Леонора неопытна, но он научит ее, главное — чувственность и желание. Тристан постарался не заметить глупого чувства гордости, вдруг овладевшего им — он первый, кто ведет ее по этой тропинке, первый, сумевший разбудить спящую принцессу.
Но и принцесса разбудила в нем нечто — и теперь он всем телом ощущал ее, столь близкую и недоступную. И не мог оторваться от ее пылающих губ.
Они наслаждались, пытаясь утолить снедавший их тела голод хоть так, продлевая мучительно сладкую ласку. Леонора, хоть и потерявшая всякое представление о времени и пространстве, каким-то образом знала, что может позволить себе это безумие, не подвергаясь опасности. Тристан никогда не причинит ей вреда, и как только она захочет отступить, он позволит ей это. И тогда она снова сможет стать собой… и остаться гордой и одинокой.
Ей вдруг захотелось отдалить этот миг возвращения в одиночество.
Потом Генриетта коротко тявкнула. Тристан мгновенно поднял голову и оглянулся. Леонора, собрав остатки разума, отстранилась, упершись руками в его грудь. Боже, как хорошо, что темнота скрывает ее лицо, думала она, чувствуя, как горят огнем щеки. Тристан, разжав объятия, продолжал тревожно осматривать сад. Девушка тихо кашлянула, чтобы обрести голос, и сказала:
— Она просто замерзла.
— Замерзла? — Тристан с недоумением посмотрел на собаку.
— Ну, у нее же нет пальто…
Леонора вдруг почувствовала себя ужасно неловко. Как, интересно, следует попрощаться с джентльменом, который… с которым…
Она опустила руку и нащупала ошейник собаки:
— Лучше отвести ее в дом, пока не начала жаловаться. До свидания.
Тристан стоял молча, девушка пошла к двери, но услышала за спиной:
— Подождите.
Обернулась, постаравшись придать лицу высокомерное удивление.
— Ключ. — Лицо Тристана было непроницаемо и потому казалось суровым. — От номера двенадцать.
— Я часто навещала мистера Морриси. Он никогда не мог разобраться со счетами. — Щеки ее вновь заалели.
Он взял ключ и поймал ее взгляд. После долгого молчания тихо произнес:
— Идите в дом.
Его, лицо невозможно было разглядеть, но что-то в ровном голосе подсказало Леоноре, что спорить не стоит. Она повернулась и пошла к подъезду. Поднялась по ступеням, открыла дверь и скользнула внутрь — все время точно зная, что он смотрит на нее.
Когда дверь за девушкой закрылась, Тристан на секунду прикрыл глаза и перевел дыхание. Потом тихо выругался и пошел прочь. Ночь быстро скрыла его, оставив сад пустым и полным ожидания.
Глава 4
За свою карьеру Тристану не раз приходилось использовать женщин в своих целях. Он никогда не останавливался перед тем, чтобы сорвать поцелуй или соблазнить красотку, если это давало тактическое преимущество. Потом следует отнести это происшествие к делам минувшим и идти дальше. Ничего не изменилось, уговаривал он себя. Нужно быстро провернуть операцию по спасению неугомонной девицы, а затем заняться настоящим и неотложным делом — начать поиски подходящей жены.
На следующее утро, с твердым намерением придерживаться именно такого курса, он подошел к двери дома номер четырнадцать. Так, повторим еще раз: волевая, независимая и неуправляемая девица зрелых лет совершенно не подходит в качестве жены. Даже если ее губы пахнут медом, а когда она попала в его объятия, он словно узрел врата рая… Интересно, сколько ей лет?
Тристан постарался выкинуть очередной неуместный вопрос из головы и, стоя у ступеней парадной лестницы, замешкался. Он плохо спал ночью — частично из-за возбуждения, вызванного поцелуем, который его естество отказывалось признать в качестве удовлетворения страсти, а частично потому, что события этой ночи вновь и вновь не давали ему покоя.
Кем бы ни был взломщик, он не остановится ни перед чем. Опыт и интуиция Тристана подсказывали, что вскоре последуют новые попытки проникнуть в дом. Было бы безумием дать Леоноре возможность самой разбираться с этим делом. Совесть требовала, чтобы он предупредил об опасности мужчин: сэра Хамфри и Джереми.
Право защищать Леонору принадлежало ее брату и дяде, и Тристан не мог узурпировать его. Поэтому и явился к Карлингам, твердо намереваясь донести до брата и дяди Леоноры серьезность происходящего.
Тристан поднялся по ступеням и позвонил. Дверь открыл престарелый дворецкий.
— Доброе утро. — Улыбка и уверенность в себе — вот залог успеха. — Я хотел бы видеть сэра Хамфри и мистера Карлинга.
