Испустив громкий стон, она упала навзничь. Где она? Что она здесь делает? И как сюда попала? Странно, но никаких подробностей она не помнила.
Услышав громкий стон Джессики, какая-то молодая женщина с лампой в руках вошла в комнату. Джессика прикрыла глаза от света. Женщина была ей незнакома.
– Где я? – слабо спросила Джессика.
– Ш-ш-ш, не нужно разговаривать. – Незнакомка поставила лампу на туалетный столик, и Джессика увидела, что комната маленькая, но опрятная и приятно обставленная, и что молодая женщина хорошо одета и очень привлекательна.
Джессика опять заговорила:
– Как я сюда попала? Что со мной случилось? Молодая женщина присела на кровать рядом с Джессикой.
– А разве вы не помните? Вы ушиблись во время пожара. Сорвавшаяся с привязи лошадь сбила вас с ног и ударила по голове.
Джессика попыталась вспомнить. Пожар? Сорвавшаяся лошадь? Почему она ничего не помнит? Ей стало страшно.
Должно быть, смятение выразилось на ее лице, потому что молодая женщина взглянула на нее с тревогой.
– Вы совсем ничего не помните? – ласково спросила она.
Джессика осторожно кивнула.
– Но меня-то вы помните? Я – Мария Мендес. Мы познакомились на балу в отеле «Залив Тампа». По вине вашего спутника я пролила стакан пунша на ваше платье.
Джессика почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы, и попыталась сморгнуть их. Как только она пробовала что-либо вспомнить, ее мысли словно погружались в густой туман.
– Сейчас придет доктор, – сказала Мария. – Не бойтесь. Мы ваши друзья. Вы у нас в доме, в Айбор-Сити. Мой брат со своим другом привезли вас сюда, потому что мы живем неподалеку от того квартала, где был пожар. Из-за этого пожара электричество выключено во всем Айбор-Сити, и телефоны не работают. Но мы послали записку вашим родителям. Они, наверное, скоро будут здесь. – Девушка внимательно посмотрела на Джессику. – Вы ничего не помните о пожаре?
Джессика еще раз отрицательно покачала головой.
– А что вы помните?
– Я... я помню, кто я, я помню родителей. – Джессика отчаянно обшаривала свою память, стараясь вспомнить что-нибудь еще, что можно было бы использовать как зацепку, и, к своему ужасу, не могла вспомнить ничего.
Что она делала до того, как начался пожар? Что она делала за последние дни? Бал, о котором упомянула эта молодая женщина, – да, теперь она смутно припоминает тот бал и саму Марию. И что-то еще – красивого молодого офицера... Воспоминание мелькнуло и тут же исчезло.
Она медленно проговорила:
– Бал я помню. И вас я теперь вспомнила. Но я все-таки никак не могу вспомнить, что со мной произошло ночью, и вообще ничего из того, что было за последние дни. Что со мной случилось?
Джессика почувствовала, что предательские слезы опять навернулись на глаза, и, забыв о боли, быстро отвернулась. И опять ее пронзила боль – такая сильная, что девушка вскрикнула.
Наклонившись к ней, Мария, принялась вытирать ей лицо влажной салфеткой. Прикосновение прохладного полотна было приятно, но оно не прогнало страх, который нарастал в душе Джессики.
Дверь опять открылась, и вошли двое молодых людей. Один из них, стройный, темноволосый, смуглый красавец, был очень похож на Марию, и Джессика вспомнила, что она познакомилась с Рамоном, братом Марии, ночью на балу. Почему же, если она помнит такие отдаленные во времени вещи, она не помнит ничего из последних событий?
Второй вошедший был более плотного телосложения, чем Рамон, и, вероятно, немного старше. Он заговорил с Марией:
– Ну и как себя чувствует наша хорошенькая гринга? Доктор Веласкес скоро придет. Он был занят – помогал пострадавшим на пожаре.
Оба молодых человека стояли и смотрели на Джессику. Та смутилась: наверное, она представляет собой необычное зрелище.
– Она не помнит пожара, – проговорила Мария. – Она ничего не помнит о последних нескольких днях. И конечно, это ее огорчает; к тому же у нее болит голова.
Джессика, полежав мгновение с закрытыми глазами, вновь открыла их и взглянула на мужчин. Даже несмотря на боль и смущение, девушка не могла не заметить, что брат Марии очень хорош собой и что он смотрит на нее с нескрываемой тревогой.
– Спасибо вам, что вы принесли меня сюда и ухаживаете за мной, • сказала она. – Ваша сестра рассказала мне обо всем.
Рамон улыбнулся, глядя на нее сверху, и его лицо удивительно преобразилось. Казалось, что в глубине его глаз зажегся свет. Почему-то Джессике подумалось, что он не принадлежит к тем людям, которые часто улыбаются, и от этого его улыбка была еще обаятельнее.
