Вся надежда была на тебя. – Он тяжело вздохнул. – Дай мне подумать немного. Поговорим после ужина.
– Конечно, мы можем поговорить после ужина, но моего решения это не изменит, – бесстрастно проговорил Арман. – Завтра на рассвете я уезжаю.
Не глядя на Ребекку, он быстро удалился.
– Ну что тут скажешь! – Жак тяжело вздохнул и посмотрел вслед брату. – Должен сказать, это явилось для меня огромным сюрпризом. Так неожиданно, не правда ли?
Ребекка чувствовала, как внутри у нее все постепенно умирает.
– Да. Действительно, это совершенно неожиданно, – бесстрастно произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Глава 17
Ребекка сидела на высоком стуле и наблюдала за действиями Дарси, главной поварихи в доме Молино, которая месила тесто на деревянной доске. Здесь же присутствовала и Люти.
Ребекка пришла на кухню под предлогом научиться готовить понравившееся ей блюдо – тушеную белку с овощами и соусом, – но в действительности ей хотелось поближе познакомиться с Люти. С тех пор как уехал Арман, ее желание сблизиться с этой женщиной постоянно росло.
Арман ушел на войну, оставив Ребекку в состоянии глубокой тоски и полного опустошения. Эти чувства обострились еще сильнее из-за того, что всех остальных обитателей «Дома мечты», казалось, не огорчил отъезд Армана.
Конечно, Жаку не хватало брата, он скучал по нему, но управление двумя плантациями и множество других дел для раздумий оставляли мало времени.
Маргарет же, которой Арман никогда не нравился, даже не скрывала, что рада его отсутствию. Все свое время она теперь отдавала чтению Библии и рукоделию, лишь изредка выезжая верхом и гуляя по парку.
А Фелис… Ребекка обнаружила, что свекровь почти не вспоминает о младшем сыне. Очень странно, но ее, казалось, совсем не заботило, что сын сражается с семинолами и подвергается риску быть убитым или изувеченным. Вынужденная жить в постоянном напряжении и подавленности, теперь, после смерти мужа, она расцветала, как поздний весенний цветок. Если бы не траур, Ребекка была уверена, Фелис давно бы уже устроила в доме какой-нибудь праздник – в таком приподнятом настроении она пребывала. Не далее как прошлым вечером у Фелис вырвалось сожаление о том, чтс пока еще нельзя как следует развлечься.
В общем, обитатели дома чувствовали себя совсем неплохо. Все, кроме Ребекки. Ей же было скучно и тоскливо до полной безысходности. Она ни на секунду не переставала тревожиться за Армана, а поделиться своими чувствами, рассказать о них было некому. Ребекка отчаянно искала, чем бы заняться. Ей казалось, что еще немного, и она просто потеряет рассудок. Молодая женщина возобновила свои занятия акварелью, часто ездила верхом по аллеям парка с той же стремительностью, как когда-то Арман, сознавая при этом, что от своей судьбы ускакать невозможно.
А кроме того, была еще Люти. Дупта уехал в свой родной Бенарес, и она приняла на себя управление огромным домом. Все получалось у нее без напряжения, изящно, легко и свободно. Ребекка ничего не могла с собой поделать; смотрела на нее и все время мысленно задавала себе один и тот же надоевший вопрос: что у них было с Арманом? Почему ее это мучило? Ну конечно же, от ревности. Нет, это было больше чем ревность. Здесь присутствовало также и восхищение этой черной красавицей. Ребекка чувствовала, в этой женщине заключена какая-то тайна, ее связывает что-то необычное с семьей Молино и «Домом мечты». Она была дочерью рабыни Бесс, няньки загадочной Элисы Хантун, приемной сестры Эдуарда. Люти старше Жака, поэтому наверняка была знакома с Элисой. Судьба Элисы Ребекку заинтриговала с того самого дня, когда Жак рассказал о ней и о трагической гибели ее родителей, и она сама не понимала толком почему. Ребекку не оставлял в покое и другой вопрос: почему никто из тех, к кому она обращалась, не пожелал рассказать ей, что произошло с этой девушкой?
Ребекка жаждала поговорить с Люти, расспросить ее обо всем, но до сих пор никак не могла решиться. И дело было не в том, что она боялась этой женщины. Прежде для Ребекки никто, с кем бы она ни встречалась, не представлял собой загадки – она читала в душе человека, как в книге. А вот в душе Люти, она понимала, так же просто прочитать ей не удастся. И Ребекка боялась потерпеть фиаско. Люти была первым человеком в жизни Ребекки, который смотрел на нее с каким-то веселым пониманием. Казалось, где-то внутри она смеется; это раздражало и обижало Ребекку.