— Прошу вас подождать, милорд. — Старик отступил от двери. — Я узнаю, принимают ли господа.
Тристан стоял посреди холла, прислушивался и страстно желал, чтобы Леонора не прослышала о его визите. Ни к чему, чтобы объект обсуждения присутствовал во время мужского разговора.
Дворецкий вернулся и проводил гостя в библиотеку. Леоноры видно не было, и Тристан вздохнул с облегчением.
— Трентем! Рад вас видеть! Проходите, садитесь и выкладывайте, чем мы можем вам помочь. — Сэр Хамфри жизнерадостно приветствовал гостя. Тристан отметил, что ученый сидит в том же кресле, что и во время первой их встречи, а на коленях у него — он напряг зрение, — точно, та же самая книга.
Джереми кивнул в знак приветствия. Тристан сел на диванчик и подумал, что на столе молодого человека тоже почти ничего не изменилось. Может, он перевернул страницу или две.
Перехватив взгляд гостя, Джереми улыбнулся:
— Не тревожьтесь, что помешали. Я рад немного передохнуть. Когда приходится разбирать шумерские письмена, глаза устают ужасно.
Сэр Хамфри фыркнул насмешливо и воскликнул:
— Все лучше, чем это! — Он указал на том, покоившийся на его коленях. — Написано веком позже, но почерк лучше не стал. Не пойму, почему нельзя было пользоваться нормальными письменными принадлежностями? — Ученый замолчал и, усмехнувшись, обратился к Тристану. — Не позволяйте нам углубляться в любимые дебри, а то мы проговорим несколько часов. Вы ведь не за этим пришли?
Пожилой джентльмен торжественно захлопнул книгу и спросил:
Что привело вас в наш дом?
— Я подумал, вы должны знать: прошлой ночью кто-то попытался вломиться в мой дом — номер двенадцать по этой улице. — Тристан решил начать осторожно, не представляя себе, как ученые отреагируют на то, что он собирался рассказать.
— Боже мой! — К радости Тристана, сэр Хамфри казался потрясенным. — Проклятые ворюги! — воскликнул он. — Последнее время они совсем распоясались!
— Вы правы, но все не так просто, — подхватил Тристан, не давая дяде углубиться в сетования о падении нравов. — Видите ли, мои рабочие заметили, что в доме кто-то побывал накануне, и мы устроили засаду. Негодяй вернулся, и мы застали его. К сожалению, прежде чем я успел его схватить, кое-что спугнуло злодея. Ему удалось сбежать, но теперь мы знаем, как он выглядел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Но и принцесса разбудила в нем нечто — и теперь он всем телом ощущал ее, столь близкую и недоступную. И не мог оторваться от ее пылающих губ.
Они наслаждались, пытаясь утолить снедавший их тела голод хоть так, продлевая мучительно сладкую ласку. Леонора, хоть и потерявшая всякое представление о времени и пространстве, каким-то образом знала, что может позволить себе это безумие, не подвергаясь опасности. Тристан никогда не причинит ей вреда, и как только она захочет отступить, он позволит ей это. И тогда она снова сможет стать собой… и остаться гордой и одинокой.
Ей вдруг захотелось отдалить этот миг возвращения в одиночество.
Потом Генриетта коротко тявкнула. Тристан мгновенно поднял голову и оглянулся. Леонора, собрав остатки разума, отстранилась, упершись руками в его грудь. Боже, как хорошо, что темнота скрывает ее лицо, думала она, чувствуя, как горят огнем щеки. Тристан, разжав объятия, продолжал тревожно осматривать сад. Девушка тихо кашлянула, чтобы обрести голос, и сказала:
— Она просто замерзла.
— Замерзла? — Тристан с недоумением посмотрел на собаку.
— Ну, у нее же нет пальто…
Леонора вдруг почувствовала себя ужасно неловко. Как, интересно, следует попрощаться с джентльменом, который… с которым…
Она опустила руку и нащупала ошейник собаки:
— Лучше отвести ее в дом, пока не начала жаловаться. До свидания.
Тристан стоял молча, девушка пошла к двери, но услышала за спиной:
— Подождите.
Обернулась, постаравшись придать лицу высокомерное удивление.
— Ключ. — Лицо Тристана было непроницаемо и потому казалось суровым. — От номера двенадцать.
— Я часто навещала мистера Морриси. Он никогда не мог разобраться со счетами. — Щеки ее вновь заалели.
Он взял ключ и поймал ее взгляд. После долгого молчания тихо произнес:
— Идите в дом.
Его, лицо невозможно было разглядеть, но что-то в ровном голосе подсказало Леоноре, что спорить не стоит. Она повернулась и пошла к подъезду. Поднялась по ступеням, открыла дверь и скользнула внутрь — все время точно зная, что он смотрит на нее.