– Это самое малое, что я мог сделать для вас после того, как вы вели себя столь героически.
– Я? – Джессика почувствовала, что страх опять нарастает в ее душе. Что он имеет в виду? Что она сделала?
– Вы не помните? – мягко спросил он. Она задумчиво покачала головой.
– Очень жаль, мисс Мэннинг, потому что вы держались отважно. Вы спасли маленького мальчика, которого придавило тяжелой балкой.
. Джессика недоверчиво посмотрела на Рамона. Как же она смогла поднять тяжелую балку?
– Ну, я немного помог вам с этой балкой. – И молодой человек махнул рукой, словно преуменьшая свои заслуги. – А потом, когда мальчик уже был в безопасности, нас сбила с ног испуганная лошадь. Довольно обескураживающий способ увенчать человека за героизм. Сказала ли вам Мария, что мы послали за вашим отцом?
Джессика слабо кивнула.
Мария отвела прядку волос со лба Джессики. Пальцы у нее были мягкие, прохладные и успокаивающие.
– А теперь вы оба ступайте. Пусть мисс Мэннинг отдохнет, пока не придут ее отец и врач.
Глава 12
Брилл Крогер, держа в одной руке полный стакан виски, а в другой – дымящуюся сигару, сидел, злобно уставясь в стену своего номера в отеле «Залив Тампа». Настроение у него было отвратительное, и насколько он мог судить, мало вероятно, что оно улучшится в ближайшее время.
Взять хотя бы приказ войскам отправляться на Кубу – это событие могло значительно притушить интерес к благотворительным балам; а теперь еще и пожар в Айбор-Сити вчера ночью.
Времена настали плохие, черт побери. В этом не приходится сомневаться. Пожар причинил серьезный ущерб и вызвал ухудшение отношений между испанцами и кубинцами, и среди этой суматохи никто даже не думает о приближающемся бале в Айбор-Сити. Да, наверное, все эти планы можно спасти, и все пройдет, как задумано, но часть денег, которые должны были поступить в кубинский фонд, теперь, судя по всему, пойдут на застройку кварталов, разрушенных огнем.
Крогер сделал большой глоток и скорчил гримасу – виски обожгло гортань и опалило желудок. Он не мог припомнить, когда еще его планы терпели бы такой крах, разве что лет десять назад во Флориде...
За всю свою карьеру афериста Крогер не часто терпел неудачи;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Услышав громкий стон Джессики, какая-то молодая женщина с лампой в руках вошла в комнату. Джессика прикрыла глаза от света. Женщина была ей незнакома.
– Где я? – слабо спросила Джессика.
– Ш-ш-ш, не нужно разговаривать. – Незнакомка поставила лампу на туалетный столик, и Джессика увидела, что комната маленькая, но опрятная и приятно обставленная, и что молодая женщина хорошо одета и очень привлекательна.
Джессика опять заговорила:
– Как я сюда попала? Что со мной случилось? Молодая женщина присела на кровать рядом с Джессикой.
– А разве вы не помните? Вы ушиблись во время пожара. Сорвавшаяся с привязи лошадь сбила вас с ног и ударила по голове.
Джессика попыталась вспомнить. Пожар? Сорвавшаяся лошадь? Почему она ничего не помнит? Ей стало страшно.
Должно быть, смятение выразилось на ее лице, потому что молодая женщина взглянула на нее с тревогой.
– Вы совсем ничего не помните? – ласково спросила она.
Джессика осторожно кивнула.
– Но меня-то вы помните? Я – Мария Мендес. Мы познакомились на балу в отеле «Залив Тампа». По вине вашего спутника я пролила стакан пунша на ваше платье.
Джессика почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы, и попыталась сморгнуть их. Как только она пробовала что-либо вспомнить, ее мысли словно погружались в густой туман.
– Сейчас придет доктор, – сказала Мария. – Не бойтесь. Мы ваши друзья. Вы у нас в доме, в Айбор-Сити. Мой брат со своим другом привезли вас сюда, потому что мы живем неподалеку от того квартала, где был пожар. Из-за этого пожара электричество выключено во всем Айбор-Сити, и телефоны не работают. Но мы послали записку вашим родителям. Они, наверное, скоро будут здесь. – Девушка внимательно посмотрела на Джессику. – Вы ничего не помните о пожаре?
Джессика еще раз отрицательно покачала головой.
– А что вы помните?
– Я... я помню, кто я, я помню родителей. – Джессика отчаянно обшаривала свою память, стараясь вспомнить что-нибудь еще, что можно было бы использовать как зацепку, и, к своему ужасу, не могла вспомнить ничего.
