Привлекательна, о да, хотя и вульгарна. Такие волнуют мужчин, особенно молодых. Лорд Монрой, разумеется, видел эту особу в самом черном свете. Воплощение разврата, она еще потребовала отступного за то, чтобы оставить Уильяма в покое. В противном случае угрожала предать огласке их связь, раздуть скандал. Признаюсь, дитя мое, меня это ничуть не смущало. Я не сомневалась, что подробности этого романа весьма пикантны, и мне не терпелось их услышать. Да, меня забавляла возникшая ситуация. Муж мой, наоборот, был взбешен. Он считал похождения сына забавами юности лишь до тех пор, пока от них не страдала его репутация, коей он весьма дорожил. Муж во всем придерживался условностей. В тот вечер я всерьез опасалась, что с ним случится удар. Так оно и вышло, только позднее, а тогда он заплатил требуемую сумму – кстати сказать, немалую – и указал гостье на дверь. Следующим шагом было изгнание Уильяма, чему я тщетно пыталась воспротивиться. Лорд Монрой был человеком праведным и, как большинство праведников, несгибаемым в своих убеждениях. Ну а Уильям... он тоже был упрям и самолюбив, как отец. Услышав слово «изгнание», он внутренне порвал с Монрой-Холлом. Даже если бы отец передумал, это уже ничего не изменило бы. Категорически отказавшись от денежного пособия, Уильям покинул родной дом. Мы знали, что он отплыл из Англии на следующий день. Его след едва не затерялся, поскольку ни писем, ни вестей от него мы не получали. Я надеялась лишь на то, что он отправился туда, куда собирался, прощаясь со мной, – на Сандвичевы острова. Иначе я не знала бы, куда послать Эйзу Радда.
Лилиа глубоко тронула одинокая слеза на щеке бабушки. До той минуты ей казалось, что эта властная женщина не способна плакать.
– Видишь ли, других наследников у меня нет. Правда, есть родственники – сестра, например, у которой сын. Увы, у нее не больше ума, чем у гусыни, а Морис, мой племянник, располагает к себе так же, как заплесневелая коврига. На редкость нудный, неинтересный молодой человек, с ним и словом-то перемолвиться скучно. Потому я и затеяла эти поиски, дитя мое. Надеялась, что Уильям обзавелся детьми там, куда направился, и хотела принять всех под свое крыло. Я счастлива, что ты здесь. Кроме тебя, у меня нет никого на всем свете.
Хотя, услышав рассказ, Лилиа не отказалась от мысли поскорее покинуть Англию, но все же поняла бабушку. Леди Анна хотела, чтобы генеалогическая ветвь не прерывалась.
Такого рода соображения не были чужды девушке, ведь она, прямой потомок алии , понимала, как важно продолжить род. Островитяне знали предков до десятого колена, предания о них передавались из уст в уста. Некоторые семейства насчитывали сотни людей. Род Лилиа был не столь многочисленным, но все же подрастало молодое поколение, тогда как у леди Анны почти никого не осталось.
– Я любила отца, – помолчав, сказала девушка.
– Иначе и быть не могло, дитя мое. – Леди Анна снова лукаво улыбнулась. – При всех своих недостатках Уильям был само очарование, особенно когда дело касалось прекрасного пола. Ну что ж – Она села, опершись на подушки. – Я рассказала тебе об отце, расскажи и ты мне что-нибудь. Например, об острове, который так любишь, и о его жителях. Я ведь ничего не знаю об этом.
Лилиа совсем не хотелось делиться своими воспоминаниями. Говорить о Мауи и об Акаки этой женщине, еще совсем чужой, казалось святотатством. Она начала медленно и неохотно, но постепенно увлеклась и поведала куда больше, чем собиралась, даже о Коа.
При воспоминании о погибшем возлюбленном слезы навернулись на глаза девушки, и это тронуло леди Анну. Она поманила внучку, и та опустилась на колени возле кушетки. Как-то само собой вышло так, что голова ее склонилась на руку бабушки. Та начала поглаживать Лилиа по волосам.
– То, что ты рассказала мне о матери, позволяет думать, что женщина она достойная, в своем роде настоящая леди. Возможно, стоит отправить кого-нибудь за ней, пусть тоже присоединится к нам...
– О нет, нет! – Лилиа отшатнулась. – Прошу вас, не нужно! Акаки не понравится здесь!
