние несколько часов стала к нему еще ближе. Наверное, так происходит со всеми супружескими парами. В детстве она часто замечала, как мать стоит у окна и ждет отца после трудового дня. Тогда она не понимала, что значит ждать кого-то, хотя и радовалась приходу родителей. В ее детском сознании укрепилась мысль, что те, кого любишь, всегда возвращаются домой. Вот только ждать бывает нестерпимо скучно и тревожно.
Теперь все изменилось. После смерти родителей Селия поняла, что люди возвращаются далеко не всегда. А когда любимая тетушка сказала ей эти горькие и обидные слова, которые так больно ранили сердце, Селия узнала, что чувства и мысли другого человека – загадка, нам только кажется, что мы понимаем окружающих.
Сегодня утром, впервые испытав близость со своим мужем, она почувствовала, как перед ней открываются новые горизонты и новые возможности, расширяющие круг ее интересов, ограниченных домом.
Отныне ее дом там, где Брендан, и ей так много надо сказать ему, стольким поделиться.
Брендан – ее дом, и от этой мысли ей стало весело и радостно на душе. В нем вся ее жизнь, ее будущее.
Но он намеренно отвел взгляд и не заметил, что вся она так и лучится счастьем. Незачем обмениваться взглядами, а тем более чувствами.
– Я так рада, что ты вернулся, – сказала Селия, любуясь его мужественной фигурой. Она расскажет ему, что видела Аманду, а потом они вместе отправятся на поиски Гаррика.
Но Брендан молчал.
– Где ты был? – спросила она, гадая про себя, в чем причина его чопорной холодности и ледяного безразличия, отражающегося в темно-карих глазах. На его лоб упала черная прядь, и ей захотелось коснуться ее и смахнуть с его лица выражение отчужденности.
Молча, как будто ее не было в комнате, он стянул перчатки, швырнул на диван шляпу и плащ и подошел к столику с бренди. Повернувшись к супруге спиной, Брендан налил полную рюмку и осушил ее одним глотком.
– Тебе нехорошо? – озабоченно спросила она. – Сегодня холодно. Принести чаю?
О'Нил даже не повернулся. Он налил себе еще бренди. Его широкие плечи были похожи на неприступную стену.
Встав с кресла, Селия подошла к мужу и положила ему руку на плечо. Пальцы ее слегка дрожали и почти касались его шеи. Но пригладить его волосы она не осмелилась. В воздухе витала какая-то напряженность, даже неприязнь. Откуда она появилась, Селии было непонятно. Может, она что-то не так сказала и сделала? Или дело в самом Брендане?
– Брендан?
Медленно, словно каждое движение давалось ему с трудом, он поставил рюмку на столик и взглянул на нежную белую руку, лежавшую у него на плече. В его взгляде было такое отвращение, что Селия тут же убрала руку и отпрянула, словно ее ударили.
– Что случилось, Брендан?
Он стоял неподвижно, не шевелясь, и ее сердце сжалось от тревоги и страха.
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Селия сглотнула подступивший к горлу комок. В горле пересохло. Возможно, она просто не вовремя – у него что-то не ладится в делах, может, неприятный разговор с торговцем или капитаном корабля. Но она должна рассказать, что произошло.
Надо его разговорить. И тема не важна – все, что угодно, только не это холодное отчуждение.
– Сегодня я видела Аманду, Брендан. Прямо здесь, в этой комнате. Она указала на окно и сообщила мне, что видит там человека, который виновен в ее смерти. Я выбежала на улицу, чтобы посмотреть, кто это, но не успела – он скрылся.
Нельзя было понять, слышит он ее или нет. У Брендана такой вид, словно он находится за тридевять земель отсюда. Когда же он наконец заговорил, то голос его-звучал холодно и тускло:
– Не стоит ломать комедию, мадам. Селия оторопела.
– Ломать комедию?
– Да, ломать комедию! – со злостью повторил О'Нил. – Это же ваше ремесло, не так ли? Вы хотите уверить меня, что способны вызывать души умерших, что говорили с моей погибшей сестрой. И как же вы с ней говорили?
