— Между прочим, в эту комнату он ни разу не входил. Я стала спать здесь только после того, как он умер.
— У меня просто нет слов, чтобы выразить тебе, в какой восторг приводит меня это обстоятельство, — ответил Ричард и взял ее за руку. — Пойдем?
— Куда это?
— Как куда? В ту самую комнату, где тебе запрещено упоминать имя мужа и вообще о нем говорить — Это что же — приказ?, — Это просьба, — ответил он и посмотрел ад нее заблестевшими от желания глазами.
— Если это просьба, тогда я согласна. Но о чем же мы будем там разговаривать? — спросила она с самым невинным видом, когда они вышли в просторный холл.
— Думаю, мы уже наговорились всласть.
— Чем же в таком случае мы будем там заниматься? — поинтересовалась Элисса, и глаза у нее лукаво блеснули.
— Ну, если ты даже этого не знаешь, мне остается только молча развести руками.
Она рассмеялась мелодичным, словно звон серебряного колокольчика, смехом.
— Ах, этим…
— Да, дорогая моя, «этим» — и кое-чем еще.
Он остановился, крепко ее обнял — именно так, как ей больше всего нравилось, — и страстно поцеловал. В этот момент он думал только о ней и, конечно же, совершенно забыл о слугах, которые сновали по коридору и могли их увидеть.
Потом он подхватил ее на руки и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, помчался вверх по лестнице. Элисса снова засмеялась — на этот раз тихо, почти беззвучно. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой и беззаботной.
Толкнув плечом дверь, Ричард внес Элиссу в спальню и осторожно поставил на ноги.
— Чему же ты хочешь научить меня, мой муж и господин?
Усмехнувшись, Ричард первым делом подошел к двери и запер ее на засов.
— Знаешь, есть люди, которые сравнивают любовные утехи со спортивными играми, — небрежно заметил он.
— Почему это? — спросила Элисса, проводя ладонью по его широкой груди и мускулистому животу.
— Потому что они… хм… любят поиграть.
— Это во что же?
— Ты такое со мной творишь, что у меня все из головы вылетело. Никак не могу вспомнить, — прошептал Ричард, принимаясь в свою очередь исследовать руками ее тело.
— Не можешь и не надо…
— Нет, погоди. — На губах у Ричарда появилась чувственная улыбка. Слегка отстранившись от Элиссы, он сказал:
— Что значит «не надо»? Я хочу поиграть.
Элисса тоже от него отодвинулась и свела на груди руки.
— Вот как? И в какую же игру ты предлагаешь мне сыграть?
— К примеру, есть такая игра: кто быстрее разденется.
Теперь уже улыбнулась Элисса:
— Мне почему-то кажется, что в эту игру ты играть не захочешь.
Ричард всмотрелся в нее потемневшими от страсти глазами.
— Наоборот, захочу.
— В таком случае выиграю я!
Ричард расхохотался:
— Куда уж тебе! На тебе столько всего надето…
— Хочешь, будем держать с тобой пари?
— Но ведь я у тебя выиграю, — предупредил ее Ричард.
— Если согласен, скажи, что ставишь на кон?
— Ладно, я готов держать пари! Есть, правда, одна загвоздка… У меня, знаешь ли, почти нет при себе денег.
— А я и не думала о деньгах, — с веселой улыбкой заявила Элисса.
У Ричарда от удивления расширились глаза.
— Оказывается, я недооценил свою деревенскую женушку-простушку. Итак, что предлагаешь ты?
— Проигравший выполнит любое распоряжение того, кто выиграл.
— Любое?
Элисса покраснела:
— В пределах разумного, конечно.
— А мне, быть может, захочется чего-нибудь эдакого… неразумного.
— В таком случае я просто обязана у тебя выиграть, — произнесла Элисса, исподтишка разглядывая кружевное жабо на шее Ричарда, пуговицы на его рубашке» завязки на панталонах и ремни на его ботфортах из телячьей кожи.
А Ричард в это время исследовал взглядом ее шелковый корсаж и широкую юбку, из-под которой выглядывала другая юбка — нижняя.
— Когда начнем? — спросил он.
— На счет «три» — согласен?
Как только он кивнул, Элисса крикнула «три!» и сразу же завела руки за спину, чтобы снять корсаж. Она всегда раздевалась и одевалась сама — покойный муж считал, что содержать для этого специальную прислугу слишком накладно. Теперь этот опыт очень ей пригодился.
В мгновение ока она развязала завязки корсажа и, пока Ричард разматывал свой кружевной галстук, скинула его. При этом ее мало заботило то обстоятельство, что в конце этой игры она должна будет предстать перед Ричардом обнаженной.
Уж очень ей хотелось выиграть.
Элисса развязала шнурки на горловине верхней рубашки, а потом принялась распутывать завязки на юбке. Пока Ричард возился с пуговицами на своей рубашке, она уже стягивала юбку.
— Дьявольщина! — пробормотал он, заметив, что Элисса намного его опередила.
Элисса уже перешагнула через лежавшую на полу юбку, Ричард все еще расстегивал рубашку.
Сняв и отбросив в сторону сначала верхнюю рубашку, а затем нижнюю юбку, она крикнула: «Я выиграла!» — и захлопала от радости в ладоши. Ричард в это время расстегивал ремень на панталонах. Лицо у него было разочарованное.
Элисса хихикнула, бросилась на постель и залезла под покрывало.
— Поскольку пари выиграла я, ты, согласно договору, будешь делать все, что я тебе велю.
— С радостью, — буркнул Ричард, вытаскивая ремень из панталон и в сердцах швыряя его на пол.
— Для начала собери с пола мою одежду. Мне не нравится, что она в беспорядке разбросана по комнате.
Ричард нахмурился.
— Такого приказания я не ожидал.
— Правда? — спросила она, хитро прищурившись. — Чего же, скажи на милость, ты ожидал?
— Сказать? — спросил он, подбирая одежду Элиссы с пола и сваливая ее в кучу на стоявший у кровати стул. — Если бы выиграл я, то обязательно отдал бы тебе приказ меня поцеловать.
— Очень хорошо, сэр Ричард. Вот тебе мой приказ: целуй меня!
Ричард направился было к постели, но потом остановился и спросил:
— Быть может, мне сначала все-таки раздеться?
— Разумеется!
Ричард волновал Элиссу всегда — с момента их первой встречи. Теперь же, наблюдая за тем, как он скидывал с себя все, что не успел еще снять, она ощутила, как ее тело пронизало возбуждение невиданной еще силы.
Ее первый муж Уильям не ждал от нее проявления какой-либо инициативы в интимной жизни и никогда ничего ей не позволял — даже смотреть на него в обнаженном виде: он всегда переодевался за ширмой.
Но Ричард… Ричард так сильно от него отличался — буквально во всем. Близость с мужчиной, которую она прежде воспринимала как докучливую обязанность, с появлением Ричарда обещала превратиться в отраду всей ее жизни.
Ричард скользнул под покрывало и оказался с ней рядом.
— Теперь займемся поцелуями.
Она обвила его шею и притянула к себе. Однако, прежде чем его губы коснулись ее рта, он сказал еще одну вещь, которая чрезвычайно ее озадачила.
— Куда прикажешь тебя целовать? В губы? — спросил он.
От удивления она часто-часто заморгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81