И что самое главное, она наверняка бы уступила его домогательствам!
Карету сильно тряхнуло на ухабе.
— Мы уже приехали? — сонным голосом спросил Уил.
— Нет, мой мальчик, — быстро сказала Элисса, вырываясь из плена чувственных желаний.
Хотя она и пыталась уверить себя, что это к лучшему, какая-то часть ее существа упорно не хотела с этим соглашаться.
— Скоро мы приедем в Хатфилд, — ровным голосом произнес Ричард. — Там и заночуем.
Глава 8
В комнату гостиницы сквозь приоткрытое окно проникал лунный свет. Элисса лежала на постели и старалась по возможности не шевелиться. Солома, которой был набит тощий матрас, пронизала в нескольких местах вытертую обивку и немилосердно колола тело, стоило ей сделать хотя бы малейшее движение.
Она лежала на боку и бездумно смотрела на выбеленную гашеной известью стену. Рядом в маленькой кроватке сладко посапывал Уил. По счастью, в его матрасике дыр не было, да и набит он был не соломой, а пером. Элисса отлично об этом знала, поскольку, прежде чем уложить сына в постель, собственными руками тщательно ощупала его матрас, проверяя, нет ли в нем блох.
В обивке матраса, который лежал на большой кровати, дыр было в изобилии, и Элисса сразу же их заметила. Поначалу, правда, она решила, что это не столь уж существенный недостаток. Этот недостаток и впрямь мог бы показаться ей несущественным, если бы она уснула, как только легла в постель. Сон, однако, никак к ней не шел: в гостинице даже ночью слышались какие-то подозрительные звуки и шорохи, которые не затихали ни на минуту и заставляли ее пребывать в состоянии постоянной тревоги.
К тому же она ждала Ричарда.
После того как они отужинали в «Гусаке и гусыне», Ричард отправился на конюшню, чтобы выяснить, задан ли корм лошадям и хорошо ли хозяин устроил на ночь кучера. Элисса же, взяв Уила за руку, поднялась на второй этаж в жилые покои.
Чтобы раздеть сына и уложить его в постель, много времени не потребовалось. Свой туалет она также завершила довольно быстро и теперь лежала без сна, ворочаясь с боку на бок.
Тяжело вздохнув, она приподнялась на локте и, взбив подушку, легла на спину, чтобы не созерцать опостылевшей ей голой стены напротив. При этом колючая солома снова впилась ей в тело, и она сквозь зубы обругала свою рубашку.
Одно было хорошо — Ричард не заводил больше разговора о злополучном брачном договоре и ущемлении своих прав.
Элисса была ему за это благодарна.
Кроме того, она пришла к выводу, что ее второй муж доброжелательно настроен к своему пасынку, и это тоже немало ее порадовало. Она знала множество случаев, когда отчим и пасынок ненавидели друг друга, жили как кошка с собакой и месяцами не разговаривали.
Существовала, правда, опасность, что сэр Ричард Блайт превратится для Уила в своего рода идола и мальчик увидит в нем достойный всяческого подражания образец мужчины и кавалера. Элисса числила за Ричардом слишком много грехов и опасалась, что он может повести мальчика по скользкому пути порока, тем более что начало этому пути уже было положено и позаботился об этом не кто иной, как ее покойный супруг Уильям Лонгберн.
Элисса прикрыла глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о греховной книге, которую она обнаружила в кабинете мужа после его смерти. Ее страницы были заполнены картинками, на которых голые мужчины и женщины предавались самому разнузданному разврату. Хотя Элисса сразу же сожгла книгу, она не могла отделаться от мысли, что ее сын тоже видел эти чудовищные рисунки.
— Спишь, моя радость?
Элисса распахнула глаза, всматриваясь в темный силуэт склонившегося над ней человека.
— Ричард? — спросила она шепотом.
— Ты ждешь еще кого-то? — сухо осведомился он, стаскивая с себя камзол. Присев на край постели, он снял высокие, черной кожи, сапоги и белую полотняную рубашку.
Потом Элисса почувствовала, как приподнялось на постели покрывало, а затем прогнулся под тяжестью тела матрас.
— Бог мой! Да это настоящее ложе пыток! — вскричал он, когда острые твердые соломины впились ему в спину.
Элисса не знала, то ли смеяться над ним, то ли посочувствовать.
— Тес! Ты разбудишь Уила.
— Этот матрас напоминает мне утыканную гвоздями доску, — пробормотал Ричард.
— Скажи еще спасибо, что в нем нет блох.
— Наверняка солома им тоже не нравится.
Злой как черт Ричард вылез из постели. В серебристом лунном свете он походил на античного бога войны. Как был, то есть совершенно голый, он направился к двери.
— Куда это ты собрался?
— Как куда? Пойду пожалуюсь хозяину, — свистящим шепотом произнес он.