– Она говорила не так, как мы, – дрогнувшим голосом пояснила Селия. – Я слышала слова, которые она произносила, но они возникали у меня в голове. То есть она передавала мне свои мысли.
Его пальцы стиснули рюмку.
– Значит, она повсюду следует за вами? Моя сестра, которую вы никогда не видели, является вам и у вас в гостиной, и здесь, в меблированных комнатах? И вы хотите, чтобы я вам поверил? Вы что, не понимаете, что мне омерзительно слушать, как вы то и дело треплете дорогое для меня имя? Для вас и вашей алчной тетушки она всего лишь источник заработка, из ее смерти вы устроили жестокий цирк. А для меня она по-прежнему любимая сестра, единственный родной мне человек.
– Но я...
Он не станет ее слушать. Не будет слушать – у него звенит в ушах.
«Спокойно, – твердил он себе. – Не теряй самообладания. Не позволяй ей завладеть твоей душой». Она что-то говорит, голос ее дрожит. Она испугана, встревожена.
В этот миг в его уме сверкнула догадка, она обманом завлекла его в свои сети и заставила на себе жениться.
Это так просто, что он чуть не расхохотался вслух, в то время как ее нежные слова обволакивали, пытаясь лишить воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Настало время донести все это до ее сознания – пусть узнает правду. Их совместная (или раздельная) жизнь будет отныне определена раз и навсегда...
Селия, вернувшись в гостиницу, пребывала в глубокой задумчивости. Переодевшись в починенное платье, она читала одну из книг, сваленных грудой на столе. Услышав, как грохнула дверь, она вздрогнула, и на лице ее отразилось забавное изумление. Потом она тепло улыбнулась. Глаза ее засияли нежностью.
– Я читала чудесную книгу, – промолвила она. – Автора ты знаешь – это Брендан О'Нил.
И Селия протянула ему его собственный дневник, в который он записывал свои личные переживания и мысли. Тот самый дневник, каждую страницу которого он разделил на столбцы «То, что я знаю» и «То, чего я не знаю».
– Ах, Брендан, это просто замечательно! Мне кажется, теперь я тебя знаю. И понимаю. Особенно в том, что касается Аманды. – Она покраснела. – И меня. Я, как и ты, смущена и взволнована этим чувством, которое нахлынуло так неожиданно, и куда это нас приведет, я тоже сказать не могу. В моей голове второй столбец тоже почти пустой.
Она нашла его тетрадь! Он никому и никогда не давал читать, что там написано. Зачем он оставил ее на столе? Вот глупец!
– Я думала о Гаррике, – продолжала она. – Где он сейчас? На окраине города есть несколько таверн. Они внешне напоминают английские пабы, которые любил посещать Гаррик.
Селия умолкла, ожидая ответа.
Странно, подумала девушка. Пока они были в разлуке, она скучала по нему и в то же время за последние несколько часов стала к нему еще ближе. Наверное, так происходит со всеми супружескими парами. В детстве она часто замечала, как мать стоит у окна и ждет отца после трудового дня. Тогда она не понимала, что значит ждать кого-то, хотя и радовалась приходу родителей. В ее детском сознании укрепилась мысль, что те, кого любишь, всегда возвращаются домой. Вот только ждать бывает нестерпимо скучно и тревожно.
Теперь все изменилось. После смерти родителей Селия поняла, что люди возвращаются далеко не всегда. А когда любимая тетушка сказала ей эти горькие и обидные слова, которые так больно ранили сердце, Селия узнала, что чувства и мысли другого человека – загадка, нам только кажется, что мы понимаем окружающих.
Сегодня утром, впервые испытав близость со своим мужем, она почувствовала, как перед ней открываются новые горизонты и новые возможности, расширяющие круг ее интересов, ограниченных домом.
Отныне ее дом там, где Брендан, и ей так много надо сказать ему, стольким поделиться.
Брендан – ее дом, и от этой мысли ей стало весело и радостно на душе. В нем вся ее жизнь, ее будущее.
Но он намеренно отвел взгляд и не заметил, что вся она так и лучится счастьем. Незачем обмениваться взглядами, а тем более чувствами.