Что она делала до того, как начался пожар? Что она делала за последние дни? Бал, о котором упомянула эта молодая женщина, – да, теперь она смутно припоминает тот бал и саму Марию. И что-то еще – красивого молодого офицера... Воспоминание мелькнуло и тут же исчезло.
Она медленно проговорила:
– Бал я помню. И вас я теперь вспомнила. Но я все-таки никак не могу вспомнить, что со мной произошло ночью, и вообще ничего из того, что было за последние дни. Что со мной случилось?
Джессика почувствовала, что предательские слезы опять навернулись на глаза, и, забыв о боли, быстро отвернулась. И опять ее пронзила боль – такая сильная, что девушка вскрикнула.
Наклонившись к ней, Мария, принялась вытирать ей лицо влажной салфеткой. Прикосновение прохладного полотна было приятно, но оно не прогнало страх, который нарастал в душе Джессики.
Дверь опять открылась, и вошли двое молодых людей. Один из них, стройный, темноволосый, смуглый красавец, был очень похож на Марию, и Джессика вспомнила, что она познакомилась с Рамоном, братом Марии, ночью на балу. Почему же, если она помнит такие отдаленные во времени вещи, она не помнит ничего из последних событий?
Второй вошедший был более плотного телосложения, чем Рамон, и, вероятно, немного старше. Он заговорил с Марией:
– Ну и как себя чувствует наша хорошенькая гринга? Доктор Веласкес скоро придет. Он был занят – помогал пострадавшим на пожаре.
Оба молодых человека стояли и смотрели на Джессику. Та смутилась: наверное, она представляет собой необычное зрелище.
– Она не помнит пожара, – проговорила Мария. – Она ничего не помнит о последних нескольких днях. И конечно, это ее огорчает; к тому же у нее болит голова.
Джессика, полежав мгновение с закрытыми глазами, вновь открыла их и взглянула на мужчин. Даже несмотря на боль и смущение, девушка не могла не заметить, что брат Марии очень хорош собой и что он смотрит на нее с нескрываемой тревогой.
– Спасибо вам, что вы принесли меня сюда и ухаживаете за мной, • сказала она. – Ваша сестра рассказала мне обо всем.
Рамон улыбнулся, глядя на нее сверху, и его лицо удивительно преобразилось. Казалось, что в глубине его глаз зажегся свет. Почему-то Джессике подумалось, что он не принадлежит к тем людям, которые часто улыбаются, и от этого его улыбка была еще обаятельнее.
– Это самое малое, что я мог сделать для вас после того, как вы вели себя столь героически.
– Я? – Джессика почувствовала, что страх опять нарастает в ее душе. Что он имеет в виду? Что она сделала?
– Вы не помните? – мягко спросил он. Она задумчиво покачала головой.
– Очень жаль, мисс Мэннинг, потому что вы держались отважно. Вы спасли маленького мальчика, которого придавило тяжелой балкой.
. Джессика недоверчиво посмотрела на Рамона. Как же она смогла поднять тяжелую балку?
– Ну, я немного помог вам с этой балкой. – И молодой человек махнул рукой, словно преуменьшая свои заслуги. – А потом, когда мальчик уже был в безопасности, нас сбила с ног испуганная лошадь. Довольно обескураживающий способ увенчать человека за героизм. Сказала ли вам Мария, что мы послали за вашим отцом?
Джессика слабо кивнула.
Мария отвела прядку волос со лба Джессики. Пальцы у нее были мягкие, прохладные и успокаивающие.
– А теперь вы оба ступайте. Пусть мисс Мэннинг отдохнет, пока не придут ее отец и врач.
Глава 12
Брилл Крогер, держа в одной руке полный стакан виски, а в другой – дымящуюся сигару, сидел, злобно уставясь в стену своего номера в отеле «Залив Тампа». Настроение у него было отвратительное, и насколько он мог судить, мало вероятно, что оно улучшится в ближайшее время.
Взять хотя бы приказ войскам отправляться на Кубу – это событие могло значительно притушить интерес к благотворительным балам; а теперь еще и пожар в Айбор-Сити вчера ночью.
Времена настали плохие, черт побери. В этом не приходится сомневаться. Пожар причинил серьезный ущерб и вызвал ухудшение отношений между испанцами и кубинцами, и среди этой суматохи никто даже не думает о приближающемся бале в Айбор-Сити. Да, наверное, все эти планы можно спасти, и все пройдет, как задумано, но часть денег, которые должны были поступить в кубинский фонд, теперь, судя по всему, пойдут на застройку кварталов, разрушенных огнем.
Крогер сделал большой глоток и скорчил гримасу – виски обожгло гортань и опалило желудок. Он не мог припомнить, когда еще его планы терпели бы такой крах, разве что лет десять назад во Флориде...
За всю свою карьеру афериста Крогер не часто терпел неудачи;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96