Кавика оставался единственной надеждой Лилиа.
К счастью, на закате дверь открылась и вошел воин с деревянным подносом, нагруженным едой. Увидев его, Лилиа с облегчением вздохнула. Схватив Кавику за руку, она увлекла его в дальний угол хижины.
– Я должна бежать сегодня.
– Сегодня? Но как же это? Сначала ведь нужно продумать план бегства!
– У нас нет времени на это! – И Лилиа пересказала разговор с Лопакой и его угрозы. – Не знаю, когда он намерен все это осуществить, и надеюсь, что не сегодня. Лопака знает, что ужас ожидания мучительнее, чем любая пытка, а потому не станет спешить. И все же рано или поздно это случится, потому-то я и должна поскорее бежать. Если ты оставишь дверь незапертой, ночью я выскользну и незаметно покину ущелье...
– Я, конечно, могу это сделать. Но когда тебя не найдут здесь поутру, отвечать придется мне.
– И отвечать своей жизнью. Лопака прикажет убить тебя немедленно. – Лилиа задумалась. И вдруг лицо ее оживилось. – Тогда бежим вместе, Кавика! Остаться ты не можешь, да и зачем тебе оставаться с тем, кому ты больше не веришь? Твое место среди родных и друзей, в Хана.
– Ты права, Лилиа, но позволят ли мне вернуться? Ведь я предал своих близких, предал Акаки.
– Забудь о тревогах, Кавика. Если спасешь меня, тебя простят. Я сама буду говорить в твою защиту. Однако помни, бежать надо сегодня, другой возможности может не представиться.
– Что ж, пусть это случится сегодня. Ты здесь уже давно, стража привыкла к этому и вряд ли несет дозор так старательно, как поначалу. Поешь хорошенько, ведь путь нам предстоит долгий, а взять воду и пищу с собой не удастся. Если бы мы могли направиться прямо к деревне, все было бы куда проще, но Лопака повсюду расставил засады, так что придется пойти в обход да еще и путать следы на случай погони.
Когда воин ушел, Лилиа последовала его совету и съела всю принесенную им пищу. После этого, сев на земляной пол у самой двери, она стала ждать.
Суждено ли ей снова увидеть Хана? Неужели она проделала весь этот долгий путь домой, только чтобы проститься с жизнью?
Девушку охватило отчаяние, из глаз брызнули слезы. Именно они принесли облегчение Лилиа. Ощущение безнадежности прошло. Она жива, здорова и готова к борьбе – значит, не все еще потеряно! Ну а если ей все-таки уготована смерть, что ж, это лучше, чем брак с Лопакой.
Лагерь постепенно затихал, костры были погашены, опустилась полная тьма. Время тянулось невероятно медленно. Несколько раз Лилиа слышала шаги и замирала от страха, что это Эйза Радд или Исаак Джэггар, но проходил кто-то из людей Лопаки.
Внезапно девушка испугалась, что Кавика так и не появится. Может, он изменил решение в последний момент, или его остановили на пути к ней? А что, если Кавика все рассказал Лопаке?
Рассвет приближался. Лилиа снедал страх. Внезапно за стеной кто-то приглушенно охнул. Затем наступила тишина. Как ни напрягала девушка слух, ей не удалось различить больше ни звука.
Чуть позже у двери послышался шорох, и ее тихонько окликнули по имени. Лилиа едва не лишилась чувств, когда напряжение спало.
– Кавика? Хвала богам!
– Скорее! Нельзя медлить ни секунды!
Воин едва приоткрыл дверь, боясь, что та заскрипит. Лилиа протиснулась в щель и нащупала в полной темноте его руки. Сделав шаг, она споткнулась о тело и едва сдержала крик.
– Ты убил его?
– Пришлось. Если бы я оставил стража в живых, скоро он очнулся бы и поднял шум. Теперь твое исчезновение обнаружат не раньше общей побудки, то есть с первыми лучами солнца. Вот, возьми.
Лилиа протянула руки и поняла, что Кавика принес ей плетеные сандалии. Этой обувью островитяне пользовались только для длительных пеших переходов.
Выбраться из лагеря удалось без происшествий. Лилиа, совершенно не ориентируясь в его расположении, следовала за Кавикой. Вскоре они достигли подножия склона, ведущего к гребню ущелья. Склон был заросшим и довольно крутым.
– Нам придется подняться на гребень, – шепотом объяснил Кавика, – и двигаться вдоль него до плато. Легче всего было бы спуститься на побережье, но этот путь не для нас. Я не знаю, где именно находится засада между Хана и Лааиной, мы можем выйти прямо на них, и тогда все будет кончено.
Подъем оказался нелегким. Ноги оскальзывались на рыхлой влажной почве, густой подлесок не позволял ускорить шаг, некоторые лианы приходилось разрубать. Когда беглецы достигли гребня, задыхающаяся Лилиа чуть не рухнула на землю, тяжело дыша. Даже могучий Кавика утомился от подъема.