Теперь, сидя на кухне и изображая повышенный интерес, она с улыбкой, чуть подавшись вперед, следила за тем, как Дарси умело укладывает тесто в глубокий чугунный противень.
– Вот так, мисси. – Повариха улыбнулась, показав белые зубы, казавшиеся очень яркими на ее темном морщинистом лице. – Затем вы ставите это на медленный огонь и следите за корочкой. Ждите, когда она станет чуть-чуть коричневой. Помните, огонь в печи должен быть постоянный и не слишком сильный, иначе корочка подгорит раньше, чем дозреет начинка пирога. Ребекка кивнула:
– Я постараюсь запомнить, Дарси. И спасибо вам, Люти, что позволили мне посмотреть.
Темные глаза Люти весело вспыхнули.
– Это вам спасибо, мадам Молино, – нашли время посетить кухню. Приятно видеть, что вы проявляете такой интерес к местным блюдам.
Ребекку покоробила манера, с какой это было сказано, но она не подала виду, что, впрочем, стоило ей усилий.
– А как же иначе, Люти? Меня вообще все интересует в вашей прекрасной Джорджии. В конце концов, теперь это мой дом.
– Своим интересом, мадам, – произнесла Люти без улыбки, – вы оказываете Джорджии честь.
Этот странный комплимент полностью вывел Ребекку из равновесия. Она резко вскинула голову и пристально посмотрела на женщину. «Она что, издевается надо мной? Кажется, нет». Темные глаза Люти встретили ее взгляд открыто, спокойно, и в них не было видно и тени иронии. На этот раз в ее словах отсутствовали привычные нотки смеха. И Ребекка вдруг поняла, впервые за все время знакомства, что они могут подружиться с этой женщиной.
С этого дня уроки кулинарии стали регулярными; Ребекка использовала любую возможность увидеться с Люти и переброситься с ней парой слов. Это не всегда было просто из-за постоянной занятости Люти – как-никак на ней лежало все хозяйство. Вначале их беседы были не более чем простым обменом любезностями. Однако со временем она заметила, что Люти тоже ищет ее общества, охотно разговаривая на любые темы. Познакомившись поближе, Ребекка была удивлена, обнаружив у Люти разносторонние знания, которых рабыня, казалось, иметь не должна. Она поняла, что и Люти здесь очень одинока, поэтому так же, как и Ребекка, получает удовольствие от их разговоров. Здесь, на острове, она занимала промежуточное положение – рабыней уже не была, но и полноправным членом семьи тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Конечно, мы можем поговорить после ужина, но моего решения это не изменит, – бесстрастно проговорил Арман. – Завтра на рассвете я уезжаю.
Не глядя на Ребекку, он быстро удалился.
– Ну что тут скажешь! – Жак тяжело вздохнул и посмотрел вслед брату. – Должен сказать, это явилось для меня огромным сюрпризом. Так неожиданно, не правда ли?
Ребекка чувствовала, как внутри у нее все постепенно умирает.
– Да. Действительно, это совершенно неожиданно, – бесстрастно произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Глава 17
Ребекка сидела на высоком стуле и наблюдала за действиями Дарси, главной поварихи в доме Молино, которая месила тесто на деревянной доске. Здесь же присутствовала и Люти.
Ребекка пришла на кухню под предлогом научиться готовить понравившееся ей блюдо – тушеную белку с овощами и соусом, – но в действительности ей хотелось поближе познакомиться с Люти. С тех пор как уехал Арман, ее желание сблизиться с этой женщиной постоянно росло.
Арман ушел на войну, оставив Ребекку в состоянии глубокой тоски и полного опустошения. Эти чувства обострились еще сильнее из-за того, что всех остальных обитателей «Дома мечты», казалось, не огорчил отъезд Армана.
Конечно, Жаку не хватало брата, он скучал по нему, но управление двумя плантациями и множество других дел для раздумий оставляли мало времени.
Маргарет же, которой Арман никогда не нравился, даже не скрывала, что рада его отсутствию. Все свое время она теперь отдавала чтению Библии и рукоделию, лишь изредка выезжая верхом и гуляя по парку.
А Фелис… Ребекка обнаружила, что свекровь почти не вспоминает о младшем сыне. Очень странно, но ее, казалось, совсем не заботило, что сын сражается с семинолами и подвергается риску быть убитым или изувеченным. Вынужденная жить в постоянном напряжении и подавленности, теперь, после смерти мужа, она расцветала, как поздний весенний цветок. Если бы не траур, Ребекка была уверена, Фелис давно бы уже устроила в доме какой-нибудь праздник – в таком приподнятом настроении она пребывала. Не далее как прошлым вечером у Фелис вырвалось сожаление о том, чтс пока еще нельзя как следует развлечься.
