Но сегодня здесь не было ни души, и Арман понял, что ему придется идти пешком. Расстояние не такое уж большое, если бы не больная нога.
В тому времени, когда Арман достиг дома, он уже сильно хромал. Его поразило безлюдье: обычно в это время повсюду сновали слуги – кто-то ухаживал за деревьями, кто-то чинил дорогу, кто-то просто слонялся без дела. Его уже давно начали одолевать дурные предчувствия, но он от них отмахивался. Теперь пришло время посмотреть правде в глаза. Здесь что-то не так. И главное, тихо вокруг, очень тихо. Как будто остров внезапно покинуло все живое.
Он ускорил шаг и, несмотря на боль в ноге, быстро поднялся по ступенькам к дому и остановился перед большой резной дверью. У него было странное чувство – все, так хорошо знакомое с детства, внезапно стало совершенно чужим и враждебным.
Арман, будто он и вправду был здесь чужим, ударил тяжелым дверным молотком. Раздавшийся звук был поразительно громким. Только спустя несколько мгновений Арман сообразил, что его стук в дверь совпал с ударом грома. В небе быстро собиралась гроза.
Он подождал немного, давая отдохнуть больной ноге, но на его стук никто в доме не отозвался. Тогда он нажал ручку и толкнул огромную дверь.
В вестибюле пахло плесенью. Он двинулся дальше, и под ногами у него что-то захрустело. Листья.
Арман остановился и огляделся вокруг, не веря своим глазам. Весь пол был покрыт пылью и листьями, очевидно налетевшими сюда, когда дверь была открыта. Но это невозможно! Ни Фелис, ни Люти такого безобразия не могли допустить. Что здесь происходит?
В доме стояла тишина, как в гробнице. Единственное, что он слышал, был звук его собственных шагов. Господи, куда все подевались? Допустим, они решили уехать на несколько дней в Саванну, но и в этом случае в доме должны были остаться слуги. Без этого никак нельзя.
Боль в ноге усилилась, Арман понимал, что надо присесть, но знал, что не сможет отдыхать, пока не выяснит, почему дом пустой.
Сильно хромая, он переходил из одной комнаты в другую и нигде никого не находил. Добравшись наконец до кабинета Жака, он устало опустился в его кресло за столом.
В голове был полнейший сумбур. Арман взял расчетные книги, лежавшие на столе, и начал рассеяно листать. Было ясно, что дом пуст уже несколько дней. Неужели все до единого покинули остров? Что же здесь случилось? И главное, где Ребекка?
Он бросил взгляд на раскрытую страницу в расчетной книге. Что за чертовщина? Как это все понимать? Бессмыслица какая-то! Вся страница была исписана цифрами, следующими без всякого порядка, а между ними иногда были вставлены какие-то непонятные слова.
Арман придвинул книгу ближе и начал ее внимательно изучать, листая назад, а через несколько минут, потрясенный, закрыл. Записи свидетельствовали о развитии болезни у Жака, о его сумасшествии.
Вначале он вел достаточно ясные и логичные расчеты, но чем дальше, тем они становились все более и более бессвязными, пока не превратились в записки сумасшедшего. Господи! Что случилось с Жаком? Неужели его увезли в больницу? Но если даже и так, то все равно это не объясняет отсутствие в доме прислуги.
Арман поднялся из-за стола и принялся обходить нижний этаж, громко выкрикивая имя Ребекки, пока не охрип. Отклика не было. Тогда он прошел в музыкальную гостиную и прилег на большой диван, чтобы дать ноге отдохнуть.
Лежал он долго, прикрыв рукой глаза, а за окном жутко свистел ветер, небо потемнело, и день почти превратился в ночь.
Ему стало страшно.
Арман медленно поднялся и проковылял к роялю. Музыка всегда давала ему успокоение, а рояль часто служил средством, чтобы излить свои чувства. Однако он очень не любил играть для публики, только для себя.
Подняв крышку, Арман коснулся бледных костяшек клавиш и вдруг отчетливо представил, что ласкает Ребекку. Неужели он пришел слишком поздно и Ребекка уехала домой, в Индию?
Гроза теперь бушевала над островом в полную силу, и в комнате стало почти темно. Он встал, потянулся к канделябру, который стоял на рояле, и зажег три свечных огарка.
А затем поднял руки и обрушил их на клавиши. В этот же момент дом сотрясся от ужасного удара грома, так что в окнах зазвенели стекла.
Полностью погруженный в музыку, изливая свое отчаяние, свою безысходность, он уже не обращал внимания ни на грозу, ни на что вокруг. Арман очнулся лишь тогда, когда свет ударил ему в лицо и он услышал свое имя. Только тогда он поднял голову и оглянулся, не видя ничего, а только слыша свое имя, которое повторял голос… он был уверен, что это сон, потому что это был единственный в мире голос, это был… И тут он наконец увидел в круге света…
– Ребекка!
И все. А уже в следующее мгновение она была в его объятиях, живая, теплая, нежная, окруженная своим неповторимым ароматом, и ее губы касались его везде – его щек, подбородка, шеи – и вот наконец добрались до его рта. Его пронзила огромная, невероятная радость. Нет, это был не сон. Это была Ребекка, живая, настоящая, любимая!
Глава 26
Ребекка припала к Арману и почувствовала исходящие от него силу и нежность. Всю ее переполнило огромное, ни с чем не сравнимое счастье. Страхи, тревоги – все это внезапно исчезло. «Он живой, здоровый и по-прежнему меня любит!» В данный момент этого было более чем достаточно.
Наконец он отстранил ее от себя и заглянул в глаза, как бы восстанавливая в памяти ее черты.
– Ребекка, радость моя! Ребекка! Где же ты была? Я боялся, что ты уехала или с тобой случилось что-то страшное. Где все остальные? Дом совершенно пустой!
– О, Арман! Боюсь, случилось действительно что-то ужасное. Пойдем присядем. Я так много должна тебе рассказать, и, к сожалению, все неприятное. Тебя, наверное, послал нам сейчас сам Бог!
– Люти! – Арман посмотрел за плечо Ребекки, – Здравствуй, Люти! Извини, я только сейчас тебя увидел.
– Я понимаю, господин Арман, – улыбнулась Люти. – Такая встреча. И вам есть что сказать друг другу. Пока Ребекка расскажет, что здесь происходит, я пойду на кухню, приготовлю поесть. Нам обязательно надо поесть, выпить чего-нибудь и немного отдохнуть перед… В общем, Ребекка расскажет вам об этом. Я ненадолго.
Люти исчезла в темноте, а Ребекка взяла его за руку и повела к дивану. Арман сделал несколько шагов, и она заметила, что он сильно хромает.
– О дорогой мой! Ты был ранен?
– Ш-ш-ш, – он приложил палец к губам. – Все теперь позади, и скоро я стану как новенький. В этом меня заверил очень хороший доктор и очень хороший человек. Я расскажу тебе о нем позднее.
Стоило им опуститься на диван, в то же мгновение он притянул ее к себе и они слились в долгом страстном поцелуе. В Ребекке все всколыхнулось, ей хотелось, чтобы поцелуй этот не кончался никогда, но все же она мягко отстранилась.
– Арман… я хочу, чтобы так продолжалось вечно, но вначале нам нужно серьезно обсудить ситуацию в доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89