– В таком случае напиши ей, сообщи, где находишься, и заверь ее, что все в порядке. Бедняжка, должно быть, сходит с ума от тревоги за тебя.
– Написать ей... – Девушка задумалась. – А долго ли письмо будет добираться туда?
– Откуда мне знать, дитя мое? Сколько времени заняло плавание до Англии? Шесть месяцев? Столько же будет идти и письмо.
Шесть месяцев! Лилиа надеялась, что гораздо раньше найдет способ покинуть Монрой-Холл, и рассчитывала через полгода уже быть на Мауи. Письмо в таком случае не понадобится.
– Нет, леди Анна, я бы предпочла не писать матери.
– Не леди Анна, а бабушка. В крайнем случае называй меня просто Анной, это все же не так формально звучит. Скажи, почему ты не хочешь написать? Ведь это твоя мать, она горюет о тебе. Меня удивляет твой отказ.
Не желая выдавать истинную причину, Лилиа впервые в жизни солгала:
– Узнав, что со мной случилось, Акаки будет стыдиться меня.
– Что? Мать будет стыдиться дочери? Дочери, которая ни в чем не виновата? Поверить не могу!
Проницательные зеленые глаза впились в лицо девушки. Та смутилась и тотчас поняла, что это не укрылось от глаз леди Анны.
– Что ж, дитя мое, поступай, как считаешь нужным, – наконец сказала пожилая леди. Потом взяла трость и постучала в пол. – Давай выпьем чаю.
Пока ожидали Джеймса с чайным подносом, Лилиа подошла к окну. Из него открывался вид на зеленую лужайку и невысокий лесистый холм позади особняка. Отсюда лес казался очень густым и манил к себе. Девушка желала бы спрятаться там, найти укромный уголок и выплакать свое горе в одиночестве.
В Монрой-Холле Лилиа предоставили отдельную комнату, и в ту ночь она впервые уснула так, как спали белые люди. До тех пор девушка знала только циновку в Хана и голые доски койки в каюте корабля, а потому удивилась, утонув в мягкой перине. Неужели возможно уснуть, не ощущая под собой надежной поверхности? Однако измученная Лилиа все же погрузилась в глубокий сон и проснулась, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом.
Еще не открыв глаз, девушка услышала птичью разноголосицу, вдохнула запах зелени, омытой утренней росой, и цветов, раскрывшихся навстречу солнечным лучам.
Первые несколько минут ей казалось, что она проснулась в материнской хижине на Мауи. Воспоминания разом вернулись, наполнив душу горечью и сожалениями. Открыв глаза, Лилиа увидела распахнутое окно, сквозь которое щедро лилось в комнату солнце.
Лилиа села в постели и обратила взгляд на пол – туда, где накануне бросила одежду Эйзы Радда и свою капа.
Их и след простыл!
Взгляд девушки заметался по комнате. Ей нечем было прикрыть наготу. На Мауи это не составило бы проблемы, она нередко отправлялась на утреннее купание обнаженной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Лилиа глубоко тронула одинокая слеза на щеке бабушки. До той минуты ей казалось, что эта властная женщина не способна плакать.
– Видишь ли, других наследников у меня нет. Правда, есть родственники – сестра, например, у которой сын. Увы, у нее не больше ума, чем у гусыни, а Морис, мой племянник, располагает к себе так же, как заплесневелая коврига. На редкость нудный, неинтересный молодой человек, с ним и словом-то перемолвиться скучно. Потому я и затеяла эти поиски, дитя мое. Надеялась, что Уильям обзавелся детьми там, куда направился, и хотела принять всех под свое крыло. Я счастлива, что ты здесь. Кроме тебя, у меня нет никого на всем свете.
Хотя, услышав рассказ, Лилиа не отказалась от мысли поскорее покинуть Англию, но все же поняла бабушку. Леди Анна хотела, чтобы генеалогическая ветвь не прерывалась.
Такого рода соображения не были чужды девушке, ведь она, прямой потомок алии , понимала, как важно продолжить род. Островитяне знали предков до десятого колена, предания о них передавались из уст в уста. Некоторые семейства насчитывали сотни людей. Род Лилиа был не столь многочисленным, но все же подрастало молодое поколение, тогда как у леди Анны почти никого не осталось.