Когда дверь за девушкой закрылась, Тристан на секунду прикрыл глаза и перевел дыхание. Потом тихо выругался и пошел прочь. Ночь быстро скрыла его, оставив сад пустым и полным ожидания.
Глава 4
За свою карьеру Тристану не раз приходилось использовать женщин в своих целях. Он никогда не останавливался перед тем, чтобы сорвать поцелуй или соблазнить красотку, если это давало тактическое преимущество. Потом следует отнести это происшествие к делам минувшим и идти дальше. Ничего не изменилось, уговаривал он себя. Нужно быстро провернуть операцию по спасению неугомонной девицы, а затем заняться настоящим и неотложным делом — начать поиски подходящей жены.
На следующее утро, с твердым намерением придерживаться именно такого курса, он подошел к двери дома номер четырнадцать. Так, повторим еще раз: волевая, независимая и неуправляемая девица зрелых лет совершенно не подходит в качестве жены. Даже если ее губы пахнут медом, а когда она попала в его объятия, он словно узрел врата рая… Интересно, сколько ей лет?
Тристан постарался выкинуть очередной неуместный вопрос из головы и, стоя у ступеней парадной лестницы, замешкался. Он плохо спал ночью — частично из-за возбуждения, вызванного поцелуем, который его естество отказывалось признать в качестве удовлетворения страсти, а частично потому, что события этой ночи вновь и вновь не давали ему покоя.
Кем бы ни был взломщик, он не остановится ни перед чем. Опыт и интуиция Тристана подсказывали, что вскоре последуют новые попытки проникнуть в дом. Было бы безумием дать Леоноре возможность самой разбираться с этим делом. Совесть требовала, чтобы он предупредил об опасности мужчин: сэра Хамфри и Джереми.
Право защищать Леонору принадлежало ее брату и дяде, и Тристан не мог узурпировать его. Поэтому и явился к Карлингам, твердо намереваясь донести до брата и дяди Леоноры серьезность происходящего.
Тристан поднялся по ступеням и позвонил. Дверь открыл престарелый дворецкий.
— Доброе утро. — Улыбка и уверенность в себе — вот залог успеха. — Я хотел бы видеть сэра Хамфри и мистера Карлинга.
— Прошу вас подождать, милорд. — Старик отступил от двери. — Я узнаю, принимают ли господа.
Тристан стоял посреди холла, прислушивался и страстно желал, чтобы Леонора не прослышала о его визите. Ни к чему, чтобы объект обсуждения присутствовал во время мужского разговора.
Дворецкий вернулся и проводил гостя в библиотеку. Леоноры видно не было, и Тристан вздохнул с облегчением.
— Трентем! Рад вас видеть! Проходите, садитесь и выкладывайте, чем мы можем вам помочь. — Сэр Хамфри жизнерадостно приветствовал гостя. Тристан отметил, что ученый сидит в том же кресле, что и во время первой их встречи, а на коленях у него — он напряг зрение, — точно, та же самая книга.
Джереми кивнул в знак приветствия. Тристан сел на диванчик и подумал, что на столе молодого человека тоже почти ничего не изменилось. Может, он перевернул страницу или две.
Перехватив взгляд гостя, Джереми улыбнулся:
— Не тревожьтесь, что помешали. Я рад немного передохнуть. Когда приходится разбирать шумерские письмена, глаза устают ужасно.
Сэр Хамфри фыркнул насмешливо и воскликнул:
— Все лучше, чем это! — Он указал на том, покоившийся на его коленях. — Написано веком позже, но почерк лучше не стал. Не пойму, почему нельзя было пользоваться нормальными письменными принадлежностями? — Ученый замолчал и, усмехнувшись, обратился к Тристану. — Не позволяйте нам углубляться в любимые дебри, а то мы проговорим несколько часов. Вы ведь не за этим пришли?
Пожилой джентльмен торжественно захлопнул книгу и спросил:
Что привело вас в наш дом?
— Я подумал, вы должны знать: прошлой ночью кто-то попытался вломиться в мой дом — номер двенадцать по этой улице. — Тристан решил начать осторожно, не представляя себе, как ученые отреагируют на то, что он собирался рассказать.
— Боже мой! — К радости Тристана, сэр Хамфри казался потрясенным. — Проклятые ворюги! — воскликнул он. — Последнее время они совсем распоясались!
— Вы правы, но все не так просто, — подхватил Тристан, не давая дяде углубиться в сетования о падении нравов. — Видите ли, мои рабочие заметили, что в доме кто-то побывал накануне, и мы устроили засаду. Негодяй вернулся, и мы застали его. К сожалению, прежде чем я успел его схватить, кое-что спугнуло злодея. Ему удалось сбежать, но теперь мы знаем, как он выглядел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100