— Без одежды?
Ричард медленно повернулся к Элиссе. Она попыталась сосредоточить внимание исключительно на его лице.
— А почему бы и нет? Не сомневаюсь, что эффект будет потрясающий, — сказал он с ухмылкой.
— Хозяин, должно быть, уже видит третий сон…
— Точно. А люди его комплекции имеют обыкновение спать очень крепко. Таким образом, у меня есть отличная возможность разбудить его громким воплем «пожар!» или «караул, грабят!». С другой стороны, хотя искушение и велико, мне придется отказаться от своего замысла, поскольку другие обитатели гостиницы моей шутки могут не оценить.
— Что это ты так раскричался? Хочешь разбудить Уила?
— Ничего я уже не хочу. — Ричард надел штаны и рубашку и, уже одетым, снова скользнул под одеяло. — Вот как я поступлю. Так оно будет безопаснее для моих боков. Но завтра утром я все равно переговорю с хозяином и устрою ему основательную взбучку.
Элисса не сомневалась, что свою угрозу он выполнит.
— Спокойной ночи, — сказала она и отвернулась к стене. И вдруг замерла, почувствовав, как он прижался к ней.
— Неужели ты не чувствуешь, как солома сотнями крохотных стрел впивается в твое тело? — прошептал он ей на ухо.
— Не чувствую — если лежу без движения.
Рука Ричарда по-хозяйски расположилась у нее на бедре.
— А я не хочу, чтобы ты лежала без движения. Хотя вы с адвокатом превратили меня в полное ничтожество в имущественном отношении, права супруга у меня все еще остаются, и я был бы не прочь ими воспользоваться.
Элисса хотела бы поддаться на его уговоры и уступить его домогательствам. При мысли о брачной ночи, когда она получила удовольствие, какого не испытывала за всю свою жизнь, у нее в жилах начинала бурлить кровь. Тем не менее Элисса пересилила себя и решила до конца выдержать характер: она боялась, что, если продемонстрирует сейчас мужу свою слабость, этот человек со временем полностью подчинит ее своей воле.
В свое время она, будучи полным несмышленышем в делах любви, позволила себе увлечься Уильямом Лонгберном, который постепенно низвел ее до положения не имеющей права голоса наложницы. Повторения этого она не желала и решила быть сильной и всячески противостоять притязаниям своего второго мужа — хотя бы ради того, чтобы у него не возникло соблазна, используя ее как орудие, покуситься на наследственные права ее сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Карету сильно тряхнуло на ухабе.
— Мы уже приехали? — сонным голосом спросил Уил.
— Нет, мой мальчик, — быстро сказала Элисса, вырываясь из плена чувственных желаний.
Хотя она и пыталась уверить себя, что это к лучшему, какая-то часть ее существа упорно не хотела с этим соглашаться.
— Скоро мы приедем в Хатфилд, — ровным голосом произнес Ричард. — Там и заночуем.
Глава 8
В комнату гостиницы сквозь приоткрытое окно проникал лунный свет. Элисса лежала на постели и старалась по возможности не шевелиться. Солома, которой был набит тощий матрас, пронизала в нескольких местах вытертую обивку и немилосердно колола тело, стоило ей сделать хотя бы малейшее движение.
Она лежала на боку и бездумно смотрела на выбеленную гашеной известью стену. Рядом в маленькой кроватке сладко посапывал Уил. По счастью, в его матрасике дыр не было, да и набит он был не соломой, а пером. Элисса отлично об этом знала, поскольку, прежде чем уложить сына в постель, собственными руками тщательно ощупала его матрас, проверяя, нет ли в нем блох.
В обивке матраса, который лежал на большой кровати, дыр было в изобилии, и Элисса сразу же их заметила. Поначалу, правда, она решила, что это не столь уж существенный недостаток. Этот недостаток и впрямь мог бы показаться ей несущественным, если бы она уснула, как только легла в постель. Сон, однако, никак к ней не шел: в гостинице даже ночью слышались какие-то подозрительные звуки и шорохи, которые не затихали ни на минуту и заставляли ее пребывать в состоянии постоянной тревоги.
К тому же она ждала Ричарда.
После того как они отужинали в «Гусаке и гусыне», Ричард отправился на конюшню, чтобы выяснить, задан ли корм лошадям и хорошо ли хозяин устроил на ночь кучера. Элисса же, взяв Уила за руку, поднялась на второй этаж в жилые покои.
Чтобы раздеть сына и уложить его в постель, много времени не потребовалось. Свой туалет она также завершила довольно быстро и теперь лежала без сна, ворочаясь с боку на бок.
Тяжело вздохнув, она приподнялась на локте и, взбив подушку, легла на спину, чтобы не созерцать опостылевшей ей голой стены напротив. При этом колючая солома снова впилась ей в тело, и она сквозь зубы обругала свою рубашку.
