Гаррик подыскал ему роскошный номер в отеле «Ас-тор-Хаус» – почти рядом со своим, по другую сторону холла. Но Брендану было неуютно в шикарных отелях, ему никогда не нравились безликие дорогие номера, несмотря на превосходное обслуживание. Поэтому он нашел поблизости пансион, от которого было рукой подать до банковского района с его внушительными зданиями.
Оставшись один, Брендан запер дверь, повесил в шкаф сюртук и жакет, ослабил узел галстука и только теперь почувствовал себя свободнее.
Он расположился в кресле, обитом плюшем и на удивление неудобном, и принялся рассматривать стопку книг, которые приобрел в магазинчике на Нассау-стрит. Один из владельцев лавки, на редкость эрудированный джентльмен по имени Чарлз Скрибнср, любезно прислал ему книжные новинки, среди которых были американские романы, последние научные публикации, толстенный литературный журнал «Никсрбокср рсвыо» и новый номер «Сай-ентифик американ».
Все это богатство лежало на маленьком столике, и Брендан невольно задавался вопросом, удастся ли ему выкроить немного времени, чтобы хотя бы распечатать упаковку и просмотреть несколько страниц. Очевидно, их ждет та же участь, что и остальные книги – точнее, сотни книг, – ожидающие его в ящиках в Лондоне и пылящиеся на полках в Ирландии. Часть библиотеки путешествует по свету на принадлежащих ему торговых судах.
Его книги такие же неприкаянные скитальцы, каким стал и он сам.
Что же с ним произошло за эти годы?
Брендан устало прикрыл глаза, надеясь отогнать воспоминания. Но куда от них спрячешься? Они живут собственной жизнью и не подчиняются его воле.
Дом. Память вновь воскресила перед его мысленным взором родные места, которые он не видел уже несколько лет. Но дом навсегда поселился в его сердце – зеленая лужайка, ограда из грубых серых камней, блестящих после дождя, запах влажной земли и травы. В доме беспрерывно снуют и суетятся служанки в накрахмаленных белоснежных передниках и слуги в черном. Дворецкий Кении, когда у него выдается свободный часок-другой, непременно ведет Брендана к пруду и показывает, где лучше всего ловится юркая форель. Брендан – единственный ребенок в семье, все балуют его и опекают.
В детстве он не задумывался над тем, что живет в тепличных условиях, окруженный любовью и заботой.
Да, детские годы и в самом деле были самыми счастливыми в его жизни. От этой мысли по его губам скользнула неожиданно кроткая, теплая улыбка, черты лица смягчились. Дорогие сердцу воспоминания согревали душу и маячили, как далекие колеблющиеся огоньки в тумане времени.
Касл-Ситрик – его родовое гнездо, в котором жили несколько поколений отцовского семейства. А еще раньше замок был частью ирландской истории – более поздние постройки воздвигались вокруг древнего центра. По вечерам он частенько выглядывал в окно и подолгу смотрел на остатки какого-то странного сооружения посреди внутреннего двора. На дом не похоже – его достроили позже.
Скорее всего это был языческий храм. А сам дом, в котором насчитывалось шестьдесят шесть комнат, строился вокруг этих камней, расставленных с потрясающей точностью еще в доисторические времена.
Слуги сторонились мрачных руин, возвышавшихся в центре Касл-Ситрика, спешили поскорее миновать окна, выходившие во двор, и опасливо крестились, опасаясь призраков, что следовали за ними по пятам в тумане. Однажды – Брендану тогда было лет десять – он увидел (или ему показалось?), как по двору одна за другой шествуют зловещие фигуры, закутанные в плащи с капюшонами. Вечером того же дня за обедом он рассказал об этом своим родителям.
– Ах, Брендан! – улыбнулась мать, такая красивая в мягком свете свечей. В тот вечер сияло все – и серебро приборов, и зеркала, в которых отражалась мерцающая поверхность длинного стола. – Ты такой выдумщик!
– Но это правда! – Он нахмурился и выпятил нижнюю губу – детская привычка, от которой он так и не избавился.
– Сынок. – Отец подмигнул матери, или Брендану это почудилось? – Ты и впрямь фантазер. Помнишь, что ты нам рассказывал месяц назад о волшебных кольцах эльфов?
– Я слышал про них от Эмили. Ей почти тринадцать, и она мне говорила, что феи иногда оставляют в траве свои туфельки...
– Эмили? – переспросил отец.
– Это дочка садовника, дорогой.
– Боже правый! – со смехом воскликнул отец. – Так ей уже тринадцать? А казалось, ее крестили только две недели назад!
– Скоро у нас опять будут крестины.
Родители как-то странно переглянулись, и Брендан переводил недоуменный взгляд с одного на другого.
Прошел не один месяц, прежде чем он понял тайное значение этих взглядов. Мать ждала ребенка.
Отныне Брендан перестанет быть для них центром внимания. Их взгляды больше не будут обращаться только на него ни за столом, ни когда он показывает им свои научные опыты или гарцует на лошади и стреляет из лука.
До сих пор он не знал, что значит ненавидеть. А теперь возненавидел еще не родившегося братика или сестричку с такой силой, что даже сам испугался. По ночам он придумывал ему (или ей?) всякие несчастья – пускай поплачет! Хоть бы тс волшебники в длинных плащах околдовали соперника – или соперницу!
Именно в то время Брендан стал понемногу понимать, что его отец – человек влиятельный. Осознание этого пришло к нему не сразу, постепенно, – хотя намеки были и раньше.
К примеру, в Касл-Ситрик с визитом к отцу то и дело приезжали важные люди. Мэр Дублина, члены правительства, чьи фамилии не произносились иначе, как только с титулами лордов и сэров, – все они подолгу засиживались в кабинете у отца. Иногда и сам отец уезжал в Дублин по делам – проверить, как идет погрузка товаров или постройка новых кораблей.
Видя это, Брендан чувствовал гордость за себя и за семью. Настанет день, и принимать всех этих важных людей будет он сам. Они приедут по его повелению. Что бы ни случилось, он всегда будет первым и унаследует власть и состояние. Это немного примирило его с необходимостью терпеть младшего братика или сестричку.
Дошло до того, что он начал подумывать о том, что неплохо было бы иметь рядом того, кем можно помыкать. Будет теперь кому подносить Брендану тапочки и убирать детскую.
Может, все сложится не так уж и плохо.
И вот наступил долгожданный день. Брендана отвели в дом кухарки, находившийся тут же, в пределах замка. Там его накормили бисквитами и напоили чаем и какао, а напоследок угостили засахаренным ананасом.
Ему показалось, что он пробыл там целую вечность. В ожидании вестей из дома он уснул. Наконец в дверь постучали, послышался приглушенный шепот, а после его снова накормили.
Тогда-то он и начал понимать, что-то не так.
К матери его не пустили.
Кухарка накинула платок и куда-то вышла, а когда вернулась, глаза и нос ее покраснели от слез, но она улыбалась и сказала ему, что у него теперь хорошенькая сестричка Аманда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61