– Я любила отца, – помолчав, сказала девушка.
– Иначе и быть не могло, дитя мое. – Леди Анна снова лукаво улыбнулась. – При всех своих недостатках Уильям был само очарование, особенно когда дело касалось прекрасного пола. Ну что ж – Она села, опершись на подушки. – Я рассказала тебе об отце, расскажи и ты мне что-нибудь. Например, об острове, который так любишь, и о его жителях. Я ведь ничего не знаю об этом.
Лилиа совсем не хотелось делиться своими воспоминаниями. Говорить о Мауи и об Акаки этой женщине, еще совсем чужой, казалось святотатством. Она начала медленно и неохотно, но постепенно увлеклась и поведала куда больше, чем собиралась, даже о Коа.
При воспоминании о погибшем возлюбленном слезы навернулись на глаза девушки, и это тронуло леди Анну. Она поманила внучку, и та опустилась на колени возле кушетки. Как-то само собой вышло так, что голова ее склонилась на руку бабушки. Та начала поглаживать Лилиа по волосам.
– То, что ты рассказала мне о матери, позволяет думать, что женщина она достойная, в своем роде настоящая леди. Возможно, стоит отправить кого-нибудь за ней, пусть тоже присоединится к нам...
– О нет, нет! – Лилиа отшатнулась. – Прошу вас, не нужно! Акаки не понравится здесь!
– В таком случае напиши ей, сообщи, где находишься, и заверь ее, что все в порядке. Бедняжка, должно быть, сходит с ума от тревоги за тебя.
– Написать ей... – Девушка задумалась. – А долго ли письмо будет добираться туда?
– Откуда мне знать, дитя мое? Сколько времени заняло плавание до Англии? Шесть месяцев? Столько же будет идти и письмо.
Шесть месяцев! Лилиа надеялась, что гораздо раньше найдет способ покинуть Монрой-Холл, и рассчитывала через полгода уже быть на Мауи. Письмо в таком случае не понадобится.
– Нет, леди Анна, я бы предпочла не писать матери.
– Не леди Анна, а бабушка. В крайнем случае называй меня просто Анной, это все же не так формально звучит. Скажи, почему ты не хочешь написать? Ведь это твоя мать, она горюет о тебе. Меня удивляет твой отказ.
Не желая выдавать истинную причину, Лилиа впервые в жизни солгала:
– Узнав, что со мной случилось, Акаки будет стыдиться меня.
– Что? Мать будет стыдиться дочери? Дочери, которая ни в чем не виновата? Поверить не могу!
Проницательные зеленые глаза впились в лицо девушки. Та смутилась и тотчас поняла, что это не укрылось от глаз леди Анны.
– Что ж, дитя мое, поступай, как считаешь нужным, – наконец сказала пожилая леди. Потом взяла трость и постучала в пол. – Давай выпьем чаю.
Пока ожидали Джеймса с чайным подносом, Лилиа подошла к окну. Из него открывался вид на зеленую лужайку и невысокий лесистый холм позади особняка. Отсюда лес казался очень густым и манил к себе. Девушка желала бы спрятаться там, найти укромный уголок и выплакать свое горе в одиночестве.
В Монрой-Холле Лилиа предоставили отдельную комнату, и в ту ночь она впервые уснула так, как спали белые люди. До тех пор девушка знала только циновку в Хана и голые доски койки в каюте корабля, а потому удивилась, утонув в мягкой перине. Неужели возможно уснуть, не ощущая под собой надежной поверхности? Однако измученная Лилиа все же погрузилась в глубокий сон и проснулась, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом.
Еще не открыв глаз, девушка услышала птичью разноголосицу, вдохнула запах зелени, омытой утренней росой, и цветов, раскрывшихся навстречу солнечным лучам.
Первые несколько минут ей казалось, что она проснулась в материнской хижине на Мауи. Воспоминания разом вернулись, наполнив душу горечью и сожалениями. Открыв глаза, Лилиа увидела распахнутое окно, сквозь которое щедро лилось в комнату солнце.
Лилиа села в постели и обратила взгляд на пол – туда, где накануне бросила одежду Эйзы Радда и свою капа.
Их и след простыл!
Взгляд девушки заметался по комнате. Ей нечем было прикрыть наготу. На Мауи это не составило бы проблемы, она нередко отправлялась на утреннее купание обнаженной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107