В общем, обитатели дома чувствовали себя совсем неплохо. Все, кроме Ребекки. Ей же было скучно и тоскливо до полной безысходности. Она ни на секунду не переставала тревожиться за Армана, а поделиться своими чувствами, рассказать о них было некому. Ребекка отчаянно искала, чем бы заняться. Ей казалось, что еще немного, и она просто потеряет рассудок. Молодая женщина возобновила свои занятия акварелью, часто ездила верхом по аллеям парка с той же стремительностью, как когда-то Арман, сознавая при этом, что от своей судьбы ускакать невозможно.
А кроме того, была еще Люти. Дупта уехал в свой родной Бенарес, и она приняла на себя управление огромным домом. Все получалось у нее без напряжения, изящно, легко и свободно. Ребекка ничего не могла с собой поделать; смотрела на нее и все время мысленно задавала себе один и тот же надоевший вопрос: что у них было с Арманом? Почему ее это мучило? Ну конечно же, от ревности. Нет, это было больше чем ревность. Здесь присутствовало также и восхищение этой черной красавицей. Ребекка чувствовала, в этой женщине заключена какая-то тайна, ее связывает что-то необычное с семьей Молино и «Домом мечты». Она была дочерью рабыни Бесс, няньки загадочной Элисы Хантун, приемной сестры Эдуарда. Люти старше Жака, поэтому наверняка была знакома с Элисой. Судьба Элисы Ребекку заинтриговала с того самого дня, когда Жак рассказал о ней и о трагической гибели ее родителей, и она сама не понимала толком почему. Ребекку не оставлял в покое и другой вопрос: почему никто из тех, к кому она обращалась, не пожелал рассказать ей, что произошло с этой девушкой?
Ребекка жаждала поговорить с Люти, расспросить ее обо всем, но до сих пор никак не могла решиться. И дело было не в том, что она боялась этой женщины. Прежде для Ребекки никто, с кем бы она ни встречалась, не представлял собой загадки – она читала в душе человека, как в книге. А вот в душе Люти, она понимала, так же просто прочитать ей не удастся. И Ребекка боялась потерпеть фиаско. Люти была первым человеком в жизни Ребекки, который смотрел на нее с каким-то веселым пониманием. Казалось, где-то внутри она смеется; это раздражало и обижало Ребекку.
Теперь, сидя на кухне и изображая повышенный интерес, она с улыбкой, чуть подавшись вперед, следила за тем, как Дарси умело укладывает тесто в глубокий чугунный противень.
– Вот так, мисси. – Повариха улыбнулась, показав белые зубы, казавшиеся очень яркими на ее темном морщинистом лице. – Затем вы ставите это на медленный огонь и следите за корочкой. Ждите, когда она станет чуть-чуть коричневой. Помните, огонь в печи должен быть постоянный и не слишком сильный, иначе корочка подгорит раньше, чем дозреет начинка пирога. Ребекка кивнула:
– Я постараюсь запомнить, Дарси. И спасибо вам, Люти, что позволили мне посмотреть.
Темные глаза Люти весело вспыхнули.
– Это вам спасибо, мадам Молино, – нашли время посетить кухню. Приятно видеть, что вы проявляете такой интерес к местным блюдам.
Ребекку покоробила манера, с какой это было сказано, но она не подала виду, что, впрочем, стоило ей усилий.
– А как же иначе, Люти? Меня вообще все интересует в вашей прекрасной Джорджии. В конце концов, теперь это мой дом.
– Своим интересом, мадам, – произнесла Люти без улыбки, – вы оказываете Джорджии честь.
Этот странный комплимент полностью вывел Ребекку из равновесия. Она резко вскинула голову и пристально посмотрела на женщину. «Она что, издевается надо мной? Кажется, нет». Темные глаза Люти встретили ее взгляд открыто, спокойно, и в них не было видно и тени иронии. На этот раз в ее словах отсутствовали привычные нотки смеха. И Ребекка вдруг поняла, впервые за все время знакомства, что они могут подружиться с этой женщиной.
С этого дня уроки кулинарии стали регулярными; Ребекка использовала любую возможность увидеться с Люти и переброситься с ней парой слов. Это не всегда было просто из-за постоянной занятости Люти – как-никак на ней лежало все хозяйство. Вначале их беседы были не более чем простым обменом любезностями. Однако со временем она заметила, что Люти тоже ищет ее общества, охотно разговаривая на любые темы. Познакомившись поближе, Ребекка была удивлена, обнаружив у Люти разносторонние знания, которых рабыня, казалось, иметь не должна. Она поняла, что и Люти здесь очень одинока, поэтому так же, как и Ребекка, получает удовольствие от их разговоров. Здесь, на острове, она занимала промежуточное положение – рабыней уже не была, но и полноправным членом семьи тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89