– Я так рада, что ты вернулся, – сказала Селия, любуясь его мужественной фигурой. Она расскажет ему, что видела Аманду, а потом они вместе отправятся на поиски Гаррика.
Но Брендан молчал.
– Где ты был? – спросила она, гадая про себя, в чем причина его чопорной холодности и ледяного безразличия, отражающегося в темно-карих глазах. На его лоб упала черная прядь, и ей захотелось коснуться ее и смахнуть с его лица выражение отчужденности.
Молча, как будто ее не было в комнате, он стянул перчатки, швырнул на диван шляпу и плащ и подошел к столику с бренди. Повернувшись к супруге спиной, Брендан налил полную рюмку и осушил ее одним глотком.
– Тебе нехорошо? – озабоченно спросила она. – Сегодня холодно. Принести чаю?
О'Нил даже не повернулся. Он налил себе еще бренди. Его широкие плечи были похожи на неприступную стену.
Встав с кресла, Селия подошла к мужу и положила ему руку на плечо. Пальцы ее слегка дрожали и почти касались его шеи. Но пригладить его волосы она не осмелилась. В воздухе витала какая-то напряженность, даже неприязнь. Откуда она появилась, Селии было непонятно. Может, она что-то не так сказала и сделала? Или дело в самом Брендане?
– Брендан?
Медленно, словно каждое движение давалось ему с трудом, он поставил рюмку на столик и взглянул на нежную белую руку, лежавшую у него на плече. В его взгляде было такое отвращение, что Селия тут же убрала руку и отпрянула, словно ее ударили.
– Что случилось, Брендан?
Он стоял неподвижно, не шевелясь, и ее сердце сжалось от тревоги и страха.
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Селия сглотнула подступивший к горлу комок. В горле пересохло. Возможно, она просто не вовремя – у него что-то не ладится в делах, может, неприятный разговор с торговцем или капитаном корабля. Но она должна рассказать, что произошло.
Надо его разговорить. И тема не важна – все, что угодно, только не это холодное отчуждение.
– Сегодня я видела Аманду, Брендан. Прямо здесь, в этой комнате. Она указала на окно и сообщила мне, что видит там человека, который виновен в ее смерти. Я выбежала на улицу, чтобы посмотреть, кто это, но не успела – он скрылся.
Нельзя было понять, слышит он ее или нет. У Брендана такой вид, словно он находится за тридевять земель отсюда. Когда же он наконец заговорил, то голос его-звучал холодно и тускло:
– Не стоит ломать комедию, мадам. Селия оторопела.
– Ломать комедию?
– Да, ломать комедию! – со злостью повторил О'Нил. – Это же ваше ремесло, не так ли? Вы хотите уверить меня, что способны вызывать души умерших, что говорили с моей погибшей сестрой. И как же вы с ней говорили?
– Она говорила не так, как мы, – дрогнувшим голосом пояснила Селия. – Я слышала слова, которые она произносила, но они возникали у меня в голове. То есть она передавала мне свои мысли.
Его пальцы стиснули рюмку.
– Значит, она повсюду следует за вами? Моя сестра, которую вы никогда не видели, является вам и у вас в гостиной, и здесь, в меблированных комнатах? И вы хотите, чтобы я вам поверил? Вы что, не понимаете, что мне омерзительно слушать, как вы то и дело треплете дорогое для меня имя? Для вас и вашей алчной тетушки она всего лишь источник заработка, из ее смерти вы устроили жестокий цирк. А для меня она по-прежнему любимая сестра, единственный родной мне человек.
– Но я...
Он не станет ее слушать. Не будет слушать – у него звенит в ушах.
«Спокойно, – твердил он себе. – Не теряй самообладания. Не позволяй ей завладеть твоей душой». Она что-то говорит, голос ее дрожит. Она испугана, встревожена.
В этот миг в его уме сверкнула догадка, она обманом завлекла его в свои сети и заставила на себе жениться.
Это так просто, что он чуть не расхохотался вслух, в то время как ее нежные слова обволакивали, пытаясь лишить воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61