Одно было хорошо — Ричард не заводил больше разговора о злополучном брачном договоре и ущемлении своих прав.
Элисса была ему за это благодарна.
Кроме того, она пришла к выводу, что ее второй муж доброжелательно настроен к своему пасынку, и это тоже немало ее порадовало. Она знала множество случаев, когда отчим и пасынок ненавидели друг друга, жили как кошка с собакой и месяцами не разговаривали.
Существовала, правда, опасность, что сэр Ричард Блайт превратится для Уила в своего рода идола и мальчик увидит в нем достойный всяческого подражания образец мужчины и кавалера. Элисса числила за Ричардом слишком много грехов и опасалась, что он может повести мальчика по скользкому пути порока, тем более что начало этому пути уже было положено и позаботился об этом не кто иной, как ее покойный супруг Уильям Лонгберн.
Элисса прикрыла глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о греховной книге, которую она обнаружила в кабинете мужа после его смерти. Ее страницы были заполнены картинками, на которых голые мужчины и женщины предавались самому разнузданному разврату. Хотя Элисса сразу же сожгла книгу, она не могла отделаться от мысли, что ее сын тоже видел эти чудовищные рисунки.
— Спишь, моя радость?
Элисса распахнула глаза, всматриваясь в темный силуэт склонившегося над ней человека.
— Ричард? — спросила она шепотом.
— Ты ждешь еще кого-то? — сухо осведомился он, стаскивая с себя камзол. Присев на край постели, он снял высокие, черной кожи, сапоги и белую полотняную рубашку.
Потом Элисса почувствовала, как приподнялось на постели покрывало, а затем прогнулся под тяжестью тела матрас.
— Бог мой! Да это настоящее ложе пыток! — вскричал он, когда острые твердые соломины впились ему в спину.
Элисса не знала, то ли смеяться над ним, то ли посочувствовать.
— Тес! Ты разбудишь Уила.
— Этот матрас напоминает мне утыканную гвоздями доску, — пробормотал Ричард.
— Скажи еще спасибо, что в нем нет блох.
— Наверняка солома им тоже не нравится.
Злой как черт Ричард вылез из постели. В серебристом лунном свете он походил на античного бога войны. Как был, то есть совершенно голый, он направился к двери.
— Куда это ты собрался?
— Как куда? Пойду пожалуюсь хозяину, — свистящим шепотом произнес он.
— Без одежды?
Ричард медленно повернулся к Элиссе. Она попыталась сосредоточить внимание исключительно на его лице.
— А почему бы и нет? Не сомневаюсь, что эффект будет потрясающий, — сказал он с ухмылкой.
— Хозяин, должно быть, уже видит третий сон…
— Точно. А люди его комплекции имеют обыкновение спать очень крепко. Таким образом, у меня есть отличная возможность разбудить его громким воплем «пожар!» или «караул, грабят!». С другой стороны, хотя искушение и велико, мне придется отказаться от своего замысла, поскольку другие обитатели гостиницы моей шутки могут не оценить.
— Что это ты так раскричался? Хочешь разбудить Уила?
— Ничего я уже не хочу. — Ричард надел штаны и рубашку и, уже одетым, снова скользнул под одеяло. — Вот как я поступлю. Так оно будет безопаснее для моих боков. Но завтра утром я все равно переговорю с хозяином и устрою ему основательную взбучку.
Элисса не сомневалась, что свою угрозу он выполнит.
— Спокойной ночи, — сказала она и отвернулась к стене. И вдруг замерла, почувствовав, как он прижался к ней.
— Неужели ты не чувствуешь, как солома сотнями крохотных стрел впивается в твое тело? — прошептал он ей на ухо.
— Не чувствую — если лежу без движения.
Рука Ричарда по-хозяйски расположилась у нее на бедре.
— А я не хочу, чтобы ты лежала без движения. Хотя вы с адвокатом превратили меня в полное ничтожество в имущественном отношении, права супруга у меня все еще остаются, и я был бы не прочь ими воспользоваться.
Элисса хотела бы поддаться на его уговоры и уступить его домогательствам. При мысли о брачной ночи, когда она получила удовольствие, какого не испытывала за всю свою жизнь, у нее в жилах начинала бурлить кровь. Тем не менее Элисса пересилила себя и решила до конца выдержать характер: она боялась, что, если продемонстрирует сейчас мужу свою слабость, этот человек со временем полностью подчинит ее своей воле.
В свое время она, будучи полным несмышленышем в делах любви, позволила себе увлечься Уильямом Лонгберном, который постепенно низвел ее до положения не имеющей права голоса наложницы. Повторения этого она не желала и решила быть сильной и всячески противостоять притязаниям своего второго мужа — хотя бы ради того, чтобы у него не возникло соблазна, используя ее как орудие, покуситься на наследственные права ее сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81