– Нам нельзя здесь задерживаться, – скоро сказал он. – К рассвету мы должны уйти подальше от лагеря, а между тем небо уже начинает светлеть. – И Кавика указал на восток, где появилась бледная полоска света. – Нам нужно подняться по подошве Халеакала, это собьет погоню со следа. Лопака наверняка решит, что мы направились прямиком в деревню. Если же он догадается, где мы, воины, возможно, не последуют за ним на Халеакала из страха навлечь на себя гнев богов.
– А ты не боишься гнева богов?
– Боюсь, даже очень боюсь, Лилиа. Но великая богиня Пеле покровительствует тем, чьи намерения чисты и кто не запятнал себя преступлением. К тому же меня больше страшит гнев Лопаки, чем всех богов, вместе взятых.
– Тогда нам остается только идти вперед, – улыбнулась Лилиа. – Я буду молиться Пеле, чтобы она не гневалась на нас.
Они поднялись. В этот момент с востока налетел свежий ветерок, предвестник рассвета. Девушка с жадностью вдохнула ветер свободы, ветер родины. Он нес с собой запах соленых океанских волн и обильной тропической зелени. Ощутив под ногами плодородную землю Мауи, Лилиа затрепетала от горячей любви к родине.
Они двинулись к плато – подошве давно уснувшего вулкана – и скоро достигли его. Молодые люди дошли уже до середины плато, когда со стороны лагеря донесся мерный рокот барабанов. Лилиа невольно обернулась.
– Они узнали о нашем бегстве, – сказал Кавика. – Теперь Лопака посылает весть всем, кто находится в засадах и в дозоре. С этой минуты на нас начнется охота. Понимаешь ли ты это, Лилиа? Тебя долго не было на Мауи, и я слышал, что ты жила в далекой стране жизнью, совсем не похожей на нашу. Нам придется идти очень быстро. Готова ли ты к этому?
– Я не отстану.
Солнце уже поднялось над горизонтом, когда Кавика остановился на передышку. Они расположились в рощице манговых деревьев, покрытых спелыми плодами. Лилиа привалилась к стволу и взглянула на крону, пронизанную золотой солнечной паутиной. Ветки гнулись под тяжестью плодов. Перехватив взгляд девушки, Кавика сорвал несколько плодов, для нее и для себя.
Лилиа съела свою долю уже на ходу. Сознание того, что этот скудный завтрак может оказаться последним в ее жизни, странным образом придало особый вкус сочным фруктам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
К счастью, на закате дверь открылась и вошел воин с деревянным подносом, нагруженным едой. Увидев его, Лилиа с облегчением вздохнула. Схватив Кавику за руку, она увлекла его в дальний угол хижины.
– Я должна бежать сегодня.
– Сегодня? Но как же это? Сначала ведь нужно продумать план бегства!
– У нас нет времени на это! – И Лилиа пересказала разговор с Лопакой и его угрозы. – Не знаю, когда он намерен все это осуществить, и надеюсь, что не сегодня. Лопака знает, что ужас ожидания мучительнее, чем любая пытка, а потому не станет спешить. И все же рано или поздно это случится, потому-то я и должна поскорее бежать. Если ты оставишь дверь незапертой, ночью я выскользну и незаметно покину ущелье...
– Я, конечно, могу это сделать. Но когда тебя не найдут здесь поутру, отвечать придется мне.
– И отвечать своей жизнью. Лопака прикажет убить тебя немедленно. – Лилиа задумалась. И вдруг лицо ее оживилось. – Тогда бежим вместе, Кавика! Остаться ты не можешь, да и зачем тебе оставаться с тем, кому ты больше не веришь? Твое место среди родных и друзей, в Хана.
– Ты права, Лилиа, но позволят ли мне вернуться? Ведь я предал своих близких, предал Акаки.
– Забудь о тревогах, Кавика. Если спасешь меня, тебя простят. Я сама буду говорить в твою защиту. Однако помни, бежать надо сегодня, другой возможности может не представиться.
– Что ж, пусть это случится сегодня. Ты здесь уже давно, стража привыкла к этому и вряд ли несет дозор так старательно, как поначалу. Поешь хорошенько, ведь путь нам предстоит долгий, а взять воду и пищу с собой не удастся. Если бы мы могли направиться прямо к деревне, все было бы куда проще, но Лопака повсюду расставил засады, так что придется пойти в обход да еще и путать следы на случай погони.
Когда воин ушел, Лилиа последовала его совету и съела всю принесенную им пищу. После этого, сев на земляной пол у самой двери, она стала ждать.
Суждено ли ей снова увидеть Хана? Неужели она проделала весь этот долгий путь домой, только чтобы проститься с жизнью?
Девушку охватило отчаяние, из глаз брызнули слезы. Именно они принесли облегчение Лилиа. Ощущение безнадежности прошло. Она жива, здорова и готова к борьбе – значит, не все еще потеряно! Ну а если ей все-таки уготована смерть, что ж, это лучше, чем брак с Лопакой.
Лагерь постепенно затихал, костры были погашены, опустилась полная тьма. Время тянулось невероятно медленно. Несколько раз Лилиа слышала шаги и замирала от страха, что это Эйза Радд или Исаак Джэггар, но проходил кто-то из людей Лопаки.
Внезапно девушка испугалась, что Кавика так и не появится. Может, он изменил решение в последний момент, или его остановили на пути к ней? А что, если Кавика все рассказал Лопаке?
Рассвет приближался. Лилиа снедал страх. Внезапно за стеной кто-то приглушенно охнул. Затем наступила тишина. Как ни напрягала девушка слух, ей не удалось различить больше ни звука.
Чуть позже у двери послышался шорох, и ее тихонько окликнули по имени. Лилиа едва не лишилась чувств, когда напряжение спало.
– Кавика? Хвала богам!
– Скорее! Нельзя медлить ни секунды!
Воин едва приоткрыл дверь, боясь, что та заскрипит. Лилиа протиснулась в щель и нащупала в полной темноте его руки. Сделав шаг, она споткнулась о тело и едва сдержала крик.
– Ты убил его?
– Пришлось. Если бы я оставил стража в живых, скоро он очнулся бы и поднял шум. Теперь твое исчезновение обнаружат не раньше общей побудки, то есть с первыми лучами солнца. Вот, возьми.
Лилиа протянула руки и поняла, что Кавика принес ей плетеные сандалии. Этой обувью островитяне пользовались только для длительных пеших переходов.
Выбраться из лагеря удалось без происшествий. Лилиа, совершенно не ориентируясь в его расположении, следовала за Кавикой. Вскоре они достигли подножия склона, ведущего к гребню ущелья. Склон был заросшим и довольно крутым.
– Нам придется подняться на гребень, – шепотом объяснил Кавика, – и двигаться вдоль него до плато. Легче всего было бы спуститься на побережье, но этот путь не для нас. Я не знаю, где именно находится засада между Хана и Лааиной, мы можем выйти прямо на них, и тогда все будет кончено.
Подъем оказался нелегким. Ноги оскальзывались на рыхлой влажной почве, густой подлесок не позволял ускорить шаг, некоторые лианы приходилось разрубать. Когда беглецы достигли гребня, задыхающаяся Лилиа чуть не рухнула на землю, тяжело дыша. Даже могучий Кавика утомился от подъема.
– Нам нельзя здесь задерживаться, – скоро сказал он. – К рассвету мы должны уйти подальше от лагеря, а между тем небо уже начинает светлеть. – И Кавика указал на восток, где появилась бледная полоска света. – Нам нужно подняться по подошве Халеакала, это собьет погоню со следа. Лопака наверняка решит, что мы направились прямиком в деревню. Если же он догадается, где мы, воины, возможно, не последуют за ним на Халеакала из страха навлечь на себя гнев богов.
– А ты не боишься гнева богов?
– Боюсь, даже очень боюсь, Лилиа. Но великая богиня Пеле покровительствует тем, чьи намерения чисты и кто не запятнал себя преступлением. К тому же меня больше страшит гнев Лопаки, чем всех богов, вместе взятых.
– Тогда нам остается только идти вперед, – улыбнулась Лилиа. – Я буду молиться Пеле, чтобы она не гневалась на нас.
Они поднялись. В этот момент с востока налетел свежий ветерок, предвестник рассвета. Девушка с жадностью вдохнула ветер свободы, ветер родины. Он нес с собой запах соленых океанских волн и обильной тропической зелени. Ощутив под ногами плодородную землю Мауи, Лилиа затрепетала от горячей любви к родине.
Они двинулись к плато – подошве давно уснувшего вулкана – и скоро достигли его. Молодые люди дошли уже до середины плато, когда со стороны лагеря донесся мерный рокот барабанов. Лилиа невольно обернулась.
– Они узнали о нашем бегстве, – сказал Кавика. – Теперь Лопака посылает весть всем, кто находится в засадах и в дозоре. С этой минуты на нас начнется охота. Понимаешь ли ты это, Лилиа? Тебя долго не было на Мауи, и я слышал, что ты жила в далекой стране жизнью, совсем не похожей на нашу. Нам придется идти очень быстро. Готова ли ты к этому?
– Я не отстану.
Солнце уже поднялось над горизонтом, когда Кавика остановился на передышку. Они расположились в рощице манговых деревьев, покрытых спелыми плодами. Лилиа привалилась к стволу и взглянула на крону, пронизанную золотой солнечной паутиной. Ветки гнулись под тяжестью плодов. Перехватив взгляд девушки, Кавика сорвал несколько плодов, для нее и для себя.
Лилиа съела свою долю уже на ходу. Сознание того, что этот скудный завтрак может оказаться последним в ее жизни, странным образом придало особый вкус сочным фруктам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107